Я прижал Имельду к подоконнику; ее взгляд, полный безумного страха, заметался по кухне в поисках путей к отступлению.
- Имельда, я тебя не ударю, - осторожно начал я. - Я просто спрашиваю.
- Пошел вон, - повторила она, вцепившись во что-то у себя за спиной.
Я запоздало сообразил, что ее страх был не рефлекторным, не остался на память от урода, который поколачивал ее, - нет, боялась она именно меня.
- Ты что себе думаешь? - спросил я. - Что, по-твоему, я с тобой сделаю?
- Меня насчет тебя предупредили, - еле слышно ответила она.
Не помня себя, я шагнул вперед - и увидел занесенный над головой хлебный нож, перекошенный рот, из которого вот-вот вырвется крик… Я ушел. Имельда, собравшись с силами, перегнулась через перила и заорала мне вслед, к радости соседей:
- И не смей возвращаться, черт бы тебя побрал!
Дверь ее квартиры захлопнулась.
15
Я углубился в Либертис, подальше от толчеи; центр города запрудили рождественско-шопинговые лемминги, распихивающие друг друга в бешеном стремлении оплатить кредиткой все, что попадется, и чем дороже, тем лучше; рано или поздно кто-нибудь подвернулся бы мне, как повод для драки. Один добрый человек по прозвищу Дэнни Спичечник неоднократно предлагал мне свою помощь в организации поджога. Я вспомнил Фейтфул-плейс, алчный взгляд миссис Каллен, неопределенное выражение лица Деса Нолана, ужас в глазах Имельды и подумал, что стоит позвонить Дэнни.
Я шагал, пока желание пришибить любого, кто подойдет поближе, не поугасло. Улочки и переулки выглядели как гости на поминках Кевина, - пиратские копии знакомых предметов, дурацкая шутка: новенькие "БМВ", сгрудившиеся перед бывшими многоквартирными домами, мамочки подросткового возраста, орущие на крох в дизайнерских колясках, пыльные лавочки на углу, превратившиеся в сверкающие фирменные магазины. У собора Святого Патрика я наконец сбавил шаг и присел на скамейку в парке, спокойно разглядывая то, что простояло на одном месте восемь столетий, и слушая, как накручивают себя водители, по мере того как близится час пик и растут пробки.
Я сидел и курил - Холли бы не одобрила, - и тут звякнул мобильник: пришло сообщение от малыша Стивена. Судя по всему, текст он переписывал раз десять, пока не вышло правильно. "Привет, детектив Мэки, у меня есть нужная вам информация. Всего наилучшего, Стивен Моран (дет.)".
Умничка. Время близилось к пяти. Я отправил ответ: "Молодец. Встречаемся в "Космо" немедленно".
"Космо" - жалкая закусочная, притаившаяся в паутине аллей неподалеку от Графтон-стрит. Никто из убойного в жизни не сунет свой нос туда - это первый плюс. Второй плюс - "Космо" остается одним из немногих заведений, где еще нанимают ирландцев, а это значит, что никто не вперится в тебя взглядом. Иногда это очень кстати. Порой я встречаюсь тут со своими информаторами.
Когда я добрался до "Космо", Стивен уже сидел за столиком с чашкой кофе и рисовал узоры на рассыпанном сахаре.
- Рад видеть, детектив, - сказал я. - Спасибо, что связался.
- А как же… - Стивен пожал плечами. - Я ведь обещал.
- Ага. Есть о чем поговорить?
- Не уверен, правильно ли я поступаю.
- Солнышко, утром я по-прежнему буду тебя уважать.
- В Темплморе нам говорили, что полиция - наша семья, - сказал Стивен. - Я, знаете ли, запомнил и воспринимаю это всерьез.
- И правильно. Это твоя семья. Так в семьях и ведут себя, никогда не замечал?
- Нет.
- Ну, старик, значит, тебе повезло. Счастливое детство - великое дело. Впрочем, везет не всем. Что ты мне принес?
Стивен прикусил губу. Я с интересом разглядывал его, предоставив решать вопросы совести самостоятельно; наконец, как и следовало ожидать, он не подхватил рюкзак и не свалил из "Космо", а нагнулся и извлек тонкую зеленую папку.
- Отчет о вскрытии, - сказал он, протягивая папку мне.
Я быстро пролистал страницы. Диаграммы травм Кевина прыгнули на меня: вес органов, повреждения мозга - не самое подходящее чтиво над чашечкой кофе.
- Отличная работа, - сказал я. - Спасибо огромное. Изложи вкратце - тридцать секунд, не более.
Стивен застыл. Возможно, ему уже приходилось извещать родственников - но без технических подробностей. Я смотрел в упор, и Стивен начал:
- Э-э… Ладно. Он - то есть покойный, - э-э… ваш брат… упал из окна, головой вперед. Не обнаружено следов защиты или борьбы - ничего, что указывало бы на постороннего. Падение произошло с высоты примерно двадцать футов, на твердую землю. Он ударился о поверхность земли боком теменной части головы, примерно вот тут. Падение вызвало перелом черепа, приведший к повреждению мозга, и перелом шеи, парализовавший дыхание. То или другое привело к смерти. Очень быстрой.
Собственно, я это и готовился услышать, но все равно чуть не влюбился в расфуфыренную официантку за то, что она появилась как раз в этот момент. Я заказал кофе и какой-то бутерброд. Она записала все неправильно, потом еще раз - чтобы показать, что она выше такой работы, закатила глаза от моей тупости и чуть не опрокинула чашку Стивена ему на колени, забирая у меня меню. Когда она ушла, я уже был в состоянии шевелить челюстью.
- Тут ничего особенного, - небрежно заметил я. - Есть отчет по отпечаткам?
Стивен кивнул и достал еще одну папку, потолще. Снайпер всерьез поднажал на экспертов, и результаты доставили срочно. Судя по всему, он собирался поскорее закрыть дело и забыть.
- Расскажи самое главное, - попросил я.
- Снаружи на чемоданчике - месиво: после стольких лет в дымоходе стерлось почти все, что было, зато добавились рабочие и семья, которая… ваша семья. - Спохватившись, Стивен опустил голову. - Однако сохранились отпечатки, принадлежащие Рози Дейли и ее сестре Норе, плюс три отпечатка неизвестного - судя по расположению, пальцы одной руки. Внутри приблизительно то же самое: на сохранившихся вещах - отпечатки Рози; на плейере - отпечатки Норы; на самом чемоданчике изнутри - отпечатки Терезы Дейли, что естественно, потому что чемоданчик раньше принадлежал ей; и множество членов семьи Мэки, по большей части - Джозефины Мэки. Это ведь… э… ваша мать?
- Ага, - сказал я. Ясное дело, чемоданчик распаковывала ма. Я почти слышал гневную тираду: "Джим Мэки, убери свои грязные лапы от вещей, это ж трусики, ты что - извращенец?"
- Есть неопознанные?
- Внутри нет. Еще мы обнаружили, гм, несколько ваших отпечатков на конверте, где лежали билеты.
Оказывается, после всех событий последних дней у меня еще осталось место, куда можно больно ударить: мои отпечатки с того невинного вечера в "О'Ниле" - свеженькие, как вчерашние, двадцать лет пролежавшие во тьме, вот вам, играйте, эксперты.
- Разумеется. Мне не пришло в голову надеть перчатки, когда я покупал билеты. Что-нибудь еще?
- Не про чемоданчик. Похоже, записку аккуратно протерли. На второй странице, которую нашли в восемьдесят пятом году, есть отпечатки Мэтью, Терезы и Норы Дейли, трех парней, которые нашли и принесли записку, и ваши. Ни одного отпечатка Рози. На первой странице, из кармана Кевина, нет ничего. Вообще нет отпечатков. Чисто, как в бане.
- А окно, из которого он выпал?
- Тут наоборот: слишком много отпечатков. Эксперты почти уверены, что отпечатки Кевина остались на верхней и нижней рамах - там они и должны быть, если он открывал окно; на подоконнике - отпечаток его ладони, там, где он нагнулся. Впрочем, гарантии они не дают: слишком много слоев отпечатков внизу, детали пропадают.
- Что-нибудь еще?
Стивен покачал головой:
- Ничего выдающегося. Нашли отпечатки Кевина на парадной двери и на двери комнаты, из которой он выпал, а так - ничего неожиданного. По всему дому - сплошь отпечатки неизвестных; эксперты все еще работают. Пока выплыли несколько правонарушителей, они все местные, так что могли просто околачиваться в доме. Причем давным-давно.
- Отлично! - Я закрыл папку и убрал ее в портфель. - Этого я не забуду. А теперь хотелось бы услышать краткое изложение теории детектива Кеннеди о происшедшем.
Стивен следил за моими манипуляциями.
- Скажите еще раз, что все это нормально с этической точки зрения.
- Это нормально с этической точки зрения, потому что это сделано и забыто, малыш. Рассказывай.
Помедлив, он посмотрел меня и сказал:
- Я не знаю, как говорить с вами об этом деле.
Официантка грохнула на стол мои бутерброды и чашку кофе и метнулась прочь, готовиться к закрытию. Мы не обратили на нее внимания.
- Потому что я связан почти со всеми и со всем, что имеет отношение к делу?
- Да. Это и так нелегко, не хочу усугублять.
Еще и врачебный такт. Дайте мальчику пять лет - он будет нами командовать.
- Ценю твою заботу, Стивен, - похвалил я. - Однако сейчас мне нужна не чуткость, а объективность. Представь, что дело не имеет никакого отношения ко мне. Я - посторонний, который проходил мимо и хочет узнать основное. Сможешь?
- Да, - кивнул Стивен.
Я поудобнее устроился в кресле и подвинул к себе тарелку.
- Замечательно. Валяй.
Стивен не торопясь приводил мысли в порядок, и мне это понравилось. Он полил бутерброды кетчупом и майонезом, передвинул пакетик с чипсами и наконец заговорил:
- Ладно. Теория детектива Кеннеди сводится к следующему. Поздно вечером пятнадцатого декабря тысяча девятьсот восемьдесят пятого года Фрэнсис Мэки и Рози Дейли договорились о встрече на Фейтфул-плейс, чтобы вместе уехать из дому. Брат Мэки, Кевин, узнав об этом…
- Каким образом? - Не представляю себе Имельду, изливающую душу пятнадцатилетнему пацану.
- Это неясно, но очевидно, что кто-то узнал. Кевин подходит лучше остальных. Это один из краеугольных камней теории детектива Кеннеди. Все, с кем мы беседовали, утверждают, что Фрэнсис и Рози хранили предстоящий отъезд в полнейшем секрете, никто даже не подозревал, что они затеяли. А Кевин, который делил спальню с Фрэнсисом, мог что-то увидеть.
Моя крошка Мэнди не проболталась.
- Закрыли тему. В той комнате нечего было видеть.
- Я из Норт-Уолла. - Стивен пожал плечами. - В Либертис наверняка все то же самое, по крайней мере было в те времена: народ как сельди в бочке, все что-то говорят, секретов не существует. Странно, если бы никто не прознал о побеге. Очень странно.
- Разумно. Оставим пока эту часть. Что дальше?
Стивен, сосредоточившись на отчете, немного успокоился.
- Кевин решил перехватить Рози, прежде чем она встретится с Фрэнсисом. Может, он назначил ей встречу, может, знал, что Рози надо забрать чемоданчик, но в любом случае они встречаются - скорее всего в номере шестнадцатом по Фейтфул-плейс. Начался спор, Кевин разъярился, схватил ее за горло и ударил головой о стену. По словам Купера, все произошло очень быстро; возможно, за несколько секунд. Кевин пришел в себя, но уже поздно.
- Мотив? Для начала: с чего ему перехватывать ее, не говоря уж о споре?
- Неизвестно. Все утверждают, что Кевин был очень привязан к Фрэнсису - может, он не хотел, чтобы они с Рози уезжали. Возможно, сыграла роль ревность - в подростковом возрасте это сильно проявляется. Все говорят, что Рози была настоящей красавицей. Возможно, она отвергла Кевина, возможно, между ними что-то произошло… - Стивен вдруг вспомнил, с кем разговаривает, покраснел, заткнулся и с испугом взглянул на меня.
"Я помню Рози, - сказал Кевин. - Волосы, и смех, и походку…"
Я покачал головой.
- Разница в возрасте великовата - не забудь, пятнадцать и девятнадцать лет. Навоображать себе он мог, это правда. Давай дальше.
- Так. Мотив не обязательно должен быть значительным; то есть из того, что нам известно, Кевин убийства не планировал. Больше похоже на случайность. Когда Кевин осознал, что Рози мертва, он затащил тело в подвал - если они уже не находились там - и спрятал под бетонной плитой. Тем летом он подрабатывал на стройке подсобным рабочим, так что силенок у него хватило и он вполне бы справился… - Стивен осекся и снова бросил на меня взгляд.
Я ласково посмотрел на малыша, выковыривая ветчину из зубов.
- В какой-то момент Кевин нашел записку, которую Рози собиралась оставить семье, и сообразил, что ее можно использовать. Он спрятал первую страницу, а вторую оставил на месте. Идея такова: если Фрэнсис все равно уедет, все поверят в изначальный план - парочка упорхнула вместе, и записка предназначена родителям. Если Фрэнсис в итоге, не дождавшись Рози, вернется домой или позже каким-то образом свяжется с семьей, все решат, что записка для него и Рози уехала одна.
- Вот именно. Двадцать два года так все и было, - подтвердил я.
- Ага. Потом обнаружили тело Рози, началось расследование - и Кевин запаниковал. Все, с кем мы говорили, утверждают, что последние дни он ходил подавленный, и с каждым днем все хуже. Наконец он не выдержал напряжения, достал первую часть записки из тайника, провел последний вечер с семьей, а потом возвратился на место, где убил Рози, и… Вот.
- Ну-ну. Прочел молитву и сиганул головой вперед из окна верхнего этажа. Справедливость восторжествовала.
- По-моему, примерно так. - Стивен смотрел на меня из-за чашки кофе, пытаясь определить, не переборщил ли.
- Отлично, детектив. Четко, кратко и объективно.
Стивен коротко, облегченно выдохнул, словно вышел с устного экзамена, и вгрызся в бутерброд.
- Как думаешь, сколько осталось времени до того, как все это превратится в каноническое Евангелие от Кеннеди и оба дела закроют?
Стивен покачал головой.
- Похоже, несколько дней. Он еще не отправил документы наверх; мы продолжаем собирать улики. Детектив Кеннеди очень основателен. То есть у него есть теория, но это не значит, что он пришлепнет ее на чемоданчик и отправит прочь. Мы - я и остальные стажеры - остаемся в убойном по крайней мере до конца недели.
Значит, у меня в запасе дня три. Никто не любит оглядываться. Как только дело официально закроют, причин для дальнейшего расследования не останется, разве что всплывет нотариально заверенная видеозапись убийцы, признающегося в обоих преступлениях.
- И все будет в шоколаде, - подвел итог я. - А что лично ты думаешь о теории детектива Кеннеди?
От неожиданности Стивен замер с недожеванным куском бутерброда во рту.
- Я?
- Ты, солнышко. Я и так знаю, как работает Снайпер. Мне интересно, что можешь предложить ты, помимо сумасшедшей скорости машинописи.
- Не мое дело… - Он пожал плечами.
- Нет, твое. Я спрашиваю тебя; значит, это твое дело. Тебя его теория греет?
Стивен откусил еще кусок бутерброда, чтобы было время подумать, и уставился в тарелку.
- Безусловно, Стив, не стоит забывать, что я могу оказаться чертовым придирой, или свихнулся от горя, или свихнулся сам по себе - короче, возможно, я не тот человек, которому нужно поверять потаенные мысли. И все равно тебе наверняка приходило в голову, что детектив Кеннеди не обязательно прав.
- Я думал об этом.
- Ну естественно, думал, если ты не идиот. А кто-нибудь еще из команды об этом думал?
- Никто не говорил.
- И не скажут. Они все об этом думали, они ведь тоже не идиоты, но держат рот на замке, потому что боятся попасть в черный список Снайпера.
Я навис над столом, и ему волей-неволей пришлось взглянуть на меня.
- Остаешься ты, детектив Моран. Ты и я. Кроме нас двоих, никто не станет искать убийцу Рози Дейли. Теперь тебе понятно, почему наша игра этически правильна?
- Кажется, да.
- Этически она чиста со всех сторон, потому что твоя главная ответственность - не перед детективом Кеннеди, и даже не передо мной, если на то пошло, а перед Рози Дейли и Кевином Мэки. Мы - все, что у них есть. Так что хватит терять время, как девица, цепляющаяся за трусики; расскажи, что ты думаешь о теории детектива Кеннеди.
- Я не в восторге.
- Почему же?
- Дело даже не в дырах: неизвестен мотив, неясно, как Кевин узнал о побеге, и прочее. Такие дыры неизбежны - столько лет прошло. Меня беспокоят результаты по отпечаткам.
Я верил, что он зацепит.
- А что с ними не так?
Стивен слизнул майонез с пальца и помолчал.
- Для начала - пальцы неизвестных снаружи чемоданчика. Может, они не значат ничего, однако, будь это мое расследование, я бы идентифицировал отпечатки, прежде чем закрывать дело.
Я почти наверняка знал, чьи там отпечатки, но неохота было делиться.
- Я бы тоже, - согласился я. - Что еще?
- А еще - почему нет отпечатков на первой странице записки? Протирать вторую часть смысл есть: Кевин не хотел, чтобы копы обнаружили его пальчики на прощальном письме, если возникнут подозрения и Рози объявят в розыск. Но первая страница? Кевин достал ее из тайника, где она пролежала годы, хотел использовать ее как прощальную записку самоубийцы и признание - допустим; но начисто протирать ее и класть в карман рукой в перчатке? Чтобы никто не связал его с запиской?
- А что на это говорит Кеннеди?
- Он называет это мелким отклонением - ничего важного, такое бывает в любом деле. Кевин протирает обе страницы в первую ночь, прячет половину, а когда достает из тайника, не оставляет отпечатков - они остаются не всегда. В общем-то это похоже на правду, вот только… Мы говорим о человеке, который собирается покончить с собой. Он фактически признается в убийстве. И плевать, какой ты крутой, ты будешь потеть, как су… как сумасшедший. А если потеешь, оставляешь отпечатки. - Стивен покачал головой. - Так что на этой странице отпечатки должны были быть, и точка.
- Давай представим на секундочку, что мой старый друг детектив Кеннеди впервые в жизни лопухнулся и Кевин Мэки не убивал Рози Дейли. Что мы тогда имеем?
Стивен посмотрел на меня.
- Мы считаем, что Кевина тоже убили?
- Сам решай.
- Если не он вытер записку и положил ее в карман, это сделал за него кто-то еще. Значит, убийство.
Внезапно меня окатила предательская волна приязни, я готов был обнять мальчонку за шею и взъерошить ему волосы.
- Очко в мою пользу, - сказал я. - И что нам известно об убийце?
- Мы считаем, что это был один и тот же человек?
- Искренне надеюсь на это. Да, райончик у нас еще тот, однако два убийцы на одной улице - это уже перебор.
Начав излагать собственные соображения, Стивен куда меньше стал меня бояться. Он подался вперед, положив локти на стол, и так увлекся, что напрочь забыл об остатках бутерброда. В его глазах вспыхнул новый, жесткий огонек - такой жесткости я не ждал от милого робкого новичка.
- Ладно, тогда, если верить Куперу, это, вероятно, мужчина. Возраст, допустим, от тридцати с лишним до пятидесяти; значит, ему было от пятнадцати до тридцати, когда умерла Рози; в хорошей форме - и тогда, и сейчас. Значит, парень с мышцами.
- С Рози - да, - согласился я. - С Кевином - не обязательно. Если придумать, как заставить его наклониться над подоконником - а Кев не страдал подозрительностью, - одного легкого толчка хватило бы. Мышцы не нужны.
- Значит, если нашему мужчине было от пятнадцати до пятидесяти, когда он добрался до Рози, значит, теперь ему от тридцати с лишним до семидесяти.
- Увы. Что еще можно придумать, чтобы сузить круг поисков?