- Нет, зачем было такой шум поднимать?
- В присутствии девушки тем более, да?
- Это не важно.
- А что важно? На флоте бывало и хуже, так ведь? Ты-то в ответ прямо речь держал. А речи готовят заранее.
- Я видел руки Берри и видел, что может девушка. Решил рискнуть и привезти ее сюда. Вы посмотрели ее в деле?
- Посмотрели.
- Ну и как?
- Производит впечатление, но ты поставил нас в сложное положение, Невью. Теперь она знает, кто мы и где мы. И потом, ты же просто навязал ее нам. Поздравляю, ты действовал не только из благотворительных побуждений.
- Не болтай лишнего. Она меня не интересует.
- А я этого и не говорил. Я просто подумал, насколько тебя интересует работа на нас или против нас.
- Ты давай поосторожнее, а то попадешь во фрейдисты.
Роун не заметил движения Уорда, но ощутил удар железного кулака поддых. Боль отозвалась мгновенно во всем теле. Колени подогнулись, он осел и растянулся на полу. Уорд уселся в глубокое мягкое кресло и стал ждать. Он рассчитывал, что Роун очнется быстрее.
- Вставай, - приказал Уорд.
Роун неуверенно поднялся. Уорд достал из кармана складной нож и бросил его Роуну.
- Умники тоже когда-нибудь взрослеют. Говорят, ты на семнадцать лет моложе меня да еще задира. Я, конечно, всем этим дорогим восточным штучкам не обучался. А ты в них, судя по личному делу, ас. Но я тебя отделаю, а может, и убью. Поэтому защищайся.
Роун с отвращением покачал головой и швырнул нож на диван.
- Прямо как в дешевом детективе, - последнее, что успел сказать он. Уорд хотел ударить левой, но Роун увернулся и сам попытался достать его, но не успел. Уорд сбил его с ног сильным ударом в челюсть, а ребром другой руки ударил сзади по шее. Больше Роун ничего не помнил. Первый раз в жизни Чарльза Роуна избили до потери сознания. Когда он пришел в себя, Уорд сидел в том же кресле, разминая пальцы.
- Будешь готов - скажи.
Роун попытался подняться на одно колено. Со второй попытки это ему удалось.
- Думаю, теперь твоя очередь ответить на несколько вопросов, пока мы ждем матч-реванш.
- Ты заработал право спрашивать, - согласился Роун, осторожно опускаясь на диван.
- Что-то тебя гнетет, племянничек, но уж точно не Разбойник. Выкладывай начистоту.
Роуна прорвало.
- Это самая бестолковая и неподготовленная операция. В жизни такого не видел.
- И все?
- А что - мало? Одни участники чего стоят! Проститутка, Разбойник, Кукольник, который не знает, кого осматривать. А этот педик за столом у входа! Сплошь персонажи из комиксов.
- Ну да, поэтому ты сюда девчонку и привез. Хоть как-то исправить состав действующих лиц.
- Нет. Привез я ее потому, что она отлично работает, да и выбрать-то не из чего. Мне показалось, что у меня все же есть определенная свобода действий.
- А кто сказал, что нет?
- Создается впечатление, что в этой странной операции самое главное - экстравагантность, а не интеллект.
- Послушай, племянничек, не знаю, чему там тебя учили про разведку и шпионаж. Я университетов не кончал, но одно знаю точно - здесь нет никаких правил. В лучшем случае, получаешь то, чего меньше всего ждешь. Привыкаешь быть готовым к чему угодно. Твое личное мнение не имеет никакого значения. Здесь играют по другим правилам. Если тоскуешь по порядку, займись математикой. Там, куда мы едем, все вообще перевернуто с ног на голову.
- Я знаю, куда мы едем, не знаю - зачем.
- Придет время, узнаешь, поверь, не торопи события. Если хочешь работать с девушкой, лети вниз и начинай готовиться.
- Значит, вы берете ее?
- Возможно, она подойдет. Проверим.
11
Одиннадцать мужчин
Сегодняшний день был для Поткина не из лучших. Все началось еще до завтрака. В дверь настойчиво позвонили. Поткин ожидал телефонного звонка в кабинете на первом этаже своего дома в Нью-Йорке. Прислуга еще спала, поэтому он открыл дверь сам. Принесли большую коробку. Это был новый стереофонический проигрыватель, который он купил дочерям два дня назад. Вначале он был против этой покупки, скорее из-за воспитательных соображений, чем из идейных. Потом сдался, поискал в газетах предложения со скидками и, наконец, нашел дешевую распродажу в Бронксе, где проигрыватели шли за полцены. Когда он с дочерьми нашел этот магазин, оказалось, что в нем торговали работающими некондиционными проигрывателями малоизвестных фирм. Дочерей возмутила прижимистость отца, но на сей раз Поткин не сдавался - этот или никакой. Девочки со слезами согласились.
Если бы Поткин верил в Высшую силу, он бы расценил такой ранний визит как плохое предзнаменование. Когда в половине восьмого девочки проснулись, нераспакованная коробка уже стояла в их комнате. Забыв о завтраке, они бросились к ней, вынули аппарат, поставили любимую пластинку, воткнули вилку в розетку и включили проигрыватель. Кончилось все это плачевно. Вышибло все предохранители, загорелась проводка. По дому пополз дым. Своими силами было явно не справиться. Пришлось вызвать пожарных. Огонь быстро погасили, но дом остался без электричества и отопления, ко всему, затопило подвал.
Почти все утро прислуга наблюдала за работой электриков и слесарей, которые устраняли последствия. Такое пристальное внимание раздражало рабочих, поэтому они работали не так аккуратно, как могли бы: то из мебели что-то падало, то разбивались какие-то безделушки. После ухода прислуга тщательно проверила качество ремонта, а главное, не осталось ли после них подслушивающих устройств. На это ушел весь день.
Поткин скрылся от суматохи в спальне. Он просмотрел собранные ранее материалы, еще раз перечитал окончательный вариант сообщения о потенциальных американских агентах. Поначалу он было вздохнул с облегчением. После почти трехмесячной работы оставалось неизвестным местопребывание всего одиннадцати человек, Однако чем дольше он читал, тем тревожнее становилось. На десять человек все же удалось добыть все данные, включая биографии и фотографии, а на одиннадцатого не было ничего - только имя.
Поткин отлично знал, что в бюрократической системе Америки редко кому удавалось уклониться от регистрации, причем информация о человеке была в целом доступна. От рождения до смерти жизнь каждого американца, чем бы он ни занимался, документально фиксировалась чиновниками города, штата, страны.
Когда Америка дружно осуждала тоталитарные полицейские режимы, Поткин только посмеивался. Нигде в мире не было собрано столько материала на такое количество жителей, как в Америке. В этом свободном мире записывали каждый ваш шаг. Только в телефонных книгах сообщались адреса и телефоны пятой части всех американцев. С женщинами было труднее, потому что они меняли фамилии, выходя замуж. Но разыскать среднестатистического американца и узнать о нем все, что нужно, было просто. Еще проще обстояло дело с государственными служащими.
Собрать сведения о военнослужащих для Поткина было проще простого. Информация о них рано или поздно проходила в налоговой инспекции, картотеке ФБР, страховом Фонде вооруженных сил или Организации ветеранов. Там у Поткина везде работали свои люди. Достаточно было знать имя военнослужащего или ветерана, остальное выяснялось без труда.
Откинувшись на спинку кресла, Поткин задумчиво грыз ластик на конце карандаша. В случае с Роуном получалась осечка. Имя есть, но больше ничего. Невероятно, но нигде никакой информации.
Поткин взял чистый лист и начал составлять новое сообщение Коснову. Но сначала он пошлет копию Бресновичу. Закончив, он вызвал секретаря.
- Напечатайте и отправьте дипломатической почтой сегодня вечером, - приказал он.
Роун сидел за контрольной машинкой в Фонде Тиллинджера и читал сообщение Поткина:
"Капитан-лейтенант Чарльз Роун, ВМС США, ОМР, уволен 10 октября 1964 года.
Имя присутствует только в приказе на увольнение, больше нигде. Ни в приказах о переводах, ни в материалах ветеранских организаций. Личное дело отсутствует. Считаю положение необычным. Создается впечатление, что вся письменная информация о Чарльзе Роуне преднамеренно изъята. Непонятно, почему сохранен приказ об увольнении.
Вывод: Оцениваю Чарльза Роуна как потенциальную кандидатуру. Необходимо тщательное расследование".
12
Подготовка
Роуну предстояло съездить еще за двумя агентами, но в драке с Уордом он повредил колено. Сустав распух, и Роун при ходьбе заметно прихрамывал. Вместо него послали Фокусника, того самого длинноволосого парня, который встретил их при входе по приезде из Чикаго.
Первые три дня Роун сидел вместо Фокусника за столом у входа и выполнял роль экскурсовода для тех, кого интересовала выставка южноамериканских саркофагов. Выставка была открыта для посещений с 10 утра до 14.30 дня. Посетителей было немного, а вот грузы поступали непрерывно. Автофургоны один за другим подъезжали к зданию. В них были коробки и ящики самых разных форм и размеров. На всех была отметка "Фонд Тиллинджера - Тасманская экспедиция" и имя получателя. Чаще всего встречались имена профессора Бьюли и доктора Сета.
С 14.30 до 20 часов Роун вместе с Бьюли и лишившимся бороды Ханисом, который прибыл на сутки позже Роуна и Би Эй, размещали грузы в здании. Основную часть складировали в доме позади здания Фонда. Кукольник занял подвал, подпол и кухню. Огромная зала, в два этажа высотой, досталась Эректору. На третьем этаже располагались связь и копировальная техника. Четвертый и пятый этажи заняли жилье и учебные помещения. Брифинги проходили на четвертом этаже. Под столовую отвели соседнюю с залой комнату.
Здание Фонда использовалось только под жилые помещения и офисы. В нем была своя столовая и кухня.
По вечерам Бьюли и Роун работали вместе. Два первых вечера распаковывали продукты из России. Консервы расставляли на полки в соответствии с областями, откуда они поступили. По этому же принципу сортировали и складывали в огромный холодильник привезенные из России свежие овощи и мороженное мясо.
Но что совершенно покорило Роуна, так это образцы питьевой воды из России, которые они распаковали на третий вечер. Бьюли отнесся к ним чрезвычайно серьезно. Привезли всего несколько двадцатипятилитровых бутылей. На каждой висел ярлык с результатами химического анализа. Роун спустился следом за Бьюли в подвал, где расположилась отлично оснащенная лаборатория. В смежном помещении находились алюминиевые цистерны для воды. Несколько часов ушло на их очистку. Было далеко за полночь, когда Бьюли заявил:
- А теперь начнем производство русской питьевой воды.
- Зачем? - поинтересовался Роун.
- А вы как думаете? - ответил вопросом на вопрос профессор.
Роун задумался.
- Наверное, у русской питьевой воды другой состав. В случае ареста анализ покажет, что я пил русскую воду. Нет, неубедительно.
- Частично верно. Вам придется не только пить эту воду, но и умываться ею. В случае ареста, если русские решат провести анализ, он подтвердит, что вы пользовались их водой. Я говорю о вскрытии, естественно…
Но есть и другая причина - питьевая вода в Америке намного чище, чем в других странах. Это ослабило нашу сопротивляемость. Мы почти беззащитны перед плохой водой и загрязненными продуктами. Американцы плохо привыкают к воде в других странах. Это вполне естественно, кое-где вода - почти яд. Она вызывает дизентерию и другие болезни, а это позволяет быстро вычислить американца там, где вода низкого качества. Поэтому, наверное, большая часть человечества предпочитает пить не воду.
Мы начнем поить вас водой из того места, откуда вы по легенде родом. Там она очень плохая. Постепенно ваша сопротивляемость будет расти. Воду будем менять по мере приближения к Москве. Она будет с запада и с востока, с севера и с юга. Когда ваша сопротивляемость станет достаточно высока, переведем вас на московскую воду. Когда привыкаешь к худшему, лучшее переносится легко.
- А почему не наоборот? Почему не начать с воды почище, она ведь все равно хуже нашей, и постепенно ухудшать качество?
- Конечно, это разумнее - если бы было время, но его нет. Думаю, в основном вы справитесь, может быть, пара-другая неприятных дней… Начнем?
Бьюли включил два больших фильтра. Когда набралось около двухсот литров чистой воды, он разлил ее в десять двадцатилитровых канистр.
- Начнем с вас? - Профессор просмотрел бутыли с образцами воды и выбрал две. Он ознакомился с их составом и направился в лабораторию, откуда вернулся с подносом, уставленным химикатами. Строго в соответствии с составом одной бутыли он добавил необходимые химикаты в первую канистру и дождался их полного растворения. Затем налил Роуну большой стакан.
- Конечно, до настоящей далеко, но сработает, - извиняющимся тоном произнес он.
Роун залпом выпил. Вода как вода, никакой разницы.
- А теперь в постель. Больше ничего не пить. Утром будет ясно, какой у вас иммунитет.
Роуну стало ясно уже ночью.
13
Посвящение
В 6.30 на следующее утро Роун спустился в столовую, его все еще тошнило. Разбойник, Уорд, Ханис, Би Эй, Ти И, или Фокусник, и профессор Бьюли уже сидели за столом. Вместе с ними за столом сидели еще пятеро незнакомцев. Разбойник быстро представил их: Часовщик Ден, Священник, Гробовщик, Печатник и Ригель. Роуну в его состоянии трудно было запомнить их клички. При виде своего завтрака на тарелке ему стало еще хуже. Одна засохшая рыбка и два корнеплода, ни ножа, ни вилки, ни ложки, ни сока, ни кофе - только сухая рыбка и овощи.
- А теперь, господа, приступим, - начал Бьюли. - Ваш первый домашний завтрак из России. Перед собой вы видите продукты из той части СССР, откуда вы родом. Вода в ваших стаканах, для тех, кому она положена, тоже соответствует местности. Выпейте ее после завтрака. Русские не пьют воду за завтраком. У кого-то из вас пиво, у кого-то вино или молоко. Столовые приборы не у всех. Если у вас есть вилка, возьмите ее в левую руку. Русские едят по-европейски, за исключением областей, которые нас в данное время не интересуют. Итак, делайте, как я.
Кукольник показывал, как едят в разных частях страны. Он показал, как есть, не пользуясь столовыми приборами, взял с тарелки рыбку, откусил голову и проглотил ее. Рыбу он жевал, как ребенок жует жвачку.
До конца завтрака Роун так и не смог заставить себя откусить рыбу второй раз. Затем они перешли в соседнее помещение, где их ждал кофе по-русски. Разбойник встал и поздоровался с каждым. Он объяснил, для чего их всех собрали вместе.
- План предусматривает три фазы: "Подготовка", "Внутренние действия", "Внешние действия". Вы все примете участие в "Подготовке" и "Внутренних действиях", и только часть из вас - во "Внешних". Не потому что кто-то хуже, просто таковы обстоятельства. Вы все классные специалисты, но нам еще надо уточнить план, чтобы определить, какие именно специалисты понадобятся. В целях безопасности никто из вас не будет знать цели операции до самой последней минуты. Знание или незнание этой цели ни в коем случае не означает, что вас выбрали или отвергли.
Затем заговорил Уорд. Он рассказал об оплате. Каждый из присутствующих получит сразу сто двадцать пять тысяч долларов. Те, кто примет участие в операции, получат еще столько же за риск, если выполнят задание. Есть вероятность найти в ходе операции тайник с миллионом долларов. Их разделят между участниками операции. Задание очень опасное и вернутся, возможно, не все.
- Если не все вернутся, плату за риск и этот миллион делим как обычно? - спросил Священник.
- Решайте сами, - ответил Уорд.
- Я считаю, будем делить как всегда, - высказался Гробовщик.
- "Как обычно", - объяснил Уорд Роуну и Би Эй, - значит, что все сверх первой выплаты делится между оставшимися в живых. Они сами решают, делиться ли с теми, кто не принимал участие в операции и с родственниками тех, кто не вернутся.
- Это суеверие, конечно, - добавил Ханис, - но мы считаем так лучше всего.
Уорд предложил голосовать. Восемь мужчин проголосовали за то, что оставшиеся в живых получат все деньги. Роун и Би Эй присоединились к ним.
Дальше Уорд объяснил суть "Внутренних действий". Здание Фонда будет обслуживать персонал, который прибудет завтра. Здание, где они находятся сейчас, будет служить укрытием. Здесь будут только участники операции и специалисты Фонда, которые могут понадобиться. Здание Фонда остается официальным прикрытием. Вся подготовка к операции перемещается в заднее здание.
- Сколько человек прибудет завтра? - поинтересовался Гробовщик.
- Шестьдесят пять, - ответил Уорд.
- Они знают, чем мы занимаемся? - спросил Часовщик Ден, коротышка не более полутора метров ростом. На шее у него был шелковый голубой аскотский галстук, такого же цвета платок торчал из нагрудного кармана дорогого твидового пиджака. На нем были темные кашемировые брюки и замшевые туфли. Волосы его были совсем седые, а лицо круглое и красное.
"Ему бы еще бородку, - подумал Роун, - и вылитый Санта-Клаус".
- Приедут из разных организаций, но все из разведки. Они знают, что выполняют секретное задание, больше ничего.
- Но ведь все, кто будет работать в лабораториях и на спецучастках, догадаются, что происходит, - заметил Священник.
- Это правда, - согласился Уорд. - Но мы это предусмотрели. Во-первых, штат достаточно большой, каждый будет работать только на своем участке, и, во-вторых, им будет запрещено отлучаться поодиночке.
- Пока мы здесь, этого хватит, а когда начнется операция? - не успокаивался Священник.
- Они все добровольцы и согласились на карантин, пока мы не вернемся, или пока нас не поймают.
Подготовка должна была начаться со следующего утра. Роун провел день, принимая все поступающее оборудование и помогая Печатнику наладить сверхсовременный печатный цех. Они составляли список полученной из России разнообразной бумаги для паспортов, денег, официальных документов. Привезли даже русские чернила.
Вечером Ханис и Роун помогли Би Эй распаковать и составить опись пяти телевизионных камер, десяти телевизоров и еще очень многого оборудования для съемок и просмотра. Просматривая товарные чеки, Роун встретил чек на два грузовика прозрачного пластика, стоимостью в семьдесят пять тысяч долларов.
Было уже за полночь, когда Роун поднялся в свою комнату на пятом этаже. Он принял душ и уже было лег спать, как вдруг услышал стук в дверь. Он открыл дверь и открыл ее. Вошла Би Эй.
- Что-нибудь случилось? - спросил Роун.
Она молча покачала головой.
- Входи, садись.
Она опять покачала головой и быстрым движением откинула с лица волосы.
- Тогда постой там, - тихо сказал Роун.
- Я еще никогда не уезжала из дома, - быстро сказала она. - Никогда не уезжала и никогда не делала того, что говорил отец. У меня ничего ни с кем не было. Я сказала, что было, но это неправда.
Она повернулась и выбежала из комнаты.