- Да, детектив. Приступы эти были сердечными. - Пока все мы в тишине переваривали эту новость, хозяин наш остановился и полез в карман пиджака. - После получения твоих посланий, Джон, я отправился в старый дом Хатча. Он сейчас уже рушится, а сад чудовищно зарос. Но я смог разыскать это…
Из кармана мистер Пиктон извлек увядший, но все же весьма узнаваемый цветок.
- Digitalis purpurea, - тихо объявил Люциус. - Наперстянка пурпуровая.
- О, убить его оказалось нелегко! - ответствовал мистер Пиктон тоном почти возбужденным. - Хатч был сильным старикашкой, а вы, детектив, не сомневаюсь, знаете, что дигиталис влечет множество побочных токсических эффектов, если употребляется в дозах, недостаточных для смертельной гиперстимуляции сердца.
Мы вновь зашагали, и Люциус кивнул:
- Тошнота, рвота, нерезкое зрение…
- Он цеплялся за жизнь почти с той же силой, что и за свои деньги, - продолжал мистер Пиктон с прежней энергичной интонацией. - Прошло около трех месяцев, пока ей не удалось, наконец, напичкать его достаточным количеством этой штуки так, что не заметил никто из слуг. - На этих словах улыбка мистера Пиктона сникла, а голос понизился. - Противный старый бедняга. Никому такого не пожелаешь.
- И миссис Хатч так ни в чем и не заподозрили? - спросил Доктор.
Мистер Пиктон покачал головой:
- Нет. Памятуя о том, как она всегда относилась к своему мужу, - нет. Но, как выяснилось, Хатча ей все же не удалось одурачить в той же степени, что и большую часть города. По завещанию ей не досталось практически ничего.
- Кому же он все оставил? - осведомился мистер Мур. - Детям?
- Именно, - отозвался мистер Пиктон. - В доверительной собственности до достижения ими совершеннолетия. Доверителем же он назначил местного мирового судью - а не свою жену. Либби предстояло получать лишь суммы, достаточные для поддержания семьи. Похоже, Хатч ближе к кончине начал всерьез о чем-то жалеть. Но действия его были глупы - ведь такое распоряжение имуществом лишь подвергало детей ужасному риску.
- Потому как случись с ними что, - продолжила мисс Говард, - состояние перешло бы к ней?
- Да, - воскликнул мистер Пиктон. - И, несмотря на вероятное ожесточение, полагаю, даже Хатч не знал, на что в действительности способна его жена. Ага - вот мы и здесь!
Мы оказались перед фасадом того, что, как позже сообщил мистер Пиктон, называли "новым" зданием суда, поскольку пользоваться им начали меньше десяти лет назад. Это было не особо примечательное строение - просто большая каменная глыба с остроконечной крышей и квадратной башней, вздымающейся в одном из углов, - но мне показалось, что как бы там архитекторы себе ни представляли сию конструкцию, в качестве тюрьмы она оказалась бы вне конкуренции: стены чудовищно толстые, а решетки на окнах камер в цоколе выглядели достаточно крепкими, чтобы удержать даже бывалого беглеца.
- Что ж, если повезет, вскоре здесь и будет наше поле битвы! - сообщил мистер Пиктон, глянув на один из четырех циферблатов, расположенных на каждой стороне башни и вытащив свои часы, дабы свериться с большим указателем времени. Потом его серебристые глаза обвели нашу группу, словно, как мне показалось, снимая мерку с каждого из нас по очереди. После этого он улыбнулся: - Хотелось бы мне знать, понимаете ли вы, во что ввязались…
Мистер Пиктон поднялся по ступенькам здания суда и открыл для нас дверь - и, пока мы, не говоря ни слова, гуськом проследовали внутрь, продолжал улыбаться, так и не сказав, чему.
Внутренности Боллстонского суда более чем компенсировали заурядный внешний вид здания. Стены главного холла состояли из камней, чередовавшихся по виду и цвету и составлявших привлекательные узоры, а окна - вдвое выше обычного - были обрамлены темным дубом, основательно отполированным, как и большие двери красного дерева, что вели в главный зал суда, расположенный в дальнем конце, и в маленькую комнату слушаний по левую сторону. Солнечный свет падал на мраморный пол с нескольких различных направлений, первую площадку мраморной лестницы, ведущей наверх в служебные помещения, украшало великолепное полукруглое окно, а вдоль перил располагался ряд железных светильников мастерской работы. С краю этого внушительного пространства размещался пост охранника, и мистер Пиктон окликнул крупного мужчину, что стоял там, читая городскую газету - "Боллстон Уикли Джорнал":
- Добрый день, Генри.
- Добрый день, мистер Пиктон, - ответил мужчина, не поднимая глаз.
- Эгги принесла те папки из канцелярии? - спросил мистер Пиктон, ведя нас к лестнице.
- Да, - кивнул тот. - Сказала, что вы, похоже, намерены отыскать того черномазого, кото… - Внезапно мужчина осекся, подняв взгляд и увидев рядом с мистером Пиктоном Сайруса. Маленькие глазки охранника расширились до предела, он в смущении потер макушку своей вытянутой головы. - Того… э-э… парня, что застрелил детей миссис Хатч. Сказала, что… вы, похоже, намерены снова его отыскать.
Мистер Пиктон остановился у подножия мраморной лестницы. Он будто на какую-то секунду разъярился, но затем взял себя в руки, вздохнул и произнес:
- Генри?
- Да, мистер Пиктон, сэр? - вымолвил охранник.
- Мистер Монтроуз поработает со мной немного.
- Правда, мистер Пиктон?
- Да. Так что, Генри, подыщи-ка другое слово. Сомневаюсь, что тебе понравилось бы, если б я входил сюда каждый день и объявлял: "Доброе утро, Генри, тупоголовое ты отребье!"
Лицо охранника перекосилось, точно морда побитой собаки.
- Нет, сэр. Не понравилось бы.
- Я так и думал, - проговорил мистер Пиктон, развернувшись и продолжив подъем по ступеням. Когда мы очутились на втором этаже, он обратился к Сайрусу: - Мне очень жаль, мистер Монтроуз.
- Вполне обычное дело, сэр, - ответил Сайрус.
- Да, и не очень полезное в нашем случае, при всей своей заурядности, - пробормотал мистер Пиктон с очередным глубоким вздохом. - Такой старомодный на вид городок, не так ли?
Коридор второго этажа был не столь велик, как большой вестибюль внизу, но на вид ничуть не менее приятен. Ряд полированных дубовых дверей вел к входу на галереи главного зала суда. Мы быстренько заглянули в последнее помещение - суд в тот день не заседал; и хотя роскошества здесь было поменьше, чем в большинстве нью-йоркских судов, завсегдатаем которых я побывал, этот зал выглядел привлекательно: со скамьями вишневого дерева для зрителей в зале и на галереях, и высоким судейским местом из того же превосходного материала. Посмотрев вниз, я начал осознавать, что в этом самом месте мы, возможно, и призовем золотоглазую женщину со множеством имен к ответу за убийство бог знает скольких детей, - а когда нервы мои задрожали от этой мысли, я начал понимать, и почему мистер Пиктон дивился, в самом ли деле мы готовы ко всему, что может стрястись за время этого определенно спорного и, скорей всего, весьма непопулярного процесса.
Кабинет мистера Пиктона размещался на другом конце коридора напротив дверей на галереи, за углом от куда как больших апартаментов окружного прокурора. Будучи лишь помощником прокурора, он располагал всего двумя комнатами, одна из которых была маленьким помещением для секретаря (хоть он и предпочитал работать без оного), а вторая, за толстой дубовой дверью, представляла собой пространство попросторнее, с видом на железнодорожные пути и станцию у подножия холма. В кабинете имелся массивный письменный стол с убирающейся крышкой и обычное для любого юриста бесконечное количество сводов законов и папок, разбросанных по всей комнате, казалось, в полной неразберихе. Но едва мы вошли, мистер Пиктон начал извлекать нужное столь резво, что стало ясно - в этом бедламе он ориентируется превосходно.
- Расчистите себе место, где сможете, - кивнул он нам. - Боюсь, я слишком рьяный приверженец того принципа, что порядок в кабинете свидетельствует о беспорядке в мозгах. И наоборот.
- Аминь! - провозгласил мистер Мур, быстро скидывая книги с большого кожаного кресла, и плюхнулся в него, не оставив другим ни шанса.
Продолжая просматривать какие-то папки у себя на столе быстрыми движениями, делающими его похожим на вора-домушника за работой, мистер Пиктон вдруг заметил, что мисс Говард по-прежнему стоит, и несколько смущенно указал на дальнюю комнату.
- О, прошу прощения, Сара. Там есть еще стулья. Мур, свинья ты этакая, выметайся оттуда и дай Саре сесть!
- Ты ее еще не знаешь, Руперт, - отозвался мистер Мур, устраиваясь поудобнее. - Сара презирает уважение к своему полу.
Сайрус притащил снаружи дубовый стул.
- Прошу вас, мисс Говард, - проговорил он, ставя его перед ней.
- Спасибо, Сайрус, - изрекла мисс Говард, и, сев, резко пнула мистера Мура в голень.
Тот взвизгнул и подскочил:
- Черт подери, Сара! Я такого обращения больше не потерплю! Я серьезно! Сейчас же отправлюсь в Саратогу и начну играть, а ты со своей сеньорой можешь хоть сквозь землю провалиться!
- Видите, мистер Пиктон, - произнес доктор, бросив на мистера Мура резкий предостерегающий взгляд, - у нас довольно необычная манера расследования. Но не вернуться ли к истории, если вы не против?
- Ну конечно, доктор. - Мистер Пиктон передал ему папку. - Это отчет шерифа о происшедшем. Звали его шериф Джоунз. Позже ушел в отставку.
Доктор начал быстро читать документ, а мистер Пиктон - пересказывать его содержание остальным, причем тоном не просто взволнованным, но наводящим на мысли о сценическом мастерстве, на которое этот человек, похоже, был способен в зале суда:
- Миссис Хатч заявила, что вечером 31 мая 1894 года она направлялась на семейной подводе домой, проведя день за покупкой провизии и садового инструмента в городе, а потом захватила детей на озеро Саратога посмотреть закат. Около половины одиннадцатого вечера, по ее прикидкам, на Чарлтон-роуд примерно в полумиле от ее дома из кустов на дорогу выскочил цветной мужчина, вооруженный револьвером, и потребовал, чтобы она сошла с подводы. Она отказалась и попыталась быстро тронуться с места. Но мужчина вскочил на сиденье возницы и вынудил ее остановиться. Потом, завидев детей, он сказал, что если миссис Хатч не сделает, что ей велели, он застрелит всех троих. Тогда, практически на грани истерики, она согласилась последовать его приказам… Он велел ей сойти с подводы и снять одежду. Она так и поступила. Но, снимая нижнее белье, замешкалась, очевидно, тем самым заставив этого человека решить, что собирается не то бежать, не то схватить оружие. Мужчина закричал: "Вшивая белая сучка - это будет на твоей совести!", и выстрелил в детей. Томас и Мэтью - трех и четырех лет от роду, соответственно - умерли мгновенно. Клара, пяти с половиной лет, выжила, хотя и впала в кому. Мужчина же после стрельбы соскочил с подводы и метнулся в лес, оставив теперь уже обезумевшую миссис Хатч сперва заботиться о детях, а когда стало ясно, какой жутью все на самом деле обернулось, - как можно быстрее направляться домой. Вызвали доктора Лоуренса, одного из наших врачей, подменяющих городского коронера. Но он сделать ничего не смог. Клара Хатч выжила, но сознание к ней какое-то время не возвращалось. Когда же это произошло, оказалось, что она утратила способность говорить, и к тому же не может управлять правой рукой.
В комнате повисла странная тихая печаль (но не удивление), сопровождаемая царапаньем, с которым Люциус набрасывал свои заметки. Потом доктор спросил:
- Девочке попали в голову?
Вопрос, похоже, весьма порадовал мистера Пиктона.
- Нет, доктор. Пуля вошла в верхнюю часть грудной клетки и по восходящей вышла через шею.
- Но… это просто ерунда какая-то, - тихо проговорил Люциус.
- Как и великое множество прочих вещей, детектив, - ответил мистер Пиктон. - Следующий наш раздел, - он передал доктору новую папку, - отчет доктора Лоуренса. Когда тот прибыл, миссис Хатч и ее горничная уже внесли детей внутрь. Миссис Хатч пребывала в состоянии истерической дистракции, поочередно пытаясь то привести в чувство мальчиков, то начиная носиться по дому - по каждой комнате в доме, включая и комнату ее покойного супруга, - с бессвязными криками. Лоуренс быстро определил, что Томас и Мэтью мертвы, а Клара - в безнадежном состоянии. Он сообщил все это миссис Хатч, вызвав тем самым еще больший припадок. Она заявила доктору - и я хочу, чтобы детективы отметили сие особо, - что муж ее всю жизнь держал под подушкой револьвер, и она никогда не убирала его оттуда после смерти Дэниэла. Но теперь, по ее словам, она просто боится, что может схватить оружие и что-нибудь сотворить с собой, столь велико ее горе и вина за нападение на детей. Лоуренс немедленно дал женщине настойку опия, дабы та хоть как-то взяла себя в руки, и велел горничной - миссис Луизе Райт, вдове, взявшей в свои руки бразды правления домом после женитьбы Либби и Дэниэла Хатча, - принести револьвер из комнаты мистера Хатча и избавиться от него. Потом он сделал все что мог для Клары и послал в Саратогу за специалистом-хирургом.
- А составил ли он отчет с подробным описанием самих ран? - спросил Люциус, все еще продолжая писать.
- Да, - кивнул мистер Пиктон, передавая очередную папку. - Каждому из детей стреляли в грудь. У мальчиков пули попали в сердце, а у Клары, повторюсь, пуля прошила под углом верхнюю часть грудной клетки и шею, задев на выходе позвоночник.
- А расстояние, с которого стреляли? - осведомился Маркус. - Не рискнул ли он высказать свое предположение на этот счет?
- Да, - отозвался мистер Пиктон, вновь удовлетворенный верно заданным вопросом. - Стреляли в упор. На одежде и коже были пороховые ожоги.
- А где именно находились дети во время нападения? - вымолвила мисс Говард.
- Этого Лоуренс не потрудился узнать, - проворчал мистер Пиктон, подхватив еще одну папку. - Как, впрочем, и шериф Джоунз. Они, как видите, приняли всю историю целиком за чистую монету. Но Джоунз протелефонировал мне домой и попросил меня приехать - абсолютно полагая, что я тоже куплюсь на сказку миссис Хатч.
- А вы не купились? - уточнил Доктор.
- Нет-нет, - покачал головой мистер Пиктон. - Видите ли, я… несколько раз встречал Либби Хатч с тех пор, как вернулся в Боллстон-Спа. Там, за Бат-стрит, пресвитерианская церковь, видите? - Он показал в окно; мы выглянули и бегло осмотрели крупное увенчанное шпилем строение, постарше прочих церквей на Хай-стрит и не такое роскошное. - Там они с Хатчем поженились, там и посещали службы. Я иной раз выходил прогуляться воскресным утром, когда из церкви шли люди, и в итоге нас представили друг другу общие знакомые. - Мистер Пиктон замолк и оглядел мужчин. - Мне не нужно объяснять вам, что собой представляет встреча с Либби.
- Нет, не нужно, - заверил мистер Мур, по телу которого пробежала дрожь. - Но что ей могло понадобиться от тебя, Руперт?
- Я пренебрегу оскорблением, подразумеваемым в твоем вопросе, Джон, - скажу лишь, что сам был озадачен ее кокетливым, соблазняющим поведением. Но, оглядываясь назад, понимаю: она надеялась выторговать себе безопасность, когда наступит неизбежный кризис.
- Кризис? - помедлил Маркус.
- Смерть Хатча. Думается, она планировала убить его уже тогда и прикрывала себе тылы - стараясь обзавестись дружеской поддержкой в конторе окружного прокурора, в опаске, что нам придется расследовать эту смерть, когда сие произойдет. И метод ее, вынужден признать, был хорошо продуман - по крайней мере беспристрастно. Ее беседа со мной проходила в расспросах о делах в прокурорской конторе и этих застенчивых, соблазнительных замечаниях, коими она пыталась очаровать вас, джентльмены. - Мистер Пиктон прервался, глядя в окно на церковь. - Но в моем случае она просчиталась…
- Неужели? - осведомился доктор, чувствуя, что вот-вот получит полезные крупицы сведений о мистере Пиктоне. - И почему же?
- Ну, доктор, - отвечал мистер Пиктон, вновь поворачиваясь к нам. - Понимаете, я несколько выше этих вещей. Значительно выше. - На какое-то мгновение его внимание будто рассредоточилось. - Слишком много подобного навидался… - Он резко встряхнулся. - Как и любой, кому довелось послужить в нью-йоркской конторе. Да, боюсь, что был в состоянии определить подлинную натуру Либби Хатч с самого начала!
Я видел, что доктор принял это последнее утверждение на веру, но видел также, что он не поверил в полноту объяснения мистера Пиктона. Однако мистер Пиктон еще не знал доктора настолько хорошо, чтобы понимать это самому, поэтому он лишь продолжил свой рассказ:
- Сомнения насчет смерти Дэниэла Хатча появились у меня, как только она в конце концов приключилась, но никакого способа подтвердить их не было. Доктор Лоуренс указал причиной смерти некое невыясненное сердечное заболевание, несмотря на отсутствие у старика какой бы то ни было предыстории подобного недуга. И на этом все, с точки зрения окружного прокурора. Но когда напали на детей - что ж… Мне хотелось как следует удостовериться, что мы располагаем всеми сведениями. Поэтому я сам поехал к Хатчам для проведения опроса. Это была отвратительная картина, скажу я вам, - повсюду кровь, бедная маленькая Клара… но Либби уже успокоилась от настойки опия, так что я решил все же разжиться кое-какими подробностями. По ее словам, дети ехали в кузове вместе с садовыми принадлежностями. Спиной они сидели к месту возницы и передней стенке кузова, а Клара держала малыша Томаса. Либби заявила, что велела им при появлении нападающего оставаться на местах, и они повиновались.
- Что означает, - заявил Маркус, - что у "нападающего" должны были быть изрядно длинные руки.
- Да, - согласился мистер Пиктон. - Или она ошибалась, или лгала. Никому не под силу дотянуться прямиком с кучерского сиденья такой подводы и выстрелить в упор в грудь трем детям, которые находятся ниже в кузове и смотрят в противоположном направлении. А даже если он и умудрился выдержать угол, хотя бы один ребенок из оставшихся, без сомнений, дернулся бы после первого же выстрела, что исключает расстрел в упор всех троих. Затем был вопрос, почему этот человек не убил и Либби - в конце концов, она одна четко видела его лицо. Она объяснила, что он, очевидно, сумасшедший, а сумасшедшие сами не ведают, что творят, - ответ не из тех, что внушают массу доверия. Впрочем, больше всего настораживало ее отношение к Кларе. Она словно без малейших затруднений горевала над телами мальчиков, обнимала их, целовала - но при этом едва могла приблизиться к дочери, а за ее постоянными расспросами доктора Лоуренса о том, вернется ли к девочке сознание, похоже, крылся целый спектр чувств. Горе, на мой взгляд, было из них не самым сильным. Весьма очевидной казалась вина - впрочем, ее можно было отнести на неспособность уберечь детей. Но, как мне показалось, присутствовал и страх.
- Шериф организовал поиски? - уточнил мистер Мур.
- Незамедлительно. Добровольцев подняли без труда, район всю ночь и следующие дни прочесывали с собаками. Проводили опросы во всех ближайших городах, а людей, хорошо знающих местные холмы, - обычно они с неохотой ввязываются в такие дела, - убедили проверить все укрытия в горах. Дело вызвало бурю переживаний. Но, как я уже говорил, никаких следов этого человека не нашли.
- А что же с деньгами? - осведомилась мисс Говард. - Наверняка кто-то еще, кроме вас, учитывал тот факт, что миссис Хатч смерть детей была бы на руку?