* * *
Джим и Милдред обыскали коридоры на всех этажах. Они надеялись, что Брад сидит на пожарной лестнице или стоит под настенными лампами, зачарованный сиянием стеклянных шаров. Тщетно. Брада нигде не было.
В вестибюле Джим заметил швейцара. Приподняв шляпу, тот раскланивался с девочкой, у которой на руках сидела кошка.
- Вы… - адвокат перевел дух, - не видели… э… э… парня… Примерно вот такого роста… Волосы… русые… со светлыми прядями… Лицо круглое. Простоватое такое лицо. Широченные джинсы. Клетчатая рубашка. Э… зеленая в… черную клеточку.
Швейцар улыбнулся и кивнул:
- Да, сэр, видел.
Джим с облегчением вздохнул:
- Слава богу!
Милдред не разделяла его восторгов. Она чуть не плакала у Джима за спиной и во всем винила себя.
- А давно видели?
Джим заметил, что девочка смотрит на них. Но приветливо улыбаться не было сил.
- Часа полтора-два назад. - Швейцар показал на крошечный газончик перед домом. - Вон там. В земле копался. Семена какие-то хотел посадить.
- А потом куда пошел? - Джим потерянно озирался.
Швейцар, недоумевая, посмотрел на жильцов. Может, он что-то не то сделал?
- Я ему сказал, что нельзя вот так в земле ковыряться. Перед этим домом нельзя… Я ведь при исполнении, сэр. - Он заметил, что Милдред пришла в отчаяние, и снова повернулся к Джиму. - Я… сказал…
- Что?
- Этот парень подошел…
- Брад, - перебил Джим. - Его зовут Брад.
- Ну да. - Швейцар снова нервно взглянул на Милдред. - Брад подошел ко мне и дал два зернышка. Сказал, что мне больше не нужно. А потом ушел. И смеялся все время, а рот рукой прикрывал. Ненормальный. - Швейцар улыбнулся, но понял, что это неуместно, и снова нахмурился. - Или… это был ваш друг? Он что-то натворил? Я еще тогда подумал, дескать, странный он какой-то для такого дома.
Девочка подергала Джима за штанину:
- А я знаю, куда он пошел.
- Серьезно? - Джим наклонился к ней.
Девочка кивнула и потерлась щекой о кошкину шубку. Кошка не возражала Джим даже услыхал, как она мурлычет.
- Он мне котенка подарил.
- Великовата она у тебя для котенка.
- Подарил и сказал кормить. И заботиться. И поливать. - Она хихикнула. - А котят не поливают. Они сами воду пьют.
И девочка удалилась.
- Так это ваша кошка? - спросил швейцар. - Он у вас ее украл? Или вломился куда?
- Нет, это наш друг, - нетерпеливо ответил Джим. - Так в какую он сторону пошел?
- Да я уж не помню. Хотя нет, подождите. По-моему, вон туда, на восток. Там еще небоскреб Квейгмайера стоит, на нем буквы большие "Н" и "К". - Точно. Туда его и понесло.
Джим с тоской поглядел на восток. Прохожих почти не было. Еще бы: раннее утро, суббота. Мимо проехала полицейская машина.
Внезапно ему пришла в голову новая мысль. Джим круто повернулся и, не рассчитав, налетел на Милдред. Девушка, которая и так уже была на пределе, закрыла лицо руками, отвернулась и начала всхлипывать, пробормотав что-то похожее на "Боже правый".
- Простите, - раздраженно сказал адвокат.
Швейцар никак не мог понять, что нужно этой парочке. Уж больно они сами в это утро походили на сумасшедших.
Милдред перестала всхлипывать, глубоко вздохнула и постаралась улыбнуться.
- Ну все, - сказала она себе, - хватит. Господи, дай мне сил!
- Полиция! - Джим наконец озвучил свою гениальную мысль.
Милдред кивнула.
- Да, конечно.
Швейцар подошел ближе и осторожно вынул руку из кармана.
- Вот они, семена-то. - Его ладонь едва заметно дрожала. Там, где пересекались линия судьбы и линия жизни, лежали два зернышка. - Попробую в садике у себя посадить. Может, чего вырастет.
Джим глянул на семена, потом на швейцара.
- Они же нормальные, правда? - смущенно спросил тот. - Ничего незаконного?
И сунул подарок обратно в карман.
Милдред грустно рассмеялась.
- Нормальные, - ответил Джим. - Семена как семена. С фермы.
Он смотрел на проезжающие машины и думал о том, куда мог подеваться Брад. Ноги будто к тротуару приросли. Но надо двигаться, догонять удачу. Надо слиться с людским потоком, он-то вынесет.
* * *
- Давно ушел? - спросил полицейский.
- Рано утром.
- Ты же знаешь, пока сутки не прошли, я дело завести не могу. Двадцать четыре часа - минимум.
- Но ведь это особый случай, Стив!
Полицейский глубоко затянулся, откинулся на спинку стула и зевнул.
- Да ни черта с ним не случится. Сто раз тебе говорил.
- Случится.
- А если и случится, - полицейский покачался на стуле, - все равно он не поймет.
Джим вскочил. Он прекрасно знал про двадцать четыре часа, потому-то и пришел за помощью к брату. Думал, Стив сделает исключение.
Полицейский ухмыльнулся.
- Ладно, Джимми, расслабься. Разрулю.
- Когда?
- Прямо сейчас. - Стив задумчиво пригладил усы.
- То есть через месяц?
- Через пару минут. - Полицейский скривился в улыбке. - Вот докурю и займусь. Запретили, понимаешь, снаружи курить. - Он показал на закрытую дверь. - Новые правила. Чистоту соблюдаем, здоровье бережем. Короче, старые сказки про пассивное курение.
- Стив! Он уже наверняка во что-нибудь влип!
Джим снова сел и взглянул на свои ботинки. Коричневые ботинки. И серые носки. И над этим всем - ослепительно синие брюки. Адвокат покачал головой:
- Появишься в таком виде на суде - стыда не оберешься.
Полицейский только хмыкнул.
Джим сердито вскинул голову:
- Ну спасибо тебе! Прямо камень с души свалился. Любо-дорого посмотреть, как ты свой долг исполняешь.
- Вот только про долг не надо мне рассказывать! - вспыхнул Стив. Он нагнулся над столом и локтем задел папки с бумагами. Листки разлетелись по полу. - Знаем, ученые. О своем долге подумай!
- Ладно, проехали.
Джим полез за папками. Он ненавидел беспорядок.
- Оставь. Не трогай.
Джим выпрямился. Полицейский вмял окурок в стеклянную пепельницу. Ему казалось, будто он мнет собственную гордость. Просто-таки в глотку себе эту гордость заталкивает. Все, что Стив тысячу раз слыхал от отца, лезло наружу.
Полицейский оторвал взгляд от набитой пепельницы и возмущенно посмотрел на Джима. В груди закипала ярость, скулы свело от невыплеснутой ненависти.
- Долг! - Он с грохотом отодвинул стул и вскочил - Ты о своем долге говоришь или о моем? - Стив навис над братом.
Джим понял, что попался. Лучше не вставать, а то дойдет до драки. В наступившей тишине потрескивали электрические заряды, как перед грозой. Братья слушали дыхание друг друга, чувствуя надвигающуюся опасность. Наконец Стив нарушил молчание.
- Мой долг - ловить всякую мразь и надеяться, что мне не вышибут при этом мозги или что я не подцеплю какую-нибудь гнусную болячку. Я должен затолкать этих сумасшедших сюда, чтобы они не могли больше убивать приличных людей или такую же мразь, как они. Я должен бросать черножопых недоделков в клетки, где им самое место. Бродяг, которыми весь город провонял. Все хотят их накормить. Зачем? Чтобы они сидели у нас на шее всю жизнь? Сидели, и сидели, и сидели…
- Это не твои слова. Так говорил отец, а ты просто повторяешь, как попугай, - спокойно ответил Джим.
- Заткнись, Джимми! Дай договорить. Просто заткнись, ладно? - Полицейский махнул рукой перед носом у брата. - Я должен спасать блядей от их сутенеров, Джимми! Грязь липнет ко всему, как чума. Ты вообще представляешь себе, что творится на улицах? Знаешь, как тот, кто сотворил этот мир, - назовем его бог с маленькой буквы "б" - обрушивается на свой народ, чтобы все исправить? Болезни, которые эти подонки распространяют. Без нас они все давно бы передохли, что, может, и к лучшему, а мы им помогаем заражать окружающих. Младенцев. Теперь убивает не только то, что можно увидеть своими глазами. Убивает вирус в крови. Правосудие в крови. Сутенеры и рыбы покрупнее прикормили больше половины полиции. Я вижу эту грязь и спрашиваю себя: "Что, черт возьми, я тут делаю?" Большинство скажет, будто это глупый вопрос. Их головы полны всякой дурью, они уверены в себе, они скажут: "Полиция нужна чтобы соблюдать законы". Какие законы? Чьи законы? Кто их придумал? И почему бы мне не выйти до срока на пенсию? Или встать на довольствие этих отбросов, брать у них деньги? А потом уехать на юг. Нежиться на солнышке, наслаждаться жизнью. Жизнью, а не дымной жарищей, которая всех нас душит.
Полицейский старался заглянуть в глаза брата, но тот упорно отворачивался.
- Одна беда, Джимми, не люблю я солнца. И жизни на юге не люблю. Я тут нахожусь не зря, у меня есть цель, и ничто на свете не помешает мне ее добиться. Вчера я сломал парню нос и запер его за то, что он пытался меня подкупить. Он из Картелей, латинос поганый, никому не нужный. Но он-то выйдет на свободу, а мне объявят выговор за то, что я на него напал. Вот подожди. Помяни мое слово. Я сражаюсь с моим собственным народом. Плюю против ветра. Отец бы в гробу перевернулся, если бы знал, до чего дошло дело. Он всю жизнь боролся с этой мразью. А теперь его усилия - насмарку. Всю его жизнь, Джимми… Всю его жизнь спустили в унитаз!
Джим сидел тихо, щеки обдавало горячим дыханием, брат склонялся все ниже, раскаленный, как топка.
- Эти отбросы понимают только силу, месть. Они глотают законы целиком, вроде той змеи, что жрет мышей. Но змея хоть косточки выплевывает. А мы стараемся удержать эти законы, собрать по кусочкам. А кусочки-то не складываются! И не действуют больше. Вся эта нечисть похожа на артрит, я его заработал, когда мне кувалдой по руке попали. Кувалда - это тоже оружие. Они все что угодно приспособят как оружие. Руку раздробили. Коленку сломали. Ухо чуть не откусили. У меня такое ощущение, будто это меня собрали по кусочкам. И не надо ухмыляться, братишка. А ты как раз их вытаскиваешь отсюда и отправляешь снова на улицу. Дело ведь не только во мне. Да во всех вокруг. Тонкости. Юридические нюансы. Несоответствия в показаниях. Ты считаешь, что в этом и есть суть закона?
Полицейский тихонько сел за стол, стараясь успокоиться. Он сцепил руки, не отводя от брата глаз, и стал ждать ответной реплики, за которую можно было бы зацепиться.
- А как же Брад? - Джим решил оставить вспышку гнева без внимания, он много раз слышал эту речь.
- Правосудие и долг… - Полицейский взглянул на дверь, словно ожидая гостя. Он подумал об отце. Если бы Джим не знал брата столько лет, он решил бы, что в голосе Стива проступила сентиментальность. - Это теперь пустые слова - Он посмотрел на репродукции на стенах. Рядом стояли награды отца и его собственные. - Ты произносишь эти слова, Джимми, а люди смеются. Теперь смеются. Это же уму непостижимо, до чего мы докатились. Какой цинизм! Просто смеются, и все тут. - Стив посмотрел на брата и переменил тон. - А потом они бегут ко мне сломя голову и визжат, что проклятые отбросы вторглись в их жизнь. И что, по-твоему, они смеются? Нет, что ты. Они требуют справедливости, и само это понятие больше не кажется им смешным. Вот тогда наступает моя очередь смеяться. - Он открыл ящик и начал рыться в нем, но что ищет, не знал и сам. Стив захлопнул дверцу стола. - А все потому, что тогда я вспоминаю о тебе. Я смотрю на их испуганные лица, слушаю их вопли и призывы, и я знаю, что справедливости не добьется никто. Больше никто.
Полицейский потрогал пачку сигарет, глянул на часы.
- У полицейских и адвокатов правосудие разное. Помнишь, когда мы были маленькими, мы играли с магнитами? Они отталкивались. Ко всему остальному прилипали, а друг от друга отталкивались. - Он заглянул брату в глаза - Ты же знаешь, как все устроено, Джимми. Знаешь, из чего соткано правосудие. Спектакль в суде. Слова выворачивают наизнанку. Используют людей. Вы все время используете людей в своих целях. И не надо на меня смотреть так, будто я оскорбил твою невинность. Ты на их стороне, по крайней мере до тех пор, пока у них есть чем тебе платить. А потому нечего так себя вести и требовать, чтобы я спасал твоего идиота. Забудь о нем. Он в жизни не отличит друга от водокачки. Забудь о нем, и давай вернемся каждый к своей игре. Мы ведь так хотам выиграть.
- Знаешь, Стив, с тобой что-то очень не так. Я хотя бы пытаюсь играть честно. - Джим встал, ноги от сидения совсем затекли. Он повернулся, чтобы уйти, но не сдержался и добавил: - А ты просто недостаточно стараешься.
- Ты ведь меня совсем не слушал, правда? Точно, не слушал. - Стив махнул рукой и повернулся к своим папкам с делами. - Иди, развлекайся. Пусть тебя греет мысль, что ты благородный человек, стараешься защитить этого придурка. Но задумайся хоть на секунду, что тебе на самом деле нужно? Что ты спасаешь? Что особенного в человеке, который даже не понимает, что с ним происходит?
* * *
Джим устроился поудобнее в кожаном кресле с высокой спинкой. Наедине с собой в своем кабинете он вспоминал слова брата. Раньше в речах Стива не было столько ярости. Джим даже испугался. Не в первый раз он сталкивался со сложными этическими вопросами. В любом споре Джим уступал, когда ему навязывали чужие ценности. Да, пусть он не мог похвастаться твердостью убеждений, но это позволило ему многого добиться. У него - новая спортивная машина, дом в деревне Купидонс, шикарная квартира.
Джим не знал, много ли он сделал в своей жизни добра. Ему вспомнились тысячи страниц документов. Юридические тонкости. Социальное неравенство. Неприкосновенность. Нет, он несомненно сделал много доброго и полезного. Несколько его клиентов в самом деле были невиновны. А как насчет тех преступников, которых он выпустил на свободу? Было время, когда Джим работал государственным защитником, но даже тогда у большинства его клиентов рыльце было в пушку. Перед глазами мелькали лица подзащитных. Очень характерное выражение этих лиц. Выражение беспомощности, загнанности. Но это оттого, что их заперли в клетку, а не оттого, что они невиновны. Джим пытался убедить себя, будто это не так. И даже аргументы находил. Вот только правда тут была одна. Очевидная и ясная, как бы он ни старался заретушировать ее. Его брат в чем-то прав. Дело в том, что Джим защищал виновных. Оправдательные приговоры преступникам. Они перечеркивали все хорошее, что мог бы сделать в жизни адвокат.
Он вспомнил о Браде. Вот уж кто действительно ни в чем не виноват. Тут все просто. Джим почувствовал, сколь незначительна и скучна его роль в этом деле, но, по крайней мере, тут он был честен и делал все по совести.
- Бред, - прошептал адвокат. Он встал и оглядел ряды книг на полках. - Слова. Пустота.
Ему хотелось смахнуть на пол толстые тома, но природная сдержанность и благоразумие одержали верх.
Джим вздохнул, подошел к окну и приоткрыл жалюзи. "Брад, Брад, Брад", - звучало у него в голове. Вслух произносить это имя не хотелось. Адвокат никак не мог понять причину своей тревоги. Он места себе не находил. Наконец, когда на глазах у него уже почти выступили слезы, Джим тихонько прошептал "Брад", словно признал свою вину. Все кости ныли, будто из них вытягивали костный мозг. Адвокат отвернулся от окна, в дверях стояла Андрена.
- Ты как?
Он задумчиво кивнул. Его тяготили невеселые мысли, в голове царила сумятица, хотелось говорить как можно проще и понятнее.
- Хорошо.
- Пока никто не звонил. - Она подошла к мужу и обняла его. - Брад наверняка просто бродит по улицам и изучает новый мир.
- Какая разница?
- Что?
- Я вот подумал Брад ведь как ребенок. Это все равно что потерять ребенка в магазине. Вспомни, ведь ты терялась, когда была маленькой. Ты словно слепнешь. Ничего не видишь, если рядом нет родителей. Вот только Брад не боится этого. Он так удивляется всему на свете. Восхищается. Но очень скоро стемнеет, а ведь он даже не знает, что такое опасность.
- Может, это его и спасет. - Андрена погладила мужа по спине. - Его найдут. Надо просто надеяться.
- Надеяться.
Джим удивился тому, что на губах его застыла улыбка, хотя в душе царила грусть.
- Ну же, погляди на меня. - Андрена взяла Джима за подбородок. - Ты сделал все, чтобы его найти. Мы везде искали. Больше ты ничего не можешь сделать.
- Не знаю, что со мной. Не могу сидеть на месте. Что-то ведь сейчас происходит, надо двигаться, надо быть там, надо предотвратить. На счету каждая секунда. - Джим заглянул в зеленые глаза жены, надеясь обрести в них поддержку. - И чего я так дергаюсь?
- Есть вещи, которых понять нельзя. А если б ты все знал и понимал, тебя бы сейчас здесь не было. Ты бы владел ситуацией.
Джим покачал головой. Жена не понимала его.
- У меня такое ощущение, будто умер кто-то близкий. - Горло сдавил спазм. - Это так на меня непохоже. А взять себя в руки не могу. Сердце ноет, словно я потерял кого-то.
Андрена теснее прижалась к мужу и поцеловала в шею.
- С ним все будет хорошо, - тихонько сказала она - Я знаю.
- Его убьют.
Джим сказал это и удивился. Очень не хотелось верить собственным словам. Лицо его блестело от пота Андрена наклонилась и вытерла мужу лоб.
- Надо верить в человеческую доброту. Конечно, я понимаю, это нелегко, господин адвокат. Но должно же в тебе остаться хоть немного веры.
Андрена попыталась улыбнуться и тут же поняла, что слова выбрала не те.
Джим возмущенно закрыл глаза, из-под ресниц брызнули слезы. Даже собственная жена считает его неудачником.
- Его убьют. На этот раз не будет никакого судебного разбирательства. Нас всех позабудут.
Джим не узнавал своего голоса. Впервые в жизни он не владел им.
Глава десятая
УЛИЦА
- ДА, БРАТЬЯ, ДА! Я ВИДЕЛ, КАК ПРЕДАВШИЕ СЛОВО ВВЕРГНУТЫ БЫЛИ В ГЕЕННУ ОГНЕННУЮ! В АД! Я ВИДЕЛ СТРАШНУЮ ТЬМУ! ТЬМУ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ! Я СЛЫШАЛ АДСКИЙ ШУМ, КОТОРЫЙ ОНИ ПРИНИМАЛИ ЗА ГОЛОС ИСТИНЫ!
ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ПУТЬ КО СПАСЕНИЮ. УСЛЫШЬТЕ ВОПЛЬ ДУШИ СВОЕЙ. ДА, ВЫ, СЭР. ВЫ. ИБО ТАК СУЖДЕНО.
ПРОЧТИТЕ ОБ ЭТОМ, СЭР. О ДЕТЯХ СВОИХ И ДЕТЯХ ДЕТЕЙ ИХ, ЕЩЕ НЕРОЖДЕННЫХ. ВСЕ МЫ - ОДИН НАРОД ОТРИНЕМ СЕМЯ ЛЖИ. ДА БУДЕМ ЕДИНЫ ПРЕД ЛИЦЕМ ГОСПОДА. ПРОСВЕТИМСЯ СВЕТОМ ЖИВЫМ, ИСПОЛНИМСЯ СВЯТОГО ДУХА. ПОГАСИМ ОГОНЬ НЕЧЕСТИЯ. ОМОЕМСЯ И ОЧИСТИМСЯ. ГОРЕ ТОМУ, КТО ПОЧИТАЕТ ПЛАМЯ ПОХОТЕЙ И СТРАСТЕЙ ЗА СВЕТ ВЕЧНЫЙ. НАШИ ТЕЛА ТЩЕДУШНЫ, ИХ СОТРЯСАЕТ ДРОЖЬ. ОНИ НАГИ ПЕРЕД ЛИЦОМ ВОЖДЕЛЕНИЙ. ОТВЕРГНИТЕ СОБЛАЗНЫ. ХРАНИТЕ ЧИСТОТУ СВЕТА. БЕГИТЕ ОТ ЯЗЫКОВ ПЛАМЕНИ. НЕ ПРИСЛУШИВАЙТЕСЬ К ИХ ГОЛОСАМ. СЛУШАЙТЕ ГОЛОС СВЕТА В ДУШЕ. ОН СТИХАЕТ, КОГДА МЫ ГРЕШИМ. ЕГО ЗАГЛУШАЕТ ГОЛОС САТАНЫ. ЕГО ОГНЬ ОБОЖЖЕТ ВАС. ВЫ ВИНОВНЫ, И НЕ НАДО ОТРИЦАТЬ СВОЮ ВИНУ. ОМОЙТЕСЬ ОТ СВОИХ ГРЕХОВ. ОСТАВЬТЕ ЗЛЫЕ ПОМЫСЛЫ, ЭТО ОНИ СМУЩАЮТ ВАС. ИЗВЕРГНИТЕ ИЗ УСТ ВАШИХ АДСКОЕ СЕМЯ, ПРОЖИГАЮЩЕЕ ЗЕМЛЮ.