Ибо передо мной была мисс Сара Говард - она уже успела нарушить все правила, что содержались бы в библии взломщика, буде таковая имелась в наличии, и матросской бранью поливала все вокруг до самых небес. Одета она была, как обычно одевалась днем - в простое темное платье без всех этих модных исподних финтифлюшек, но хоть наряд ее и был незамысловат, ей чертовски трудно было держаться за трубу водостока и выступающие угловые камни, и от падения на передний двор докторова жилища и сокрушения всех, без сомнения, костей в теле ее отделяла какая-то крысиная попка. Волосы мисс Говард были, вероятно, первоначально собраны в тугой узел на затылке, но тот - как и она вся - теперь растрепался; лицо же ее, хорошенькое, хоть и простоватое, являло яростное раздражение.
- Вам повезло, мисс Говард, что я не фараоны, - сказал я, выбираясь на подоконник. Голова ее резко дернулась, и зеленые глаза вспыхнули так, что блеску бы позавидовал любой изумруд. - Уж они бы вас еще до завтрака в "Восьмигранник" закатали.
Последний был зловещим строением на острове Блэквеллз посреди Ист-ривер; вместе с двумя крыльями по сторонам главного корпуса под куполом "Восьмигранник" служил печально известной в городе женской тюрьмой и сумасшедшим домом.
Мисс Говард лишь нахмурилась и перевела взгляд на свои ноги.
- Все из-за этих клятых ботинок, - сказала она. Я тоже взглянул на них и сразу понял, в чем дело: вместо пары легких скромных туфель или даже тапочек, которые позволили бы ей цепляться пальцами за выступы каменной кладки, мисс Говард - новичок - надела тяжелые, подбитые гвоздями скалолазные ботинки. Они слегка походили на те, кои, путешествуя по крышам Нью-Йорка, носил убийца Джон Бичем, и я немедленно прикинул, откуда она почерпнула эту мысль.
- К таким вам нужна веревка и снаряжение, - сказал я, хватаясь правой рукой за оконную раму, а левую протягивая ей. - Помните, Бичем лазал по гладким кирпичным стенам. К тому же, - добавил я с улыбкой, втягивая ее на свой подоконник, - он знал, что делает.
Мисс Говард уселась рядом, отдышалась и едва удостоила меня косым взглядом.
- Это подлый удар, Стиви, - пробормотала она. Но в следующий же миг на раздраженном лице ее вспыхнула веселость: и сама внешность ее, и настроения всегда менялись вот так внезапно, будто у кошки, брошенной в воду. Она мне улыбнулась. - Сигареты есть?
- Что блох у дворняги, - отозвался я, потянувшись в комнату за пачкой и протягивая одну сигарету ей. После чего угостился и сам, чиркнул спичкой по подоконнику и мы оба затянулись. - Должно быть, скучно стало жить на Бродвее…
- Вовсе нет, - ответила она, выдохнув дым в сторону парка, и достала пару обычных туфель из сумки, висевшей у нее на шее. - Кажется, я наконец раскопала такое дело, в котором нет никаких неверных супругов, и богатеньким дитятком тоже не пахнет…
Здесь требуется слово пояснения: после того, как с Бичемом было покончено, наш дружный отряд расследователей, за исключением мисс Говард, вернулся к своим обычным занятиям. Мистера Мура приняли на старую работу - криминальным репортером "Таймс", хотя он так и не оставил привычки бодаться с редакторами. Люциус и Маркус Айзексоны тем временем вернулись в Управление полиции - особый уполномоченный Теодор Рузвельт повысил их в звании, но стоило ему отбыть в Вашингтон на должность заместителя военно-морского министра, а Нью-Йоркскому управлению полиции вернуться к привычному укладу жизни, их живо понизили обратно до детектив-сержантов. Доктор Крайцлер возвратился в Институт и к консультациям по криминальным делам, а мы с Сайрусом - к ведению докторова хозяйства. А вот мисс Говард больше не радовала секретарская жизнь, пусть даже и в Управлении полиции. Так что она продлила аренду нашей бывшей штаб-квартиры в доме 808 по Бродвею и открыла собственное сыскное агентство. Круг своих клиентов она ограничила только женщинами, которым в те годы было весьма нелегко получать такого рода услуги (не то чтобы это было им просто и сейчас). Проблема, как она только что дала понять, сводилась к тому, что нанять ее могли себе позволить единственные клиентки - стервозные аристократки, которым хотелось знать, не гуляют ли их мужья налево (как правило ответ был: гуляют), или как именно сбившиеся с пути наследнички семейных состояний проводят свободное время. За год такой вот работы мисс Говард так и не расследовала ни единого убийства, ни единого случая мерзкого шантажа и, я думаю, уже начала разочаровываться в профессии частного детектива. Однако сегодня ночью горящее лицо ее и впрямь подтверждало слова: ей в самом деле попалось нечто пикантное.
- Ну что ж, - сказал я, - если это действительно так важно, могли бы войти и через парадную дверь. Время бы сберегли. Да и шею свернуть куда сложнее.
Позволь себе взрослый мужчина отпустить в адрес Сары Говард подобную шуточку, в нос ему тут же неудобно уперся бы "дерринджер", с которым она не расставалась. Но я-то был мальчишкой, так что мы могли разговаривать без околичностей.
- Я знаю, - ответила Сара, хихикнув над собой и стаскивая подбитые ботинки; потом засунула их в сумку и надела более разумную обувь. - Просто мне пришло в голову, что немного практики не помешает. Если собираешься ловить преступников, сам должен отчасти им быть, как я поняла.
- Да что вы говорите.
Мисс Говард завязала шнурки, замяла сигарету и, растерев табак, оставшийся в окурке, пустила его по ветру. После чего скатала оставшуюся бумагу в тугой шарик и тоже выбросила щелчком.
- Так, ладно… Доктора Крайцлера нет здесь, не так ли, Стиви?
- Увы, не судьба, - отозвался я. - Он в Институте. Должен быть завтра утром.
- Да, я знаю, - расстроенно качнула головой она. - Должно быть, он просто сокрушен.
- Не то слово. Хуже было только… ну, в общем, понятно.
- Понятно… - Зеленые глаза мисс Говард задумчиво обратились к парку, но затем она тряхнула головой. - Стало быть, если доктора нет, вам с Сайрусом ничто не мешает мне помочь. Если, конечно, захотите.
- Куда едем?
- В гости к мистеру Муру, - ответила она, восстанавливая узел на затылке. - Он не открывает дверь. И не отвечает на звонки.
- Так может, его просто дома нет? Вы же знаете мистера Мура - первым делом следует явиться в Филей, поискать в игорных домах. Бабушка его померла лишь полгода назад, не мог же он спустить все ее состояние.
Мисс Говард лишь покачала головой:
- Привратник говорит, что Джон вошел около часа назад. С какой-то юной леди. И они пока не выходили. - Ее лицо осветилось проказливой улыбкой. - Он дома еще как, просто не хочет, чтобы его отвлекали. Но вот ты нас к нему проведешь.
На кратчайший миг я подумал о докторе - сколь истово он пытался удержать меня от извечной моей склонности к авантюрам, подобным той, что сейчас предлагала мисс Говард; но, как я уже сказал, раздумья мои были недолгими.
- Только что вернулся Сайрус, - ответил я, улыбнувшись в ответ. - Он согласится - последнее время наш дом все больше напоминает мертвецкую. А так хоть можно немного развлечься.
Ее улыбка разом превратилась в боевой оскал:
- Отлично! Стиви, я знала, что на тебя можно положиться.
Я кивнул, забираясь обратно в комнату:
- Ага. Если б вы еще знали, на какую обувь стоит полагаться…
Мисс Говард снова рассмеялась и хлопнула меня по плечу, когда мы направились будить Сайруса.
Я не ошибся, предположив, что после скверного года в доме на 17-й улице Сайрус с радостью согласится на все, лишь бы покончить с рутиной. В какие-то секунды он вновь облачился в свой легкий твидовый костюм, накрахмаленную сорочку и галстук, а когда мы уже двигались к выходу, нахлобучил на голову любимый старый котелок. Уже вдвоем мы выслушали мисс Говард: необходимо доставить мистера Мура в № 808 по Бродвею, где ее возвращения дожидается некая леди в большом смятении. Ее дело, объявила мисс Говард, суть "не только криминального свойства - не исключено, что оно может иметь и международный резонанс". Ничего сверх вышесказанного она сообщить нам не пожелала, во всяком случае - сейчас; впрочем, более этого ни меня, ни Сайруса не интересовало - нам хотелось как-то действовать, и оба мы по личному опыту знали: с такой проводницей именно это нам и предстоит. Длительные разъяснения могут обождать. Мы едва ли не пронеслись через фойе, вылетели во дворик, обнесенный чугунной оградой, где Сайрус - вечно он осторожничает - убедился, что дом надежно заперт, после чего по тропинке мы проследовали к калитке и двинулись на запад по тротуару 17-й улицы, пока не свернули к северу по Третьей авеню.
Не было смысла выводить лошадей и ландо из маленького каретного сарая по соседству, равно как и ни к чему было тратить время, пытаясь поймать кэб, ибо от Грамерси-парка, 34, где после смерти бабушки с начала года обосновался мистер Мур, нас отделяло всего четыре с небольшим квартала. Пока мы, перемещаясь от одного круга света дугового фонаря, коими была уставлена Третья, к другому, шагали мимо простых трех-и четырехэтажных строений, время от времени проходя под широкими навесами то бакалейной, то овощной лавок, мисс Говард, вверив Сайрусу свою левую, а мне правую руки, непринужденно болтала обо всех незначительных проявлениях ночной жизни, встречавшихся по пути, откровенно пытаясь тем самым унять возбуждение, говоря ни о чем в особенности. В ответ и я, и Сайрус больше отмалчивались; не успели мы толком сообразить, как свернули на 12-ю улицу и достигли громады бурого песчаника за № 34 по Грамерси-парк; квадратные эркеры и окна в башенках отдельных квартир до сих пор сияли газовым и электрическим светом. Это был один из самых старых жилых домов в городе, и также один из первых, именовавшихся "жилыми товариществами", что подразумевало совместное владение домом всеми его жильцами. После внезапной кончины бабушки мистер Мур одно время подумывал переселиться в какой-нибудь фешенебельный дом ближе к северу, вроде "Дакоты", но в итоге, мне кажется, так и не решился удаляться от мест, знакомых ему с юности. Утратив второго из двух своих оставшихся родственников, с которыми был по-настоящему близок (первый, его брат, много лет назад выпал за борт парохода, до бесчувствия накачавшись морфием и алкоголем), мистер Мур отчаянно пытался сохранить за собой дом бабушки на Вашингтон-сквер, но та четко указала в своем завещании: особняк должен быть продан, а выручка поделена между ее склочными аристократами-наследниками. Столь неожиданное и всецелое одиночество само по себе оказалось для мистера Мура достаточно обескураживающим и без переезда в неведомые дали: в результате он вернулся в Грамерси-парк - места, где рос и познавал неприглядные стороны жизни, еще подростком шныряя по закоулкам вокруг Газового Завода на востоке.
Поднимаясь по ступеням к колоннам из бурого мрамора, обрамлявшим цветные витражи парадного входа, я не упускал из виду тенистый участок деревьев, изгородей и дорожек у нас за спиной - два квартала в ширину, один в длину, - который и был Грамерси-парком. О, пусть его окружали богатые особняки и частные клубы, наподобие "Игроков", а вдобавок еще и чугунная решетка высотой в шесть, а то и семь футов: любой хулиган с Газового Завода, если таковой действительно имел право именовать себя хулиганом, с легкостью мог перемахнуть через ограждение и, затаившись в зарослях, безнаказанно выскочить на ничего не подозревающего прохожего. И пока не увидал фараона, совершавшего обход, я не решился отвернуться от этой темной массы и присоединиться к Сайрусу и мисс Говард, остановившимся у дверей.
В такой час они были надежно заперты, однако в раме имелась маленькая электрическая кнопка. Мисс Говард поднесла к ней палец, и мы отчетливо услышали где-то внутри звонок. Вскоре в цветном стекле я заметил небольшую фигуру - она медленно приближалась к двери, и через несколько секунд мы стояли лицом к липу с пожилым джентльменом в полосатой жилетке и черных брюках; выглядел он так, точно его лет десять назад забыли похоронить. И без того сморщенное лицо его при виде нас скуксилось еще больше.
- Ей-богу, мисс Говард, это совершенно супротив пристойности, - сипло прокряхтел он. - Совершенно супротив. Ежели мистеру Муру угодно не отзываться на свой звонок, стало быть, я убежден…
- Все в порядке, Стивенсон, - холодно обрезала его Сара. - Я телефонировала мистеру Муру заранее, и он пригласил нас с друзьями навестить его. А что до вашего звонка, то он определенно неисправен. Мистер Мур сообщил мне, где хранит свой запасной ключ от парадного на случай, если такое произойдет вновь.
Старая развалина одарила нас с Сайрусом долгим надменным взглядом.
- Да неужели? - пробормотал он. - Что ж, коль так, уверен, что с меня снимается ответственность, буде случится что-либо неподобающее. Совершенно супротив, однако… - Он обернулся к дверям лифта за спиной. - Стало быть, вам лучше зайти.
Мы проследовали за привратником: сперва он раздвинул внешнюю деревянную створку роскошно отделанного лифта, затем внутреннюю - железную решетку. Примостившись на миниатюрный пуфик, обитый бархатом, в надежде сим поддеть вредного старика (к слову сказать, успешно), я принялся разглядывать полировку панелей красного дерева и латуни, попутно дивясь, какому несчастному приходится полжизни поддерживать всю эту роскошь в порядке. Если все это работа самого старикана, то надлежит признать - у него есть веский повод для сварливости. Закрыв решетку и затворив дверцу, он натянул пару поношенных и нечистых кожаных перчаток и резко и сильно рванул смазанный трос лифта - тот в углу тянулся из пола вверх и уходил в потолок, - приведя тем самым эту штуковину в движение. Мы начали плавно подниматься к пятому этажу, где мистер Мур занимал апартаменты, выходившие окнами на парк к северу от здания.
Вновь лязгнула решетка, скрипнула дверь, и мы с Сайрусом устремились за мисс Говард по коридору, выкрашенному бежевым; там и сям стены прерывались деревянными дверьми, отполированными едва ли не сильнее лифтовой кабинки. Добравшись до квартиры мистера Мура, мисс Говард постучала и сделала вид, словно дожидается, пока ей откроют. Обернувшись к привратнику, продолжавшему внимательно наблюдать за нами, она сказала:
- Уже поздно, Стивенсон. Не смеем вас больше задерживать.
Тот неохотно кивнул, закрыл лифт и уехал обратно вниз.
Как только он исчез, мисс Говард приложилась ухом к двери, потом глянула на меня - в ее зеленых глазах плясал азарт.
- Ладно, Стиви, - прошептала она. - Твой черед.
Пусть и обращенный к стезе праведной с тех пор, как я впервые ступил на порог дома доктора Крайцлера двумя годами ранее, я по-прежнему не расставался с некоторыми из своих старых орудий труда: время от времени они могли пригодиться. Среди них был и мой небольшой набор отмычек, при помощи коих я живо справился с весьма примитивными кулачками в дверном замке мистера Мура. С легким щелчком дверь приоткрылась, и мисс Говард довольно просияла.
- Тебе правда стоит меня как-нибудь этому выучить, - прошептала она, беззвучно похлопав меня по спине и слегка толкнув дверь. - Ну, вот и мы.
Мистер Мур обставил свое жилище всей мебелью покойной бабушки, которую ему дозволило изъять семейство, дополнив ее некоторым количеством элементов английского провинциального интерьера, подобранных с помощью доктора Крайцлера. Так что место производило двойственное впечатление: с одной стороны, здорово смахивало на гнездышко престарелой леди, с другой - на заскорузлую холостяцкую нору. Квартира состояла примерно из семи комнат, скомпонованных таким безумным манером, каковым никому бы не пришло в голову располагать помещения в обычном доме. Бесшумным гуськом пробрались мы через темный центральный зал, стараясь не сходить с дорожки; на полпути нам стали попадаться предметы мужского и женского гардероба. Завидев это, мисс Говард помрачнела, и ее суровость лишь усиливалась по мере того, как мы приближались к двери спальни, из-за которой раздавались хихиканье и смех. Вся подобравшись перед дверью, она уже сжала кулак и вознамерилась от души постучать, но дверь вдруг отворилась сама и оттуда выпорхнула женщина.
И это была - сейчас-то уж я могу судить об этом с куда большим знанием дела, нежели тогда, - действительно женщина. Кроме длинных золотистых волос, доходивших до талии и покрывала, служившего ей единственным одеянием, кое она придерживала сбоку одной рукой, у этой особы имелась великолепная пара ножек, начинавшаяся изящными лодыжками и заканчивавшаяся, казалось, где-то под потолком, - а потолки в этом доме были высоченными, скажу я вам. Уже выйдя из спальни, она продолжала хихикать, а изнутри до нас донесся голос мистера Мура, умолявший ее вернуться.
- Обязательно, Джон, обязательно, - мелодично проворковала женщина густо-красными устами. - Но ты должен чуток подождать. - Она прикрыла за собой дверь, повернулась к ванной, располагавшейся в конце холла, - и тут заметила нас.
Она не проронила ни слова, лишь озадаченно улыбнулась. Мисс Говард улыбнулась в ответ, хоть я видел, чего ей это стоило, и прижала палец к губам, показывая, что ей лучше бы не шуметь. Та повторила жест, хихикнула еще раз - она была очевидно пьяна - и, не требуя от нас дальнейших объяснений, продолжила путь в ванную. Это вызвало у мисс Говард куда более искреннюю улыбку, хотя и довольно стервозную, надо заметить, когда она распахнула дверь в спальню.
Скудное освещение из холла позволило нам разглядеть лишь груду простыней на огромной кровати, хотя даже с порога было заметно, что под этой грудой кто-то есть. Мы с Сайрусом остались у двери, а мисс Говард прошагала к ложу и остановилась по правую от него сторону, словно ожидая чего-то. Очень скоро масса под простынями зашевелилась, после чего из недр вынырнул обнаженный торс мистера Мура: короткие волосы его были всклокочены, а на симпатичном лице отражалось блаженство. Глаза были закрыты, когда он как-то по-детски выпростал руки и ухватился за талию мисс Говард. Не сказать, чтобы это сильно ее порадовало, однако она не шелохнулась; между тем, ощупав ее платье, мистер Мур пробормотал:
- Нет, нет, Лили, тебе нельзя одеваться, ты же не можешь уйти, такая ночь не может вот так вот закончиться…