Управляющая отвернулась и быстро засеменила к выходу.
Джейн и Фрост переглянулись. Риццоли подняла крышку. Холодный пар вырвался из морозилки, заволакивая то, что лежало внутри. Потом туман рассеялся, обнажая содержимое.
Внутри оказалось обернутое прозрачной полиэтиленовой пленкой тело мужчины. На бровях и ресницах белел иней. Мертвец сидел в позе эмбриона, прижав колени к груди. Его обнаженное тело с трудом умещалось в тесном ящике. На его щеках остались пятна морозных ожогов, однако кожа была гладкой - молодая плоть сохранилась прекрасно, как хороший кусок мяса, бережно завернутый и отложенный до лучших времен.
- Арендуя этот отсек, она очень просила надежную электрическую розетку, - сообщила Дотти, отворачивая лицо, чтобы не смотреть на того, кто лежал в морозильнике. - Сказала, мол, никак нельзя, чтобы электричество вырубалось. Теперь понятно, почему.
- Вы еще что-нибудь знаете о мисс Баумейстер? - спросила Джейн.
- Да я все уже рассказала детективу Фросту. Платила вовремя, чеки всегда были хорошие. Мои арендаторы в основном приходят и уходят, не всегда им хочется болтать. Да и что хорошего они могут рассказать? Был у человека дом - и нет дома, поэтому его пожитки перекочевывают сюда. Старье, которое даже с молотка не продашь. Почти всегда такое. - Взмахом руки Дотти показала на изношенную мебель, сложенную вдоль стен. - Барахло, имеющее ценность только для самих хозяев.
Джейн медленно осматривала предметы, которые Бетти Энн Баумейстер считала своим долгом хранить последние одиннадцать лет. Если платить по двести пятьдесят долларов в месяц, то за год набирается три тысячи, а за десятилетие набежало тридцать тысяч - немалые деньги за то, чтобы просто хранить вещи. Всей этой мебели хватило бы, чтобы полностью, пусть и не в едином стиле, обставить домик с четырьмя спальнями. Комоды и книжные шкафы были из покоробленных древесностружечных плит. Пожелтевшие абажуры казались такими ветхими, что тронь - и рассыплются. Бесполезный хлам, с точки зрения Джейн. Но когда Бетти Энн смотрела на эту продавленную кушетку и на то колченогое кресло, что она видела - сокровища или хлам?
А к какой категории она относила мужчину в морозильном ларе?
- Думаете, она его убила? - спросила Дотти Дуган.
Джейн повернулась к управляющей.
- Не знаю, мэм. Мы не знаем даже, кто он. Придется подождать выводов судмедэксперта.
- Если она его не убивала, зачем тогда запихала в морозилку?
- Вы не поверите, на что способны люди. - Джейн закрыла крышку морозильника, чтобы не видеть больше замороженного лица и заиндевелых ресниц. - Может быть, она просто не хотела его терять.
- Наверно, вы, детективы, много чудного видите.
- Больше, чем хотелось бы, - произнесла Джейн со вздохом, при этом из ее рта вырвалось облачко пара.
Ей не хотелось прочесывать это мрачное выстуженное помещение в поисках вещдоков. По крайней мере время не поджимает: нет ни малейших оснований полагать, что какое-либо доказательство или подозреваемая улизнут от правосудия.
Зазвонил ее мобильник.
- Извините, - сказала Джейн, отходя в сторону, чтобы ответить на звонок. - Детектив Риццоли.
- Простите, что побеспокоил вас в такой поздний час, - произнес отец Даниэл Брофи. - Я только что говорил с вашим мужем, и он сказал, что вы работаете на месте происшествия.
Джейн не удивилась, услышав этот голос. Как священнослужителя, приставленного к Бостонскому полицейскому управлению, отца Брофи часто вызывали на место преступления, когда надо было успокоить обезумевших от горя людей.
- У нас тут все в порядке, Даниэл, - сказала Риццоли. - Похоже, здесь нет родственников, которые бы нуждались в душепопечении.
- Вообще-то я звоню насчет Мауры. - Отец Брофи умолк.
Эту тему ему было трудно обсуждать, и понятно, почему. Его роман с Маурой едва ли был тайной для Джейн, и Даниэл понимал, что она эту связь не одобряет, хотя никогда не говорила об этом прямо.
- Ее мобильный не отвечает, - сказал он. - Меня это беспокоит.
- Может, она просто не отвечает на звонки.
"На ваши звонки", - подумала она, но вслух не сказала.
- Я оставил ей несколько голосовых сообщений. Я просто подумал: может, вы недавно связывались с ней?
- Даже не пыталась.
- Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.
- Она сейчас на конференции, кажется? Может, просто отключила телефон?
- Значит, вы не знаете, где Маура.
- Кажется, где-то в Вайоминге.
- Да. Я знаю, где она должна быть.
- Вы звонили в гостиницу?
- В том-то и дело. Сегодня утром она расплатилась и уехала.
Джейн обернулась на скрежет: рифленая дверь опять стала подниматься, и под ней, пригнувшись, проскочил судмедэксперт.
- Я сейчас занята, - сказала она Брофи.
- Маура не собиралась уезжать до завтрашнего утра.
- Ну так передумала. У нее могли измениться планы.
- Она мне ничего не сказала. Меня больше всего беспокоит то, что я не могу до нее дозвониться.
Джейн помахала рукой судмедэксперту, который протиснулся между нагромождений мебели и встал у морозильника рядом с Фростом. Ей не терпелось приступить к работе, поэтому она сказала без обиняков:
- Может, Маура не хочет, чтобы до нее дозванивались. Вы не думали, что ей, возможно, захотелось побыть одной?
Даниэл молчал.
Жестоко было задавать такой вопрос, и Риццоли тут же пожалела о сказанном.
- Понимаете, - произнесла она, смягчившись, - у нее был трудный год.
- Я знаю.
- У вас на руках все карты, Даниэл. Все зависит от вашего решения, от вашего выбора.
- Вы думаете, мне от этого легче - знать, что выбор за мной?
Ощутив боль в его голосе, Джейн подумала: зачем люди сами себя наказывают? Почему два разумных и достойных представителя рода человеческого доводят себя до такого унизительного состояния? Много месяцев назад она предвидела, что этим и кончится, что в один прекрасный день, когда гормоны перестанут буйствовать и опадет мишура, опутывающая этот блестящий новый роман, останется лишь горечь сожаления.
- Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке, - сказал Даниэл. - Я бы не побеспокоил вас, если бы не эта тревога.
- Я не слежу за ее перемещениями.
- Но вы можете это сделать - для меня?
- Каким образом?
- Позвоните ей. Может, вы правы и она просто сбрасывает мои звонки. Наш последний разговор не… - Брофи осекся. - Мог бы завершиться на более радостной ноте.
- Вы поссорились?
- Нет, но я ее расстроил. Я знаю это.
- Вот вам и причина, почему она не отвечает на ваши звонки.
- И все же это не в ее характере - быть недоступной.
Тут он был прав. Маура слишком сознательна, чтобы долго находиться вне досягаемости.
- Я ей позвоню, - пообещала Джейн и нажала на кнопку "отбой", радуясь, что ее собственная жизнь такая размеренная. Ни тебе слез, ни драм, ни безумных взлетов и падений. Просто счастливая уверенность, что в данный момент ее муж и дочь дома и ждут ее.
А вот вокруг, как ей казалось, романтический вихрь только и делает, что разрушает чью-то жизнь. Ее отец бросил маму и ушел к другой. У Барри Фроста тоже недавно распалась семья. Все ведут себя не так, как раньше, не так, как надо бы. Набирая номер Мауры, Джейн думала: неужели я единственная, кто еще не сошел с ума?
После четырех долгих гудков включилась запись: "Это доктор Айлз. Я сейчас не могу вам ответить. Но если вы оставите сообщение, я перезвоню вам при первой же возможности".
- Эй, док, мы тут голову ломаем, куда ты подевалась, - сказала Джейн. - Позвони мне, ладно? - Риццоли нажала на "отбой" и долго смотрела на свой мобильный, думая о том, почему Маура не ответила.
Она вне зоны доступа. Батарейки сели. А может, веселится напропалую в этом своем Вайоминге, вдали от Даниэла Брофи. Вдали от работы, в которой все напоминает о смерти и разложении.
- Все в порядке? - крикнул ей Фрост.
Джейн сунула телефон в карман и посмотрела на Барри.
- Да, - ответила она. - Я уверена, что все хорошо.
8
- Как, по-вашему, что здесь произошло? - спросила Элейн, слегка растягивая слова: она выпила слишком много виски. - Куда делась эта семья?
Путники сидели возле камина, кутаясь в одеяла, которые обнаружили наверху в выстуженных спальнях. Банки и обертки, оставшиеся от недавнего пира, валялись рядом, на полу. Ужин состоял из свиной тушенки с фасолью, макарон с сыром, соленых крекеров и арахисового масла. Эти продукты с повышенным содержанием натрия они запили бутылкой дешевого виски, которую удалось найти в дальнем углу кладовки, за мешками с мукой и сахаром.
Наверное, это ее виски, подумала Маура, вспомнив запечатленную на фотографии женщину с пустыми невыразительными глазами и бледным лицом. Свой тайный запас спиртного она наверняка стала бы хранить в кладовой - туда муж ни за что не полез бы искать. Судя по всему, он считал, что стряпня - женское занятие. Маура сделала глоток. Виски обожгло горло, а она задумалась: что толкнуло женщину к пьянству? Какие страдания заставили ее искать утешения в алкоголе?
- Что ж, - начал Арло, - мне в голову приходит лишь одно логическое объяснение, куда ушли эти люди.
Элейн снова наполнила свой стакан, добавив лишь чуть-чуть воды.
- Интересно послушать.
- Итак, время ужина. Жена с ужасной прической ставит на стол еду, и все готовы сесть, помолиться или что там у них положено. А муж вдруг хватается за грудь и кричит: "Мне плохо! Сердце!" Все набиваются в машину и мчатся в больницу.
- Оставив входную дверь открытой?
- А чего ее запирать? Что тут воровать-то? - Арло презрительно махнул рукой в сторону мебели. - Кроме того - кому тут вламываться? Кругом глушь, ни живой души. - Он помолчал, поднял свой стакан и насмешливо добавил: - За исключением всех присутствующих.
- Такое впечатление, что они уехали много дней назад. Почему не вернулись?
- Дороги, - сказала Маура.
Она достала газету, купленную днем в магазине при автозаправке. Теперь казалось, что это было так давно! Развернув газету, она поднесла ее поближе к камину, где было светлее, так что все смогли прочесть заголовок, который она заметила и раньше, когда оплачивала покупку.
ХОЛОДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ
После недели на редкость теплой погоды, когда столбик термометра поднимался до рекордной отметки + 19 °C, к нам пришли холода с порывистым ветром. Метеорологи предсказывают: во вторник вечером начнется обильный снегопад. Предполагают, что выпадет от пятидесяти до ста миллиметров осадков. Вскоре после этого нас ожидает еще более мощный буран, а в ближайшую субботу снегопад может стать даже сильнее.
- Может быть, они не смогли вернуться, - сказала Маура. - Может, они уехали до снегопада во вторник, когда дорога еще была чистой.
- Это объясняет, почему окна были открыты, - поддержал Дуг. - Потому что было еще тепло, когда они уезжали. А потом пошел снег. - Он кивнул на Мауру. - Ну разве я не говорил вам, что она сокровище? Доктор Айлз всегда найдет логичное объяснение.
- Это значит, что обитатели дома собирались вернуться, - подытожил Арло. - После того как дороги расчистят.
- Если не передумали, - добавила Элейн.
- Они оставили дом незапертым, а окна открытыми настежь. Значит, они обязаны были вернуться.
- Сюда? Здесь ведь нет ни электричества, ни соседей. Да какая нормальная женщина смирится с этим? А правда - где все их соседи?
- Это плохое место, - тихо проговорила Грейс. - Я бы не стала возвращаться.
Все уставились на девочку. Она сидела чуть поодаль от остальных и так плотно закуталась в одеяло, что в полумраке была похожа на мумию. Она долго не участвовала в разговоре, слушая айпод, но теперь вынула из ушей наушники, обхватила себя руками и, округлив глаза, осматривала комнату.
- Я заглянула в их шкаф для одежды, - сказала Грейс. - В комнате, где родители спали. Вы знаете, что у него было шестнадцать ремней? Шестнадцать кожаных ремней, каждый висит на своем гвоздике. А еще там толстая веревка. Зачем хранить веревку в шкафу для одежды?
Арло нервно хихикнул.
- Ничего, кроме как "детям до шестнадцати", на ум не приходит.
Элейн легонько шлепнула его.
- Не думаю, что он был добрым человеком. - Грейс смотрела в темноту, щурясь от яркого огня. - Может, его жена и дети сбежали. Улучили момент и сбежали. - Девочка помолчала. - Если им удалось. Если он не нашел и не убил их.
Маура поежилась под шерстяным одеялом. Даже виски не спасал от морозной стужи - казалось, холод снова прокрался в комнату.
Арло потянулся к бутылке.
- Фу ты! Если вы намерены рассказывать страшилки, лучше заранее принять успокаивающего.
- Ты уже достаточно принял, - заметила Элейн.
- Чья теперь очередь рассказывать страшилки у костра? - Арло посмотрел на Мауру. - Учитывая вашу работу, у вас, наверное, кучи таких историй в запасе.
Маура покосилась на Грейс, которая вновь погрузилась в молчание. Если все это напугало даже меня, подумала она, то каково сейчас тринадцатилетней девочке!
- Я считаю, сейчас не самое подходящее время для страшных историй, - возразила она.
- В таком случае, как насчет веселых историй? Патологоанатомы умеют травить анекдоты - из области черного юмора.
Маура понимала, что ему хочется скоротать время до утра, чтобы не думать о пугающей пустоте вокруг, но она не была настроена на веселье.
- В моей работе нет ничего смешного, - ответила она, - вы уж мне поверьте.
Все надолго замолчали. Грейс подсела поближе к камину и смотрела в огонь.
- Лучше бы мы остались в гостинице. Мне тут не нравится.
- Мне тоже, милая, - сказала Элейн. - На меня этот дом ужас наводит, аж мурашки по коже.
- Ну, не знаю, - вмешался Дуг, умевший во всем находить хорошее. - Дом крепкий, добротный. Он многое может рассказать нам о людях, которые в нем жили.
Элейн ответила презрительной усмешкой.
- И страдали отсутствием вкуса, если судить по мебели.
- И по еде, - добавил Арло, указывая на пустую банку из-под свинины с фасолью.
- Однако ты уминал ее за обе щеки.
- Заметь, Элейн, в экстремальных условиях. Чего не сделаешь, чтобы остаться в живых.
- А вы видели одежду в шкафах? Клетка с полоской да воротнички под горло. Одежда первопоселенцев.
- Погоди-ка, погоди-ка. Я уже мысленно рисую портреты этих людей. - Арло прижал пальцы к вискам и нахмурился, как брахман, пересказывающий свое видение. - Я вижу…
- "Американскую готику"! - подсказал Дуг.
- Нет, "Деревенщину в Беверли-Хиллз"! - сказала Элейн.
- Эй, мамуля, - заговорил Арло, растягивая слова. - Подай-ка мне еще плошку этой бельча-атины…
И трое старых друзей расхохотались. Их веселье подогревалось выпитым виски и возможностью безнаказанно посмеяться над людьми, которых они и в глаза не видели. Маура даже не улыбнулась.
- А вы что видите, Маура? - спросила Элейн.
- Ну же, ну, - подзуживал Арло, - присоединяйтесь к игре. Кто, как вы думаете, эти люди?
Маура оглядела комнату с голыми стенами, единственным украшением которой был портрет темноволосого мужчины с гипнотическим, устремленным ввысь взглядом. Здесь не было ни занавесок, ни милых безделушек. А книги все до одной - практические пособия. "Ремонт дизельного двигателя", "Основы слесарного дела", "Руководство по домашней ветеринарии". Женщина не была здесь хозяйкой, это не женский мир.
- Всем тут управлял только он, - сказала Маура. - Супруг.
Остальные заинтересовались, надеясь услышать продолжение.
- Видите, какое все холодное и практичное в этой комнате? Нет даже намека на женское присутствие. Как будто ее не существовало, как будто она была невидимкой. Женщина, которая ничего не значит, которая чувствует себя пленницей и находит утешение в виски. - Маура замолкла, вспомнив почему-то о Даниэле, и ее взгляд затуманился от слез.
"И я тоже пленница, - пронеслось у нее в голове, - поймана в силки любовью и не могу вырваться. И может быть, я точно так же отгорожена от мира в собственной долине". Она смахнула навернувшуюся слезу и увидела, что все взгляды устремлены на нее.
- Ну и ну, - добродушно протянул Арло. - Психоанализ… дома.
- Вы спросили меня, что я думаю. - Маура допила остатки виски и решительно поставила стакан на пол. Он глухо звякнул. - Я устала. Пойду спать.
- Нам всем надо поспать, - сказал Дуг. - Я какое-то время посижу тут, буду поддерживать огонь в камине. Нельзя, чтобы огонь погас, поэтому я предлагаю сменяться.
- Я следующая несу вахту, - вызвалась Элейн. Она свернулась калачиком у огня и плотнее закуталась в одеяла. - Разбуди, когда придет моя очередь.
Половицы поскрипывали, пока они укладывались на ночлег, пытаясь поудобнее устроиться на домотканом ковре. Даже несмотря на жарко пылающий камин, в комнате было холодно. Маура накинула одеяло прямо поверх куртки. Из спален принесли подушки. Та, что досталась Мауре, пахла потом и лосьоном после бритья. Подушка хозяина.
С этим запахом она и уснула. Ей снился темноволосый мужчина с каменным взглядом - во сне он склонился над ней и долго смотрел на нее спящую. Маура чувствовала угрозу, но не могла пошевелиться, не могла защититься, ее сковал сон. Задыхаясь, она проснулась, с круглыми от ужаса глазами, с гулко бьющимся сердцем.
Никто над ней не стоял. Маура смотрела в темное пустое пространство.
Одеяло с нее сползло, и в комнате было холодно. В камине дрова почти совсем прогорели, осталось лишь несколько тлеющих головешек. Арло храпел, привалившись спиной к камину и свесив голову на грудь. Он не уследил за огнем.
Дрожа и чувствуя, как занемело тело после сна на холодном полу, Маура поднялась и подбросила полено в камин. Дерево занялось почти сразу, и вскоре огонь уже весело потрескивал, а по комнате разливались приятные волны тепла. Маура недовольно покосилась на Арло, тот даже не пошевелился. Бесполезно, подумала она. На них ни в чем нельзя положиться, даже за огнем последить не могут. Напрасно она связалась с этой компанией. Она устала от плоских острот Арло, от нытья Грейс и от неисправимого оптимизма Дуга. А Элейн внушала ей смутную тревогу, хотя она не могла сказать почему. Маура вспомнила, каким взглядом Элейн смотрела на нее, когда Дуг кинулся обнимать ее на дороге. Я самозванка, не принадлежу к их слаженному квартету, думала она. И Элейн сердится на меня.
Огонь пылал вовсю - жарко и ярко.