Возвращаясь вниз, на первый этаж, в столовую, где уже собрались остальные, я провел рукой по массивным перилам лестницы и вдруг сообразил - они точно созданы, чтобы прокатиться. Не знаю, откуда у меня взялась эта мысль, знаю лишь, что это была первая действительно завлекательная идея, посетившая меня за прошедшие дни. Шаловливо и расслабленно как никогда я взобрался на перила площадки второго этажа, чуток оттолкнулся…
И через полторы секунды растянулся на полу центрального холла. Перила оказались еще лучше - то есть куда более скользкими, - чем я предполагал, и, вылетев с них, я на высокой скорости приземлился на ковер в холле, пронесся на нем по начищенному полу и с грохотом влетел в дверь. Остальные немедля выскочили из столовой, а на лице доктора отразился ужас.
- Стиви! - вымолвил он. - Какого дьявола…
- Ха! - завопил мистер Пиктон, выхватив трубку изо рта и с хохотом откинувшись назад. После чего подошел, чтобы помочь мне встать. - А казались не такими скользкими, а, юный Таггерт? Ну, не смущайтесь - со мной, когда я впервые попробовал, приключилось то же самое, а ведь было это всего несколько лет назад! Ничего не сломали, надеюсь? - Я покачал головой, чувствуя, как заливаюсь краской; но после открытого признания мистера Пиктона в такой же глупой выходке мне стало полегче. - Вот и славно! - продолжил он. - Тогда входите, и приступим к обеду. А потом я покажу вам пару трюков, которые позволят снизить скорость - и уберечь тылы!
Я проследовал за остальными в столовую, награжденный по дороге еще одним озадаченным взглядом доктора.
Мистер Пиктон настоял на сопровождении каждого из нас на отведенное место, а потом - и на том, чтобы доктор занял кресло во главе стола.
- Я прекрасно себя чувствую и в конце, - парировал он возражения доктора, - а это ваше расследование, и я не желаю, чтобы вы хоть на минуту усомнились в том, что я это понимаю. Нам предстоит провести немало времени в беседах за этим столом, и мне хочется, чтобы вы считали меня просто своим новым союзником - и учеником.
- Весьма любезно с вашей стороны, мистер Пиктон, - спокойно сказал доктор, внимательно и с любопытством изучая нашего хозяина.
Мистер Пиктон занял место в конце стола и позвонил в маленький колокольчик, на что в открывающихся в обе стороны дверях, ведущих из кухни, появилась миссис Гастингс. Она несла первые из множества блюд с едой.
- Все с наших местных ферм и ручьев, - пояснил мистер Пиктон. - И хоть и просто приготовлено, не менее аппетитно в своей скромности. Джон, там на боковом столике кое-какой приличный кларет, если ты не против налить. - Мистер Мур с готовностью последовал сему указанию, а мистер Пиктон посмотрел в мою сторону. - А для вас, юный Таггерт, у нас на кухне - целый запас рутбира, миссис Гастингс принесет вам бутылочку. Джон говорит, что вы к нему неравнодушны, и, признаюсь, я сам питаю к этой штуке слабость. - Оглядев стол, где остальные начали накладывать себе на тарелки цыпленка, форель, сладкий горошек, крохотную молодую морковь и картофельное пюре, мистер Пиктон поднял свой бокал. - Итак, я говорю всем - добро пожаловать! - Он сделал большой глоток, и серебристые глаза его широко распахнулись. - Ну, а теперь позвольте поведать, что мне известно о Либби Хатч…
Глава 29
- Она приехала сюда, - начал мистер Пиктон, накладывая еду себе на тарелку, - немногим более десяти лет назад, насколько я помню. Из Стиллуотера.
- Да, - кивнула мисс Говард. - Она указала его как место своего рождения в одной из тех больничных анкет, что мы видели.
- Неужели? - удивился мистер Пиктон. - Что ж, боюсь, это очередная ложь. Я проверил все официальные записи о рождениях в каждом городе этого округа. И Элспет Фрэзер - так ее звали тогда - нигде не значилась. Однако она действительно какое-то время жила в Стиллуотере - правда, сколько именно, сказать не могу.
- И вы так и не выяснили при своем расследовании, где она родилась на самом деле? - слегка удивленно уточнил доктор.
- Вы исходите из допущения, что мне было позволено вести расследование, доктор. Дело Либби Хатч, ее убитых детей и этого призрачного негра так и не дошло до коронерской экспертизы: мой босс в то время не нашел оснований для попытки официального расследования или издержек на него - как и шериф.
- К сожалению, тут нет ничего необычного, - сказал Маркус. - Сомневаюсь, что хоть одно дело об убитых детях из двадцати проходит экспертизу коронера. Преступления эти слишком приватны - слишком сложно, черт побери, хотя бы понять, кто там что натворил.
Мистер Пиктон с интересом поднял взгляд:
- Чувствуется, у вас есть кое-какая юридическая подготовка, детектив.
Маркус как раз успел набить рот сладким маслянистым горошком, поэтому за него ответил Люциус:
- Маркус собирался стать юристом, когда нас привлекли к работе в полиции. А я подумывал о медицине.
- Понимаю, - улыбнулся мистер Пиктон с весьма заинтересованным видом. - Так вот, вывод ваш верен, хотя, надо сказать, цифры слегка занижены. Я был бы весьма удивлен, если бы действительно расследовалась хоть одна детская смерть из сотни. А когда белая женщина обвиняет в случившемся цветного мужчину… не сомневаюсь, мистер Монтроуз знает, сколь сильны на Севере расовые предрассудки. - Сайрус лишь слегка склонил голову, будто давая понять, что, пожалуй, слишком хорошо знаком с этим фактом. - Так что меня не очень-то и удивило, с какой готовностью окружной прокурор и шериф приняли версию Либби. Что же до меня самого, то, признаю, я еще не ведал, какое значение в деле могло иметь прошлое этой женщины. Видите ли, доктор Крайцлер, я тогда еще не столкнулся с вашими трудами - с вашей теорией "контекста" - и сосредоточился должным образом лишь на косвенных уликах.
Доктор на это слегка пожал плечами:
- Косвенные и судебные улики бесценны, мистер Пиктон - потому-то мы так зависим от детектив-сержантов. Но бывают преступления, обладающие малым количеством таких подсказок, и их невозможно распутать, не изучив во всей глубине личную жизнь участников.
- О, сейчас я полностью с вами согласен, - ответил мистер Пиктон, приканчивая свою еду быстрыми мелкими движениями, словно животное или птица. - Но тогда, говорю вам, я, по сути, не был в курсе обстоятельств. Единственное, на мой взгляд, что могло доказать или опровергнуть заявление миссис Хатч, - это задержание того таинственного негра, и я неофициально настаивал на его розысках столь серьезно и долго, сколь это было возможно. Но по прошествии времени окружной прокурор приказал мне прекратить охоту и выкинуть дело из головы. Теперь, однако, я понимаю, что те немногие факты, кои я все же собрал о миссис Хатч за это недолгое время, могут оказаться некоторым образом значимыми.
- Весьма вероятно, - сказал доктор. - Детектив-сержант?
Люциус уже извлек свой маленький блокнот.
- Да, сэр. Я готов.
- Ага. И вот еще, мистер Пиктон… - Доктор прервался, чтобы отпить вина. - Нет ли в городе лавки, где мы могли бы купить доску, чтобы писать на ней мелом?
- Доску? - переспросил мистер Пиктон. - Какого размера?
- Как можно больше. И как можно скорее.
Мистер Пиктон обдумал вопрос.
- Нет… не думаю… - Потом его лицо прояснилось. - Минуточку. Миссис Гастингс! - Домоправительница явилась почти мгновенно. - Миссис Гастингс, не позвоните ли в школу? Скажите мистеру Куинну, что мне бы хотелось позаимствовать самую большую из его грифельных досок.
- Грифельных досок? - повторила миссис Гастингс, обходя стол, чтобы подлить вина в бокалы. - Во имя всего святого, чего ради вашей чести доска? И где нам поставить эту штуковину?
- Миссис Гастингс, пожалуйста, дело очень срочное, - настаивал мистер Пиктон. - И сколько раз мне повторять вам: я помощник окружного прокурора и дома, а не судья в зале суда - вам вовсе не обязательно обращаться ко мне "ваша честь".
Миссис Гастингс хмыкнула, развернулась и направилась обратно в кухню со словами:
- Можно подумать, тупые присяжные тех мальчишек приговорили бы, не убеди вы их в этом! - И исчезла за дверьми.
Наш хозяин улыбнулся в своей обычной нервной, быстрой манере, подергивая себя за бороду и волосы.
- Кажется, нам удастся найти кое-что подходящее для вас, доктор… Итак! Возвращаемся к фактам прошлого Либби Хатч. Или по крайней мере к тем крупицам, что мне удалось в итоге собрать. Как я уже говорил, когда она приехала сюда, звали ее Либби Фрэзер… Она пыталась браться в городе за любую работу, но ничего не выходило - слишком своевольной была, чтобы следовать правилам поведения на телефонной станции, слишком много позволяла себе судить о вкусах покупателей, чтобы удержаться продавщицей в отделе женской одежды в магазине Мошера, и не располагала никаким стоящим образованием, что сужало остающийся выбор до различного рода работ по дому. При этом она, похоже, считала подобные обязанности куда неприятнее прочих - она устроилась горничной, а потом потеряла эту работу в трех местах, не прошло и трех месяцев.
- Но при этом Вандербилт отзывался о ней только весьма положительно, - заявил мистер Мур.
- Да, я отметил это в твоей последней телеграмме, Джон, - отозвался мистер Пиктон. - Это удивительно. Может, она предприняла над собой усилие, или, может, просто позволила возобладать менее агрессивной части своей натуры - на время. В конце концов, большинство знавших эту женщину еще по Боллстону не считали ее злой, правда, - лишь чересчур зацикленной на том, чтобы поступать и устраивать все по-своему. Впрочем, когда она пошла домоправительницей к старому Дэниэлу Хатчу, всем казалось, что эти повадки из нее повышибут. Он был местным скрягой - у большинства здешних жителей такой же характер. Жил в большом обветшалом доме за городом, один, не считая прислуги. Одевался в лохмотья, никогда не мылся - и, по слухам, деньгами у него в логове была набита каждая стена, нашпигована каждая подушка. Подлый был, что твоя змея, и домработниц гнал одну за другой, будто счет им вел. Но Либби с ним управилась - и следующие годы потрясения не иссякали.
- Потрясения?
- Именно, доктор Крайцлер. Потрясения! Через считаные месяцы старый скупец и его домоправительница обручились. Свадьбу сыграли спустя несколько недель. Впрочем, само по себе это, пожалуй, было не так уж и удивительно - Либби Фрэзер, пусть и разменяла уже тридцатник, была особой энергичной и привлекательной. Даже в некотором роде милашкой, несмотря на свое импульсивное поведение. А у Хатча, хоть он и был дряхлый старый козел, денег водилось немало. Но когда аккурат через девять месяцев после свадьбы появилось дитя… Хатчу-то уже семьдесят три стукнуло. А когда через тридцать месяцев за первой дочерью последовали два сына - сами можете вообразить, что за пересуды пошли в городе. Кто-то во всем этом усматривал десницу божию, а кто и сатанинские козни. А кое-кто из нас решил поближе присмотреться к их дому, пытаясь понять, нет ли у Либби Хатч злых намерений.
- Злых намерений? - переспросил доктор, удивленно поднимая брови дугой.
Мистер Пиктон рассмеялся и отодвинулся от стола, съев лишь половину со своей тарелки.
- Ох батюшки, - сказал он, встав и вновь бросив взгляд на часы, пока вытаскивал трубку из кармана сюртука. - Разумеется, вы против этого слова, не так ли, доктор Крайцлер?
Доктор пожал плечами:
- Не могу сказать, что я против него, - заметил он. - Оно просто кажется мне понятием сомнительным - из тех, что я никогда особо не употреблял.
- Потому как чувствуете, будто оно противоречит вашей теории контекста, - ответил мистер Пиктон, кивнув, и начав расхаживать вокруг стола, покусывая трубку. - Но, возможно, вы будете удивлены, узнав, что на этот счет я с вами не согласен, доктор.
- В самом деле?
- Да, в самом деле! Я принимаю ваше допущение касательно того, что человеческие действия нельзя в полной мере понять, не изучив контекста всей его или ее жизни. Но что, если подобный контекст породил человека, который попросту зол? Нечестив, вредоносен, угрожающ - это лишь часть определений у мистера Уэбстера.
- Что ж, - проговорил Доктор, - я вовсе не уверен в том, что…
- Я не придерживаюсь чисто академических положений, доктор Крайцлер, - поверьте, это было бы существенно, окажись у нас возможность высказаться в зале суда! - Прекратив изучать наши тарелки, резко вертя головой, точно испуганный грызун, мистер Пиктон спросил: - Все наелись? Не возражаете, если я закурю? Нет? Хорошо! - Он зажег спичку о брюки и поднес к трубке тем же быстрым резким жестом. - Как уже говорил, я знаю, что ищете вы именно объяснения преступного поведения, доктор, а не оправдания ему. И, как уже говорил, я восхищен вашим поиском. Но в таком деле, как это, и в таком городе, как этот, нам следует особенно тщательно выстраивать аргументы, чтобы они не привели к сочувственному отношению к Либби Хатч населения или присяжных. Потому что, поверьте мне, они и так будут склонны к подобному поведению, учитывая их несомненное будущее отторжение наших обвинений против нее. Любые психологические объяснения должны лишь подчеркивать мысль, что натура ее зла.
- Вы, кажется, вполне уверены в существовании зла, мистер Пиктон, - изрек доктор.
- В данном случае? Даже не сомневаюсь в этом! А когда я покажу вам кое-какие вещи - знаете, думаю, вы тоже в это поверите. - Достав часы и снова взглянув на время, хотя с последней проверки прошло не более пяти минут, мистер Пиктон удовлетворенно кивнул. - Хорошо же! Нам пора поторапливаться! На десерт, боюсь, времени не осталось - сладости вам будут позже, юный Таггерт, заодно с уроком катания на перилах! - Быстрым движением он отодвинул мой стул от стола, затем обошел его и проделал то же самое - хоть и поаккуратнее - для мисс Говард. Простерши руку к двери, он оглядел остальных: - Мы прогуляемся в суд, а потом поедем на восточную окраину. - Взгляд его остановился на главе стола. - И там, доктор Крайцлер, вы увидите и услышите нечто поразительное. О том, как одинокая женщина может сперва наложить злобное проклятье, а потом и чары сочувствия и симпатии на целый город. А когда вы познакомитесь с деталями - не говоря уже о результатах - ее методов и поступков, то, смею предположить, измените свое мнение касательно существования зла.
Наше любопытство определенно возросло, все встали, чтобы проследовать за мистером Пиктоном в двери, - и на выходе я отметил, что его возбужденная манера оказалась некоторым образом заразна, поскольку все мы начали двигаться и говорить намного быстрее и несдержаннее. Все мы, я имею в виду, кроме доктора, который спокойно и с любопытством прошел в холл, явно сосредоточившись мыслями на Либби Хатч, но в то же время обладая достаточным количеством энергии, чтобы, помимо того, пытаться понять загадку нашего хозяина.
Из размера домов на Хай-стрит в Боллстон-Спа вполне явственно следовало, что у местного высшего света улица эта была не одно поколение в большой чести. Были там здания даже поболее дома мистера Пиктона - те же, что поменьше, компенсировали сей недостаток своей стариной, а стилем попроще, но от того не менее изящным, наводили на мысли о деньках, когда белый человек впервые подчинил мощь Кайадероссерос своим денежным планам. Некоторые деревья вокруг домов поновее были молодыми, но имелись и массивные тенистые долгожители, кои свидетельствовали о возрасте этой земли, когда на ней начал строиться город, - и, изучая эти крепкие клены, дубы и вязы, я вновь начал с сожалением думать о том, что некогда прекрасному участку ландшафта суждено было превратиться в невзрачный маленький фабричный городок. И все же ощущение горечи и утраты делало это место до странного подходящим для разговоров о такой женщине, как Либби Хатч.
- Еще перед самым рождением второго ребенка, - сообщил мистер Пиктон, когда мы покинули двор, - Либби была той же непостоянной женщиной, какой ее все это время знали в городе. Но потом она внезапно переменилась - и всерьез. Будто превратилась в любящую мать и преданную жену, счастливую в том положении, какого большинство женщин худшему врагу не пожелают.
- Но ведь она могла, - пробормотала мисс Говард, - на самом деле быть не такой, какой казалась, мистер Пиктон? В конце концов, никому, кроме самой пары, не дано знать интимные стороны брака. Может, она и вправду выучилась заботиться о старике.
- Даже не слушай ее, Руперт, - вмешался мистер Мур. - Она лишь пытается дать рациональное объяснение браку своей подруги Нелли Блай и этой старой развалины Симена.
Знай мы все мистера Пиктона чуть получше, уверен, мисс Говард пришибла бы мистера Мура прямо на месте - на деле же она лишь бросила на него один из своих убийственных взглядов.
Мистер Пиктон слегка хихикнул:
- Сказать по правде, что-то во мне готово согласиться с вами, мисс Говард.
- Сара, - кивнула мисс Говард, с привычной резвостью меняя грозный видна весьма пленительную улыбку. - Прошу вас.
Даже увлеченный своим рассказом, мистер Пиктон покраснел и чуть запнулся:
- О, я… я польщен! И вы должны звать меня просто Рупертом, Сара, - если, разумеется, имя вам по вкусу. Некоторым не нравится. Я отзываюсь почти на любое, Мур подтвердит. Однако я отвлекся! Да, Сара, если бы я мог поверить, что Либби Хатч и впрямь всерьез заботилась о муже или детях, дело это меня бы так не мучило. Но что вы мне скажете на следующие события? Примерно через два с половиной года после рождения второго сына настроения Либби вновь в одночасье изменились. Сегодня - приятная обаятельная горожанка, которую люди постепенно начали признавать, а назавтра - обернулась старой собой. И даже хуже, на самом-то деле: она превратилась в хмурый и на вид отчаявшийся комок нервов. Ее, по-видимому, крайне терзала судьба старого сквалыги, коего она и только она научилась любить.
- Если у кого глаза на мокром месте, - пояснил мистер Мур, - так это у Руперта сарказм.
Хохотнув, мистер Пиктон кивнул:
- Ладно, признаю, я был и остаюсь чрезвычайным скептиком. Но позже я узнал, что на то имелись причины. Видите ли, старик Хатч страдал от затянувшегося недуга, за время которого приключились два тяжких приступа. Когда же я начал составлять хронологию того периода, то обнаружил, что упомянутые изменения в настрое Либби предшествовали обострениям болезни. Так что терзала ее отнюдь не тревога о здоровье мужа.
- Мистер Пиктон, - вмешался Маркус, задавая вопрос, вертевшийся в голове у каждого из нас, - а что это за "приступы" случились с мистером Хатчем?
Мистер Пиктон улыбнулся: