- Привет, Клара, - улыбнулся я ей. - А твоя подружка тоже рисует? - Я кивнул на куклу, на что Клара покачала головой и стукнула карандашами себе по груди. - О, я понял, рисование - это твоя игра. А она пусть сама ищет себе развлечение.
Плечики Клары заходи вверх и вниз, а из ее горла донесся скрипучий звук, который, вероятно, означал смешок.
И вот настало время для главной проверки - Доктор указал на Сайруса.
- А это мой друг мистер Монтроуз, - произнес он.
Почти пятнадцать секунд Клара в упор глядела на Сайруса, и выражение лица ее было совершенно невозможно понять. Что-то творилось в ее головке, это было ясно - и хотя пока никто из нас не мог сказать, что же именно, из спокойной позы Клары определенно следовало, что это не ужас. Но его не могло не быть: если хоть частичка запутанной истории Либби Хатч была правдой, если какое-то мерзкое нападение таинственного чернокожего мужчины действительно имело место на Чарлтон-роуд, девочка при виде Сайруса метнулась бы к холмам или, по меньшей мере, под укрытие юбок приемной матери. Но этого не случилось.
Наконец Сайрус доброжелательно улыбнулся и поклонился.
- Здравствуй, Клара, - сказал он, и голос его звучал особенно глубоко и мягко. - Знаешь, когда я был маленьким мальчиком, я нарисовал чудесный дом. - Он опустился на колени и посмотрел ей в глаза. - И знаешь, что здесь самое странное?
Клара тревожно посмотрела в лицо Сайрусу и медленно покачала головой.
- Странное в том, что теперь я и вправду живу в этом доме - и это дом доктора.
Клара еще несколько секунд обдумывала сказанное, а потом протянула Сайрусу свой альбом.
Там была нацарапан грубый рисунок дома Вестонов. Сайрус широко улыбнулся, и Клара снова издала тот странный тихий звук.
- Ну вот, видишь, - тихо произнес Сайрус. - Выходит, это случилось и с тобой.
Никто из нас так и не узнал, успел ли Сайрус мельком заметить, что было у Клары в альбоме, прежде чем сказать ей то, что он сказал, - а он, в своей отчасти веселой, отчасти озорной манере, всегда отказывался признаваться. Но это не имело никакого значения. Важно было лишь, что после его маленькой истории можно было буквально почувствовать, как девочка начала источать доверие: сунув карандаши под руку к остальным своим вещицам, Клара отвернулась от Сайруса и взяла доктора за руку - при этом жесте у Руфи Вестон челюсть отвисла от удивления, а Иосия изумленно прикрыл рот рукой. Девочка подвела его к мистеру Пиктону, очень осторожно положила пальцы доктора на грудь своей куклы и вопросительно покосилась на мистера Пиктона.
Тот медленно начал расплываться в улыбке.
- Ну да, - тихо произнес он. - Да, Клара. Не сомневаюсь, доктор знает, как помочь твоей маленькой подружке почувствовать себя намного лучше. Понимаешь, это его работа - помогать детям. Может, пригласишь его внутрь и покажешь, что случилось?
Девочка снова взяла доктора за руку, но прежде чем отправиться куда бы то ни было, посмотрела на миссис Вестон.
- Ну конечно, - вымолвила женщина, прочитав на маленьком личике новый вопрос. - Я пойду с вами. Может, кто-нибудь из остальных твоих друзей тоже воспользуется помощью доктора.
Они втроем прошли к дому и скрылись в нем.
- Да это просто чертовщина какая-то, - тихо пробормотал мистер Вестон, почесывая голову. - Она здесь три года, и я ни разу не видел, чтобы она так отнеслась к незнакомцу.
- Я же говорил вам, Иосия, - вмешался мистер Пиктон. - Доктор Крайцлер не простой посетитель! Единственный в своей области, можно сказать - а область эта как раз и состоит из случаев, как у Клары. Так что же - Стиви? Сайрус? Мы тоже войдем внутрь?
Сайрус кивнул и направился к двери вместе с мистером Пиктоном и мистером Вестоном. Я же остался стоять где стоял.
- Если вы не против, сэр, - обратился к нему я, - мне кажется, я уже и так неплохо сослужил свою службу. А пока ничего нового не требуется, мне бы хотелось добраться до старого дома Хатча и глянуть, чем там заняты детектив-сержанты.
Мистер Пиктон несколько озадаченно воззрился на меня:
- Это же больше трех миль отсюда, Стиви.
- Да, сэр. Но я привык ходить пешком. Я найду дорогу.
Мистер Пиктон кивнул:
- Ну хорошо. Тогда до встречи у меня в доме.
Я глянул на Сайруса, тот слегка кивнул мне - дескать, все в порядке. Припустив было вниз по дороге, я вдруг вспомнил о своих манерах, развернулся и крикнул:
- Приятно было познакомиться, мистер Вестон!
- Что? - отозвался мужчина, все еще в некотором ступоре от увиденного. - Ах да, и мне тоже, сынок.
Он помахал мне и повел мистера Пиктона и Сайруса в дом. Лишь только они вошли, я рванул что было сил, и бежал, пока ферма не скрылась из виду, и можно было наконец прикурить сигаретку.
Глава 31
Не пройдя и полдороги до города, я начал просто диву даваться, какой безумной была идея прогуляться пешком три-четыре мили в одиночку по этим тенистым деревенским дорогам. Солнце уже едва не цеплялось за верхушки деревьев, но странные суетливые звуки, доносящиеся из этих лесов, тревожили бы и в самый разгар дня. Так что по прибытии на окраину Боллстон-Спа меня посетила странная смесь облегчения и разочарования от возвращения в "цивилизацию". Я быстро зашагал по Чарлтон-стрит, как и Мальта-авеню, получившей свое имя от названия города, куда она в итоге вела. Вскоре я снова оказался среди ферм и лесов, направляясь на юго-запад, через местность еще более безлюдную, чем участки к востоку от Боллстон-Спа. Пройти надо было почти две мили, и я намеревался наслаждаться путешествием и не дать страху вновь меня окутать; но, должен признаться, уханья одной-единственной совы мне хватило, чтобы сменить быструю ходьбу на непрерывный бег, а когда я наконец расслышал вдалеке знакомые человеческие голоса, то был уже до того взвинчен, что внезапно разулыбался и почувствовал, как глаза наполняют слезы облегчения.
Впрочем, дом старика Хатча, когда я наконец до него добрался, одним своим видом вернул мне дрожь того одинокого страха, и я вновь задумался - может, и впрямь лучше было б остаться на ферме у Вестонов? Снаружи на стенах старого двухэтажного здания совсем не было краски, лишь темная дранка, коя со временем приобрела черновато-коричневый оттенок, отчего казалось, будто весь дом когда-то был охвачен огнем, но при этом не разрушился. Высокие одичавшие заросли живой изгороди росли по обе стороны разбитых окон нижнего этажа. На заднем дворе маячил здоровенный мертвый дуб, под которым за ржавой железной оградкой расположилось несколько старых обветшалых надгробий. Передний же двор попросту превратился в сенокосный участок, и рушащийся сарай едва удавалось разглядеть за возникшей перед ним порослью молодых кленов и ползучими лозами. Из передней двери на землю вываливались какие-то признаки жизни - разбитые бутылки, ржавые жестянки, пожелтевшие ночные горшки и умывальники - но все это было раскидано так, что становилось ясно: дом превратился в излюбленное место здешней детворы в буйном настроении. Заднюю часть двора занимал большой прямоугольный участок, когда-то, очевидно, бывший садом: кусты, сорная трава и само время быстренько разделались с некогда окружавшим его забором. А за этим последним следом человеческих усилий начиналась кромка леса, прилагающего все усилия прокрасться обратно и вновь завладеть местностью.
Я помнил слова мистера Пиктона: колодец ниже за садом; поэтому начал продираться через разросшуюся траву и кустарник переднего двора и наконец добрался до вершины высокого взгорка на границе леса. Остальных я так и не видел, зато уже слышал, так что сложил руки чашечкой и крикнул:
- Детектив-сержанты? Мистер Мур?
- Стиви? - донесся ответ мистера Мура. - Мы тут, внизу!
- Где - "тут"?
- Держись левее по склону, когда будешь спускаться! - отозвался он. - Мы прямо за соснами!
Я начал было следовать сей инструкции, но тут снова раздался голос мистера Мура:
- Ох, чёрт подери, Люциус, да мне плевать, что это за вид сосен!
Примерно на полпути вниз я действительно узрел мистера Мура и Маркуса, стоящих без сюртуков над развороченной грудой тяжелых камней, в центре которой была дыра, и достаточно большая, чтобы мог пробраться человек. Деревянная крышка от этой дыры лежала сбоку от камней. Поперек дыры мистер Мур с Маркусом поместили крепкий сук и медленно вытягивали наверх, к устью, толстую веревку. По звукам, эхом долетающим из черноты внизу, я сообразил, что в колодце находился Люциус.
- Ох! - орал он. - Поаккуратней там, черт вас возьми!
- Хоть раз в жизни прекрати скулеж, а? - отвечал Маркус.
- Скулеж? - не унимался Люциус. - Нет, вы полюбуйтесь! Я здесь, в этой жиже, подвергаюсь одному богу известно какой заразе!..
Когда я добрался до них, в отверстии показалась макушка лысеющей головы Люциуса. Я схватился за веревку вместе с мистером Муром и Маркусом, и лишь только Люциуса вытянули, он опрокинулся на землю, чтобы перевести дыхание.
В руках он баюкал старый сверток из грубой бумаги.
- Это он? - спросил я. - Тот револьвер?
- Это просто револьвер, - отозвался Маркус, начав сворачивать веревку. - Еще мы сняли с подводы куски, в которых могли застрять пули, - переднюю стенку кузова и скамью возницы.
Я кивнул, потом огляделся и понял, что кого-то нет.
- А где мисс Говард?
- Уехала на экипаже обратно в город, - сказал мистер Мур. - Захотела найти эту Райт - домоправительницу Хатчей - и задать ей пару вопросов. А что там на ферме у Вестонов? Как все прошло? Кстати, сигаретки не будет, Стиви?
Вздохнув на этом вопросе (он всегда задавал его, хотя отлично знал ответ), я достал пачку и вручил ему сигарету, потом предложил и Маркусу.
- Может, дым отпугнет эту мошкару, - кивнул Маркус, отмахиваясь от крошечных насекомых, начавших уже роиться вокруг наших вспотевших голов. Он прикурил от моей спички и выдохнул большой клуб дыма, который, похоже, отогнал часть мошек. - Доктор познакомился с девочкой?
Я быстро кивнул:
- Все прошло хорошо - думается мне, мистер Пиктон удивился, насколько хорошо. И пяти минут не прошло, как девочка взяла доктора за руку.
- Хм-м, - неопределенно протянул мистер Мур с сигаретой. - Все же держаться за руки и разговаривать - вещи разные. Есть ли признаки того, что состояние ее психологическое, а не физическое?
- Ну, она тихо мычит, - сообщил я. - А еще она может смеяться - ну, или что-то вроде.
Маркуса сведения сии, похоже, приободрили.
- Но это же решающий факт - по крайней мере, мне так кажется. - Он обернулся к брату, который до сих пор отдыхал на земле. - Что скажешь, Люциус?
- Что ж, - медленно проговорил Люциус, садясь, - мычание и смех свидетельствуют против физической травмы или какой-то иной патологии, сделавшей ее неспособной разговаривать. Если, разумеется, пуля не задела никаких органов гортани, связанных с речью. Согласно отчету доктора Лоуренса, мозговые повреждения точно отсутствуют, а они и могли бы стать той самой обычной физической причиной немоты, о которой тогда говорилось.
- Выходит, если это не физическая патология или травма, - заметил Маркус, - она психологического свойства.
- А если она психологическая, - вступил мистер Мур, - есть неплохие шансы, что Крайцлер ее преодолеет.
Кивнув и покосившись на холм, Маркус затянулся.
- Давайте-ка еще раз взглянем на эти доски с подводы, - бросил он и начал подниматься.
Мы с мистером Муром и Люциусом последовали за ним.
- А чего мы все-таки ищем? - уточнил я.
- Пулю, - отозвался Маркус. Его городские туфли чуть скользили на многолетних залежах мертвых и разлагающихся листьев, покрывавших склон. - Или, если нам очень повезет, пули. Понимаешь, Стиви, в отчете доктора Лоуренса упоминается только точка вхождения пуль при двух выстрелах, убивших Томаса и Мэтью. Когда мальчиков доставили в дом, они уже были мертвы, так что он и не подумал вдаваться в дальнейшие подробности. Путь пули, поразившей Клару, он отследил чуть тщательнее, ведь она была еще жива. Пуля шла под восходящим углом, но все же могла в итоге попасть куда-нибудь в повозке - вероятно, в нижнюю часть сиденья возницы.
- Но, - пробормотал я, пытаясь поспеть за размышлением, - разве мы не можем просто спросить доктора Лоуренса о пулях, что убили мальчиков?
- Мы уже спросили, - ответил мистер Мур, - по дороге сюда. Но Лоуренс служит коронером с 84-го - и за эти годы перевидал массу мертвых тел. Да и, как говорит Маркус, внимание доктора в том случае было сосредоточено по большей части на малышке. Он и вправду не может сказать, были на спинах у мальчиков выходные пулевые отверстия или нет.
- Что оставляет нам два варианта, - продолжил Маркус, - один попросту нудный, второй - близкий к невозможному. Мы можем или расчленить соответствующие части подводы на мельчайшие кусочки, чтобы посмотреть, не застряла ли пуля где-то в дереве, или…
- Или?
Маркус вздохнул:
- Или попытаемся получить судебный ордер на эксгумацию Томаса и Мэтью.
- Проблема тут в том, - добавил мистер Мур, - что любой судья перед распоряжением об эксгумации определенно захочет посоветоваться с матерью. - Он посмотрел на меня и улыбнулся. - Стоит ли гадать, какова будет реакция Либби Хатч на подобную просьбу, Стиви?
Я лишь покачал головой:
- Тут и думать нечего.
На переднем дворе к большому дереву прислонена была трухлявая доска примерно три на четыре фута размером, а также старое, изъеденное молью сиденье возницы. Мы гурьбой окружили эти штуки и уставились на них.
- Но я все равно не понимаю, - произнес мистер Мур. - Если детей застрелила именно Либби, почему бы ей было не предпринять какие-то усилия и не избавиться от этой подводы вместе со всеми случайными пулями заодно?
- Баллистика - новорожденная наука, Джон, даже для экспертов, - ответил Маркус. - К тому же доктор Лоуренс признал, что так и не осмотрел мальчиков на предмет выходных отверстий, ведь они были уже мертвы, - потому так и не упомянул об этих ранениях, пока был в доме, а значит, она о них тоже не подумала. Лоуренс, ясное дело, засуетился над раной в задней части шеи Клары, каковая, видимо, была просто ужасна, учитывая расстояние стрельбы.
- Волосы у нее сзади собраны в толстую косу, - вспомнил я, внезапно ощутив жалость, которой не было, когда я только обратил внимание на прическу девочки на ферме Вестонов. - Может, чтобы скрыть шрам.
Маркус вздернул подбородок - очевидно, упомянутый мною факт укладывался в его теорию.
- Но как-то сомнительно, - продолжил он, - что Либби знала об огнестрельном оружии достаточно, чтобы обдумать траектории выхода пуль.
Тут мы услышали шум подъезжающей упряжки и обернулись на заросшую подъездную дорожку. Направлялась к нам не кто иная, как мисс Говард - она восседала на козлах наемной брички и понукала темпераментного с виду жеребца-моргана. Она заставила компактно сложенное мускулистое животное остановиться рядом с нами, откинула выбившиеся пряди с лица и спрыгнула на землю.
- Я нашла ее! - провозгласила она, подходя к нам и широко улыбаясь. - Миссис Луиза Райт, с Бич-стрит - живет в доме за доходными теплицами Шафера. Работала на Хатчей семь лет - и, похоже, нет ничего, о чем ей не хотелось бы поговорить! - Она указала на подножие холма. - Как с револьвером? Вышло что-нибудь?
- По счастью, да, - ответил Люциус, выставляя напоказ заплесневелый сверток.
- Точно, - заметила при виде его мисс Говард. - Миссис Райт сказала мне, что, прежде чем выкинуть, завернула его в пакет из оберточной бумаги. Что ж, тогда стоит возвращаться, дел у нас хватает!
Мы принялись грузить кучу досок от повозки Хатчей в нашу бричку, и Маркус спросил, что еще мисс Говард удалось выяснить за время визита к бывшей домоправительнице Дэниэла Хатча.
- Расскажу по дороге, - бросила мисс Говард, карабкаясь обратно на кучерское место. - Она, как я уже сказала, была весьма разговорчива. Но одна вещь все же выделяется особо: она считает, что в ту ночь был застрелен только один ребенок Дэниэла.
- Что ты хочешь этим сказать, Сара? - осведомился мистер Мур, пока мы забирались в экипаж.
Но мисс Говард посмотрела на меня.
- Ты же видел Клару, Стиви? - Я кивнул. - Густые светло-каштановые волосы, глаза того же оттенка? Бледная кожа? - Я кивнул снова. - А мальчики, очевидно, выглядели иначе.
Я тут же вспомнил, как мистер Пиктон по приближении к ферме Вестонов попросил доктора Крайцлера обратить внимание на "цвет" Клары Хатч.
- Так вот что он имел в виду, - пробормотал я.
- Кто и что имел в виду? - осведомился мистер Мур.
Но прежде чем я успел ответить, мисс Говард хлестнула вожжами по крупу моргана, и мы тронулись.
Я ничуть не жалел, что распрощался со старым домом Хатча, и был весьма рад видеть, как мисс Говард от души пользуется вожжами, чтобы увезти нас побыстрей. Мы с мистером Муром сидели рядом с ней, а детектив-сержанты ехали в коляске вместе с трухлявой доской, скамьей и револьвером, причем последний они не собирались разворачивать до возвращения в дом мистера Пиктона. На тот момент их переполняли вопросы о Луизе Райт - вопросы, на кои мисс Говард старалась отвечать так быстро и обстоятельно, как только могла, - и из каждой крупицы открываемых ею сведений явственно следовало: старая домоправительница станет чрезвычайно важным игроком в нашем деле против Либби Хатч.
За все годы, проведенные с Либби, миссис Райт не питала к ней уважения, ничего подобного - но, по счастью, точно так же она относилась и к Дэниэлу Хатчу, так что наблюдения ее насчет происходившего в доме не станут выглядеть для присяжных так, будто Луиза вынашивала неприязнь к ставшей ее хозяйкой симпатичной женщине моложе возрастом. Маркус спросил, почему же миссис Райт, раз уж она так недолюбливала Хатчей, оставалась у них столь долго, и мисс Говард объяснила: эта суровая, серьезная вдова была единственной женщиной в городе, кто оказался готов служить той парочке; поэтому с годами семья зависела от нее все больше и больше. В итоге же миссис Райт достигла того положения, когда могла смело называть свою плату старику Дэниэлу: со временем она выжала из скаредного хозяина столько денег, что их хватило на покупку неплохого дома в городе - чего не позволила бы ей ни одна работа в Боллстон-Спа, доступная женщине. Когда Хатч умер, миссис Райт слез особо и не лила, поскольку по завещанию ей ничего не причиталось - когда же Либби попросила ее остаться в доме, домоправительница настояла на привычном жалованье, и Либби предпочла платить ей, лишь бы избежать забот с поиском и укрощением кого-то нового. Иными словами, эмоциональные соображения никоим образом не искажали суждений миссис Райт - и потому на виденное ею (и сообщаемое теперь нам) вполне можно было положиться.