- Возможно, - ответил Фримен. - Но психопаты обычно просчитывают все варианты. Всем известно, как великолепно они организуют убийства. Едва ли газетное сообщение повлияет на его решение посетить выставку. Сомневаюсь, что он откажется от такого удовольствия.
Он мечется по полутемной комнате, машет газетой.
- Тони, Донна, вы это видели?
- Это здор-р-рово!
- Нет, не здорово, Тони! Они думают, что я душевнобольной! Идиоты! Идиоты!
- Не переживай, - произносит Донна. - Ты умный. И все правильно рассчитаешь.
- Конечно, - вставляет Бренда. - Это же твоя выставка. Твои картины. А они почти всех художников считают сумасшедшими.
- Это правда, - шепчет он, успокаиваясь. - Все великие для них сумасшедшие. - Он достает книгу о Джаспере Джонсе, перелистывает страницы. Всматривается в одну репродукцию, на которой изображена половина стула с перевернутым гипсовым слепком человеческой ноги, прикрепленным к верху. - Джаспера Джонса они наверняка называли сумасшедшим, верно?
- Верно, - говорит Донна. - А он теперь знаменитый.
- И был поражен той же болезнью, что и ты, - добавляет Бренда.
- Это правда, - соглашается он.
- Да, дружище, - произносит Дилан низким голосом, - пусть тебя это не тревожит.
"Какие хорошие у меня друзья", - думает он, включая телевизор. Переключается с канала на канал, пока не находит что-нибудь успокаивающее, например, мультфильм. Смотрит с минуту - и вдруг осознает, что цвета отсутствуют, все опять серое. А все из-за этого. Пнув газету, он взвизгивает так громко, что друзья выбегают из комнаты.
Аутсайдер? Душевнобольной?
Это ее работа, исто-рич-ки искусств?
"Почему они так обо мне пишут? Я думал, она другая, а она такая же, как все". Он вспоминает молодого художника у Галереи Петрикоффа, который поцеловал Кейт и беременную девушку. "Если исто-рич-ка искусств попытается обмануть меня, я отплачу ей. Отберу у нее этих любимцев". Он воображает, как вспарывает живот беременной девушке. Это будет восхитительно. Он передергивается.
Дилан снова проскальзывает в комнату:
- Они просто дурачат тебя, парень. Завидуют.
- Ты так считаешь?
- Конечно. Ты вовсе не сумасшедший, а просто умный.
Вспоминается небольшая комната, доктора, вкус резины во рту, боль.
"Дилан прав. Я умнее их. Определенно умнее газетчиков. Они, наверное, специально так написали, чтобы досадить мне". Он снова пинает скатанную в шар газету, смотрит на экран, пытается сосредоточиться. "Я должен побывать на выставке, это не обсуждается. Нужно только все хорошенько обдумать".
Он лезет за коробкой с пистолетом, которую не доставал много лет. Обхватывает пальцами дуло, цилиндрический глушитель. Эта штука будет сейчас как нельзя кстати. Странно, но порой кое-что получается само собой. После катастрофы он нашел пистолет у этого негодяя. Спрятал. Ни разу не использовал. Даже не думал, что когда-нибудь пригодится. Для познания цвета пистолет действительно не нужен. Но сейчас другое. Ему приятно чувствовать его в руке, вдыхать прохладный запах металла. Он проводит языком по дулу. Задумывается. Скорее всего это серебрянка, смешанная с бирюзой.
"Да, я покажу им, какой я умный, какой талантливый. И насколько сумасшедший - тоже. Не стану их разочаровывать".
Глава 33
Кейт сунула голову в черный кашемировый свитер, и перед глазами вспыхнули вначале черные картины Ротко, затем залитая кровью мастерская Бойда Уэртера и наконец молодой человек без лица. Дальтоник-убийца. Придет или нет?
- Ты слушаешь меня? - прорезался голос Нолы.
- Конечно.
- Так зачем ты идешь в эту Галерею аутсайдеров?
- Херберт Блум просил помочь.
- Я случайно видела твой анонс по телевизору. С каких это пор ты рекламируешь коммерческие галереи?
- Дорогая, это просто любезность. Никаких комиссионных от продажи я не получу. - Кейт надела туфли. - Не беспокойся, я долго там не задержусь.
Перед Галереей творчества аутсайдеров собралась небольшая толпа.
"Все из-за этой чертовой статьи", - подумала Кейт.
Коп в черных джинсах проверял фамилии по списку. Хотела пройти женщина с обильной татуировкой, но он завернул ее.
- Идите вы в жопу с вашими частными показами, - возмутилась она. - Всем этим пидорам, значит, пожалуйста, а мне нельзя? - Женщина пробормотала несколько изощренных ругательств и зашагала по улице.
В галерее было душно. Кейт очень хотелось снять кофту, но не позволял пистолет.
Браун в белой рубашке и черной спортивной куртке со скучающим видом рассматривал картины психа.
- Одеты вы прекрасно, - сказала она, подходя.
- Запарился, - признался Браун.
- Я тоже. - Кейт обвела глазами зал. - Заметили что-нибудь подозрительное?
Браун мотнул подбородком налево:
- Вон там. В задней части.
- Парень в темных очках. Вижу. Но по-моему, он постарше нашего психа. Ему лет тридцать. - За парнем внимательно наблюдали двое копов.
- Настоящий аутсайдер, во всех отношениях, - заметил приглашенный коллекционер, рассматривая городской пейзаж. - Рисунок ни к черту, цвет идиотский. Но… по-своему берет за душу.
- А мне нравятся эти странные каракули по краям, - добавила его молодая спутница.
К Кейт и Брауну приблизился Херберт Блум. Массивные очки сползли на середину носа.
- Я не ожидал такого интереса. Уже появились желающие.
- Желающие? - спросила Кейт.
- Да. Я уже завел список. На каждую картину два-три претендента.
Браун насупился.
- Мистер Блум, эти картины - вещественные доказательства. Они не для продажи.
- Понимаю, но, может быть, не сегодня, а… позже.
Одна из постоянных посетительниц галереи показала на один из натюрмортов:
- Херб, после закрытия я беру вот эту. У меня уже есть две в таком же духе. Так что смотреться будет потрясающе.
- Ладно, я включу вас в список очередников. - Блум многозначительно взглянул на Кейт: - Видите, что творится. - Затем прошептал Брауну: - Я продам их очень тихо. Никто не узнает. Полиция получит хорошие комиссионные. Поговорите с начальством. Может быть, согласятся.
- Нет, - ответили в унисон Кейт и Браун.
Невероятно худая женщина в кожаных брюках в обтяжку обвила длинной тонкой рукой плечи Блума.
- Просто не верится, что это работы настоящего убийцы. Действительно memento mori. Но к сожалению, по цвету они не подходят к тем, что я купила у вас в прошлом году. И к медным вещам тоже.
- Не припомню, чтобы я продавал вам что-то из меди, - сказал Блум.
- Я привезла их из путешествия по Амазонии. Забыла названия племени. Потрясающие ребята. Впрессовывают скелеты младенцев в мягкую медь. Не знаю, как это у них получается, но смотрится великолепно. Конечно, это все незаконно, но умерших детей у них не хоронят, а используют вот так, для продажи. - Она скользнула пустыми глазами по картинам психа. - Херб, а у вас нет чего-нибудь его же, но в более темных тонах?
К Кейт наклонился Ники Перлмуттер. Мускулистый, спортивный, в черной футболке и превосходно сидящих черных джинсах.
- Гадкие некрофилы. Их заинтересовали картины маньяка. Клюшка для гольфа Джона Кеннеди, лента со свадебного платья Мэрилин - это уже не так круто. Им подавай скелеты детей, картины серийного убийцы. Я слышал, что Смитсоновский институт купил для своего музея член Диллинджера. Вот такую штуковину и я бы не прочь повесить у себя в гостиной.
- Опоздали. - Кейт чуть не рассмеялась, но удержалась, увидев молодого человека, только что вошедшего в галерею. Коп у двери подал условный знак. Парень остановился неподалеку. В широких зеркальных очках отражалась и картина, и лицо Кейт. Она скользнула рукой под черный блейзер, ухватив кончиками пальцев рукоятку пистолета. Парень явно вылил на себя слишком много одеколона.
Перлмуттер придвинулся ближе и оттеснил его к Грейнджу.
- Эй, приятель. - "Наодеколоненный" посмотрел на Грейнджа. - Тебе что, места не хватает?
На вид ему было лет двадцать пять. Высокий, худощавый, симпатичный.
- Неужели можно что-то увидеть, если смотреть на картины вот так? - спросила Кейт, улыбаясь.
- Как именно? - Он выпрямился и с любопытством взглянул на нее.
- В очках, - ответила она. - Ведь никаких цветов не видно.
Перлмуттер и еще несколько копов напряглись.
"Наодеколоненный" сдернул очки.
- Хоть так смотри, хоть эдак - все равно барахло.
- Вам не нравится? - спросила Кейт.
- Конечно, нет. Ужас какой-то.
Вряд ли псих стал бы так говорить о своих картинах. Но возможно, он хороший актер?
- А как цвет?
- Дрянь. - "Наодеколоненный" поморщился. - Я пришел сюда из любопытства. Захотелось увидеть картины настоящего психа, но, признаться, они разочаровали меня. - Он повернулся, встретился взглядом с Перлмуттером и водрузил темные очки на место.
- Не наш тип, - прошептала Кейт Грейнджу и Перлмуттеру. - Картины его не интересуют.
- А это не игра? - спросил Грейндж.
- Думаю, нет. К тому же он не моргает и не щурится. На запястьях никаких шрамов.
- Согласен, - сказал Перлмуттер, следя глазами за "наодеколоненным", - это не наш. Но все равно симпатичный.
- Так последите за ним еще какое-то время.
- Пожалуй.
Кейт двинулась в центр зала, внимательно оглядывая каждого посетителя. Еще один парень в темных очках в углу болтал с девушкой. Очевидно, она интересовала его больше, чем картины. Значительная часть посетителей была из списка гостей Блума. Пока ничего интересного.
Подошел Митч Фримен, они немного побеседовали. И тут в галерею вошел молодой человек. Не вошел даже, а как-то странно проскользнул. На лоб надвинута бейсбольная кепка, на глазах темные очки.
Кейт легонько толкнула локтем Блума.
- Он в вашем гостевом списке?
Галерейщик отрицательно покачал головой.
Молодой человек начал медленно обходить зал, внимательно рассматривая каждую картину.
На него уже обратили внимание все копы. Он полностью соответствовал приметам. Двадцать с лишним лет, светлые волосы, моргает.
Моргает!
Кейт быстро пересекла зал.
Два копа, "школьный клоун" и "крашеная блондинка", подошли к нему вплотную и по сигналу Брауна схватили за руки. Все произошло настолько быстро, что никто из присутствующих ничего не заметил.
Парня вывели на улицу.
- Отпустите меня, я ничего не сделал, - захныкал он. Голос мягкий и высокий, вроде бы с южным выговором. - Я не собирался воровать. Клянусь.
"Школьный клоун" прижал парня к кирпичной стене. Два копа из наружного наблюдения выскочили из автомобиля и пересекли улицу с пистолетами в руках. Агент, изображающий бездомного, за ними.
"Крашеная блондинка" защелкнула на запястьях парня наручники.
- Я ничего не сделал, - плаксиво повторил он.
- Фамилия и имя? - спросил Браун.
- Бобби-Джо Скотт.
Кейт заметила, что он сильно напуган.
- Как ты сюда попал, Бобби? - спросила она.
- Б-боб-б-би-Джо.
- Бобби-Джо. - Положив руку ему на плечо, она посмотрела на "школьного клоуна". - Отпустите его, пожалуйста.
- Давай рассказывай, - приказал Браун.
- Ч-что рассказывать, сэр?
- О себе. Все о себе.
- Я… я не знаю, что говорить. Я художник. Кое-что вырезаю из дерева. Понимаете? - По его щекам струились слезы.
- Что вырезаешь? - спросил Грейндж.
- Ну, строгаю ножом, сэр. Дерево. Понимаете? Разные фигурки.
- Откуда ты? - спросил Браун.
- Из Алабамы.
- У тебя есть документы?
- Д-да, сэр. - Парень тяжело сглотнул. - У меня в кармане. В заднем.
Перлмуттер выудил из джинсов парня потертый коричневый бумажник.
- Это, это… м-моя первая поездка сюда, сэр, в Н-нью-Йорк, и… и…
- Успокойся, - сказал Браун, вынимая из бумажника водительское удостоверение. - Похоже, он действительно Бобби-Джо Скотт из Тускалуса, Алабама. Запястья чистые, без шрамов.
- Сколько тебе лет? - спросила Кейт.
- Девятнадцать. Я только вчера приехал. У… у меня там лежит а-автобусный билет.
Браун вытащил заложенный между купюрами билет и два дорожных чека. Посмотрел на окружающих.
- Думаю, нам следует извиниться перед парнем.
Перлмуттер взял у "крашеной блондинки" ключ и снял наручники.
Парень потер запястья.
Грейндж отправил своих агентов на их посты.
Браун погладил Бобби-Джо по плечу:
- Мы ищем очень плохого человека, сынок. Вот и ошиблись. Извини.
- А что у тебя с глазами? - спросил "школьный клоун".
- Мама называет это тиком, - ответил Бобби-Джо, уже улыбаясь. Потому что все по очереди дружески потрепали его по плечу и похлопали по спине.
- Вызови машину, - сказал Браун "школьному клоуну". - Пусть отвезут Бобби-Джо, куда он захочет. Ты потом расскажешь приятелям дома, что тебя возили нью-йоркские полицейские. Уверен, они позавидуют тебе.
- Да, сэр. - Бобби-Джо пожал руку Брауну.
Тот повернулся к Кейт и Перлмуттеру. Покачал головой:
- Зря потеряли время.
Свет в галерее погас на полчаса раньше. Все разошлись. Женщины, сменив модельные черные туфли на кроссовки, направились к подземке. Она повезет их в пригороды, к мужьям и детям, которым они разогревают готовые блюда, купленные в супермаркете. Молодые парни-копы хотя и устали, но кровь у них еще играла. Они направились в бары немного выпить, расслабиться. Остались только официант и бармен. Двое сотрудников галереи занимались уборкой. Херберт Блум подошел попрощаться.
- Картины останутся здесь еще на два дня, - сказал Браун. - Разумеется, под нашей охраной. Возможно, он еще появится. - Он посмотрел на бармена и официанта - молодые парни, новички, присланные из другого отдела. - Смена придет в семь утра. Спокойной ночи, ребята.
- Кресло, чур, мое. - Бармен мотнул квадратной челюстью в сторону массивного кожаного кресла рядом со столом Блума.
- А мне что? - спросил официант.
- Вон стоит складное. Тебе на нем будет удобно. - Бармен расхохотался.
- Не забудьте, - сказал Браун, - в машине на той стороне улицы дежурят Бреннан и Карвалье. Также агент ФБР под видом бездомного. Если кто сунется, вызывайте их. Вы меня поняли?
- Да, - ответил официант.
Бармен уже устраивался в кожаном кресле, потягивая кофе из пластикового стаканчика.
Пятнадцать минут второго ночи. Ни одного человека на улице, кроме бездомного. Но он знает, что это коп. И в машине напротив галереи еще двое. Один раскрыл газету, другой откинул голову на спинку сиденья. Может, спит. Он засек их давно, когда закрутилась эта кутерьма с парнем из Алабамы.
По улице с грохотом двинулся мусоровоз. Прекрасный момент. Надо его использовать.
Он поворачивается к стоящему рядом с ним:
- Я вернусь за тобой через минуту. Жди.
- А потом что?
- Сделаешь, как я сказал. - Он взмахивает руками. - И все будет здор-р-рово!
Глава 34
Нола заснула в кресле под старый фильм о Джеймсе Бонде. На экране красавица азиатка проводила прием карате против невозмутимого Шона Коннери.
Она проснулась, когда Кейт выключила телевизор. Потянулась, зевнула.
- Как прошло открытие выставки?
- Поверь, ты ничего не пропустила.
"А вот мы наверняка что-то пропустили. Возможно, он все время находился где-то рядом. Иначе быть не могло. Маньяк обязательно появится. Но когда и как?"
- Хочу есть, - сказала Нола.
- Идем посмотрим, что у нас там в холодильнике. - Кейт обняла девушку за плечи и повела на кухню. Собралась было спросить, не звонил ли Ричард, но вовремя спохватилась.
* * *
Агент Марти Грейндж смотрел по телевизору какую-то дурацкую передачу о копах. Повтор. Глотнул из бокала "Будвайзера", бросил взгляд на папку с материалами на Макиннон. Ее служба в Астории. Два проваленных дела, но благодарностей больше, чем взысканий. Копия свидетельства о браке, расшифровка телефонных разговоров, банковские документы с поражающими воображение цифрами. Все это была напрасная суета. Грейндж так до конца и не понял, почему эта женщина раздражает его.
Он допил пиво, заставил себя подняться. Пошел за другой бутылкой. Сегодня его день рождения. Пятьдесят семь лет. Без семьи. Без близких. Не с кем даже отметить. Вся жизнь посвящена Бюро. А зачем?
Если бы операция против маньяка прошла успешно, он доказал бы всем в Бюро и, главное, новому руководителю, что еще на что-то способен.
Грейндж откупорил бутылку, сунул бумаги в папку, прикрыл веки. Представил себе Макиннон. Зеленые глаза, потрясающие волосы, царственная осанка. О такой женщине бессмысленно даже мечтать.
Вонетта Браун лежала, свернувшись, на диване в гостиной.
Флойд поцеловал жену в щеку, и ее веки затрепетали.
- Сколько времени?
- Самая пора уйти в отставку, - ответил он.
- Я это уже слышала, и не раз. - Она улыбнулась мужу. - Ты хоть там поел?
- Что-то нет аппетита, - пробормотал Флойд. Вспомнил Бобби-Джо Скотта и гостеприимство, с каким большой город встретил бедного парня. "Хорошо, что так обошлось. А то ведь могли и пристрелить. Ну что ж, подождем еще пару дней".
Флойда удивило, что маньяк сегодня не появился. В прошлом, когда речь шла о художниках - нормальных или сумасшедших, - Макиннон никогда не ошибалась.
Вонетта поднялась с дивана, ухватившись за руку мужа.
- Я сейчас приготовлю тебе мясо в микроволновке.
Браун последовал за женой на кухню. Устало опустился на стул.
- Что-то случилось? - спросила она, устанавливая таймер.
- Просто устал. - Он заставил себя улыбнуться. - И наверное, проголодался.
Минут через десять надо будет позвонить в галерею, узнать, как дела.
Он на мгновение застывает, затем делает рывок. Задремавший было "бездомный" разлепляет веки. Видит его, лезет за пистолетом, но получает между глаз пулю. Хлопок выстрела из пистолета с глушителем тонет в шуме мусоровоза и рокоте подземки. Теперь всего несколько метров отделяют его от автомобиля. Коп с газетой слишком поздно чувствует неладное. Стекло в машине опущено. Еще несколько выстрелов, и с копами покончено.
Забибикал пейджер. Ники Перлмуттер потянулся к брюкам - они на полу, рядом с постелью, - вытащил пейджер. На дисплее светился номер телефона Брауна.
- Надо идти, - прошептал он.
- Так скоро?
- Работа зовет.
"Наодеколоненный" пробежался рукой по мускулистой груди Ники.
- Как хорошо, что я пришел сегодня на эту дурацкую выставку.
Перлмуттер вспомнил картины в галерее. Маньяк так и не появился, но еще есть время. Лишь бы все обошлось без потерь.