– Это не те деньги, о которых стоило бы беспокоиться.
– Вы всегда так говорите, когда что-то ему покупаете.
Мэгги стала рыться в буфете, раздумывая, чем же накормить Зака, но миссис Грубер отвела ее в сторону.
– Что вы ищете?
– Что-нибудь на обед.
– Я принесла обед с собой. Зак любит мои спагетти и фрикадельки. – И прежде чем Мэгги смогла ответить, добавила: – Только не просите меня не приносить еду. Это остатки. Вы же не хотите, чтобы продукты пропали?
Она вытащила пластмассовый контейнер со спагетти и фрикадельками в таком количестве, что можно было бы накормить целую армию, и Мэгги отлично понимала, что это не остатки. Она приготовила еду специально для них, и, скорее всего, только сегодня.
– Вы нас балуете, – качая головой, сказала Мэгги.
Миссис Грубер фыркнула.
– Это просто остатки, – повторила она.
– Что вы делаете здесь так рано? – спросила Мэгги, меняя тему. – Мне на работу только к десяти.
– Вы уходите почти на весь день. Я подумала, вам не помешало бы подремать. Вы же не высыпаетесь. И питаетесь плохо. И когда-нибудь это вас подкосит.
Мэгги улыбнулась. Миссис Грубер практически ежедневно предсказывала ей большие проблемы со здоровьем. Она слишком худая. Слишком много работает. Ей нужно почаще бывать на свежем воздухе, завести побольше друзей и есть побольше овощей. Мэгги была бы не против немного подремать, но не хотела откладывать встречу с Джоном. Она ждала ее целый день.
– Я не могу спать, – сказала она. – У меня… свидание.
Лицо миссис Грубер, обрамленное ровными рядами коротких подсиненных завитков, прояснилось.
– С тем милым мусорщиком, который каждую неделю забирает мусор из моего бака? Я вам советовала с ним познакомиться. Теперь он будет забирать и ваш мусор.
Мэгги не стала объяснять, что нет никакого мусорщика. Раз в неделю, по вторникам, она сама таскала мусорные пакеты для них обеих, когда утром возвращалась с работы.
– Нет, я познакомилась с ним онлайн.
– А что это такое? Мэгги засмеялась:
– Онлайн. В Интернете. Мы встретились в чате и сейчас переписываемся по электронной почте.
Миссис Грубер уперла руку, покрытую старческими пигментными пятнами, в костлявое бедро.
– Он посылает вам сообщения? Да?
– Ну, не совсем. У нас с ним сегодня будет кибер-свидание.
– Но вы никогда его не видели? И никогда не слышали голоса?
– Нет.
– И вы останетесь у себя дома, а он у себя? -Да.
– Очень жаль, – сказала она. – Вы не сможете с ним обниматься онлайн.
Мэгги оставила Зака за поеданием спагетти и игрой в "кэндилэнд" с миссис Грубер и быстро ушла в спальню, не желая опоздать на свидание. Ей самой не верилось, что она так нервничает перед "встречей" с Джоном. О чем ей волноваться? Это же виртуальное свидание. Оно ничего не значит.
Модем стал знакомо попискивать, когда Мэгги подсоединилась к Интернету. Она добавила Джона к себе "в друзья" и думала, что увидит его ник в списке "друзей онлайн", но Джона среди них не было, зато было сообщение от него.
Мэгги,
когда будешь готова, просто нажми на эту ссылку.
Увидимся там.
Джон.
Присланная Джоном ссылка состояла из перемежающихся букв и цифр, подсвеченных синим цветом. Мэгги думала, что это будет еще одна встреча в мини-чате, но у Джона явно было на уме нечто иное. Она щелкнула мышкой по ссылке, и через мгновение экран ее компьютера заполнило изображение красивой деревеньки на каком-то острове. А в динамиках зазвучал чей-то голос:
"Привет, Мэгги. Ты говорила, что любишь валяться на песке. Добро пожаловать в рай".
Это голос самого Джона? Если действительно его, то жаль, что она не может как следует его расслышать. Динамики были не слишком хорошие и выдавали звук искаженно, с металлическим оттенком.
Горный байкер. Ты всегда так пунктуальна или, смею надеяться, тебе просто не терпелось встретиться со мной?
Мэгги улыбнулась, увидев эти слова, появившиеся в окошечке чата в левом верхнем углу экрана. Джон пришел.
Закман. Где мы? Выглядит классно.
Горный байкер. Мы отдыхаем на Карибах. Ты когда-нибудь бывала там?
На миг Мэгги вспомнила Тима и его многочисленные обещания: "Как только я закончу учебу, мы съездим…" Она из кожи вон лезла, чтобы он смог закончить университет. А теперь в туры по Европе, Гавайям и Азии, которые они когда-то планировали для себя, он ездит со своей новой женой Люси, и она сорит там деньгами. Хотя сорить деньгами в турах Люси может, только если Тим нашел на поездки время. Зная Тима, Мэгги очень в этом сомневалась. В его представлении хорошая жизнь всегда оставалась как раз за следующей профессиональной ступенькой.
Закман. Я нигде не была, за исключением Бостона, где мы навещали родных Тима, когда были женаты, и Айовы, где навещали моих родственников.
Горный байкер. Тогда тебе должно понравиться. Нажми на кнопку "старт".
Мэгги послушалась, и в динамиках снова зазвучал голос, на этот раз он был женским, с сильным Карибским акцентом, а фоном шла музыка в стиле регги .
"Добро пожаловать на прекрасный остров Барбадос, что располагается в восточной части Карибского моря. В край теплых морей и плодородной земли, уникальный тропический рай…"
Видеотур начал показывать переливающееся аквамариновое море, белый песок побережья, смуглолицых местных жителей, буйство влажной растительности. С помощью мини-чата Джон указывал на достопримечательности, что встречались им по пути, и сжато пересказывал историю острова, которая не упоминалась в туре. На Мэгги это произвело сильное впечатление.
Закман. На самом деле здорово! Мне очень понравилось. Откуда ты столько знаешь про сахарные плантации Барбадоса?
Горный байкер. Какое-то время я там работал.
Кем, интересно, он работал? Охранником?
Закман. А потом вернулся обратно в Юту?
Горный байкер. Да.
У Мэгги на миг закружилась голова, когда она подумала, что они могли бы встретиться, если бы очень захотели. Двенадцать часов на машине не ближний свет, но и не путь через всю страну.
Закман. Я живу в Калифорнии.
Горный байкер. Ты там родилась?
Закман. Нет, родилась я в Айове.
Горный байкер. И там же выросла?
Закман. Да, я там жила, пока я не закончила школу. После этого уехала учиться в Калифорнийский университет.
Горный байкер. Где и познакомилась с Тимом?
Закман. Да. Мы поженились как раз перед тем, как я получила бакалавра по журналистике.
Горный байкер. Расскажи о своей семье.
Мэгги стала рассказывать ему о брате Ронни и матери, единственных оставшихся у нее родных. Джон заинтересовался и задал несколько вопросов, и Мэгги поделилась, каково было расти вместе с братом старше на десять лет и с родителями, которым было по сорок пять, когда она родилась, и которые не собирались больше иметь детей. Она рассказала, что была бельмом на глазу у отца до самой его смерти от сердечного приступа за год до их с Тимом свадьбы. И даже призналась, что чувствует ужасную вину из-за того, что уехала учиться в Калифорнию, оставив отца. Как ей было больно, что они с тех пор так ни разу и не увиделись. Она узнала о его смерти по телефону и приехала на похороны. В первой попытке хоть как-то себя проявить она потеряла единственного человека, который давал ей твердую опору. Основу, на которой можно было что-то построить.
Горный байкер. Я уверен, он знал, как ты его любишь, Мэгги. Только это и имеет значение. Держу пари, что он очень гордился своей малышкой.
Мэгги не смогла сдержать слез, прочитав эти слова. Отец никогда не видел в ней гадкого утенка, которым она была, – прыщи, худобу, выпирающие коленки. С самого момента ее рождения он видел в ней лебедя.
Закман. По крайней мере, он не увидел, как распался мой брак.
Горный байкер. Это не изменило бы его мнения о тебе.
Закман. Надеюсь. Мне жаль, что он не прожил достаточно долго, чтобы узнать Зака.
Горный байкер. Не сомневаюсь, что внук был бы главным в его жизни. А где Зак сегодня? Куда ты его отправляешь, пока работаешь?
Вот это уже более радостная тема. Мэгги рассказала Джону о миссис Грубер и ее спагетти, свитере, который она таскает в любую жару, и старом "кадиллаке", который она водит, не слишком беспокоясь о таких несущественных деталях, как требование уступить дорогу. Когда она закончила, Джон написал LOL, обозначая, что смеется, и она ощутила особую с ним близость.
Закман. Ты кажешься мне хорошим человеком. Я рада, что мы познакомились.
Наступила пауза длиннее обычного.
Горный байкер. Я не всегда считаю себя хорошим человеком, но тоже рад, что мы познакомились.
Закман. У тебя есть сканер?
Горный байкер. Нет.
Закман. Тогда, может, ты сходишь в "Кинко" или куда-нибудь еще и отсканируешь для меня свою фотографию?
Горный байкер. Зачем? Я думал, что внешность не важна для тебя.
Закман. Не важна, это так. Но я хочу иметь хоть какой-то образ, чтобы представить тебя, когда я закрою глаза и буду о тебе думать. Я знаю, что ты высокий и определенно не имеешь проблем с весом. У тебя темные волосы и темные глаза. Но это и все. А тебе разве не любопытно, как я выгляжу?
Вторая пауза, еще длиннее первой.
Закман. Джон? Ты еще там?
Горный байкер. Извини. Послушай, мне сейчас надо бежать, но чуть позже тебе напишу. Хорошо?
Мэгги нахмурилась, глядя на экран. Они провели вместе полтора часа, но у нее оставался еще час до работы. Она не собиралась его отпускать, не выяснив, почему он вдруг так охладел.
"Вот здорово, кажется, я еще более одинока, чем думала. Я мертвой хваткой вцепилась в мужчину, с которым даже никогда не встречалась". Она застонала и хлопнула себя по лбу: "Прекрати это, Мэг!"
Закман. Конечно. Мне самой надо собираться на работу.
Придя к себе в редакцию, Мэгги обнаружила, что в ее кресле развалился Ник Соренсон. Он сидел, вытянув ноги, и разглядывал рисунки Зака.
От удивления она замерла на месте и уставилась на него через перегородку, которой ее маленькая кабинка отделялась от остальных.
– Что ты делаешь у меня за столом? Он улыбнулся и встал.
– Жду тебя.
– Меня?
Он передал ей какой-то листок. Мэгги взглянула на записку и сразу узнала каракули Хорхе, криминального репортера, которого она меняла, но не стала тратить время на чтение. Ник заговорил, объясняя, что в записке.
– Сегодня сыну Хорхе исполняется четырнадцать, и отпраздновать придет вся семья. Он хотел тебе позвонить, но не мог отлучиться с вечеринки. Так что теперь это твоя история.
– Если я захочу ее взять. – Она оторвала взгляд от мужественного лица Ника и вчиталась в записку.
"Полиция на пути к ларьку с бургерами на углу Бродвея и Четырнадцатой авеню. Перестрелка с колес. Деталей не знаю. Звонок только что поступил".
Мэгги подняла бровь, обдумывая сообщение. Угол Бродвея и Четырнадцатой. Это Ок-парк. Самый плохой район Сакраменто.
– Позволь предположить, – сказал Ник, – что ты хочешь взять эту историю.
Мэгги посмотрела на него, сузив глаза:
– Позволь предположить – ты единственный свободный сейчас фотограф.
Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами на фоне дневной щетины:
– Точно. Ты что, не доверяешь мне как специалисту?
Мэгги вообще не доверяла ему в данный момент. Она глубоко вздохнула и попыталась понять, что ее так тревожит. Ник вторгся в ее личное пространство, это было самонадеянно и грубо, особенно учитывая, что он здесь совсем новичок. Но было и нечто большее. Он вел себя так, словно контролировал все и вся, контролировал даже там, где имел права не больше маленького винтика. "Кажется, он из тех, кто любит командовать", – решила Мэгги. Из тех, кто привык командовать, вроде Рока Тилмана. Но после Тима Мэгги пообещала себе, что больше никогда и никому не позволит контролировать свою жизнь. И она не собирается отступать. Любой, кто наступит ей на ногу, сразу об этом узнает.
– Только одно условие, – сказала она.
– Какое? – Ник наблюдал за ней из-под густых темных ресниц, такого прекрасного обрамления его необычных глаз. Не карие и не золотистые, что-то среднее, как черепаший панцирь.
– В следующий раз, когда тебе нужно будет меня подождать, жди у себя за столом.
Мэгги думала, что Ник ощетинится от ее жесткого тона и поставит на место. Но он в ответ только тихо хихикнул.
– Как скажешь, Мэгги.
Тон, каким он произнес ее имя, показался Мэгги странно интимным. Она чуть не потребовала, чтобы он называл ее миссис Рассел, но тут же поняла, как это было бы глупо. Все в офисе звали ее Мэгги. Миссис Рассел была ее седовласая свекровь, сейчас уже бывшая.
Ник прошел мимо Мэгги в проход между кабинками, и на мгновение она вдохнула его аромат. Лосьон после бритья, мыло, одеколон или шампунь – она точно не знала, что это было, но аромат пробудил в ней какие-то чувства и вызвал ощущение порхающих в животе бабочек.
– О боже! Только не Ник Соренсон, – пробормотала она, глядя ему вслед. – Надо думать о Джоне. О добром, нежном, сострадательном Джоне, который говорит, что отец гордился бы мной, и устраивает интересные и продуманные киберсвидания. То, что он пока не прислал мне свою фотографию, не означает, что он похож на монстра. Он просто лучше просвещен, чем остальные. И понимает, как мало значит внешность среди всего остального.
Она тоже это понимала.
Но тогда почему ей так трудно оторвать взгляд от идеального зада Ника Соренсона?
Глава 5
Жертвой перестрелки оказался чернокожий подросток, вряд ли старше пятнадцати.
Мэгги смотрела, как парамедики пытаются реанимировать безвольное тело, распластанное на тротуаре, и не могла не думать о том, какое это горе для его матери. Без сомнения, бедная женщина окажется перед вопросом: как жизнь ее ребенка могла закончиться таким образом? Как же это произошло? И почему?
Именно эти вопросы придется задавать Мэгги, но по совершенно иным причинам. Просто это была ее работа.
– От подобных трагедий у меня все внутри переворачивается, – сказала она стоящему рядом Нику.
– Банды, – отозвался он, мрачно кривя губы.
Мэгги прижимала к бокам кулаки и про себя молилась, чтобы мальчик выжил. "Давай же, давай, вернись, – повторяла она. – Ты должен прожить еще лет шестьдесят".
Но через несколько минут оба парамедика выпрямились и понимающе переглянулись. Все было кончено. Он умер. Ничего больше сделать было нельзя. С мрачными лицами они погрузили мальчика на носилки и вкатили в "скорую помощь". Заревел мотор, и вскоре в свете уличных фонарей осталась только темная лужа крови, четверо пожарных со своей ярко-красной машиной да толпа зевак.
"Дистанцинируйся", – приказала себе Мэгги. Ей надо отвлечься от насилия, бессмысленных страданий и материнского горя, потому что в противном случае она не сможет быть объективной.
Ник легонько обнял ее за талию и посмотрел в лицо с высоты своего роста.
– Ты в порядке?
На какое-то мгновение Мэгги забыта, что не хочет иметь ничего общего с новым фотографом "Трибюн". Забыта о его высокомерии, его потрясающем теле, его ауре "пересплю и брошу". Она даже забыла о Роке Тилмане. После виденного ими зрелища, казалось, кроме жизни и смерти, ничто не имеет значения. Она уткнулась лицом ему в грудь и позволила погладить себя по спине. Потом глубоко вздохнула и собрала волю в кулак. Она должна была заняться своей работой и позволить Нику сделать свою.
– Борешься со сном?
Мэгги подняла голову на голос и посмотрела на Ника, страстно желая, чтобы он не выглядел в четыре часа утра таким бодрым. Они вернулись в офис около полуночи. Мэгги обнаружила у себя на столе записку от Бена, своего редактора, который требовал продолжение истории об убийстве Риттер. Следующие два часа она пыталась перехватить кого-нибудь из полицейского управления и получить подтверждение словам Мэри Энн. Но никто не хотел с ней разговаривать, и меньше всех – детективы, работающие над делом. В результате ей пришлось писать продолжение, опираясь на "неназванный источник".
Но, несмотря на все это, она радовалась, что у нее получилось. И что она покончила с этим. Последний час она уже не могла делать что-либо полезнее прослушивания полицейской волны.
– Я очень давно на ногах, – сказала она Нику.
– Может, тебе стоит съездить домой и вздремнуть?
Мэгги потерла щеку, надеясь, что лицо выглядит не слишком помятым.
– Моя работа состоит в том, чтобы сидеть здесь, пока не придет утренняя смена. Парень, который убил Сару Риттер, может убить кого-нибудь еще. Я не хочу, чтобы кому-либо причинили боль, но, если уж так случится, не могу это пропустить. Я должна оправдывать свою зарплату.
Она выкопала для Ника копию своей последней статьи. Ему сразу бросился в глаза заголовок: "Риттер, последняя из семи".
– Так убийца Риттер уже убивал раньше? – с задумчивым видом спросил он.
Мэгги кивнула.
– Откуда ты знаешь? В полиции сообщили?
– У меня другие источники и еще небольшое расследование. Все подтвердили.
– Что за "другие источники"? Мэгги хитро улыбнулась:
– Хороший репортер не раскрывает свои источники.
– Кажется, я слышал это в каком-то фильме. Но мы же здесь все в одной команде, разве не так?
Один из приемников поймал на полицейской волне звонок диспетчеру, и Мэгги подкрутила громкость, чтобы лучше слышать. Кажется, вызов на бытовое насилие. Она не станет срываться из-за него из редакции. Если она будет сообщать о каждом парне, который ударил свою жену, на газетных полосах не останется места ни для чего другого.
Из-за насилия, с которым ей приходилось сталкиваться на работе, она стала несколько циничной.
– Не волнуйся, я сообщу, когда будут нужны фотографии, – сказала Мэгги, возвращаясь к их с Ником разговору.
Он положил локти на перегородку, окружавшую ее стол:
– Хочешь, я помогу тебе не заснуть?
Мэгги подперла рукой голову и широко зевнула.
– Не думаю, что кому-то это под силу.
Такое безапелляционное утверждение вызвало у него волчью ухмылку.
– А может, я умею привлекать женское внимание лучше, чем ты думаешь.
Мэгги не сомневалась в его способностях; напротив, именно его потенциал ночных развлечений ее и пугал.
– Что ты предлагаешь? – нерешительно спросила она.
– Не знаю. Мы могли бы сыграть во что-нибудь.
– Типа шашек? Я не держу у себя в столе настольных игр и буду искренне удивлена найти таковые в твоем.