После чего на свет был извлечен "дерринджер". Даже сейчас я не могу сказать вам, где именно прятала его мисс Говард, чтобы он всегда оставался сокрытым от взоров, однако неизменно наготове; но ствол его в мгновение ока уставился мистеру Муру аккурат в переносицу. Улыбка его потухла, а глаза распахнулись, стоило мисс Говард взвести курок.
- Думается мне, Джон, - невозмутимо произнесла она, - что даже через все эти простыни я бы могла прострелить тебе оба яичка одним выстрелом, так что мой тебе совет - держи свои руки при себе.
Взвизгнув, мистер Мур шарахнулся от нее, молниеносно нырнув под простыни, словно подросток, пойманный за рукоблудием.
- Сара! - возопил он одновременно в испуге и гневе. - Какого черта ты здесь делаешь? И как ты сюда попала?
- Через парадный вход, - просто ответила она; "дерринджер" снова исчез в складках ее платья.
- Парадный? - проревел мистер Мур. - Но дверь заперта, я уверен, что… - Обернувшись к двери, он заметил сначала Сайруса, а затем и меня - этого оказалось вполне достаточно. - Стиви! Та-а-ак!.. - Пригладив волосы и стараясь взять себя в руки, мистер Мур поднялся с ложа, по-прежнему завернутый в простыню, и выпрямился, как только сумел. - Я-то полагал, Таггерт, что узы мужской чести оградят тебя от соучастия в подобного рода предприятии. И что вы сделали с Лили?
- В ванной она, - ответила мисс Говард. - И ее, похоже, не слишком обескуражило наше появление. Теряешь хватку, Джон.
Мистер Мур только помрачнел и снова глянул в дверной проем.
- Я обращаюсь к вам, Сайрус. Зная, что вы человек чести, полагаю, у вас должна быть крайне веская причина быть здесь?
Сайрус кивнул с чрезвычайно снисходительной улыбкой, которую часто можно было наблюдать у него на лице, когда он разговаривал с мистером Муром.
- Мисс Говард полагает, достаточно веская, сэр, - ответил он. - Для меня этого вполне довольно. Вам же лучше спросить об этом у нее самой.
- А если я не желаю с ней разговаривать? - буркнул мистер Мур.
- Тогда, сэр, разъяснений вам придется ожидать весьма долго…
Не видя иного выхода, мистер Мур замолк, и, пожав плечами, снова плюхнулся на кровать.
- Ну ладно, Сара. Поведай же мне, с какого такого перепугу ты посчитала должным вломиться в мой дом. И во имя всего святого, Стиви, угости меня сигаретой.
Пока я зажигал спичку и подносил ее оскорбленному хозяину, мисс Говард обогнула кровать, остановившись прямо напротив лежащего мистера Мура.
- У меня есть дело, Джон.
- Превосходно, - выдохнул тот с огромным клубом дыма. - Ты требуешь первой полосы, или хватит внутренней страницы?
- Нет, Джон, - настойчиво продолжила мисс Говард. - Я думаю, на этот раз все по-настоящему. Думаю, дело действительно крупное.
Сам тон ее убавил сарказма в голосе мистера Мура.
- Вот как… Что же там?
- Сегодня вечером в № 808 пришла женщина. Сеньора Изабелла Линарес. О чем-нибудь говорит?
Мистер Мур энергично потер лоб.
- Ни о чем. Что добавляет ей некоторого сходства с тобой. Ну, хватит уже игр, Сара, - кто она?
- Мужа ее зовут, - ответила мисс Говард, - сеньор Нарсизо Линарес. Теперь говорит о чем-нибудь?
Мистер Мур медленно перевел на нее взгляд, заинтригованный так, что мисс Говард это явно понравилось.
- Разве он не… он вроде занимает какой-то пост в испанском консульстве, или я путаю?
- Вообще-то он личный секретарь при консуле Испании.
- Так. И что, говоришь, его жене понадобилось в № 808?
Мисс Говард со значением принялась мерить шагами спальню:
- У нее есть четырнадцатимесячная дочь. Точнее - была. Ребенка похитили. Три дня назад.
Лицо мистера Мура приняло скептическую мину:
- Сара. Мы говорим о дочери личного секретаря консула Испанской империи в городе Нью-Йорк. Той самой Испанской империи, которую последние годы пытались втянуть в войну, понося на чем свет стоит, мистер Уильям Рэндолф Херст, наш друг из военно-морского министерства… - здесь он имел в виду мистера Рузвельта, - …некоторые моих начальники, кое-кто из влиятельных дельцов и большинство населения этой страны. Неужели ты всерьез полагаешь, что если бы такого ребенка похитили здесь, в Нью-Йорке, Испанская империя не воспользовалась бы удобным случаем и не возвестила бы о вопиющей выходке, обвиняя своих американских критиков в бесчеловечности? Войны, знаешь ли, затевались и избегались по куда менее значимым поводам.
- В том и дело, Джон, - продолжила Сара, а мы с Сайрусом тем часом придвинулись ближе, заинтересованные ее речью и опасаясь ненароком пропустить самую соль. - Ты будешь ожидать от официальной Испании именно такой реакции, верно? А вот и ничего подобного. Сеньора Линарес сообщила, что ребенка похитили вечером, когда она одна гуляла с ним в Сентрал-парке. Она не смогла разглядеть похитителя - тот подкрался сзади и чем-то ударил ее по голове. Но когда она добралась до дома и рассказала мужу о случившемся, тот отреагировал более чем странно - дико отреагировал. Его почти не озаботило произошедшее с женой, еще меньше его заинтересовала судьба дочери. Он сказал, чтобы супруга об этом никому не рассказывала - дескать, им следует подождать, когда похититель потребует выкуп, а если такового требования не поступит, стало быть, дитя забрал какой-то безумец и уже убил.
Мистер Мур пожал плечами:
- Так бывает, Сара.
- Но он даже не попытался обратиться в полицию! Прошел целый день, требования так и не поступили, так что сеньора Линарес заявила, что если муж не намерен обращаться к властям, то к ним обратится она. - Мисс Говард сделала паузу, нервно заломив руки. - Он избил ее, Джон. Жестоко избил. Тебе стоит увидеть ее - в сущности, тебе придется ее увидеть. Она в растерянности - муж сказал, что ей достанется куда серьезнее, если она даже заикнется еще раз о том, чтобы пойти в полицию. В итоге несчастная исповедалась своей подруге из французского консульства - той пару месяцев назад я помогла разобраться с какой-то брачной ерундой. Француженка рассказала ей обо мне. Сеньора нас ждет. Ты должен пойти и побеседовать с ней…
- Эй, эй, минуточку, - очнулся мистер Мур, вынимая изо рта сигарету и пытаясь спасти от Сары остатки своей ночи наслаждений. - Ты кое-что позабыла. Во-первых, эти люди - представители дипломатической миссии. И подчиняются несколько другим законам. В данном случае я не могу точно сказать, в чем состоят отличия, но они есть. Во-вторых, коль этот самый Линарес не заинтересован в правосудии, то кто мы такие, чтобы…
Его монолог прервало появление женщины, несколько минут назад еще делившей с ним ложе, - она внезапно возникла за нашими с Сайрусом спинами. Судя по виду, за это время она отыскала в холле все свои вещи и теперь стояла перед нами полностью одетая на выход.
- Прости меня, Джон, - тихо произнесла она. - Я не была уверена, что нужно этим людям, но это, похоже, действительно важно - в общем, я, наверное, пойду. Не провожай меня.
И она повернулась к выходу. У мистера Мура внезапно сделался вид человека, на пару секунд присевшего на электрический стул; в отчаянии он взвизгнул:
- Нет! - и, придерживая простыню на бедрах, ринулся к двери. - Нет, Лили, подожди!
- Заходи завтра в театр! - ответила ему женщина уже от входной двери. - Я бы не прочь как-нибудь продолжить! - И с этими словами она исчезла.
Мистер Мур приблизился к мисс Говард и одарил ее тем взглядом, который, наверное, можно определить как "пылкий".
- Ты, Сара Говард, только что уничтожила мне ночь, обещавшую стать одной из трех лучших в моей жизни!
Та лишь слегка улыбнулась:
- Я не стану интересоваться, каковы были оставшиеся две. Нет, правда, я сожалею, Джон, но ситуация чрезвычайная.
- Лучше бы ей на деле оказаться таковой.
- Она такова, поверь мне. Ты еще самого интересного не слышал.
- О, разве?..
- Сеньора Линарес посетила меня тайно, после окончания рабочего дня. Дабы удостовериться, что за ней не следит никто из Консульства, она поехала по линии Эл с Третьей авеню в центр. Когда она сходила с поезда на 9-й улице, ей пришлось пройти всю платформу до выхода. И ненароком она бросила взгляд в последний вагон.
Здесь мисс Говард выдержала паузу, заставив мистера Мура несколько разнервничаться:
- Сара, не могла бы ты меня избавить от этих драматических пауз? У меня и без того достаточно скверное настроение. Что же она там увидела?
- Она увидела свою дочь, Джон.
Мистер Мур поморщился:
- Ты хочешь сказать, она подумала, что увидела свою дочь - выдала желаемое за действительное, что-то вроде того, да?
- Нет, Джон. Ребенок был ее. На руках у женщины, - здесь мисс Говард позволила себе еще одну улыбку-паузу. - Белой американской женщины.
Мистер Мур переварил этот клочок информации с измученным, хоть и заинтересованным стоном: охотник за сенсациями возобладал над развратником. И обернулся ко мне - все еще недовольный, однако смирившийся с нынешней своей участью:
- Стиви… как покаяние за это вторжение, не откажи в любезности - помоги отыскать мою одежду. Мы отправимся в № 808 и, с божьей помощью, во всем разберемся. Но учти, Сара, "дерринджер" не "дерринджер", а только если это твое дело окажется липой, ты проклянешь тот день, когда мы впервые повстречались!
- О, я прокляла его давным-давно, - расхохоталась мисс Говард, и смех ее подхватили мы с Сайрусом. - Давай, Стиви, посмотрим, сможем ли мы привести нашего безутешного друга в норму. А то время уже поджимает.
Глава 3
Вниз по улице к № 808 по Бродвею я не ходил уже добрый год, хотя по моей походке вы бы ни за что об этом не догадались. Я вспомнил вычитанное в "Основах психологии" - не книге, а натуральном испытании, измышленном несколько лет назад старым гарвардским преподавателем доктора Крайцлера профессором Уильямом Джеймсом, - и как я продирался сквозь нее вместе с остальными членами нашего отряда во время расследования дела Бичема: мозг не единственный орган, накапливающий воспоминания. Отдельные части тела - из тех, что попроще, к примеру мышцы, располагают собственными методами накопления опыта и высвобождения оного в единый миг. Раз так, ноги мои в ту ночь успешно это доказали, и, в сущности, я мог проделать это путешествие, даже если кто-нибудь рассек бы мне спинной мозг прямо у основания черепа и заставил бежать, положившись на мудрость одного лишь позвоночника, будто я - какая-нибудь из тех несчастных лабораторных лягушек, коих профессор Джеймс и его студенты всегда норовили искромсать на мелкие кусочки.
Пока мы прокладывали путь вдоль Грамерси-парка и вниз к Ирвинг-плейс, я снова принялся настороженно высматривать, не появятся ли случайно в округе ребята с Газового Завода: они вполне могли в этот час выйти на охоту за беспечной пьянью, направлявшейся домой после игорных заведений Филея. Но в воздухе и не пахло никакой угрозой - чувствовался один лишь влажный запах, что всегда следует за дневным дождем, так что по пути к югу я несколько расслабился. Мисс Говард по-прежнему не собиралась делиться с нами информацией касательно дела, пока мы не достигнем № 808 и не встретимся с означенной дамой, так что наши усилия сосредоточились на единственной задаче - доставить туда мистера Мура. Работенка оказалась хитрее, чем могло представиться на первый взгляд. Мы ведь не просто так решили дойти до центра через Ирвинг-плейс: поверни мы к Четвертой авеню и дальше к югу в сторону Юнион-сквер, нам пришлось бы миновать "Винный сад" Брюбахера, где как пить дать собралось сейчас немало собутыльников мистера Мура, предающихся обыкновенной для этого заведения потехе: ставкам на жизнь и смерть пешеходов, колясок и повозок, старающихся избежать столкновения с дребезжащими трамваями, что регулярно носились по Бродвею и вкруг площади на предельной скорости. Оказавшись перед подобным искушением, мистер Мур скорее всего не устоял бы. Впрочем, Ирвинг-плейс тоже была не безупречна - приманкой здесь выступала "Таверна Пита" на 18-й улице, старый уютный кабачок, некогда служивший излюбленным прибежищем босса Твида и его подручных из Таммани; что же до мистера Мура, в свое время он частенько проводил здесь вечера со своими друзьями, журналистами и литераторами. Между тем, стоило оранжевому сиянию закопченных окон Пита остаться за нашими спинами, как мистер Мур допетрил, что туда же отправились его последние надежды на спасение: его ворчание решительно уступило место жалостливому нытью.
- Я это все к чему, Сара: завтра же понедельник, - упрекнул он ее, когда мы дошли до 14-й улицы. По левую руку от нас показался обманчиво-жизнерадостный фасад Таммани-холла - по мне, так здорово смахивавший на эдакий кирпичный комод, только что невменяемых размеров. - А быть в курсе, касаемо положения дел у Крокера и его свиней, - продолжил мистер Мур, указав рукой в сторону Холла, - нелегкое дельце, да и нервное весьма. Я уже молчу про эту испанскую заваруху.
- Глупости, Джон, - едко парировала мисс Говард. - В этом городе настоящие политики давно повывелись, и тебе об этом известно. Стронг - самая хромая из уток, что когда-либо заседали в Ратуше, и ни Крокер, ни Платт - (здесь она имела в виду предводителей демократов и республиканцев), - не намерены допустить в ноябре в мэрское кресло очередного реформатора. А придет зима, так они и сами без твоего мудрого руководства прекрасно вернутся к своим грязным делам.
Словно в подтверждение ее слов, ночную тишину разодрал многоголосый рёгот - мы как раз преодолевали вброд разлившееся после дождя озеро навоза и конской мочи, в которое превратилась 14-я улица. Перебравшись, мы не могли не обернуться: нашим взорам предстала небольшая толпа прекрасно одетых, пьяных и крайне довольных мужчин, вываливавших из Таммани-холла; в зубах у каждого торчала сигара.
- Хм-м, - протянул мистер Мур несколько обескураженно, следуя за нами к западу и одновременно пялясь на этих людей. - Не уверен, что все настолько просто, Сара. А даже если и так - это не проясняет суеты вокруг кубинского кризиса. В наших переговорах с Мадридом наступает критический момент.
- Чепуха. - Мисс Говард задержалась ровно настолько, чтобы ухватить мистера Мура за рукав, понуждая его шагать быстрее. - Даже если бы ты занимался международными, а не городскими делами, тебе все равно пришлось бы в какой-то момент упереться лбом в стену. Генерал Вудфорд - новый американский посол в Испании - еще даже не отбыл в Мадрид, и Маккинли не намерен отправлять его, пока не получит полного отчета от специального посла на Кубе - как же его… ну этот, Калхун.
- Ну за каким дьяволом, - тоскливо пробормотал мистер Мур, - мне обязательно спорить с девицей, которая читает мою чертову газету чаще меня?..
- И что в совокупности, - подытожила мисс Говард, - значит, что завтра утром в редакции тебя не ждет ничего серьезнее привычного беглого обзора жертв сезонной вспышки насилия… Ах да, у нас еще и юбилей королевы Виктории на носу - наверняка "Таймс" повыжмет из него все соки.
Мистеру Муру не оставалось ничего, только хохотнуть:
- Правая колонка на первой полосе с описанием всего торжества - и еще специальные снимки в воскресном номере. Боже мой, Сара, разве это не бывает утомительно - знать все со всех углов?
- В этом деле я пока даже углов не вижу, Джон, - ответила мисс Говард, когда мы выбрались на Бродвей. Грохот, производимый экипажами на улице, слегка приглушался, когда они выезжали на мощенную брусчаткой авеню, однако даже относительная тишина была не в силах смягчить беспокойство мисс Говард. - Признаюсь тебе - меня оно пугает. Чем-то жутким веет от самой этой истории…
Последовало еще несколько безмолвных секунд нервной ходьбы, и вот перед нами уже вздымались сперва - готический шпиль церкви Милости Господней, с царственной легкостью вытянувшийся над окружающими зданиями, затем - желтые кирпичные стены и монастырские окна № 808. Вообще-то наша старая штаб-квартира была сейчас ближе к нам, нежели церковь: здание стояло фактически впритирку к северной ограде церковного дворика, однако в этой части города ты всегда первым делом видишь шпиль, а потом уже - все остальное. Даже вечносияющие витрины универсального магазина "Маккрири" на другой стороне Бродвея или гигантский чугунный монумент мелочной торговле, коим являлся старый магазин Стюарта на 10-й улице, здорово проигрывали церкви. Единственным зданием, приближавшимся к ней по значимости, был № 808 - а все потому, что проектировал его тот же архитектор, Джеймс Ренвик, который, судя по всему, втайне рассчитывал, что этому маленькому бродвейскому перекрестку суждено стать не просто рынком, а своего рода мемориалом нашим средневековым предкам.