- Нет. - Она опустила глаза, как будто взвешивая возможность глотнуть еще виски. - Мы жили вместе некоторое время. Это и была причина моего приезда в Гонолулу. Быть с ним рядом. - Она горько рассмеялась. - Это меня научило на всю жизнь.
- Чему?
- Не бегать за мужчинами, которые того не стоят.
- Кажется, расставание было неприятным.
Она вдруг икнула.
- Нет, все было пристойно. Хотя не могу сказать, что безболезненно. - Она все-таки решила в пользу еще одного глотка виски. - Это было тяжело, но мне кажется теперь, я не могла дать ему то, в чем он нуждался, например, чтобы на столе ждал ужин, чтобы ему уделяли внимание.
- Он хотел этого?
- Разве не все мужчины этого хотят? - сердито отозвалась она. - Но у меня работа, я вскакиваю на каждый телефонный звонок, у меня частые ночные вызовы. Он этого не понимал.
- Но стоило это того? Пожертвовать личной жизнью ради карьеры.
Она некоторое время молчала.
- Я думала, что стоит. Но со временем, вспоминая все эти несостоявшиеся из-за меня уикэнды, мои ночные вызовы, стала сомневаться. Почему-то я была уверена, что незаменима на работе. А потом обнаружила, что без меня обходятся, незаменимых людей нет. Окончательно все расставил по местам судебный иск. За того, кто открыл мне глаза. - Она подняла в его сторону стакан. - Спасибо за открытие, советник.
- Меня просто наняли на эту работу.
- За очень хорошее вознаграждение.
- Я случайно взялся это дело. И не заработаю ни цента.
- Ты откажешься от таких денег? Потому что поверил мне? - Она покачала головой. - Удивлена, что мои слова так много для тебя значат.
- Ты считаешь меня карьеристом-мерзавцем? Но справедливость для меня всегда на первом месте.
- Адвокат с принципами? Не знала, что таковые бывают.
Он внимательно посмотрел на нее. Взгляд скользнул по шее, задержался на линии выреза легкого платья. Вспомнил о шелковистой коже под своими пальцами и отвернулся. Потянулся за виски, а поскольку стакан был далеко, сделал глоток прямо из бутылки. Давай, напейся. Увидишь, сколько еще глупостей наговоришь до утра.
Вот ей это необходимо. Двадцать минут назад она была в состоянии близком к помешательству. Сейчас разговаривает и даже пытается его поддеть. Хороший знак.
Она взглянула на стакан:
- Ненавижу виски! - и залпом допила содержимое.
- Вижу. Выпей еще.
Она взглянула с подозрением:
- Кажется, ты пытаешься меня напоить.
- Что за абсурдная идея? - рассмеялся он и подвинул ей бутылку.
Она подумала мгновение и с выражением отвращения налила еще.
- Старый добрый "Джек Дэниелс", - вздохнула и нетвердой рукой поставила бутылку на место. - Смешно.
- Что тебя рассмешило?
- Любимый сорт моего отца. Он клялся, что пьет в медицинских целях, как лекарство. Посмотрел бы он на меня сейчас! Признаю теперь, что он прав, - все, что имеет такой ужасный вкус, должно быть лекарством.
- Но твой отец не был доктором.
- Это было его мечтой. Хотел стать сельским врачом. Тем, кто принимает роды, и за это ему платят десятком яиц. Не получилось. Появилась я, нужны были деньги, - она вздохнула, - у него была ремонтная мастерская в Сакраменто. И золотые руки, мог починить все, к чему прикасался.
- Он, должно быть, радовался, когда ты стала доктором.
- День окончания мною медицинского факультета он считал лучшим днем в своей жизни. - Ее улыбка исчезла. - Грустно, правда? После его смерти мама продала мастерскую. Вышла замуж за банкира из Сан-Франциско. Мы с ним друг друга терпеть не могли. - Дэвид увидел, как у нее дрожит нижняя губа, и в панике подумал, что она сейчас заплачет. Он знал, как иметь дело с плачущими клиентами. Дать коробку с салфетками, потрепать ободряюще по руке, уверить, что сделает для них все, что в его силах.
Но эта женщина не была его клиенткой. Она была для него больше чем просто знакомая. Они сблизились сегодня. Слава богу, она взяла себя в руки и сдержала слезы. Он принял у нее стакан и поставил на столик.
- Кажется, на сегодня тебе хватит. А теперь, доктор, вам пора в постель. Я провожу. - Он взял ее руку, но она неожиданно вырвала ее. - Что случилось?
- Нет, ничего…
- Тебя беспокоит, что скажут и подумают, если ты ночуешь у меня? Тебя это смущает?
- Немного. Но уж раз так сложились обстоятельства, - она рассмеялась, - страх вносит свои коррективы в условности.
- Я никогда раньше этого не делал.
- Что? Не приводил сюда женщин?
- Ну, скажем, давно не делал. Я хотел сказать, что у меня правило - никогда не связываться с клиентками.
- Я - исключение?
- Да. Можешь не верить, но я действительно не хватаю и не тащу к себе всех подряд.
- Но для кого-то делаешь исключение? - Она вдруг улыбнулась.
Он приблизился, как будто притягиваемый невидимыми нитями непреодолимого физического влечения.
- Только зеленоглазых, - пробормотал он, касаясь кончиками пальцев ее лица, - у которых несколько синяков в разных местах.
- Последнее звучит подозрительно, - прошептала она.
- Нисколько.
Кейт почувствовала опасность момента. Совсем недавно Дэвид клялся раздавить ее. И все еще может. Общение с врагом. Его лицо все ближе, а она не может сдвинуться с места. Нереальность происходящего поразила, как горячечная пьяная фантазия. Вот она сидит рядом с человеком, которого недавно презирала и боялась, и все, о чем может сейчас мечтать, - чтобы он поцеловал ее. Губы его были нежными, ничего похожего на первый поцелуй, обжигающий, проникающий, предвкушающий дальнейшее, что неизбежно последует за этим, но и этого нежного прикосновения было достаточно, чтобы в ней вспыхнул огонь. Оказывается, у "Джека Дэниелса" приятное послевкусие.
- А что на это скажет коллегия адвокатов?
- Они назовут это возмутительным.
- Неэтичным.
- Абсолютно ненормальным. Так оно и есть. - Дэвид отстранился, на его лице отражалась внутренняя борьба. И, к ее разочарованию, здравый смысл возобладал. Он встал и поднял ее с дивана. - Когда будешь писать жалобу, не забудь упомянуть, что я раскаялся.
- Это поможет?
- Нет. Для них мое раскаяние не имеет значения, но имеет для тебя. В этом разница.
Они стояли у окна, не отводя глаз друг от друга. Порыв ветра тревожно стукнул в окно.
- Кажется, пора ложиться. - Голос у него внезапно охрип. - То есть я имею в виду, что тебе пора идти спать в свою комнату. А мне - в свою.
- О…
- Если только…
- Если только что?
- Ты не хочешь этого.
- Не хочу чего?
- Идти спать.
Их глаза снова встретились. Она нервно сглотнула.
- Кажется, лучше пойти спать.
- Да, - он отвернулся и пригладил волосы, - я тоже так думаю.
- Дэвид?
Он взглянул через плечо:
- Да?
- Ты действительно нарушаешь законы юридической этики, оставляя меня здесь?
- При данных обстоятельствах? - Он пожал плечами. - Я все еще на безопасной почве. Пока между нами ничего не произошло. - Он решительно взял бутылку и поставил ее в бар. - И ничего не будет.
- Разумеется, - быстро согласилась она, - мне не нужны еще большие проблемы, чем уже есть.
- И мне тоже. Просто возник момент, когда я был нужен тебе, и я предоставил тебе свой дом как надежное убежище. А ты помогла мне лучше разобраться в том, что все-таки произошло во время операции. Взаимовыгодное соглашение. Только прошу об одном. Мы сохраним все как есть. Не только пока ты здесь, но и когда уйдешь. Наша репутация не должна пострадать.
- Я все прекрасно понимаю.
Оба вздохнули в унисон.
- Что ж, желаю спокойной ночи. - Она направилась к двери, чувствуя на себе его взгляд и молясь об одном - не свалиться с ног прямо у него на глазах.
- Кейт?
Сердце у нее стукнуло. Она остановилась.
- Да?
- Твоя комната по коридору вторая справа.
- О, спасибо. - Бедное сердце, оно больше не выдержит испытаний. Единственным утешением мог послужить его расстроенный вид.
Кейт давно ушла, а он все сидел в гостиной. Как он умудрился вляпаться в эту историю? Мало того, что он привел ее в свой дом. Напоил виски и чуть не соблазнил прямо на этом диване. Верх легкомыслия и глупости. Но видит бог, как же он хотел этого! По тому, как она таяла в его объятии, он понял, что ее долгое время никто не целовал. Прекрасно. Два нормальных взрослых человека, сгорающих от взаимного желания, спят в двух метрах друг от друга. Опасная ситуация.
Он не хотел думать о том, что сказал бы старый профессор по этике. Как он откажется от дела О'Брайен? Пока он не передаст дело другой фирме, он должен блюсти и защищать интересы клиентов. Он всегда был так скрупулезен, отделяя личное от служебного.
Если бы не потерял голову, то мог бы избежать неловкой ситуации, отвезя Кейт в отель или к кому-то из друзей. Куда угодно, только не сюда. Но проблема заключалась в том, что он не мог трезво мыслить с того дня, как увидел ее. После того как ей позвонили с угрозой, он испугался за нее, не мог ни о чем думать, главной целью стало обеспечить ей безопасность. Примитивный инстинкт, требующий защитить ее, преобладал над разумом, не поддавался контролю, и это все заставляло негодовать на себя. Как и на нее, ведь это она внесла сумятицу в его размеренную жизнь.
Недовольный собой, он встал с дивана и погасил свет в гостиной. Решил, что его не устраивает роль рыцаря на белом коне, тем более что Кейт Чесни не из тех женщин, которая нуждается в рыцаре. Но ему всегда нравились независимые женщины.
И нравилась Кейт. Очень.
Слишком нравилась.
Кейт лежала в темноте, слушая беспокойные шаги Дэвида в гостиной. Затаила дыхание, когда он проходил мимо. Было это только ее воображением, или он действительно на миг остановился около ее двери? Слышала, как он вошел в соседнюю комнату, как открывал и задвигал ящики, дверцу шкафа. Потом услышала шум душа. Принимал холодный душ? Она старалась отогнать картину, которую ей услужливо рисовало разыгравшееся воображение. Надо прекратить эти глупости, приказывала она себе, закусив до боли губу. Ею руководит простое вожделение, и этому способствовало выпитое виски. Ей тридцать лет, но никогда еще она так страстно не желала мужчину. Желание было дикое, голое и примитивное. Она никогда не испытывала ничего подобного к Эрику. С ним все было очень просто, никаких порывов животной страсти. Даже расстались они холодно, без сцен, решив, что они слишком разные. Со временем она поняла, что ее гордость была уязвлена из-за того, что он не попытался вернуться и не попросил о примирении. Но его образ постепенно тускнел, а теперь и вовсе оказался заслонен другим - мужчиной, который принимает душ в соседней комнате. Кейт с головой зарылась в подушку. Ей положено быть рассудительной и мудрой. Она просто сошла с ума или глупа - страстно желать мужчину, который недавно грозил ее уничтожить в суде.
У нее полно проблем, она, скорее всего, потеряет работу, жизнь ее под угрозой, ее разыскивает убийца.
И вдруг выскочила нелепая мысль: волосатая ли грудь у Дэвида?
Она бежит по бесконечной темной лестнице, не знает, что ее ждет внизу. Она понимает: ее преследует нечто страшное. Она не осмеливается оглянуться. Все происходит в полной тишине, как в немом кино, и это еще ужаснее, потому что из ее раскрытого рта рвется вопль, которого никто не слышит… Громко всхлипнув, она проснулась и увидела незнакомый потолок. Где-то звонил телефон. Было светло, за стеной слышался шум волн. Вот Дэвид заговорил с кем-то по телефону, правда, слов не разобрать.
Я в безопасности. Он меня здесь не найдет.
Она вскочила, когда послышался стук в дверь.
- Кейт?
- Да?
- Одевайся. Поки хочет с нами обоими поговорить в управлении.
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас.
Тон Дэвида вызвал тревогу. Она выбралась из кровати и приоткрыла дверь.
- Но почему так срочно?
Его взгляд скользнул в вырез ночной рубашки, потом сосредоточился на лице.
- Убийца. Они знают, кто он.
Глава 7
Поки подвинул к Кейт несколько фотографий.
- Здесь кто-нибудь вам знаком, доктор Чесни?
Она бросила беглый взгляд и сразу увидела его лицо. Это был контрастный снимок полицейского фотографа, сделанный при ярком безжалостном свете. Человек смотрел прямо в камеру широко открытыми глазами. Она тихо произнесла:
- Это он.
- Вы уверены?
- Да, я помню его глаза. - Она отвернулась.
Мужчины не сводили с нее глаз, может быть, боялись, что ей станет дурно или она впадет в истерику. Но она вообще ничего не чувствовала. Как будто отделилась от своего тела и смотрит сверху на сцену в полицейском участке: свидетельница опознает лицо убийцы.
- Это и есть наш подозреваемый, - сказал мрачно Поки.
Сержант в штатском принес ей чашку кофе. Он, наверное, был простужен, потому что непрерывно чихал. Через стекло она видела, как сержант вернулся к своему столу и, достав из ящика капли, закапал в нос. Она снова взглянула на фото.
- Кто он?
- Сумасшедший. Зовут Чарли Декер. Фото сделано пять лет назад, после ареста.
- В чем его обвиняли?
- Нападение и нанесение побоев. Ворвался в офис доктора и пытался его задушить прямо на глазах у персонала.
- Доктора? - спросил Дэвид. - Кого именно?
Поки откинулся на спину стула, который под ним жалостно скрипнул.
- Догадайся.
- Генри Танаки.
- Нам понадобилось время, но мы все-таки выяснили. Спросили у миссис Танака, не было ли у ее мужа врагов. Она назвала несколько имен, но те люди все оказались чистыми. Потом упомянула, что пять лет назад какой-то псих атаковал доктора в его офисе. Она не помнила имени, но говорила, что этот человек все еще находится в клинике для душевнобольных. Мы подняли дело, это был Чарли Декер. А сегодня утром я получил ответ из лаборатории - отпечатки на ручке двери Энн Рихтер оказались тоже его. - Он взглянул на Кейт. - Теперь и наша свидетельница подтвердила.
- Какой у него мотив?
- Я же сказал. Он сумасшедший.
- Но таких тысячи. Почему он стал убийцей?
Поки пожал плечами:
- У меня только теория.
- Этот человек угрожал моей жизни, лейтенант. И я имею право знать больше, чем просто имя.
- Она имеет право, Поки, - сказал Дэвид. Вздохнув, Поки выудил из ящика стола свой блокнот.
- О'кей, - со вздохом он стал перелистывать страницы. - Пока у меня есть лишь это. Понимаете, потребуются доказательства. Чарльз Декер, белый, рожден в Кливленде, тридцать один год назад. Родители развелись. Брат убит в уличной драке в пятнадцать лет. Сестра замужем, живет во Флориде.
- Ты с ней говорил?
- Она и дала нам информацию. В двадцать два пошел служить во флот. Базировался в нескольких портах. Сан-Диего, Бремертон. Шесть лет назад попал сюда, в Перл. Служил в медсанчасти, говорят, помогал судовому хирургу. Он был замкнут, но никаких отрицательных отзывов. Никаких следов душевных проблем. Имеет пару наград, вовремя получал очередное звание. Но пять лет назад сорвался.
- Нервный срыв? - спросил Дэвид.
- Более того. Он просто взбесился. Все из-за женщины.
- Его подружки?
- Да. Он встретил ее на островах. Подал заявление на брак, и оно было одобрено. Но корабль отплыл на шесть месяцев на маневры. Один из моряков вспоминает, что Декер каждую свободную минуту писал стихи для своей любимой. Просто с ума по ней сходил. - Поки, вздохнув, покачал головой. - Когда корабль вернулся в порт, ее не оказалось среди встречающих. Мы знаем, что он покинул корабль без разрешения. И узнал, что с ней случилось.
- Она нашла себе другого? - предположил Дэвид.
- Нет. Она была мертва.
Наступило долгое молчание. Слышно было, как где-то звонит телефон и перекликаются сотрудники.
- Что с ней случилось? - тихо спросила Кейт.
- Тяжелые роды, не выдержало сердце, новорожденная девочка тоже умерла. Декер даже не знал, что его подруга беременна.
Кейт снова взглянула на фотографию Чарльза Декера. Думала, через что ему пришлось пройти в тот день. Вот корабль приплывает в порт, он ищет среди множества встречающих знакомое лицо. Ищет долго, не находит.
- Он каким-то образом разыскал ее врача, которым оказался Танака. В отчете об аресте говорится, что он ворвался в клинику и чуть не задушил доктора. Вызвали полицию. На следующий день Декер купил себе пистолет, но не чтобы стрелять в доктора. Декер выбрал другой путь. Он просто вложил дуло себе в рот и нажал на спуск.
Наверное, он сильно любил эту женщину. Но он не умер. Остался жив. И теперь убивает людей.
Поки отметил потрясенный взгляд Кейт.
- Это был дешевый пистолет. После лечения и реабилитации его поместили в психиатрическую клинику. Пострадала только речь, он не мог говорить.
- Он немой?
- Не совсем. Его речь напоминает шипение.
- Шипение… - Она вспомнила это ужасное шипение на лестнице в доме Энн.
- Около месяца назад его выписали из клиники. Ему предписано посещать психиатра по имени Немечек. Но Декер не явился на собеседование.
- Вы говорили с доктором Немечеком?
- По телефону. Он на конференции в Лос-Анджелесе. Вернется во вторник. Клянется, что его пациент безобиден. Но доктор прикрывает свою задницу. Безобидный пациент не начинает резать людей.
- Значит, мотив - месть. За свою девушку.
- Это теория.
- Почему он убил Энн Рихтер?
- Помнишь ту блондинку, которую сторож в клинике видел на стоянке?
- Это была она?
- Похоже, они с Танакой не только работали вместе, была и другая связь.
- Соседи Энн Рихтер без труда опознали Танаку по фото. Он не раз бывал у нее. В ту ночь, когда он был убит, она, видимо, нанесла ему визит и увидела то, что повергло ее в ужас и заставило убежать. Может быть, Декера. И он видел ее.
- Почему она не пошла в полицию? - спросила Кейт. - Как сделала я?
- Возможно, не хотела, чтобы все узнали о ее связи с женатым доктором. Или побоялась, что ее обвинят в убийстве любовника. Кто знает?
- Значит, она стала просто свидетелем убийства. Как и я, - заключила Кейт. Поки взглянул на нее:
- Но до вас ему не добраться. Никто не знает, где вы сейчас. И так должно пока оставаться. - Он посмотрел на Дэвида. - Что, если она побудет пока у тебя?
Лицо Дэвида осталось бесстрастным.
- Да, разумеется.
- Отлично. И лучше пока не пользоваться своей машиной, доктор. У Декера ваша сумочка, в ней ключи от машины. Он станет искать "ауди" и, конечно, найдет.
Будет разыскивать меня. Кейт содрогнулась.
- И сколько потребуется времени?
- О чем вы?
- Прежде чем я смогу вернуться в нормальную жизнь?
Поки вздохнул.
- Человек не может прятаться долго.
- Разве? - Она подумала о тех местах, где убийца может прятаться очень долго: в укромных уголках и притонах Чайна-тауна, где никто не задает вопросов, в рыбацких хижинах Сенд-Айленда, в бетонных коробках Вайкики. Много найдется таких мест, где Чарли Декер может спокойно предаваться скорби по мертвой подруге.
Они собрались уходить, и Кейт вдруг вспомнила:
- Лейтенант, а что по поводу Эллен О'Брайен?