- Вы серьезно?!
- Конечно, солнышко.
- Господи боже!
- Да, солнышко, клади купюры покрупнее.
У Сюсан затряслись руки. Она вспомнила, как их инструктировали: "Тревожная кнопка находится под столом. Нажмите ее". Ноги сделались ватными. Руки механически взяли мешок для денег. Она выдвинула ящик, начала перекладывать купюры в мешок. "Нажмите кнопку".
- У тебя отличные духи. Как называются? - светским тоном осведомился блондин.
- "Тайна королевы". - Сюсан снова покраснела, несмотря ни на что. Купюры по пятьдесят закончились. Она протянула грабителю мешок. "Нажмите кнопку"…
- Ты просто умница. Спасибо! Передай мужу, чтобы глаз с тебя не спускал. Иначе тебя кто-нибудь похитит. - Вор широко улыбнулся, схватил мешок и вышел. Когда он толкнул стеклянную дверь, Сюсан Плос ван Амстел нажала тревожную кнопку носком ноги.
- Скорее всего, он был в парике, но мы все равно сделаем фоторобот, - говорил Матт трем репортерам. Он лично вел дело об ограблении "Премьера", потому что его подчиненных бросили на другие дела: бездомный, напившись денатурата, поджег подружку; в Бракенфелле вооруженные преступники ограбили рыбный магазин; в Митчеллз-Плейне тринадцатилетнюю девочку изнасиловали четырнадцать бандитов.
- Он взял всего семь тысяч рандов. Должно быть, непрофессионал, - заметила репортер "Аргуса", посасывая кончик шариковой ручки.
Яуберт промолчал. С журналистами проще помалкивать. Он посмотрел сквозь стеклянную дверь на кабинет управляющего, где Сюсан Плос ван Амстел заново пересказывала случившееся толпе клиентов.
- Грабитель по кличке Солнышко. Красивая выйдет статья. Как думаете, капитан, он не остановится? - спросил репортер "Бюргера".
Яуберт пожал плечами.
Больше вопросов не было. Репортеры поблагодарили его, Яуберт попрощался и снова сел. Художник, который должен рисовать фоторобот, уже едет.
Домой он поехал на служебной машине, потому что его могли в любое время дня и ночи вызвать на работу. По пути он заехал в букинистический книжный магазин на Куберг-роуд. В дверях стоял хозяин, Билли Волфардт.
- Здрасте, капитан. Ну, как там поживают убийцы и грабители?
- Как всегда, Билли.
- Получил две книжки Бена Бовы, но, по-моему, они у вас уже есть.
Яуберт прошел в секцию научной фантастики.
- Есть еще новый Уильям Гибсон.
Яуберт пробежал пальцем по корешкам. Билли Волфардт развернулся и зашагал к кассе у дверей. Он знал: с капитаном не поболтаешь.
Яуберт полистал книги Бовы, поставил назад, на полку, взял книгу Гибсона, расплатился, попрощался. Заехал в "Курочку по-кентуккийски", взял еду с собой.
Под входной дверью лежал конверт. Яуберт отнес его на кухню вместе с книжкой и курицей.
Конверт был нежно-голубым, в мелкий цветочек. Яуберт отложил покупки, вынул из ящика нож, вскрыл письмо. Из конверта выпал сложенный пополам надушенный листок бумаги - тоже в цветочек. Запах показался ему знакомым. Яуберт развернул листок. Почерк женский, буквы крупные, закругленные.
Не признаюсь, милый,
В том, чего желаю,
Но в тебе, любимый,
Пламя разжигаю.
Ты меня попробуй,
Ты меня возьми,
Словно яркой бабочке,
Крылья опали.
Стихи не были подписаны. Вместо подписи - духи. Знакомый аромат.
Яуберт присел за стол. Зачем она издевается над ним? Он не хотел повторения вчерашней ночной сцены.
Он перечел нескладные вирши, и в его голове невольно возникло видение. Обнаженная Ивонна Стоффберг предлагает ему свое юное тело, полные округлые груди блестят от пота…
Он выкинул и стихи, и конверт в мусорное ведро и, пробормотав что-то неразборчивое, зашагал к себе в комнату. Только этого ему не хватало! Он просто не выдержит. Он швырнул галстук на кровать, сходил на кухню за книжкой, унес ее в гостиную.
Сосредоточиться оказалось трудно. Кое-как одолев семь страниц, он вынул из мусорного ведра стихи и перечел их, злясь на самого себя.
Может, позвонить ей? Просто чтобы поблагодарить.
Нет!
Трубку может снять ее папаша, а он не хочет выяснять отношения.
Просто сказать: "Спасибо".
Он думал, что плотские желания давно отмерли в нем. Во всяком случае, так ему казалось всего сутки назад.
Зазвонил телефон. Яуберт вздрогнул от неожиданности, встал, пошел в спальню.
- Яуберт.
- Капитан, вас срочно вызывают в Ньюландз. Возле отеля "Холидей-Инн" была перестрелка. Убит белый мужчина.
- Еду.
5
Вторым детективом, не поставившим крест на Матте Яуберте, был сержант Бенни Гриссел. Несмотря на свой цинизм, Гриссел пил как сапожник. Он отлично понимал, почему Яуберт охладел к работе. Гриссел знал: если сотрудник отдела убийств и ограблений надломился, значит, в его жизни произошло что-то очень серьезное. Нельзя просто так взять и охладеть к работе, одним из непременных условий которой является ежедневное столкновение со смертью.
Чуть больше года Гриссел наблюдал за тем, как Яуберта все глубже засасывает трясина тоски и жалости к себе… Гриссел сомневался, что капитан сумеет выбраться из трясины самостоятельно, но говорил себе: лучше уж депрессия, чем бутылка. Уж с чем, с чем, а с бутылкой Бенни Гриссел был хорошо знаком. Спиртное рассеивает мрак. Но оно же толкает в пропасть твоих близких: жену и двоих детей. Они стремятся держаться подальше от сквернослова и пьяницы, который все чаще распускает руки по вечерам…
Нет, Матт Яуберт справлялся со стрессом гораздо достойнее.
Гриссел, мужчина среднего роста, со славянским типом лица, черноволосый, первым прибыл на место происшествия. Его синий костюм был помят, волосы отросли длиннее, чем нужно.
Яуберт протолкался сквозь толпу зевак, поднырнул под желтую ленту, которой полицейские огородили место происшествия, и подошел к Грисселу, беседовавшему с молодым блондином. Труп успели накрыть одеялом; он бесформенной грудой лежал у синевато-стального БМВ.
- Капитан! - Увидев Яуберта, Гриссел улыбнулся. - Познакомьтесь с мистером Мерриком. Он нашел тело и позвонил в участок со стойки портье. - От Гриссела явственно пахло спиртным.
Яуберт посмотрел на Меррика: очки в золотой оправе, редкие усы. Лицо бледное; судя по всему, его только что вырвало. Да, труп - зрелище не из приятных.
- Мистер Меррик - постоялец отеля. Он вышел из машины на стоянке и шел к себе, но заметил тело.
- Просто ужас… Мне стало плохо, - сказал Меррик. - Но надо выполнять свой долг…
Гриссел похлопал Меррика по плечу:
- Пока можете идти. Если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вас найти, - произнес он на безупречном английском.
Они с Яубертом подошли к трупу.
- Фотограф уже едет. Еще я вызвал патологоанатома и бригаду из отдела криминалистической экспертизы. Они снимут отпечатки пальцев. Убитый - белый. - Гриссел откинул одеяло.
Между открытыми глазами покойника зияло маленькое круглое отверстие правильной формы - озерцо, наполненное кровью.
- Вы вот на что взгляните. - Гриссел сдвинул одеяло ниже.
Яуберт увидел еще одну рану, побольше. Дорогой пиджак, галстук и рубашка были пробиты, в груди зияла красно-черная дыра.
- Господи! - воскликнул Матт Яуберт. Он вполне понимал Меррика.
- Крупный калибр.
- Да, - согласился Гриссел. - Как из пушки.
- Посмотрим карманы, - распорядился Яуберт.
- Не ограбление, - хором заявили оба, увидев на руке покойного золотые часы "Ролекс". Оба понимали, что дело осложняется.
Яуберт быстро положил ладонь на лоб убитому, закрыл ему глаза. Мертвые беззащитны. Они все похожи: хрупкие, жалкие, изломанные. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом. Мертвые не могут закрыться, защититься от внешнего мира. Яуберт заставил себя сосредоточиться на технических подробностях.
За спиной послышались голоса. Приехало подкрепление. Яуберт встал. Все подходили к трупу, осматривали его. Гриссел отгонял тех, кто загораживал свет, - уличный фонарь и так горел тускло.
- Прочешите весь квартал. Каждый сантиметр! Начните с той стороны.
Несмотря на недовольство, все сразу же приступили к делу. Осмотр по горячим следам чрезвычайно важен. Гриссел осторожно обыскал карманы покойного, нашел чековую книжку и ключи от машины. Ключи он швырнул своему помощнику, Баси Лау.
- От БМВ. Попробуйте ближайшую, может, подойдет.
Тем временем Гриссел открыл серую чековую книжку.
- Есть фамилия, - сказал он. - Дж. Дж. Уоллес. И адрес. Констанция, Оксфорд-стрит, девяносто шесть.
- Ключи подходят, - сообщил Лау, осторожно вытаскивая ключи из замка, чтобы не оставить на машине свои отпечатки.
- Богатенький, - заметил Гриссел. - Мы опять попадем на первые полосы.
Стреляную гильзу нашел молодой констебль Геррит Сниман. Она валялась под соседней машиной.
- Капитан! - позвал он.
Сниман был еще неопытный; он не сразу понял, насколько важна его находка. Яуберт и Гриссел подошли к нему. Сниман светил на гильзу карманным фонариком. Яуберт поднес металлическую трубочку к свету, повертел в пальцах. Гриссел подошел ближе, прочитал выбитые на гильзе цифры.
- Семь шестьдесят три.
- Не может быть! Ведь она короткая. Пистолетная.
- Вот, пожалуйста. Семь запятая шестьдесят три. Кажется, так. Разве что надпись стерлась?
- Может, последняя цифра не "три", а "два"?
Бенни Гриссел с сомнением посмотрел на Яуберта:
- Может быть. Значит, вариант только один.
- "Токарев", - вздохнул Яуберт. - ТТ.
- С такими ходят боевики АОАН. Армии освобождения африканского народа. - Бенни вздохнул. - Политика, мать ее!
Яуберт подошел к машине.
- Надо сообщить полковнику.
- Де Виту? Да он просто обделается со страху! - В свете уличного фонаря на лице Гриссела расплылась улыбка.
Яуберт и забыл, что их командир - уже не Вилли Тил. Ему стало муторно и противно; откуда-то изнутри поднимался туман.
Дом номер 96 по Оксфорд-стрит оказался большим одноэтажным особняком, стоящим на огромном участке земли. Роскошный ухоженный сад поражал воображение даже в полумраке.
Они позвонили. Слышно было, что в доме включен телевизор. Шли секунды. Яуберт невольно пожалел обитателей дома. Уходят последние секунды их беззаботной жизни. Ангелы смерти на пороге. Совсем скоро беспечной жизни Уоллесов настанет конец.
Открывшая дверь женщина смотрела на них неприязненно. Лоб прорезала вертикальная морщина. Яуберту бросились в глаза ярко-желтый фартук и прядь темно-рыжих волос.
В мелодичном голосе тоже слышалось раздражение.
- Чем я могу вам помочь?
- Миссис Уоллес? - спросил Яуберт. Потом он увидел ее глаза. Как и Гриссел. Они были разные: один - ярко-голубой, другой неопределенно-карий, не светлый, не темный. Яуберт быстро отвел взгляд.
- Да. - Хозяйка сразу поняла, что незваные гости - не торговцы, которые пытаются всучить ей какой-то товар. Ее лицо омрачилось. - Что-то с Джеймсом?
Из-за ее спины выглянул мальчик лет десяти:
- Мама, что случилось?
Она быстро обернулась:
- Джереми, иди к себе в комнату. - Она говорила мягко, но убедительно.
Мальчик ушел. Его мать посмотрела на детективов.
- Мы из полиции, - сказал Яуберт.
- Входите, - пригласила хозяйка, шире открывая дверь и снимая фартук.
Миссис Маргарет Уоллес рыдала горько, безутешно, уткнувшись головой в колени. Люстра в гостиной светила ярко; слезы на желтом шерстяном свитере блестели, как алмазы.
Яуберт и Гриссел старательно отводили глаза в стороны.
Яуберт сосредоточился на ножке стола в виде птичьей лапы с когтями. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться дома, в кресле, с книжкой на коленях и бутылкой пива в руке.
Из коридора снова высунулся мальчик. За ним шла девочка лет восьми-десяти.
- Мама! - тонким, испуганным голосом воскликнул мальчик.
Маргарет Уоллес расправила плечи, смахнула слезы и встала.
- Извините. - Она взяла детей за руки и увела их из гостиной. Закрылась дверь. После нескольких минут оглушительной тишины послышался плач. Потом все снова стихло.
Яуберт и Гриссел не смотрели друг на друга, потому что это было бы равносильно проявлению малодушия.
Наконец хозяйка дома вернулась. Плечи у нее были по-прежнему расправлены, как будто так ей легче было сдерживаться. Но видно было, что она держится из последних сил.
- Я должна позвонить матери в Токаи. Она присмотрит за детьми. У вас, наверное, ко мне много вопросов, - ровным голосом, как лунатик, произнесла Маргарет Уоллес.
Яуберт хотел было сказать, что они вернутся позже, что оставят ее наедине с ее горем. Но у него как будто язык прилип к гортани.
Маргарет Уоллес вернулась через несколько минут.
- Мама уже едет. Она сильная. Когда отец… Я попросила горничную заварить чай. Вы ведь не откажетесь от чая?
- Спасибо, но… - хрипло произнес Яуберт. Он откашлялся.
- Извините, я побуду с детьми до приезда мамы. - Не дожидаясь ответа, хозяйка скрылась в полутемном коридоре.
У Яуберта в кармане ожила рация. Он посмотрел на экран: "Перезвоните серж. Лау". И номер телефона.
После того как труп осмотрел патологоанатом, Яуберт отправил Лау и еще троих детективов в отель. Часть окон выходит на автостоянку. Возможно, кто-то из жильцов что-то заметил. Потом на место примчался Барт де Вит. Полковник тут же созвал пресс-конференцию и произнес целую речь, несмотря на то что у них пока не было ни одной зацепки. Сразу после начала речи Яуберт и Гриссел уехали на Оксфорд-стрит.
- Шут гороховый, - так отозвался о новом начальнике Бенни. - Долго он у нас не продержится.
А Яуберт думал о другом. Интересно, вызывал ли к себе новый начальник также и сержантов - познакомиться лично? И в курсе ли де Вит, что Гриссел пьет?
- Пойду перезвоню Баси. - Яуберт встал и направился в соседнюю комнату, откуда Маргарет Уоллес звонила матери. Из кухни доносился звон посуды - горничная накрывала к чаю.
Соседняя комната, похоже, была кабинетом. Посередине стоял письменный стол с компьютером и телефоном. Напротив, у стены, - стеллаж, набитый папками в твердом переплете. Яуберт увидел там и несколько книг. Дешевые издания по практике ведения бизнеса, несколько сводных выпусков "Ридерз дайджест" в подчеркнуто богатых кожаных переплетах. На стене у двери висели фотографии и дипломы. Был там и большой дружеский шарж, изображавший Джеймса Уоллеса - густые черные волосы, роскошные усы, толстые щеки, дорогой костюм. В одной руке нарисованный Уоллес держал кейс с надписью, очевидно названием фирмы: "Уоллес Квикмейл". В другой руке он сжимал крикетную биту.
Яуберт набрал номер отеля, откуда звонил Баси, и попросил позвать детектива Лау. Ему пришлось ждать несколько минут.
- Капитан?
- Он самый, Баси.
- Мы тут нашли одну дамочку. Блондинку. Она говорит, что Уоллес был с ней в ее номере. Но мы пока не стали ее допрашивать. Вас ждем.
- Побудьте, пожалуйста, пока с ней. Мы с Бенни немного задержимся.
- Конечно, капитан, - ответил Лау как будто язвительно. - Да, кстати, нашли еще одну стреляную гильзу. Под трупом.
Выходя из кабинета, Яуберт снова окинул взглядом шарж на стене. Да, грустно. Жизнь обрывается быстро, и ее уже не вернешь.
- Он начинал дело сам. - Маргарет Уоллес сидела на краешке большого удобного кресла, положив руки на колени. Голос ровный, сдержанный. - Выиграл тендер на доставку муниципальных счетов. Сначала было трудно. Пока не заказали в Соединенных Штатах адресограф и компьютер, приходилось вкладывать корреспонденцию в конверты вручную, штамповать. Я помогала мужу. Часто приходилось работать ночами. Два года назад он продал семьдесят процентов акций фирме "Промейл интернешнл", но оригинальное название они сохранили. Джеймс является членом совета директоров; он числится на должности консультанта.
Яуберт заметил, что она продолжает говорить о муже в настоящем времени. Завтра, после бессонной ночи, это пройдет.
- Ваш муж интересовался политикой?
- Политикой?! - По-видимому, Маргарет Уоллес совершенно не понимала, о чем он ее спрашивает.
- Мистер Уоллес был членом какой-нибудь политической партии? - уточнил Гриссел.
- Нет, он… - Голос вдовы дрогнул. Яуберт и Гриссел терпеливо ждали. - Он был аполитичным. Даже голосовать не ходил. Он говорит, что все политики одинаковы. Они хотят только одного: власти. А на народ им наплевать. - Морщина на лбу Маргарет Уоллес сделалась глубже.
- А может быть, он помогал наладить жизнь обитателей бывших гетто - тауншипов? Рассылал пособия?
- Нет.
- А его компания?
- Нет.
Яуберт попробовал зайти с другой стороны:
- Не знаете ли вы, не было ли у него в последнее время осложнений на работе?
Она тряхнула темно-рыжей гривой:
- Нет.
Моргнули разные глаза. Яуберт понял: вдова всеми силами старается сдержаться, не расплакаться. Он поспешил ей на помощь:
- Мы уверены, миссис Уоллес, у этой страшной трагедии должно быть какое-то логическое объяснение, какая-то причина, повод.
- Кто мог убить его? Разве в нашей стране мало совершается убийств и других страшных дел? Джеймс не был идеалом, но…
- Миссис Уоллес, возможно, произошел несчастный случай. Или же его пытались ограбить. Обычно в такого рода делах мотивом являются деньги, - сказал Гриссел.
Или секс, подумал Яуберт. Но с этим придется подождать.
- Не знаете ли вы, не был ли кто-нибудь должен вашему мужу? Скажем, другая компания.
Маргарет Уоллес снова покачала головой:
- Джеймс был очень бережлив. Даже не играл в азартные игры. В прошлом году мы ездили в Сан-Сити вместе с его сослуживцами из "Промейла". Он взял с собой в казино пять тысяч рандов и обещал: когда проиграет их, остановится. Так он и поступил. Наш дом не заложен, слава богу.
Гриссел откашлялся.
- У вас был счастливый брак, - заявил он.
Маргарет Уоллес посмотрела на Гриссела и нахмурилась:
- Да, наверное. Случались мелкие разногласия. Джеймс любит крикет. И иногда после ночи, проведенной с друзьями, приходит домой навеселе. Я не всегда отношусь к его… слабостям с пониманием. Бывает, что и набрасываюсь на него за это. Но тем не менее мы не расстаемся. Дети… в последнее время вся наша жизнь вращается вокруг детей. - Она бросила взгляд в сторону спальни, где сейчас детей, наверное, утешает ее мать.
Затянувшееся молчание становилось невыносимым. Его нарушил Яуберт. Ему показалось, что его голос звучит искусственно и нарочито сочувственно.