В каждом из двух проходов стояли большие зеленые емкости для мусора, предназначенные для ежедневных отходов отеля, и все они были полны до краев. Если это набирается за один день, значит, так было и во время убийства Энн. Да, ящики забиты по самый верх - значит, убийца ничего не мог в них спрятать и надо искать в другом месте...
Дома по соседству с отелем были старыми и замызганными, как и сам отель, построенный полстолетия тому назад. В каждом доме был подвал, окна которого находились ниже уровня мостовой, перед каждым окном было небольшое углубление, сверху накрытое ржавой железной решеткой. Проверив все окна на восточной стороне, я ничего не нашел и перешел на западную сторону.
Второе окно вознаградило мои поиски. Решетка была поднята, и в углублении я обнаружил женское платье, пальто и парик. Платье было сшито так, чтобы придать мужчине женские формы. Поверх всего этого валялись две скомканные газеты, и кучка по виду ничем не отличалась от того хлама, который обычно украшает подобные запущенные места.
Итак, это все-таки был мужчина. У него не возникло никаких сложностей при входе в женский отель, потому что он вошел туда под видом женщины.
Я не собирался тащить эти пожитки с собой, бросил их туда же, где нашел, выбрался на улицу и снова направился к Бродвею.
Из первой же телефонной будки я позвонил Корбинету и рассказал о своей находке.
- Я думаю, Рэндольф обрадуется, когда услышит об этом, - ответил он. - Он тут честил тебя на чем свет стоит, а Вашингтон намыливает ему шею за медлительность. Они бы с удовольствием закрыли организацию Мартина Грейди, но не видят, за что уцепиться. Думают, что ты всему виной.
- Да? Тогда пусть убираются к дьяволу.
- Но они найдут тебя, мальчик.
- Может быть. Но пусть проверят магазины, где покупались эти тряпки.
- Да, пожалуй.
Я бросил еще монету, позвонил в контору Дэйву Северну и рассказал ему о свертке в отеле. Я посоветовал ему побыстрее выехать на место, а потом опубликовать статью и посмаковать эту деталь. И ни в коем случае не ссылаться на меня.
- Идет, Тайгер. У тебя есть еще что-нибудь в том же роде?
- Полно, но пока не время.
- А что насчет этой красотки Дутко?
- Это я пока придержу.
- Ох, приятель, ты провалился по самые уши, верно?
- И вода очень горячая, - ответил я. - Слушай, если тебя спросят, зачем был в отеле, отвечай, что готовишь подробный отчет для прессы.
- Я знаю, как это обставить.
- Я с тобой еще свяжусь. Не готовь пока мой некролог.
- Давно это сделал, дружище.
- Так поступали многие. Большинство из них теперь покойники...
* * *
Я зашел в бар на Восьмой авеню и просмотрел одиннадцатичасовую программу новостей. Показали, как полицейские находят одежду, которую предположительно носил убийца. Парик был дешевым и неправдоподобно коричневым, платье - линялое, синего цвета, туфли поношенные, на низком каблуке. Ни на одной вещи не было ярлыка магазина, но полиция уже, конечно, взяла след и надеялась, как всегда, на скорый арест преступника.
Расследование теперь вел сам Вашингтон. Все, что могли сделать люди из Белого дома, - дать полиции приказ.
Напоследок комментатор сказал, что обе женщины-клерка вспомнили особу, одетую в обнаруженную одежду, которая прошла мимо конторки и поднялась на лифте.
Лифтер подтвердил их слова, но не смог назвать этаж, на котором вышла "дама". Впрочем, это не имело значения, скорее всего, убийца просто спустился потом по лестнице и подошел к двери номера.
В одиннадцать тридцать я вернулся к себе и спросил у ночного портье ключ. Он с отсутствующим видом сунул его мне в руку и снова уткнулся в спортивную газету, потом, нехотя вспомнив, что мне есть корреспонденция, протянул сложенный листок.
Лаконичная просьба позвонить мистеру Доновану означала, что я должен срочно связаться с Лондоном. К этому времени Центр обработал и изучил мои доклады и получил дополнительные материалы.
Я вызвал Ньюаркский контрольный центр из телефона-автомата, быстро поговорил с Вирджилом Адамсом и дал ему свой номер, потом попросил вызвать Лондон и дать мой номер им. Подключение заокеанской линии потребовало пятнадцати минут, я услышал голос Джонсона и назвал свой пароль. Джонсон, как всегда, был деловит и краток:
- Имеется сообщение из-за "железного занавеса", старина. Слышал о Спааде Хело?
- Только мельком. Возглавлял у Советов отдел внутренней чистки, провел операцию, которая рассекретила британскую атомную промышленность, его подозревают в убийстве наших людей в Буэнос-Айресе. Вот и все, пожалуй.
- Спааду теперь поручили тебя. Его проследили до Мексики, след затерялся где-то там, но мои люди уверяют, что он сейчас в Штатах и действует по прямому указанию из Москвы. Мы знаем, что его задание первостепенной важности - Мартрель. Они все переделывают в своей системе, на случай, если он заговорит, продохнуть не могут от спешки.
- Есть его фото или приметы?
- Ничего. Он второй их человек-загадка. Нет лица. Все время в тени. Сомневаюсь, что хотя бы двое знают его настоящие приметы. Посмотрю, что про него можно выяснить, но боюсь, это пустяки. Он знает несколько языков и говорит по-английски без всякого акцента. Итак, парень, держись!
- От вас что-то мало толку.
- Прими во внимание одну вещь. Помнишь Сонни Картера, ты с ним работал?
- Да.
- Он рассказал, что во время "атомного дела" он сотрудничал с Интеллидженс сервис и ранил одного парня в перестрелке. Он предполагает, что ранил его в правое плечо, этот парень может быть Спаадом.
- Это уже кое-что. Если еще до чего-либо докопаетесь, то позвоните в Ньюаркский контрольный центр, пожалуйста.
- Да, и еще тебе подарочек!
- Какой?
- Ты у них теперь не просто в списке "А". Ты его возглавляешь. Добыча номер один.
- Какая честь, - ответил я и повесил трубку.
Приняв душ, я упал на кровать и несколько минут лежал неподвижно, заложив руки за голову и прокручивая в памяти события одно за другим.
Задача была достаточно ясной: заставить Габена Мартреля заговорить. Если Рондина выйдет на него и он убедится, что Соня в безопасности, это вполне вероятно. Может быть. Если наш план сработает, мы скоро получим ответ. Но тут было еще что-то, ускользавшее от меня, что-то, пугающее своей неопределенностью...
Проснувшись от телефонной трели, я взглянул на часы и увидел, что удалось поспать только десять минут. Я взял трубку. Это мне уже не нравилось. Мои регулярные контакты уже состоялись, и никто, кроме этих людей, не знал, где я окопался.
Портье ответил мне и сказал:
- Девушка намерена подняться в вашу комнату. Вы уверены, что хотите ее видеть?
- Как она выглядит?
- Сущий ангел, сэр.
Я повесил трубку и улыбнулся. Моя милая Рондина вошла в контакт с Мартрелем и теперь шла, чтобы подарить мне себя.
Итак, она все-таки выиграла свой приз.
Прежде чем я успел одеться, в дверь слабо постучали. Я открыл замок, отворил ее. И чуть было не погиб из-за своей ошибки.
Если бы я не имел привычки стоять боком у двери при выключенном свете, то два выстрела из пистолета с глушителем прошили бы меня насквозь, выпустив кишки.
Он был высоким кряжистым парнем, с сияющей улыбкой, которая быстро исчезла. На его лице отразился животный ужас, он хотел что-то предпринять, но одной рукой я вышиб у него пистолет, а второй мертвой хваткой вцепился ему в запястье.
Втащив в комнату, я одним ударом повалил его на пол, ногой захлопнув входную дверь. Потом слегка прижал его коленом. Парень попробовал вырваться и встать на четвереньки, но я обрушился на него сверху и нанес два тяжелых удара в переносицу, сломав ему кость.
Зная, что последует дальше, он попробовал закричать, но я не дал ему поднять шум. У парня был шанс, но он его упустил. Теперь я был хозяином положения. Чувствовал удары по голове, но не обращал внимания. Я упал на него, навалившись всем телом и сжав его горло, пока парень не стал издавать булькающие звуки. Потом он слабо вздохнул, теряя сознание от боли и недостатка воздуха. Я переменил позицию, слегка привстал и оторвал колени от его горла, ведь, чтобы сломать ему шею, нужно было всего лишь посильнее нажать коленом.
- Как ты меня нашел?
В отблесках рекламы, падающих в темноте на его лицо, я стал различать отдельные черты. Его глаза открылись, они были пустыми. Я чуть сильнее нажал на его горло, и глаза его стали вылезать из орбит. Теперь он смотрел на меня не отрываясь и просипел:
- Понял, что ты... сообразишь насчет одежды... Ждал... пошел следом.
Это была глупость с моей стороны. Я должен был догадаться, что сверток с одеждой используют как наживку.
Вдруг из его глаз исчезли ужас и страх, остались только дикая злоба и ненависть. Парень совершил свою следующую ошибку, вытащив откуда-то нож и попытавшись всадить его мне в спину, но промахнулся. Это стоило ему жизни.
Почувствовав, что нож скользнул по моим мышцам, я нажал сильнее, и тут же с хрустом сломались его шейные позвонки.
Я слез с убитого, зажал рукой порез и проковылял в ванную. Промыл рану и туго перевязал ее разорванным на полосы полотенцем, чтобы остановить кровотечение. Потом быстро оделся, включил свет и посмотрел на парня.
Он был профессионалом. При нем не было никаких личных вещей и документов. Пистолет 32-го калибра с самодельным глушителем я оставил лежать рядом с ним.
Я позвонил портье и спросил:
- Вы видели девушку, которая шла ко мне?
Скучным голосом он ответил:
- За последние полчаса не входила ни одна женщина.
- Вы мне не звонили?
- Нет, сэр. Я просто перевел внешний вызов на ваш номер.
Старые штучки. Зная о Рондине и проследив меня, позвонили из ближайшего автомата. Моя ошибка. Я должен был запомнить голос портье. И должен помнить об этом в будущем.
Я быстро собрал вещи. Если убитый уведомил кого-то, его могут ждать. Или послать кого-нибудь еще.
Внизу я воспользовался старой уловкой, попросив посыльного заплатить по счету, и вышел через черный ход.
Удостоверившись, что за мной никто не следит, отправился к Уолли Гиббонсу. Это ему, конечно, не понравится, но у меня не было выбора. И я оказался прав. Уолли уставился на меня с ужасом, потом открыл дверь пошире, мотнув головой. Это было молчаливое приглашение заходить. Он стоял в коридоре в пижаме, руки в боки, и смотрел, как я ставлю в угол чемодан. Потом спросил:
- Знаешь, что бывает тому, кто укрывает беглеца?
- Но у меня в "Брайам-отеле" появился компаньон-покойник.
Уолли открыл рот и рухнул в кресло:
- Парень, ты спятил! Ты его убил?
- Конечно.
- Зачем тогда говорить об этом мне? Ты знаешь, кто я теперь? Я знаю об убийстве, и это...
- Заткнись, ладно? Или вызови полицию и сообщи, что у тебя в квартире тип, который еще не смыл кровь невинного младенца со своей одежды. Давай, давай!
- Ты знаешь, что я этого не сделаю. В полиции догадаются, что мы с тобой - два сапога пара, и станут следить за мной. Потом тебя заберут, а меня тоже не оставят резвиться на травке. Слушай, Тайгер...
- Ты слушай, - холодно ответил я. - Это дело национальной безопасности. Вели Дэйву Северну поднять шум. Счет идет на минуты. Парень стрелял в меня, и полиция найдет пули. Моя цель предельно ясна - хочу чтобы это убийство попало в газеты и наделало как можно больше шума. Чем больше мы шумим, тем больше шансов пронюхать что-нибудь под этот шум. - Я рассказал ему детали и добавил: - Их агенты знают обо мне и Рондине, о нашей роли в последней операции. Они используют ее теперь как приманку, могут следить за ней и через нее находить меня.
Он посмотрел на меня и вдруг спросил:
- Ну, допустим, они ее схватят. Допустим, у тебя выбор - национальная безопасность или Рондина. Что тогда?
- Тогда пусть она умрет, - спокойно ответил я.
Он кивнул, встал и набрал номер, вызвав Дэйва Северна и дав ему указания. Когда он закончил, я позвонил Чарли Корбинету и уведомил его. Он быстро сориентировался и попросил, чтобы я перезвонил через пять минут. Когда я вторично позвонил, он заявил:
- Дело зашло слишком далеко, Тайгер.
- Еще не совсем.
- Все теперь против тебя. Хэл Рэндольф и все прочие хотят с тобой поговорить.
- Отлично.
- Они до тебя так или иначе доберутся. Альберт Каттер доложил, что возникли подозрения по поводу Рондины из-за ее выхода из-под его наблюдения на некоторое время.
- Скверно.
- Есть кое-что и похуже.
- Да?
- Каттер не уверен, но ему показалось, что кто-то еще слоняется поблизости от ее дома. Он не мог покинуть свой пост, чтобы проверить это, но Каттер - парень глазастый и хорошо знает что почем. Доложил, что Рондина вернулась в квартиру, но к телефону никто не подходит, видимо, она опять куда-то вышла. Может быть, другим выходом, за которым он не вел наблюдения.
- Спасибо, полковник.
Я положил трубку. Возможно, еще одна ошибка. Служба безопасности послала человека на случай ее появления, чтобы поймать мой след. Не двух, а одного. Только одного. Но ему придется здорово поработать, чтобы этого добиться. Ах, черт, Рондина в западне, и если она вышла из парадного, за которым наблюдали они, то...
- Уолли...
- Нет, - ответил он устало, - теперь... нет...
- Они держат Мартреля в Центральной больнице. Она собиралась войти с ним в контакт. Не секрет, что его комната под охраной, ты легко можешь это проверить. Посмотри внимательней, нет ли ее...
- Нет.
- Скажи, чтобы сразу звонила сюда... И, ради бога, оставайся с ней. Не спускай с нее глаз. Если понадобится, отдай ее под охрану полиции. Я останусь здесь и буду ждать твоего звонка.
- Нет, - сказал он еще раз, но сам начал одеваться; когда он был уже у двери, то посмотрел на меня со злобой и выпалил: - Черт тебя побери!
Как только Уолли ушел, я вызвал Ньюаркский контрольный центр. Пять минут спустя на проводе был Вирджил Адамс, дал отзыв в ответ на пароль и, выслушав мой доклад, сказал:
- Высшее начальство опять вызвало Мартина Грейди, что-то пронюхало. Когда лос-анджелесская группа была в Мексике, ее дороги скрестились со Спаадом Хело, снимавшим документальный политический фильм. Он прекрасно знает язык, входил и выходил повсюду по поддельным документам как электрик. Проникал также в некоторые засекреченные здания, где, как подозревают, сделал снимки. Это выяснилось после той перестрелки, когда одному из агентов, по-видимому, удалось его ранить. Потом он внезапно исчез.
- Что же последовало дальше?
- Наш оператор подслушал странный разговор. Вызов был сделан из конторы томлинсоновского небоскреба на Бродвее.
- Тема?
- Говорили на иностранном языке, но несколько английских слов оператору удалось уловить: "немедленно", "Мартрель" и "убить".
- Как они узнали, что это был Спаад?
- Он оставил о себе память - разбитое кольцо. Камень, оникс, треснул, и Спаад отдал кольцо в ремонт. Ювелир хотел сделать ему приятное и приступил к работе немедленно, а не в порядке очереди. Он увидел внутри гравировку: "Спааду от Анны". Один из наших парней, зайдя к ювелиру, совершенно обалдел от радости и велел ему задержать кольцо. Мы оцепили весь район на тот случай, если он когда-нибудь попробует взять кольцо обратно.
- Спасибо. Проверю томлинсоновский небоскреб.
- Возможно, ты ничего и не обнаружишь. Там ряд обычных телефонов междугородной связи - и все. Мартин Грейди считает это важным, потому что в тот день здесь был очень сильный, почти ураганный ветер, одним словом, носа нельзя было высунуть на улицу. У него наверняка были инструкции звонить откуда-нибудь из другого места, но ему не захотелось, и в нарушение приказа он позвонил из здания.
- Обычная "комедия ошибок", а в итоге вы выиграли очко, - сказал я в ответ и отключился.
Я сел в кресло, положил ноги на подоконник и стал молча смотреть в ночь за окном. Потом закрыл глаза и заснул в той же позе.
Словно издалека, я услышал звонок телефона и медленно поднял веки. На секунду солнечные лучи, плещущиеся за окном, почти ослепили меня, и я посмотрел на часы. Шесть с небольшим.
Я поднял трубку и услышал голос Уолли:
- Тайгер?
- Да.
- Вода становится горячей.
- Ты чист?
- Я звоню из телефона-автомата в приемной больницы.
- Где Рондина?
- Ее пасут несколько парней из ФБР. Она была одета медсестрой и прошла мимо полицейского в комнату Габена Мартреля, толкая перед собой столик на колесах. Все обошлось бы, но ее поймали в туалетной комнате для сестер, где она переодевалась, когда туда вошли поболтать две настоящие медсестры.
- Как ее раскрыли?
- Кто-то послал чудесный цветок в горшке в комнату Мартреля. Он постоянно получает цветы, и никто бы не обратил внимания, если бы один из фэбээровцев не оказался чересчур дотошным. Кажется, ему уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным. В земле для цветов обнаружили установленное на определенное время приспособление с баллончиком газообразного цианида. Оцепили весь квартал, но не смогли поймать посыльного, который принес цветок, зато настигли Рондину. Полицейский на этаже опознал ее, как и двое или трое пациентов.
- Она говорит?
- Как попугай, но она неудачно попалась. Они проверяют всех и каждого. Слушай, шел бы ты из моего дома, а?
Я ему не ответил и, тихо положив трубку на рычаг, отправился смотреть рассвет над крышами.
Теперь они выйдут на меня. Рондина станет персоной нон грата, ее вышлют в Англию, далеко от меня, если не обвинят в чем-нибудь еще. Но во всяком случае, она вошла в контакт с Габеном.
Я оставил свой чемодан, спустился вниз и пошел пешком до обиталища Чарли Корбинета.
Когда он открыл дверь, я по глазам понял, что ему все известно.
- Заходи, Тайгер, как раз тебя поджидаю.
Я вошел и закрыл за собой дверь.
- Чарли, скажи Рэндольфу, что я буду говорить с ними при одном условии.
- Он не примет никаких условий.
- Тогда скажи: пусть убирается ко всем чертям!
Чарли пожал плечами и пошел в комнату.
- Тем не менее я скажу о твоем условии.
- Отпустите Рондину. Она здесь ни при чем.
- Может быть, и так, но агентура засекла ее, и теперь ее заставят ответить на все вопросы. Ты должен это знать.
- Глупости.
- Я знаю Рэндольфа.
- Хорошо, полковник, поговорим с ним иначе.
- Только не по телефону. Он хочет видеть тебя лично.
- Пусть. В четыре около твоего дома тебя и Рэндольфа будет ждать машина. Куда вы поедете и что станете делать - моя забота.
- Он ухмыльнулся, и я понял, о чем он думает.
- Рэндольф, может, захочет взять с собой еще кое-кого.
- Он может взять хоть целую армию, мне плевать.
- Возвращаются старые добрые дни, Тайгер?
- Черт возьми, конечно.
- Мы будем готовы в четыре часа.
Он открыл дверь и, увидев мой взгляд, остановился. На стене висели сувениры далекого времени, голос минувшего - автоматы, ножи, кастеты, - все, чем мы пользовались, прежде чем мир начал медленно сходить с ума. Кое-что из коллекции было его личным оружием. Кое-что - моим. Большинство хозяев оружия остались гнить в Европе, в земле, уцелела только горсточка.