Глава 5
Через три минуты после того, как я позвонил из стоявшего в холле автомата, вдалеке послышалась полицейская сирена. Прошло еще тридцать секунд, и она уже выла волком совсем рядом.
Внезапно сирена смолкла, будто от выстрела. Лейтенант полиции в синей форме и человек в штатском шагали ко мне через холл с видом людей, идущих на работу.
- Моя фамилия Кассатери, - представился лейтенант. - Вы ничего не трогали, как я просил?
- Ничего. Только коснулся ее щеки, чтобы убедиться, что она холодная. Она очень холодная.
Тот, что был в штатском, седой мужчина средних лет с неподвижным строгим лицом, осмотрел тело, не дотронувшись до него.
- Вы сказали, она холодная, - заметил он, - быстрозамороженная черная девка. Если тут есть некрофилы, на нее будет спрос.
- Как давно она умерла, доктор? - спросил Кассатери. У него было мясистое лицо уроженца Средиземноморья.
Рот лейтенанта то и дело кривился, так как в правом его углу торчала толстая сигара. Сигарой он пользовался вместо указательного пальца. Руки он не вынимал из карманов.
- Восемь-девять часов. Буду знать точнее, когда вскрою желудок, если от него что-то осталось после всего, что она выпила. Обратите внимание на посмертное посинение.
Я посмотрел. Свисавшая рука набухла от застоявшейся крови.
- Самоубийство? - спросил Кассатери.
- Отпечатки пальцев покажут. Куда, черт возьми, запропастился Рэнди?
- Сейчас явится. Ему надо было собрать инструменты.
Через минуту-другую доктор сказал:
- Да, самоубийство. Следы нерешительности. - Он небрежно ткнул пальцем в перерезанное горло. Я заметил неглубокий порез, идущий параллельно большой ране. - Черный самец перерезает глотку своей девке без раздумий.
- Здесь не тот случай. - Я вкратце изложил им свои соображения.
- Он читал "Тень", - сказал Кассатери.
- И еще про Дика Трейси, - добавил доктор.
- Женщину убили, - настаивал я.
- Этот человек говорит, что женщину убили, а если ее убили, мы обязаны разобраться, - заключил доктор.
- Я бы не стал соваться, если бы видел, что вы хотите разобраться.
- Еще несколько трупов - и вы успокоитесь, - сказал доктор, - не волноваться же нам каждый раз. Не понимаю, где Рэнди.
- Если вы не желаете меня выслушать, я найду того, кто выслушает.
- Он собирается оказывать на нас давление! - возмутился Кассатери.
- Послушай, сынок, - обратился ко мне доктор, - эти негры подыхают каждый день. Девка покончила самоубийством. Второй надрез означает самоубийство, понял? Ты суешь нос не в свое дело.
- А вот вы, похоже, мало что в нем смыслите, - огрызнулся я.
- Убирайся отсюда к чертовой матери, - рявкнул Кассатери. - Больно язык распустил. Погоди минуту, оставь свой адрес и телефон. Расскажешь, что тебе известно, на дознании.
Сообщив Кассатери свой адрес и телефон, я ушел, разозлившись так, что ноги у меня стали деревянными.
Далее об этом деле я был вынужден узнавать из газет и от Джо Скотта. Поскольку Джо работал в еженедельнике, происшествие там хотели преподнести со всеми подробностями. Назавтра я узнал, что из этого получилось: "Жена военного моряка покончила жизнь самоубийством, узнав о побеге мужа". Джо рассказал мне, что на хлебном ноже, перерезавшем горло Бесси, были отпечатки ее собственных пальцев и еще отпечатки пальцев Кейт Морган. Кейт Морган утверждала, что наличие ее отпечатков является вполне закономерным, так как она резала ножом хлеб. Она была напугана и опечалена смертью соседки, и, кроме того, у нее имелось первоклассное алиби.
Задолго до полуночи, часа, когда Бесси покинула бар "Париж", миссис Кейт Морган, поговорив по телефону, отправилась на всю ночь в некий отель, к некоему господину. Когда она вернулась, в доме уже находилась полиция.
Джо заинтересовало, что Бесси Ленд упомянула "Черный Израиль", но знал он о нем не больше меня.
Сидя в задумчивости за ланчем, он теребил кончик своего длинного острого носа.
- Попробуй поговорить с Уэнлесом, - посоветовал он в конце концов. - Видимо, это еще одна негритянская организация, а он знает о них все.
- Саймон Уэнлес? Социолог?
- Именно. Он написал очень хорошую книгу о природе расовых волнений. Наверное, она вышла, когда ты уехал.
- Наверное. Я немного знаком с Уэнлесом. Он все еще в Анн-Арборе?
- Да, насколько я знаю.
Уэнлес был в Анн-Арборе. Через два часа я нашел его в небольшом кабинете Энжел-Холла, главного здания Мичиганского университета. Он сидел один, с головой заваленный бумагами: стопки на столе, на стульях, на полу, на опоясавших стены полках. Когда я постучал в приоткрытую дверь, Уэнлес поднял голову и улыбнулся, словно был рад дать отдых глазам.
- Чем могу быть полезен, сэр?
- Моя фамилия Дрейк. - Мы обменялись рукопожатиями, и Уэнлес предложил мне сесть. - Не хочу отнимать у вас много времени долгим рассказом, но, возможно, вы могли бы помочь мне, сообщив кое-какие сведения.
- Единственное, чем я могу торговать. А какого рода сведения?
- Насколько я понимаю, вы хорошо знаете негритянское население Детройта.
- Я изучаю его много лет. Грандиозный народ. Может быть, вам попадалась моя книга о волнениях?
- К сожалению, там, где я был, даже сокращенный выпуск иллюстрированного журнала считался большой роскошью.
- Простите, к слову пришлось. Глупо, но автору трудно удержаться и не упомянуть о своей книге.
- Мне сказали, что вы много знаете о негритянских общественных организациях. Вы когда-нибудь слышали о "Черном Израиле"?
- Постойте, постойте, что-то припоминаю. Да, слышал, но мне ни разу не удалось, как бы это сказать… проникнуть туда.
- Это что-то вроде "Черной руки" или нет?
- Боже упаси! Надеюсь, что нет. Это расистская организация, выступающая за большее равноправие, за предоставление более широких возможностей неграм и так далее. Подобных ей - множество.
- Значит, вам ничего не известно о тайной или преступной стороне деятельности "Черного Израиля"? Ничего, что бы могло привести к убийству?
- Скажу вам откровенно, мистер Дрейк, мои исследования касались в основном организаций, имевших отношение к детройтским расовым волнениям. Насколько я знаю, "Черный Израиль" не занимался там активной деятельностью. Изучив ситуацию, я пришел к выводу, что негритянские объединения похожего толка либо играли незначительную роль в разжигании волнений, либо вообще не имели к ним отношения. Их возникновение явилось следствием различных факторов: социальное расслоение, зависть, успехи негров, вызывавшие неприятие у реакционно настроенных южан, осевших в Детройте. Неприязнь намеренно подогревалась разного рода демагогами, а иногда и вражескими агентами.
Мне было некогда слушать лекцию, поэтому я сказал:
- Большое вам спасибо. Можно мне от вас позвонить?
- Конечно. Жаль, что именно на ваш вопрос у меня не нашлось ответа. "Черный Израиль" - организация тайная, она всегда остается в тени, хотя, возможно, имеет большое влияние. Я вам советую расспросить о ней кого-нибудь из образованных негров. Они обычно знают о том, что происходит в их среде.
- Спасибо, попробую. - Сняв трубку, я набрал номер Эрика.
Когда он ответил, я сказал:
- Это Сэм. Я из Анн-Арбора, скоро уеду.
- Где ты находишься?
- В Энжел-Холле.
- Я собираюсь в город. Может, встретимся в "Дейвенпорте"?
- Через полчаса. - Я повесил трубку.
Старый салун и ресторан "Дейвенпорт" был совсем рядом с Мэйн-стрит. Я зашел туда и, пока ждал Эрика, съел булочку с ветчиной и выпил пива. Когда он появился, я заказал то же самое для него и еще пива себе. Потом я заметил, что в руке он держит сегодняшнюю детройтскую газету, а физиономия у него пошла красными пятнами.
- Почему ты не сказал мне ничего по телефону? - спросил он, не успев сесть.
- Рядом со мной был доктор Уэнлес. Я подумал, что не стоит говорить при нем.
- Понимаю. Что, черт возьми, все это значит? Во что мы вляпались?
- Это-то я и хотел с тобой обсудить. Полиция снова настаивает на самоубийстве. Таким образом, за две недели мы имеем два самоубийства. Одно на Оаху, другое в Детройте. Может, это совпадение, что оба тела нашел я. А может, именно это совпадение заставило меня без всяких на то оснований заподозрить, что две эти смерти как-то связаны между собой. Но, ей-богу, я в этом убежден и не верю, что то и другое - самоубийства.
- Не представляю, как ты собираешься объединить эти две истории. У тебя нет ни одного конкретного подозреваемого.
- Гектор Ленд мог убить Сью. Сколько дней, как он сбежал с корабля?
- Давай посчитаем. Уже три. Вечером будет четыре.
- Он может скрываться сейчас в Детройте. И вот еще что. Бесси Ленд упоминала, что ее муж вступил в "Черный Израиль" и говорил, что после этого удерет с флота.
- Помню, - подтвердил Эрик. - А что еще за "Черный Израиль"?
- Не знаю, но хочу выяснить. Мужчина, сидевший в баре рядом с Бесси, пригрозил ей и заставил замолчать. Утром она была мертва. Не исключено, что "Черный Израиль" - что-то вроде мафии, а Гектор Ленд - один из их головорезов.
- Но эта организация может оказаться и столь же безобидной, как баптистская церковь. По-моему, ты склонен делать из мухи слона.
- Два убийства - слон, которого не я придумал. Допустим, Уэнлес причисляет "Черный Израиль" к безобидным организациям. Но есть еще кое-что, о чем я не могу забыть.
- Что именно? - обеспокоенно спросил Эрик. Он заказал еще две бутылки пива.
- Помнишь разговор перед ужином в тот вечер, когда умерла Сью?
- Насчет того, сможет ли вражеский агент передать информацию с Оаху?
- Джин Халфорд сказал тогда, что утечка информации есть, так ведь? Мне кажется, смерть Сью может быть связана именно с этим.
- Не понимаю, каким образом?
- Она работала на радиостанции. У нее был доступ к средствам связи…
- Что за чепуха! - возмутился Эрик.
- Ты не дал мне договорить. Я ее не обвиняю. Допустим, шпион делает ей предложение, она его отвергает, и ее убирают, чтобы не выдала. Я не могу ничего объяснить, просто хочу сказать, что обе смерти заслуживают внимания. Ты мне поможешь?
- Нет, - железно ответил Эрик, - у меня есть обязательства по отношению к жене.
- Понимаю. И осталось всего два дня. Хорошо, сделаю, что смогу, сам.
Оставив Эрика наедине с недопитой бутылкой пива, я сел в поезд до Детройта. С вокзала я доехал на такси до негритянского квартала, затем прошел заледеневшими улицами мимо развалюх с армейскими звездочками в каждом втором окне к "Парижу". Пока я туда добирался, с низкого неба сползали черные как сажа сумерки, сгущавшиеся над заиндевевшими крышами.
Кабинки в зале пустовали, но возле стойки собралось несколько человек, которых обслуживал тот же бармен в несвежем фартуке. Подойдя к стойке, я заказал выпивку. Бармен неприветливо глянул на меня, но промолчал. Я заказал порцию виски за сорок центов, протянул доллар, а сдачу не забрал. Потом я сказал:
- Ужасная история случилась прошлой ночью с миссис Ленд.
- Ага. - Круглая черная физиономия оставалась такой же угрюмой.
- Как она вела себя до того, как ушла отсюда? Была чем-то расстроена?
- Чувствовала себя паршиво. Надралась.
- А с ней никого не было?
- Послушайте, мистер, - жалобно взмолился бармен, - все утро с меня не слезала полиция. Я выложил им все, что знал. Никого с ней не было. Может, мне позволят наконец об этом забыть?
Он принялся тереть мокрой тряпкой выщербленную поверхность стойки. Тер он с такой яростью, будто хотел уничтожить следы воспоминаний о Бесси Ленд. Входная дверь, распахнувшись, впустила в помещение зимнюю стужу. Бармен взглянул поверх моей головы. Мелькнувшие в его внимательных глазах удивление и настороженность заставили меня обернуться. Высокий худощавый негр в коричневом плаще и коричневой шляпе с полями остановился в дверях, но, встретившись со мной взглядом, повернулся и вышел.
Я бросился следом за ним. Это был тот самый негр, что велел Бесси Ленд молчать. Когда я выскочил на улицу, он уже приближался к углу, шагал он быстро, вытянув вперед шею и придерживая поднятый воротник. Он оглянулся, и при свете уличного фонаря я успел разглядеть его вытянувшуюся, как у гончей, физиономию. Он побежал, и я помчался за ним, скользя по утоптанному снегу.
Я догонял его. Снова обернувшись, он увидел, что я близко. Я припустил что было мочи, перенося тяжесть на каблуки, чтобы не грохнуться. Миновав две трети длинного квартала, мы поравнялись возле обшитого досками дома. Свернув к дому, он в два прыжка одолел заснеженные ступени и нырнул в узкий дверной проем. Я преследовал его, понимая, что ни за что не поймаю, если он затеряется в лабиринте коридоров.
Чернота, открывшаяся за дощатой дверью, была до того густой, что казалась осязаемой, и еще там стояла потусторонняя тишина. Я притворил за собой дверь. Негр, поджидая меня, мог затаиться в холле, и я не хотел, чтобы уличный свет упал на меня. В доме по-прежнему не было слышно ни звука. Осторожно ступая, я попытался нащупать пол носком ботинка. Пола не оказалось. Потеряв равновесие, я рухнул во мрак. Падение мое показалось мне довольно продолжительным, я постарался задержать дыхание, напряг мышцы и с грохотом приземлился на четвереньки. Прежде чем успело стихнуть эхо, где-то надо мной распахнулась и захлопнулась дверь. Человек, за которым я охотился, заманив меня в слоновью ловушку, подождал снаружи, пока я свалюсь туда, и смылся.
Похоже было, что я упал на кучу мусора. Пошарив вокруг, я нащупал проволоку, несколько жестяных банок и зачерпнул пригоршню какой-то пыли. Потом, вспомнив, что у меня есть зажигалка, я чиркнул ею. Жирная серая крыса метнулась прочь от света, унося за собой лысый хвост. Я стоял на коленях в золе, посреди джунглей из гнутых труб, обуглившихся бревен и бесформенных обломков. Постепенно до меня дошло, что я свалился в подвал выгоревшего изнутри жилища. Достав из кармана письмо, я поджег его. При таком освещении, заприметив в углу почерневшие бетонные ступени, я выбрался из западни. Затем, ступая по самому краю фундамента, сумел подойти к выходу. Эта сохранившаяся пустая оболочка дома заставила меня внутренне содрогнуться. Мерзость запустения в самом сердце города. Даже заваленные грязным снегом улицы показались мне сейчас человечными и жизнерадостными.
Негр, за которым я гнался, исчез без следа. Я осознавал, что разыскивать его в темном городе бесполезно. Я понятия не имел, как его зовут, весьма смутно представлял себе, как он выглядит, к тому же соплеменники наверняка уже помогли ему спрятаться. И все же надо было попробовать. Отряхнув как следует брюки и пальто, я пошел назад в "Париж". Путь оказался неблизким.
На этот раз бармен посмотрел на меня с неприкрытой враждебностью.
- Я вылил ваше виски, - сказал он, - думал, вы не вернетесь.
- Плевать на виски. Кто этот человек в коричневом пальто?
- Какой человек в коричневом пальто? - спросил он с деланым изумлением. - Не видел я тут никого в коричневом пальто.
- Видели, видели. Тот, кто убежал, заметив меня.
- Ах, этот. А разве он убежал? Мне показалось, ему у нас не понравилось, и он пошел в другое место.
- Он был здесь вчера вечером.
- Нет, это был не он. Этого я никогда в жизни раньше не видел.
- Он сидел рядом с Бесси Ленд, - упорствовал я.
- Вам, конечно, лучше знать, мистер. А вот я никогда его раньше не видел, - напустив на себя идиотский вид, заявил бармен. - Еще виски?
Сдержавшись, я не стал обзывать его лжецом и ушел. Было очевидно, что в одиночку мне ничего не добиться. Я нуждался в помощи профессионалов.
От злости я промахал пешком целых три квартала и только потом поймал такси. Шоферу я велел ехать к зданию на Лафайет-стрит, где находилось ФБР.
Рабочий день уже закончился, но на этаже, который занимало ФБР, сидела дежурная. Я изложил ей свои соображения относительно подрывной деятельности. Она проводила меня в ярко освещенный просторный кабинет с полированным ореховым столом и четырьмя стульями. Через минуту появился коренастый рыжеволосый молодой человек в сером деловом костюме и, пожав мне руку, сказал:
- Моя фамилия Хефлер. Лейтенант Дрейк? Рад с вами познакомиться. Насколько я понимаю, вы хотите довести до нашего сведения информацию, как говорили в восемнадцатом веке.
- Я хочу получить информацию.
- Так или иначе, буду рад вам помочь. - Произнеся эти слова вкрадчивым любезным голосом, он успел пробуравить меня насквозь своим внимательным взглядом. - У нас налажено сотрудничество с Вооруженными силами. Может быть, вы слышали о нашей деятельности на Гавайях?
- Жаль, у меня не хватило ума прийти к вам еще в Гонолулу. Второй смерти можно было бы избежать.
Хефлер хотел было опереться на стол, но слово "смерть" заставило его выпрямиться.
- Будет лучше, если вы, мистер Дрейк, присядете и расскажете мне обо всем по порядку.
Я рассказал ему все, начиная со смерти Сью Шолто и до встречи с человеком в коричневом плаще, который, как мне казалось, имел отношение к этой истории. Хефлер делал заметки карандашом в блокноте. После того как я закончил, он еще несколько минут писал. Потом он заговорил тоном лектора:
- Есть несколько основополагающих вопросов, на которые необходимо дать ответ, мистер Дрейк. Насколько я понимаю, вы на них ответить не можете. Надеюсь, это получится у нас. Первый вопрос: является ли "Черный Израиль" преступной и (или) подрывной организацией? Смерть миссис Ленд свидетельствует о том, что организация может оказаться преступной.
Заявление Гектора Ленда о том, что после вступления в "Черный Израиль" он намерен дезертировать, говорит о том, что организация, возможно, подрывная. Мы займемся "Черным Израилем".
- Сегодня я съездил к доктору Уэнлесу в Анн-Арбор, но он о "Черном Израиле" почти ничего не знает. Он посоветовал мне поговорить с кем-то из образованных негров.
- Понимаю. Второй вопрос тесно связан с первым. Чем занимался и продолжает заниматься Гектор Ленд? Откуда у него деньги и почему он сбежал? Он ли убил Сью Шолто? Он ли убил свою жену Бесси Ленд?
- Три дня назад он находился в Сан-Диего.
- Он может находиться сейчас здесь, - нетерпеливо сказал Хефлер. - Мы его выследим. Третий вопрос настолько тесно связан с двумя первыми, что, ответив на них, мы ответим и на него. Если согласиться с тем, что мисс Шолто и миссис Ленд были убиты, то почему это случилось? Вы выдвинули собственную версию, мистер Дрейк, и я, между нами говоря, склонен с вами согласиться.
- Я высказал несколько предположений, - возразил я. От голода, усталости и яркого света меня замутило. - Какое именно вы имеете в виду?
- При отсутствии в данный момент информации, - Хефлер снова перешел на сухой официальный язык, - мы можем исходить лишь из общих соображений. Однако представляется вполне вероятным, что обе женщины были убиты, поскольку им было слишком много известно о подрывном характере организации, при этом не имеет значения, случайно они об этом узнали или были в чем-то замешаны. Не исключено, что это связано с подкупом кого-то из военнослужащих. Или со сбором информации для Токио. В любом случае, наша задача - разобраться. Для начала мы займемся этим мужчиной в коричневом пальто.