Понемногу неизвестный предмет появлялся на свет. Он был гладкий, округлой формы. Вытащить железяку она не могла, потому что та примерзла к куче мусора и обломков, на которой лежала. Маура продолжала разгребать снег вокруг предмета, но нижняя его половина по-прежнему была не видна и крепко вмерзла в лед. То, что ей удалось пока раскопать, представляло собой верхнюю часть серого металлического цилиндра. На нем были краской нанесены две полоски - зеленая и желтая. А сбоку по трафарету - какой-то шифр: D568.
- Что это такое? - настаивала Джейн.
Маура не ответила и продолжала разгребать снег и отколупывать лед, очищая цилиндр от наледи. Риццоли стала помогать ей. Теперь были видны новые цифры, нанесенные зеленой краской:
2011–42–114
155Н
М12ТАТ
- Ты знаешь, что означают эти цифры? - поинтересовалась Джейн.
- Думаю, это что-то вроде серийного номера.
- Какого еще серийного номера?
Большой кусок льда вдруг отвалился, и Маура уставилась на проступившие под ним трафаретные буквы.
ГАЗ VX
Джейн нахмурилась.
- Ви-экс. Кажется, это такой нервно-паралитический газ?
- Именно, - тихо подтвердила Маура и подалась назад, потрясенная неожиданной мыслью.
Она посмотрела на экскаватор. Члены общины собирались построить здесь новые дома, поняла Маура. Для новых семей, которые приедут жить в Лучший Мир.
Было ли им известно о бомбе замедленного действия, лежавшей у них под ногами, в этой земле, которую они с таким энтузиазмом рыли и перекапывали?
- Эти люди погибли не от пестицидов, - подытожила Маура.
- Но ты же говорила, что клиническая картина совпадает.
- Газ ви-экс дает ту же картину. Он убивает в точности так же, как и органофосфаты. Ви-экс разрушает те же гормоны, вызывает те же симптомы, но он намного более токсичен. Это химическое оружие, предназначенное для распыления. Если распылить его в низине… - Маура посмотрела на Джейн. - Он превратит долину в мертвую зону.
Услышав тарахтение мотора, женщины вздрогнули и вскочили на ноги. Наша машина стоит на виду, подумала Маура. Значит, вновь прибывший уже понял, что мы здесь.
- Ты вооружена? - спросила Маура. - Пожалуйста, скажи, что у тебя есть пистолет!
- Он в запертом багажнике.
- Надо его достать.
- Что, черт возьми, происходит?
- Вот из-за чего все это! - Маура указала на торчащий из-под снега баллон с отравляющим газом. - Не было пестицидов. Не было массового самоубийства. А был несчастный случай. Это химическое оружие, Джейн. Эти баллоны давным-давно должны были уничтожить. Они тут, наверно, много лет лежат.
- Тогда Собрание… Иеремия…
- Он не имеет никакого отношения к смерти этих людей.
Джейн оглядела поляну - кажется, она начала понимать.
- "Далия Груп" - подставная компания, которая платила Мартино, - она как-то замешана в этом, да?
В лесу громко хрустнула сломанная ветка.
- Прячемся! - прошептала Маура.
И они обе кинулись к лесу - но в этот момент на поляну вышел Монтгомери Лофтус. В руках у него была винтовка, но ствол ее смотрел в землю. Старик шел уверенной поступью охотника, который еще не увидел свою добычу. Повсюду на поляне остались их следы, этого свидетельства их присутствия он просто не мог не заметить. Ему оставалось лишь пойти по следу - и вот они, притаились между соснами. Но он не обратил внимания на очевидное и спокойно подошел к яме, которую только что вырыла Маура. Лофтус поглядел на торчащий из снега баллон. На лопату, которую Маура бросила впопыхах.
- Когда зарываешь что-то в землю на тридцать лет, оно в конце концов разрушается, - сказал старик. - Металл становится хрупким. Случайно переедешь его бульдозером или придавишь глыбой, он и хрупнет. - Лофтус заговорил громче, как будто обращался к деревьям. - И что, вы думаете, случится, если я сейчас выпущу в него пулю?
Только теперь Маура поняла, что ствол его винтовки направлен на баллон. Она застыла, боясь пошевелиться. Краем глаза она заметила, что Джейн медленно отползает назад в лес, но сама словно оцепенела.
- Газ ви-экс убивает быстро, - продолжал Лофтус. - Так сказал подрядчик тридцать лет назад, когда мне заплатили, чтобы я помалкивал. Может, чуть дольше, если распылить его в морозный зимний день, как сегодня. Но при теплой погоде он распространяется быстро. Разносится с дуновением ветерка, просачивается сквозь открытые окна. В дома. - Он поднял винтовку и прицелился в баллон.
У Мауры замерло сердце. Всего один выстрел ружья - и из баллона вырвется облако токсичного газа, от которого ей не убежать. Не могли убежать от него и обитатели Лучшего Мира в тот не по-осеннему теплый ноябрьский день, когда распахнули окна и радовались хорошей погоде, не подозревая о том, что дышат ядом. Смерть влетела с теплым ветром и принялась косить всех без разбора: весело играющих детей, целые семьи, собравшиеся за столом. Женщину на лестнице, которая в предсмертной судороге скатилась вниз и осталась лежать с разбитой головой в луже крови.
- Нет! - воскликнула Маура. - Прошу вас…
Она вышла из-за деревьев. Маура не видела Джейн и не знала, далеко ли та отползла. Она знала только одно: Лофтус ее уже заметил, и убежать от пули ей все равно не удастся.
Но старик и не думал в нее стрелять, его ружье по-прежнему было направлено на баллон.
- Это самоубийство, - сказала она.
Он поглядел на нее с лукавой улыбкой.
- В общем и целом да, мэм. Поскольку я не вижу, каким образом все это может обернуться в мою пользу. Уже не вижу. Все лучше, чем тюрьма. - И Лофтус поглядел в сторону, где за деревьями виднелось разрушенное поселение. - Когда придут окончательные результаты анализа их тел, все узнают, отчего они умерли. И тогда полицейские обшарят всю долину в поисках того, что зарыто под землей. А вскоре и за мной придут. - Он горестно вздохнул. - Тридцать лет назад я даже и предположить не мог… - Ружье качнулось, его ствол оказался еще ближе к баллону.
- Все еще можно исправить, господин Лофтус, - сказала Маура, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Рассудительно. - Вы можете рассказать полиции правду.
- Правду? - Монгомери невесело усмехнулся. - Правда в том, что мне до зарезу нужны были те проклятые деньги. Ранчо они были нужны. А подрядчику нужно было подешевле избавиться от газа.
- Превратив долину в свалку токсичных веществ?
- Мы сами заплатили за то, чтобы изготовили это оружие. Вы, я и все остальные американские налогоплательщики. Но что делают с тем химическим оружием, которое больше нельзя использовать?
- Его сжигают.
- Думаете, правительственные подрядчики на самом деле построили хитрые печи, которые обещали? Куда дешевле было свезти все сюда и зарыть. - Взгляд Лофтуса блуждал по поляне. - В то время тут не было ничего, только пустая долина и фунтовая дорога. Я же не знал, что здесь поселятся целые семьи. Они не догадывались, что зарыто в этой земле. Одного-единственного баллона было достаточно, чтобы убить их всех. - Старик смотрел теперь на землю, на баллон. - Когда я нашел их, у меня в мыслях было только одно: как бы спрятать все эти тела.
- И вы их похоронили.
- Подрядчик прислал своих людей, и они это сделали. Но потом вмешалась метель.
"И тогда приехали мы, несчастные туристы, - с ужасом подумала Маура. - Туристы, которые наткнулись на город-призрак". Эта жуткая метель загнала Мауру и ее попутчиков в Лучший Мир. Они слишком многое увидели, слишком многое узнали. "Мы бы обо всем рассказали", - поняла она.
Лофтус снова поднял винтовку и прицелился в баллон.
Маура в панике шагнула к нему:
- Вы можете просить о неприкосновенности.
- Неприкосновенность - за убийство невинных людей?
- Если вы дадите свидетельские показания против подрядчика…
- У этих людей деньги. Адвокаты.
- Вы можете назвать имена.
- Уже. У меня в машине конверт. Там есть цифры, даты, имена. Все, что я смог припомнить. Думаю, этого достаточно, чтобы их посадить.
Он еще крепче стиснул ружейное ложе, и у Мауры перехватило дыхание. "Где же ты, Джейн?" - стучало у нее в голове.
Хруст валежника заставил Мауру насторожиться.
Лофтус тоже услышал его. И в этот миг от его прежней неуверенности и следа не осталось. Он не сводил глаз с баллона.
- Это ничего не решает, Лофтус, - сказала Маура.
- Это все решает, - отозвался он.
Джейн вышла из леса с пистолетом, направленным на Лофтуса.
- Бросай ружье, - приказала она.
Монтгомери скользнул по ней равнодушным взглядом - так смотрит человек, которому уже все равно, что произойдет дальше.
- Ваш ход, детектив, - сказал он. - Смелее.
Джейн сделала еще шаг, пистолет даже не дрогнул в ее руках.
- Необязательно заканчивать все именно так.
- Это всего лишь пуля, - ответил Лофтус. И повернулся к баллону. Поднял винтовку и прицелился.
Грянул выстрел, и на белую землю брызнула красная кровь. На долю секунды Лофтус, казалось, завис в воздухе, будто ныряльщик, прыгающий в море. Винтовка выпала из его руки, он стал медленно, медленно оседать, а затем ничком упал в снег.
Джейн опустила пистолет.
- О господи, - прошептала она. - Он меня вынудил!
Маура кинулась к Лофтусу, перевернула его на спину. Он был еще в сознании и не сводил с нее глаз, словно запоминая ее лицо. Это был последний образ, который он видел на этой земле, пока свет в его глазах не померк навсегда.
- У меня не было выбора, - проговорила Джейн.
- Нет. Не было. И он это понимал.
Маура медленно поднялась и побрела обратно к исчезнувшему поселку под названием Лучший Мир. Она думала: им тоже не оставили выбора, тем жителям, которые тут погибли. Как не было выбора у Дугласа, Грейс, Элейн и Арло. В большинстве своем мы идем по жизни, не ведая, когда и где встретим смерть.
Но Монтгомери Лофтус сделал свой выбор. Он понимал, что умрет сегодня от пули полицейского, на этом гиблом, отравленном месте.
Маура медленно выдохнула, и белое облачко пара повисло в вечерних сумерках, словно еще одна неприкаянная душа в этой долине призраков.
37
Даниэл встречал их на летном поле, когда частный самолет Сансоне вырулил на полосу ВИП-терминала. Тот самый ветер, который так легко домчал их до Массачусетса, трепал полы его черного пальто, взъерошивал волосы, но отец Брофи стоически переносил удары стихии, когда самолет остановился и спустили трап.
Первой из самолета вышла Маура.
Она спустилась по трапу прямо в его распростертые объятия. Раньше они бы ограничились коротким дежурным приветствием, беглым поцелуем в щеку. Они бы остереглись обниматься, пока не окажутся наедине за закрытыми дверями и плотно задернутыми шторами. Но сегодня Маура не просто вернулась домой, это было возвращение из царства мертвых, - поэтому Даниэл с полным правом крепко прижал ее к груди.
Но даже млея в тесном кольце его рук и слушая, как он восторженно шепчет ее имя, покрывая поцелуями ее лицо, ее волосы, Маура все время чувствовала, что на них смотрят. И ей было неловко о того, что тайна, которую она так долго пыталась скрывать, теперь вышла наружу.
Маура слишком поспешно отстранилась от Даниэла не из-за того, что они стояли на ветру, а оттого, что были на виду. Она успела заметить, как помрачнело обычно бесстрастное лицо Сансоне, а Джейн стыдливо отвернулась, чтобы не встречаться с ней глазами. Я, можно сказать, вернулась с того света, мелькнула у нее мысль, но на самом деле разве это что-то меняет? Я осталась все той же женщиной, а Даниэл - тем же мужчиной.
Он вызвался отвезли ее домой.
В темной спальне они раздевали друг друга, как много раз до этого. Он покрывал поцелуями ее синяки и ссадины, гладил ложбинки и косточки, проступившие под тонкой кожей. Бедняжка, ты так исхудала, сокрушался он и рассказывал, как тосковал по ней. Как оплакивал ее, думая, что потерял навеки.
Маура проснулась рано, еще затемно. Сидела в постели и, пока за окном занимался рассвет, смотрела на спящего Даниэла. Старалась запомнить его лицо, его дыхание, его прикосновение, его запах. Когда бы они ни проводили вместе ночь, утро всегда было грустным, потому что несло с собой расставание. Вот и на этот раз ее охватило то же знакомое щемящее чувство - ассоциация была настолько сильна, что она вдруг подумала: неужели теперь каждый восход будет для нее таким мучительным? Ты для меня все: и любовь, и печаль. Как и я для тебя.
Маура встала с постели, пошла на кухню и заварила кофе. Налила себе кружку и долго стояла у окна, глядя, как тает ночная мгла и из темноты проступает лужайка, покрытая морозным инеем. Она вспомнила холодные тихие рассветы в Лучшем Мире и вдруг поняла правду о своей жизни. "Я пленница в собственной ледяной долине, - решила Маура. - И спасти меня не сможет никто, кроме меня самой".
Она допила кофе и вернулась в спальню. Присела рядом с Даниэлом. Тот открыл глаза и улыбнулся ей.
- Я тебя люблю, Даниэл, - сказала она. - Я всегда буду тебя любить. Но нам пора расстаться.
38
Четыре месяца спустя
Джулиан Перкинс, отстояв очередь в школьной столовой, взял поднос с обедом и стал искать свободный столик, но все были заняты. Он заметил, что другие школьники поглядывают на него и быстро отводят взгляд, как будто боятся, что он воспримет это как приглашение. Крыс понимал, что означают эти ссутуленные спины. Он слышал перешептывания, пересуды.
"Господи, какой же он странный".
"Он из секты, а там знаешь как оболванивают".
"Моя мама говорит, ему самое место в колонии".
Наконец одно место освободилось, и Джулиан сел - ребята за столиком мигом испарились, как будто он заразный. Может, они правы. Может, он и вправду распространяет гибельные лучи, которые несут смерть всем, кого он любил, всем, кто любил его. Парнишка быстро поел - он всегда ел торопливо, как голодный зверек, который боится, что у него могут выхватить кусок изо рта. Крыс в один присест умял свою порцию индейки с рисом.
- Джулиан Перкинс! - позвал учитель. - Есть в столовой Джулиан Перкинс?
Парнишка сжался, когда все посмотрели в его сторону. Ему хотелось спрятаться под стол, где его не найдут. Когда учитель громко выкликает твое имя в столовой, это не к добру. Другие школьники, предчувствуя веселье, стали указывать на него пальцем, и вот уже господин Хейзелдин, как всегда насупленный, в неизменном галстуке-бабочке, направляется к нему.
- Перкинс.
- Да, сэр, - уныло откликнулся Джулиан, опуская голову.
- Тебя вызывают к директору.
- Что я такого сделал?!
- Думаю, ты сам знаешь.
- Нет, сэр, не знаю.
- Ну так, может, стоит сходить и узнать?
С сожалением оставив на столе нетронутый шоколадный пудинг, Джулиан отнес поднос к окошку мойки и стал подниматься по лестнице к кабинету директора Горчински. Он и в самом деле не знал, в чем на сей раз виноват. Вот раньше - другое дело. Не надо было брать с собой в школу охотничий нож. И когда Джулиан без спросу позаимствовал машину госпожи Пеббл - это тоже было ошибкой. Но за какую провинность его вызывают на этот раз, парнишка понять не мог.
Подходя к кабинету Горчински, он уже приготовил дежурные фразы: "Я понимаю, что сделал глупость, сэр. Это никогда не повторится, сэр. Пожалуйста, не сообщайте в полицию, сэр".
Секретарь директора даже головы не подняла от бумаг, когда он вошел.
- Заходи в кабинет, Джулиан. Тебя уже ждут.
"Ждут", - ужаснулся парнишка. Во множественном числе. Чем дальше, тем хуже.
Секретарь, как всегда, ничего объяснять не стала - сделала каменное лицо и застучала по клавишам компьютера. Помедлив перед дверью директора, Крыс мысленно готовился к худшему. К любому наказанию. Значит, я это заслужил, подумал он и вошел в кабинет.
- А вот и Джулиан. К тебе гости, - сказал Горчински. С улыбкой. Это было ново.
Мальчик посмотрел на трех посетителей, сидевших напротив директорского стола. С Беверли Кьюпидо он уже успел познакомиться, она была прикрепленным к нему социальным работником. Беверли тоже улыбалась. С чего это все они сегодня такие радостные? Парнишка занервничал, потому что по опыту знал: самые жестокие вещи порой делаются с милой улыбкой.
- Джулиан, - начала Беверли. - Я знаю, этот год был трудным для тебя. Ты потерял мать и сестру. И эта история с заместителем шерифа. А еще я знаю, что ты очень расстроился, когда доктору Айлз не разрешили взять тебя на воспитание: комиссия не одобрила ее кандидатуру.
- Она хотела меня забрать, - отозвался Джулиан. - Говорила, я буду жить у нее в Бостоне.
- Не лучшая ситуация для тебя. Да и для вас обоих. Нам пришлось взвесить все за и против, мы думали о твоем благополучии. Доктор Айлз живет одна, у нее очень ответственная работа, иногда бывают ночные вызовы и она надолго отлучается из дома. А значит, ты бы долго оставался один, без должного присмотра. Это не та семейная обстановка, которая требуется мальчику вроде тебя.
"Мальчику, которому место в колонии", - наверное, хотела сказать она.
- Поэтому к тебе и пришли эти люди, - продолжила Беверли, указывая на мужчину и женщину, которые встали поздороваться с ним. - Мы предлагаем тебе другой вариант. Они представляют школу Вечерни в штате Мэн. Неплохое учебное заведение, надо сказать.
Джулиан узнал мужчину - тот навещал его, когда парнишка еще лежал в больнице. Он плохо помнил то время - голова у него тогда была мутная из-за обезболивающих, а полицейские, медсестры и работники социальной защиты сделали из его палаты проходной двор. Джулиан не запомнил, как зовут этого мужчину, но сразу узнал пронзительный взгляд черных глаз, - вот и теперь он смотрел на него так, что, казалось, видел его насквозь. От этого взгляда Джулиану стало не по себе, и он стал смотреть на женщину.
Она выглядела лет на тридцать с небольшим, худая, с длинными каштановыми волосами до плеч. И хотя на ней был строгий костюм - серый пиджак и юбка - по всему было видно, что она заводная. Даже то, как она стояла, выставив костлявое бедро, озорной наклон головы - все это выдавало в ней уличного панка.
- Здравствуй, Джулиан, - сказала женщина, улыбнулась и протянула ему руку, как равному. Как взрослому. - Я Лили Соул, веду классические предметы. - Заметив его недоуменный взгляд, спросила: - Ты знаешь, что я имею в виду?
- Нет, мэм, прошу прощения.
- Это история. История Древней Греции и Рима. Очень интересно.
Он повесил голову.
- У меня плохие отметки по истории.
- Может, мне удастся тебе помочь. Ты когда-нибудь катался на колеснице, Джулиан? Фехтовал испанской шпагой, сражался на римских мечах?
- И вы все это делаете в своей школе?
- И еще много чего. - Лили заметила, как заблестели вдруг глаза парнишки, и засмеялась. - Вот видишь! История может быть совсем не занудной. Надо только понять, что это - жизнь людей, а не только скучные даты и указы. У нас особая школа, и находится она в интересном месте. Вокруг поля и леса, так что при желании можешь взять с собой четвероногого друга. Его зовут Волк, если я не ошибаюсь?
- Да, мэм.
- У нас такая библиотека, что любой колледж мог бы позавидовать. А учителя - лучшие специалисты в своей области, мы приглашаем их из разных стран. Это школа для особо одаренных детей.