- Я тоже не знаю. Но послушай, мне нет дела, правдивы ли рассказы Анны. Я хочу знать, имеет ли она отношение к пропаже моей дочери. И прошу тебя это выяснить.
- Хорошо, я же хочу тебе помочь. И уже кое-что выяснил.
- Ты смотрел видеозаписи?
Виктор почувствовал струйку пота на спине.
- Да, как ты и просил меня, я достал из сейфа диски с записями всех камер наружного наблюдения. А теперь приготовься.
- Диски пропали?
- Нет, но записей первой недели не существует.
- Это невозможно. Они были защищены от перезаписи. Их нельзя было стереть, только уничтожить.
- Тем не менее. Я вынул их вчера из сейфа и хотел посмотреть сегодня утром. Там ничего нет.
- На всех?
- Нет. Что и странно. Нет только записей первой недели. Я как раз сейчас заезжал к тебе, чтобы проверить, все ли я взял.
Виктор схватился рукой за каминную полку, боясь, что сейчас грохнется на пол.
- Ну? И что это значит? - спросил он. - Ты все еще будешь уверять меня, что все это случайность?
- Нет, но…
- Никаких но! Это первый след за четыре года. И я его не упущу.
- Я тебя и не отговариваю. И все-таки послушай.
- Что?
- Все дело в Анне Роткив.
- В смысле?
- С ней что-то не в порядке.
- Да что ты говоришь!
- Смотри сам. Я честно сделал все свои домашние задания. Мы полностью проверили эту женщину.
- И что?
- Ничего.
- Как "ничего"?
- О ней нет никакой информации. Вообще никакой.
- Это плохо?
- Это очень плохо. Это значит, что ее не существует.
- Как так?
- Нет писательницы с таким именем. Тем более известной. И в Японии тоже нет. Она никогда не жила ни в Берлине, ни в Стеглице, ни в другом районе. Нет отца-американца, который работал на радио.
- Черт! А что с больницей?
- Пока глухо. У меня не было времени, чтобы найти человека, согласного поступиться обетом молчания в обмен на некоторое количество денег. Это следующий пункт. Собираюсь позвонить твоему ван Друйзену.
- Не надо.
- Что значит "не надо"?
- Этим я сам займусь. Я врач и быстрее что-нибудь разузнаю и у ван Друйзена, и в больнице. А ты лучше еще раз проверь комнату Жози. Как ты знаешь, мы не заходили туда после ее исчезновения. Может, найдешь какие-то следы.
Яд? Таблетки?
Виктору не пришлось объяснять, что он должен искать.
- Понятно.
- И проверь, не вспомнят ли в гамбургском отеле "Хаятт" светловолосую женщину с больной девочкой, которые останавливались там зимой четыре года тому назад.
- А это что такое?
- Попробуй.
- Четыре года тому назад? Я не уверен, что вообще найду кого-то, кто тогда работал.
- Ну попробуй.
- Хорошо. Но тогда и ты окажи мне услугу.
- Какую?
- Побереги себя. Не встречайся с ней больше. Не впускай ее в свой дом. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, кто она на самом деле. Возможно, она опасна.
- Посмотрим.
- Нет, я говорю серьезно. Мы договорились: я выполняю твои поручения, а ты избегаешь этой женщины.
- Ладно, попробую.
Когда Виктор клал трубку на рычаг, у него в голове звенели слова Хальберштадта:
"Будьте начеку. Эта женщина опасна".
Он уже второй раз слышал это предостережение за последние сутки от двоих разных людей. И постепенно сам в это поверил.
Глава 28
- Добрый день, клиника Далем, меня зовут Карин Фогт, чем могу быть вам полезна?
- Здравствуйте, меня зовут Виктор Ларенц, доктор Виктор Ларенц. Я лечащий врач одной из ваших бывших пациенток. И хотел бы поговорить с коллегой, который раньше ею занимался.
- Как его зовут?
- Тут есть небольшая проблема. Я не знаю его имени. Я могу назвать вам только имя пациента.
- В таком случае мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Вы сами знаете, что все сведения о пациентах - закрытая информация, которую мы не разглашаем. Это касается также имени лечащего врача. Почему бы вам не спросить свою пациентку, кто ее лечил?
"Потому что я понятия не имею, где она сейчас. Потому что я не хочу, чтобы она узнала о моих поисках. Потому что она, возможно, украла мою дочь".
Виктор выбрал самый невинный вариант ответа:
- В силу ее болезни с ней трудно разговаривать.
- Тогда посмотрите в ее направлении. - У Карин Фогт почти пропала ее искусственная вежливость.
- Нет никакого направления, она сама ко мне обратилась. Послушайте, это замечательно, что вы оберегаете своих пациентов. И я не хочу отвлекать вас от работы. Окажите мне небольшую услугу. Не могли бы вы посмотреть в компьютере имя, которое я сейчас назову. Если да, то соедините меня с отделением, в котором она лежала. Вы не поступите против правил, но поможете и мне, и пациентке.
Виктор отчетливо представил себе, как девушка с аккуратной прической нерешительно качает головой.
- Пожалуйста.
Он слегка засмеялся. Похоже, его дружелюбие достигло желаемого результата. Виктор услышал стук клавиш.
- Как ее зовут?
- Роткив, - моментально отозвался он, - Анна Роткив.
Стук клавиш оборвался. Из голоса исчезла всякая любезность.
- Это, видимо, дурная шутка?
- Почему?
- А кого еще вы предложите мне посмотреть? Элвиса Пресли?
- Боюсь, я вас не понимаю…
- Слушайте. - Фогт явно разозлилась. - Если это розыгрыш, то очень глупый. Кроме того, хочу напомнить вам, что запись разговоров без согласия собеседника противозаконна.
Опешив от такой резкой смены тона, Виктор решил тоже перейти к нападению:
- А теперь вы послушайте. Я вам не телефонный хулиган. Мое имя - доктор Виктор Ларенц. И если я не получу от вас вразумительного ответа, то пожалуюсь профессору Мальциусу, когда мы в следующий раз будем играть в гольф.
Он солгал, потому что терпеть не мог ни директора клиники, ни гольф, но ложь пошла на пользу.
- Извините меня за резкие слова, доктор Ларенц, но ваш вопрос прозвучал довольно зловеще. По крайней мере, для меня.
- Зловеще? Что же зловещего в том, что я интересуюсь госпожой Роткив?
- Потому что именно я ее нашла. Вы что, газет не читаете?
Нашла?
- А где вы ее нашли?
- Она лежала на полу. Это было ужасно. Извините, но мне сейчас надо окончить разговор. У меня еще три человека на линии.
- В каком смысле "ужасно"? - Виктор судорожно пытался осознать новую информацию, но ничего не получалось.
- А как вы охарактеризовали бы ситуацию, когда женщина захлебнулась в собственной крови?
Умерла? Анна умерла?
- Это невозможно. Анна вчера была здесь, у меня.
- Вчера? Вы ошибаетесь. Я нашла Анну год назад, когда должна была ее сменить.
Сменить? Год назад?
- Как это сменить? Сменить пациентку?
- Ладно, мне все равно, разыгрываете вы меня или нет. Анна никогда не была пациенткой. Это была студентка, которая приехала к нам на практику. Она умерла. А я живу, и мне надо работать. Все ясно?
- Да.
Нет, абсолютно ничего не ясно.
- Один последний вопрос. Какова была причина ее смерти?
- Отравление. Анна Роткив была отравлена.
Трубка выпала из рук Виктора. Он смотрел в окно на море, которое с каждой минутой все сильнее волновалось и темнело.
Как и дождливое небо над Паркумом.
Глава 29
Когда к тошноте и поносу добавилось расстройство зрения, Виктору стало ясно, что это не просто грипп. Не помогали ни аспирин с витамином С, ни спрей для горла "Камиллозан". Даже чай "Ассам", который раньше смягчал горло, теперь с каждой чашкой казался все более горьким, как будто он заваривался дольше обычного.
Начало конца ознаменовалось предпоследним визитом Анны. Она пришла без предупреждения, оборвав его лихорадочный полуденный сон.
- Вам по-прежнему не лучше?
Это был ее первый вопрос, когда он в банном халате медленно подошел к двери. Он не знал, долго ли она стучала. В какой-то момент звук отбойного молотка во сне превратился в стук в дверь.
- Ничего, пройдет. По-моему, мы договорились созвониться сегодня вечером?
- Да, простите. Я даже заходить не буду. Я только хотела передать вам вот это.
Виктор увидел, что Анна что-то держит в руках, и приоткрыл дверь. Ее вид его немного испугал. Она сильно изменилась и не была теперь так ослепительно красива, как при первых встречах: спутанные волосы, помятая блузка. Взгляд нервно бегал, а тонкие пальцы лихорадочно барабанили по коричневому конверту, который она держала обеими руками.
- Что это?
- Конец истории. Последние десять глав. То, что случилось со мной и Шарлоттой. Я не находила себе места сегодня утром и по памяти написала все.
"Когда? До нашего разговора? После того как ты залезла в мой дом?"
Она разглаживала руками конверт.
Виктор колебался. Голос разума говорил, что не надо впускать ее в дом.
Эта женщина опасна.
Было очевидно, что она не та, за кого выдает себя. Она назвалась именем убитой студентки. С другой стороны, у него теперь появился ключ к разгадке исчезновения Жози. Он может сейчас пригласить Анну к себе и задать все те мучительные вопросы, от которых он уже почти потерял рассудок.
"Как ее настоящее имя? Что за должок у меня перед ней?"
И теперь не надо беспокоиться, что он не узнает продолжение истории про Шарлотту, - конверт у него в руках.
- Подождите! - Виктор распахнул дверь. - Войдите ненадолго, чтобы хоть согреться.
- Спасибо! - Встряхнув промокшей головой, Анна нерешительно вошла в теплый дом.
Он пропустил ее вперед, задержавшись у комода в прихожей. Открыв ящик со свертком от Хальберштадта, Виктор провел пальцами по смятой бумаге и снял бечевку.
- Не угостите ли вы меня чаем?
Виктор вздрогнул и сразу же убрал руку от свертка, увидев Анну, стоявшую в дверях. Она уже сняла пальто, и теперь на ней оказались черные брюки и прозрачная серо-синяя блузка, неправильно застегнутая.
- Разумеется. - Он вынул платок и задвинул ящик. Если она и заметила сверток, то виду не подала. Через несколько минут Виктор вошел в гостиную с наполненным наполовину чайником в руках. Он совсем обессилел и был не в состоянии пронести по коридору полный чайник.
- Спасибо.
Анна, казалось, не обращала внимания на его разбитый вид, на пот, который он вытирал платком со лба.
- Пожалуй, я пойду, - произнесла она, как только Виктор с трудом сел в кресло у письменного стола.
- Но вы еще не выпили чай.
Виктор вынул из конверта первую страницу и прочитал заглавие: "Переправа".
Ему бросилось в глаза, что текст отпечатан на лазерном принтере. Наверное, у Анны с собой ноутбук, а Труди, хозяйка гостиницы, разрешила ей воспользоваться принтером в "Анкерхофе".
- Нет-нет, мне правда пора.
- Хорошо. Я потом прочту. - Дрожащими руками Виктор засунул лист обратно. - Но пока вы не встали, я хотел бы еще сказать насчет вчерашнего… - Он запнулся при взгляде на Анну.
Она нервно смотрела в потолок, сжав руки в кулаки. Она резко переменилась. Что-то яростно рвалось изнутри ее наружу. Виктору очень хотелось спросить ее о прошлой ночи. Приходила ли она сюда? Почему назвалась чужим именем? Но теперь он боялся сильнее возбуждать ее. Вопросы, конечно, очень важны, но все-таки Анна оставалась его пациенткой, и нельзя было спровоцировать у нее шизофренический приступ.
- Сколько осталось времени? - мягко спросил он.
- До моего приступа?
- Да.
- Сутки. Двенадцать часов. Не знаю. Первые признаки уже подступают, - ответила она слабым голосом.
- Цвета?
- Да. Все вдруг стало таким ярким здесь, на острове. Деревья словно покрыты лаковой краской, сверкающее синее море. Цвета такие насыщенные и яркие, что я не могу наглядеться. И еще кое-что. Запах. Гораздо ощутимее стал соленый запах моря. Весь остров купается в душистом облаке.
Подозрения Виктора оправдались, но он не был этому рад. Возможно, Анна опасна. Но она и серьезно больна. Скоро ему придется иметь дело с приступом шизофрении. Он один, измучен и болен. На пустом острове.
- Вы еще слышите голоса?
- Пока нет. Но это только вопрос времени. У меня все как в учебнике. Вначале цвета, затем голоса, потом видения. По крайней мере, я могу быть спокойна, что теперь меня не будет мучить Шарлотта.
- Почему?
- Шарлотта больше не придет. Никогда больше не придет.
- Откуда эта уверенность?
- Прочитайте, что я написала, потом…
Ее последние слова заглушил телефон, и Анна замолчала.
- Так что с Шарлоттой? - невозмутимо продолжил он.
- Подойдите к телефону, доктор Ларенц. Я уже привыкла, что всегда кто-то звонит, когда я к вам прихожу. И к тому же я собираюсь уходить.
- Нет-нет. Я не собираюсь вас отпускать. У вас может скоро начаться приступ. Вам потребуется помощь.
"А мне требуется информация о том, что случилось с Шарлоттой".
- Подождите хотя бы, пока я закончу разговор, - настаивал он.
Анна смотрела в пол, нервно потирая указательным пальцем ноготь большого пальца на правой руке. Основание ногтя было уже красным и раздраженным.
- Ладно, подожду, - согласилась она. - Но снимите же наконец трубку, чтобы прекратился этот ужасный звон!
Глава 30
Он снял трубку на кухне.
- Ну наконец. Слушай, случилось что-то невероятное, - нетерпеливо заговорил Кай.
- Минутку, - прошептал Виктор и положил трубку на столешницу рядом с телефоном. Затем, сняв тапочки, босиком прокрался по коридору, делая вид, что разговаривает: - Да… да… хм. Ладно… Так и сделаю.
К своему удовлетворению, он увидел в щель, что Анна сидит на прежнем месте.
- Я здесь, в чем дело? - спросил он Кая, вернувшись на кухню.
- Неужели она опять у тебя?
- Да.
- Но мы же договорились.
- Она пришла без предупреждения. Не мог же я ее выставить за дверь, когда на улице ураган. Итак, что у тебя?
- Мне сегодня пришел факс в бюро.
- От кого?
- Я не совсем уверен. Пожалуй, тебе лучше самому взглянуть.
- Зачем? Что там написано?
- Ничего.
- Тебе пришел чистый лист? И это так важно?
- Да нет же, я не сказал, что он чистый. Там рисунок.
- Рисунок? А зачем мне на него смотреть?
- Мне кажется, что его нарисовала твоя дочь.
Виктор, дрожа, оперся спиной о холодильник и закрыл глаза.
- Когда?
- Факс?
- Да, когда ты его получил?
- Час назад. И он пришел на мой личный номер, который знают очень немногие люди, включая тебя, например.
Виктор глубоко вздохнул и закашлялся.
- Не знаю, что и сказать тебе, Кай.
- У тебя там есть факс?
- Да, в гостиной.
- Хорошо. Я перешлю тебе рисунок через десять минут. А ты до этого выгони Анну. Я потом перезвоню, поговорим.
Виктор назвал номер своего факса и повесил трубку.
Когда он вышел из кухни в коридор, дверь в гостиную оказалась закрыта. Проклятие! Он беззвучно выругался и приготовился к худшему. Неужели она опять сбежала? Но, открыв дверь, он облегченно вздохнул. Анна стояла у письменного стола спиной к Виктору.
- Привет, - хотел сказать он, но из-за боли в горле не произнес ни единого звука.
И тут радость сменилась ужасом.
Анна не заметила его возвращения и не поворачивалась. А продолжала сыпать ему в чай белый порошок.
Глава 31
- Немедленно покиньте мой дом!
Анна повернулась и недоуменно посмотрела на Виктора:
- Господи, как же вы меня напугали, доктор. Что это на вас нашло?
- Этот вопрос я мог бы задать вам. Уже несколько дней я удивляюсь, почему у чая такой странный привкус. И с тех пор, как вы появились на острове, мне день ото дня хуже. Теперь я знаю почему.
- Успокойтесь, доктор Ларенц. Вы так взволнованы!
- И не без основания. Что вы мне подмешиваете в чай?
- Да что с вами?
- Что? - закричал Ларенц сорвавшимся голосом.
Каждое слово обжигало его больное горло.
- Не выставляйте себя смешным, - спокойно ответила она.
- Что это такое? - завопил он.
- Парацетамол.
- Пара…
- Лекарство от простуды. Вот. Вы же сами знаете. После истории с Шарлоттой я всегда ношу его с собой. - И она открыла дорогую серо-черную сумочку. - Вы так плохо выглядите, что я решила сделать вам что-нибудь приятное. Разумеется, я предупредила бы вас, прежде чем вы начали бы пить. Боже, неужели вы подумали, что я собираюсь вас отравить?
Виктор уже не знал, что ему думать.
Синдбад пропал. У него самого была температура, понос и озноб. Все симптомы простуды. Или отравления. Привычные лекарства не помогали.
И уже два человека предупреждали его об Анне.
"Будь начеку. Эта женщина опасна".
- Может, вы думаете, что я и себя хочу убить? - продолжала Анна. - Смотрите, я и себе положила парацетамол, потому что тоже неважно чувствую себя. И уже выпила полчашки.
Виктор по-прежнему смотрел на нее невидящими глазами. В своем возбуждении он не мог найти правильные слова.
- Я не понимаю, что мне думать, - огрызнулся он. - Понятия не имею, забирались вы прошлой ночью ко мне в дом или нет. Не знаю, зачем вы искали в местном хозяйственном магазине какое-нибудь оружие, а потом купили разделочный нож и много метров лески. И я не знаю, что за должок у меня перед вами.
Виктор и сам понимал, как нелепо звучат его слова, хотя это были чрезвычайно важные для него вопросы.
- В конце концов, я понятия не имею, кто вы такая!
- А я не имею ни малейшего понятия о том, чего вы от меня хотите, доктор Ларенц. О чем вы говорите? Какой должок?
- Вот и я не знаю. Должок, за который я заплачу кровью, о чем вы сказали Михаэлю Бургу.
- У вас что, жар?
"Да, жар, и я собираюсь найти его причину".
- Я ни о чем не говорила с паромщиком. - Теперь и она повысила голос. - И действительно не понимаю, о чем вы.
Анна встала и отряхнула юбку.
Опять ложь. Или ее, или Хальберштадта.
- Но если вы обо мне такое думаете, то наша терапия не имеет никакого смысла.
В первый раз Виктор видел, что она по-настоящему разозлилась.
Схватив пальто и сумочку, она выбежала за дверь, но тотчас же вернулась обратно и сделала нечто ужасное, прежде чем Виктор смог ей помешать.
Она кинула коричневый конверт с окончанием истории в камин, и он мгновенно вспыхнул.
- Нет!
Виктор хотел выхватить конверт, но у него не было сил даже сделать шаг.
- Раз наши сеансы окончены, моя история не имеет для вас никакого значения.
- Подождите! - крикнул он ей вслед, но Анна не обернулась и выбежала вон, изо всех сил хлопнув входной дверью.
Она ушла. А вместе с ней пропала и его надежда узнать наконец правду о Жози. Она превращалась в дым и медленно уплывала в трубу камина.