Спустившись в морг, подруги застали в приемной целую толпу наблюдателей, среди них были и шериф Фейи, и детектив Пастернак. Из-за большого количества жертв дело обещало быть громким, и с десяток полицейских и прочих чиновников округа и штата собрались здесь, чтобы присутствовать при вскрытии.
Заметив Мауру в дверях, патологоанатом помахал ей мясистой рукой. Два года назад она познакомилась с доктором Фредом Грубером на медицинской конференции в Мэне, и, судя по всему, он был рад увидеть здесь знакомое лицо.
- Доктор Айлз! - крикнул он зычным голосом. - Совет опытного профессионала мне не помешает. Не желаете переодеться и присоединиться ко мне?
- Не думаю, что это целесообразно, - заметил шериф Фейи.
- Доктор Айлз - патологоанатом.
- Она не служит в штате Вайоминг. Данное дело привлечет к себе самое пристальное внимание, и могут возникнуть вопросы.
- Почему это?
- Она была в той долине. Она свидетельница, и нас могут обвинить в манипуляциях. В подтасовке.
- Я пришла сюда только для того, чтобы понаблюдать за ходом вскрытия, - успокоила его Маура. - А это вполне можно сделать, находясь по эту сторону окна, рядом со всеми вами. Полагаю, мы увидим все на том мониторе? - Она указала на экран, установленный в приемной.
- Я включу камеру, так что всем будет видно, - пообещал доктор Грубер. - И попрошу всех наблюдателей оставаться в той комнате за закрытой дверью - на всякий случай. Поскольку не исключено, что мы имеем дело с отравлением цианистым калием.
- Я думал, он действует, только если его проглотить, - сказал один из чиновников.
- Есть опасность выделения газа. Самый опасный момент будет, когда я вскрою желудок, потому что тогда может высвободиться синильная кислота. Я и мой помощник оба будем в респираторах, а иссекать желудок я буду в вытяжном шкафу. Мы захватили с собой газоанализатор, который сразу же подаст сигнал тревоги, если распознает синильную кислоту. Если прибор ее не зафиксирует, я могу впустить кого-нибудь из вас в помещение. Но для этого вам нужно будет надеть халат и маску.
Грубер облачился в хирургический костюм, надел эластичный шлем с респиратором и толкнул дверь в лабораторию. Его помощник ждал там в точно таком же костюме. Они включили видеокамеру, и на мониторе Маура увидела секционный стол, пока пустующий в ожидании объекта исследования. Грубер с помощником выкатили из холодильного отделения обернутое пластиковой пленкой тело и положили его на стол.
Грубер расстегнул пластиковый саван.
Глядя на монитор, Маура видела, что это было тело девочки лет двенадцати-тринадцати. После эксгумации из замерзшего грунта тело ее успело немного оттаять. Лицо было пугающе бледное, светлые локоны намокли и слиплись. Грубер и его помощник стали очень осторожно снимать с нее одежду. Сначала длинное хлопчатобумажное платье, затем нижнюю юбку до колен, скромные белые трусики. Ее тело, теперь обнаженное, было худеньким, как у балерины, и даже пролежав в яме столько дней, она была пугающе, сверхъестественно красива. При минусовой температуре черты ее лица прекрасно сохранились.
Чиновники словно прилипли к монитору. Пока Грубер брал пробы крови, мочи и стекловидного тела для токсикологического анализа, мужчины во все глаза смотрели на то, что не предназначалось для посторонних глаз. Это было почти надругательство над невинностью.
- Заметная бледность кожных покровов, - услышали они голос Грубера в колонках интеркома. - Не вижу абсолютно никакого остаточного покраснения.
- А это важно? - спросил у Мауры детектив Пастернак.
- При отравлении цианистым калием кожа иногда становится ярко-красной, - ответила она. - Но это тело пролежало на морозе много дней, и я не знаю, повлияло ли это на цвет.
- Какие еще бывают признаки отравления цианистым калием?
- Если его проглотить, он разъедает рот и губы, вы это сразу заметите на слизистых.
Грубер уже сунул палец в латексной перчатке в овальное углубление меж губ и заглянул внутрь.
- Слизистая пересохла, но в остальном ничего особенного. - Он поглядел в окно на зрителей. - Вам хорошо видно на мониторе?
Маура утвердительно кивнула.
- Не заметно разъеденных тканей? - спросила она по интеркому.
- Нет.
- А разве цианистый калий не пахнет горьким миндалем? - спросила Джейн.
- Они же в респираторах, - пояснила Маура. - Они не почувствуют.
Грубер сделал Y-образный надрез и взял костную фрезу. В динамиках послышался треск - он раскалывал ребра - и Маура заметила, как несколько чиновников отвернулись от экрана и уставились в стену. Грубер приподнял защитный панцирь грудины с ребрами, обнажив грудную полость, и начал иссечение легких. Поднял вверх одну мокрую, сочащуюся жидкостью долю легкого.
- Кажется довольно тяжелой. И тут какая-то розовая пена. - Патологоанатом рассек орган, и жидкость просочилась наружу.
- Отек легких, - констатировала Маура.
- О чем это свидетельствует? - спросил у нее Пастернак.
- Это неспицифический симптом, его может вызвать целый ряд лекарств и токсических веществ.
Пока Грубер взвешивал сердце и легкие, видеокамера показывала один и тот же ракурс - торс с зияющим отверстием посредине. Зрители видели уже не цветущую юную деву. То, что когда-то могло приятно возбуждать, превратилось теперь в исковерканную плоть, мясную тушу.
Грубер снова взял нож, и на мониторе появились его руки в перчатках.
- Черт, окошко на шлеме запотевает, - пожаловался он. - Я иссеку сердце и легкие чуть позже. А сейчас меня больше заботит, что же мы обнаружим в желудке.
- Что показывает ваш датчик? - поинтересовалась Маура.
Помощник Грубера посмотрел на экранчик газоанализатора.
- Ничего не показывает. Пока что синильной кислоты не обнаружено.
- Ладно, - сказал Грубер, - дальше будет интереснее. - Он поглядел на смотровое окно, за которым толпились зрители. - Поскольку тут все же может быть цианистый калий, я буду действовать немного по-другому. Обычно я произвожу резекцию, взвешиваю и вскрываю органы брюшной полости. Но на этот раз я сначала скреплю желудок зажимами, а уже потом иссеку его полностью.
- Прежде чем вскрывать, он поместит его под вытяжной колпак, - объяснила Маура для Джейн. - На всякий случай, чтобы было спокойнее.
- Это действительно так опасно?
- При контакте цианидов с желудочным соком может образоваться токсичный газ. Вскроешь желудок - и этот газ попадет в воздух. Вот почему они оба в шлемах с респираторами. Именно поэтому Грубер не хочет вскрывать желудок, пока не положит его под вытяжной колпак.
В окно им было видно, как Грубер вынул скрепленный зажимами и иссеченный желудок из брюшной полости. Потом понес его к вытяжному шкафу и посмотрел на своего помощника.
- Газоанализатор что-нибудь показывает?
- Ничегошеньки.
- Ладно. Придвинь поближе вон тот монитор. Посмотрим, что будет, когда я сделаю надрез.
Грубер помолчал, глядя на поблескивавший орган, словно заранее готовил себя к последствиям того, что сейчас сделает. Вытяжной колпак загораживал Мауре обзор. Она видела лишь склоненный профиль Грубера и его ссутуленные плечи - он весь сосредоточился на опасном процессе, делая надрез. Вдруг он резко выпрямился и посмотрел на своего ассистента.
- И что же?
- Ничего. В воздухе нет ни синильной кислоты, ни хлора, ни аммиака.
Грубер обернулся к окну - его лицо скрывала запотевшая маска.
- Нет ни повреждений слизистой, ни изъязвлений в желудке. Я делаю вывод, что, скорее всего, отравления цианистым калием не было.
- Тогда что же убило ее? - спросил Пастернак.
- Тут, детектив, остается только гадать. Я мог бы предположить, что они приняли стрихнин, но на теле нет никаких признаков опистотонуса.
- Чего?
- Судорог с резким выгибанием спины.
- А как насчет того, что вы заметили в легких?
- Причиной отека легких могло быть что угодно - от опиатов до фосгена. Я не могу точно ответить на ваш вопрос. Это определит лишь химико-токсикологический анализ. - Грубер стянул запотевший шлем-респиратор и глубоко вздохнул, как будто радовался избавлению от тесной маски. - В данный момент я думаю, что это смерть от лекарств. От какого-то препарата.
- Но ведь желудок пустой, - заметила Маура. - Вы же не нашли там остатков капсул?
- Лекарства могли быть и жидкими. Или смерть наступила не сразу. Они приняли успокоительное, а за этим последовало удушение.
- "Небесные врата", - произнес кто-то у Мауры за спиной.
- Именно. Как при массовом самоубийстве в Сан-Диего, - подтвердил Грубер. - Они приняли фенобарбитал и надели на головы полиэтиленовые пакеты. Потом легли спать, чтобы никогда уже не проснуться. - Патологоанатом снова отвернулся к столу. - Ну, раз мы исключили присутствие паров синильной кислоты, не будем спешить. Наберитесь терпения. На самом деле остальное кому-то может показаться скучным, особенно если вы спешите.
- Доктор Грубер, - обратился к нему один из чиновников, - а сколько времени займет это первое вскрытие? Там у нас еще сорок замороженных тел.
- Я не стану размораживать больше никого, пока мы не воздадим должное памяти этой юной леди. - Грубер с жалостью посмотрел на труп девочки.
Внутренности блестели в развороченной брюшной полости, оттаявшая плоть набухала водой, розовые ручейки стекали в дренажные канавки на секционном столе. Но, кажется, он не мог оторвать взгляда от ее лица. Глядя на монитор, Маура тоже обратила внимание на это лицо, такое бледное, такое невинное. Спящая красавица, которая заледенела, едва ступив на порог юности.
- Доктор Грубер! - позвал ассистент. - Что с вами? Доктор?
Маура поглядела в окно. Грубер покачнулся и вскинул руку, чтобы опереться о стол, но ноги у него подкосились. Поднос перевернулся вверх дном, и стальные инструменты разлетелись в разные стороны. Грубер осел на пол.
- Боже мой! - ассистент склонился над патологоанатомом. - Кажется, у него инсульт!
Маура кинулась к ближайшему телефонному аппарату и набрала номер оператора.
- Экстренная ситуация в патологоанатомической лаборатории, - торопливо проговорила она. - У нас экстренная ситуация!
Положив трубку, Маура ужаснулась - три зрителя уже ворвались в лабораторию. Джейн готова была последовать за ними, но Маура вовремя удержала ее, схватив за локоть.
- Какого черта? - возмутилась Джейн.
- Оставайся здесь. - Маура схватила с полки балахон патологоанатома, сунула руки в тяжелые резиновые рукава-перчатки. - И никого больше туда не впускай.
- Но там человеку плохо!
- Это произошло после того, как он снял шлем. - Маура торопливо оглядела комнату в поисках еще одного респиратора, но в приемной его не оказалось.
Выбора нет, подумала она, придется поторопиться. Сделав три глубоких вздоха, она нырнула за дверь, в лабораторию. Грубер оставил свой респиратор на вытяжном шкафу. Она схватила его и быстро натянула на голову. Услышала звон, обернулась на звук - и увидела, как один из мужчин согнулся над раковиной.
- Выходите все отсюда, живо! - завопила она, хватая качающегося мужчину и подталкивая его к двери. - В этом помещении яд!
Ассистент бросил на нее удивленный взгляд из-под маски.
- Я не понимаю! Газоанализатор ничего не показал!
Маура наклонилась, схватила Грубера под мышки, но он был слишком тяжелый, такую гору невозможно было даже сдвинуть.
- Беритесь за ноги! - скомандовала она.
Вместе с ассистентом они потащили Грубера по полу, заваленному инструментами. К тому времени, когда они доволокли его до приемной, прибыла бригада экстренной помощи, и на трех бледных, ослабевших мужчин быстро надели кислородные маски.
Маура посмотрела на Грубера, его лицо приобрело синюшный оттенок.
- Он не дышит! - закричала она.
Группа экстренной помощи занялась пациентом, а Маура посторонилась: пусть делают свое дело. Мгновение спустя они уже накачивали его легкие кислородом, прикладывали к груди пластины дефибриллятора. На мониторе кардиографа появилась полоска.
- Есть синусовый ритм. Частота - пятьдесят.
- Артериальное давление отсутствует. Перфузии нет.
- Начинаем непрямой массаж сердца!
- У него был открытый контакт с каким-то веществом, - сказала Маура. - Оно здесь, в помещении.
Но никто, казалось, ее не слышал - шлем-респиратор не пропускал звуки. В висках у нее стучало. Она сорвала с головы шлем и нахмурилась от света, показавшегося ей нестерпимо ярким. Медики-спасатели суетились над пострадавшим, Фред Грубер лежал теперь с обнаженным торсом, его пухлый живот подергивался в такт ударам дефибриллятора. От его мокрых штанов разило мочой.
- У нас есть история болезни этого человека? - прокричал врач. - Что о нем известно?
- Он упал, когда проводил вскрытие, - сказала Джейн.
- Да у него двадцать килограммов лишнего веса. Сдается мне, это инфаркт.
- Он обмочился, - заметила Маура.
И снова на ее слова не обратили внимания. Она была как призрак среди живых, маячила где-то на периферии, и никто ее не слышал и не замечал. Она прижала руку к голове, которая теперь гудела еще сильнее, и попыталась сосредоточиться, подумать. Каким-то образом ей удалось протолкнуться сквозь толпу врачей и опуститься на колени возле головы Грубера. Приподняв веко пациента, она посмотрела на зрачок.
Он был как маковое зернышко на бледной голубой радужке.
От Грубера разило мочой, и Маура посмотрела на его мокрые форменные штаны. Кого-то уже тошнило, она оглянулась на звук и увидела, как ассистент патологоанатома склонился над раковиной.
- Атропин, - сказала она.
- Готова капельница! - воскликнула медсестра.
- По-прежнему нет артериального давления.
- Вводим дофамин?
- Ему нужен атропин, - сказала Маура, на этот раз громче.
Кажется, врачи только теперь заметили ее.
- Почему? У него сердечный ритм не замедлен.
- У него точечные зрачки. И он весь мокрый от мочи.
- А еще у него были конвульсии.
- Нам всем стало плохо в той комнате. - Маура указала на сотрудника морга, который все еще не отходил от раковины. - Начинайте вводить ему атропин, иначе мы его потеряем.
Врач приподнял веко Грубера и посмотрел на сузившийся зрачок.
- Хорошо. Атропин, два миллиграмма, - распорядился он.
- А еще нужно запечатать лабораторию, - сказала Маура. - Нам всем надо перейти в холл, как можно дальше от того помещения. Нужно сообщить в отдел по чрезвычайным ситуациям.
- Что тут, черт побери, происходит? - спросила Джейн.
Маура обернулась к ней, и от этого резкого движения комната словно закружилась у нее перед глазами.
- Есть опасность химического заражения.
- Но газоанализатор показывал, что ничего нет.
- Не было тех веществ, которые он отслеживал. Грубер отравился чем-то совсем другим.
- Но ты знаешь, что это? Ты знаешь, отчего погибли все эти люди?
Маура кивнула.
- Я точно знаю, почему они умерли.
34
- Фосфорорганические соединения, или, по-другому, органофосфаты - одни из самых ядовитых пестицидов, применяемых в сельском хозяйстве, - объясняла Маура. - Они могут попасть в организм человека разными путями, в том числе через кожу и при вдыхании. Вероятно, таким образом подвергся их воздействию доктор Грубер в прозекторской. Когда он снял респиратор и вдохнул пары этого вещества. К счастью, ему правильно и своевременно оказали медицинскую помощь, и он уже идет на поправку. - Доктор Айлз посмотрела на врачей и представителей закона, собравшихся за столом в больничном зале для совещаний.
Не было необходимости упоминать о том, что это она поставила правильный диагноз и тем самым спасла Груберу жизнь, - все и так это знали. Хоть Маура и посторонний человек, было заметно, что относятся к ней с уважением.
- Одно это может убить? - подал голос детектив Пастернак. - Вскрытие отравленного трупа?
- В принципе да, если вы получили смертельную дозу. Фосфорорганические соединения тормозят действие фермента холинэстеразы, который расщепляет нейромедиатор ацетилхолин. В результате нерасщепленный ацетилхолин накапливается в организме до опасного уровня. Из-за этого парасимпатическая нервная система перевозбуждается и посылает мощные неуправляемые нервные импульсы. Это синаптическая "буря". У больного наблюдается усиленное пото- и слюноотделение, недержание мочи и кала. Зрачки сужаются до точечного размера, а легкие наполняются жидкостью. В конце концов начинаются конвульсии, и больной теряет сознание.
- Одного только не понимаю, - сказал шериф Фейи. - Доктору Груберу стало плохо уже через полчаса после начала вскрытия. А ребята из бригады коронера выкопали больше сорока таких трупов, потом еще складывали их в мешки и отвозили в ангар аэропорта. Что-то никто из них не оказался потом на больничной койке.
- Я должен кое в чем признаться, - заговорил доктор Дрейпер, окружной коронер. - Мне сообщили об этом еще вчера, но я не придал значения, и только сейчас понял, что это важно. Четверо из нашей бригады слегли с желудочным гриппом. Или по крайней мере они предположили, что это грипп.
- Но ведь никто из них не упал замертво, - заметил Фейи.
- Вероятно, потому, что они имели дело с замерзшими телами. К тому же они были в защитных костюмах, да еще в плотной зимней одежде. То тело в прозекторской разморозили раньше других.
Все поглядели на Мауру, и она кивнула.
- При более высоких температурах токсические составляющие быстрее переходят в аэрозольное состояние. Как только тело разморозили, оно начало источать газы. Доктор Грубер, вероятно, еще ускорил этот процесс, когда вскрыл грудную клетку, обнажив внутренние органы и выпустив биологические жидкости. Это не первый случай, когда врач заболевает в результате контакта с токсинами больного.
- Погоди, что-то такое я слышала, - прервала ее Джейн. - Такой случай, по-моему, был в Калифорнии?
- Думаю, ты имеешь с виду дело Глории Рамирес, это середина девяностых, - догадалась Маура. - Оно бурно обсуждалось на конференциях патологов.
- Что там произошло? - поинтересовался Пастернак.
- Глория Рамирес, раковая больная, поступила в отделение интенсивной терапии с жалобами на боль в желудке. У нее произошла остановка сердца. И когда медики работали с ней, им стало плохо, некоторые даже потеряли сознание.
- И все из-за этого самого пестицида?
- Была такая версия, - ответила Маура. - Когда потом проводили вскрытие, патологи надели защитные комбинезоны. Что это за яд, так и не выяснили. Но есть одна интересная деталь: медиков, которые потеряли сознание, когда занимались с больной, потом удалось вернуть к жизни внутривенными инъекциями атропина.
- Точно так же спасли Грубера.
- Именно.
- Почему вы так уверены, - осведомился Пастернак, - что и в нашем случае мы имеем дело именно с органофосфатами?