Затем мы перешли к счетам - и Фиона Рафферти переместилась в списке подозреваемых так далеко, что едва не скрылась из виду. У Спейнов все было просто - один совместный счет для доходов и расходов, что для нас, конечно, плюс. Как мы и предполагали, они сидели без гроша. Бывшая контора Патрика отвалила ему кругленькую сумму при увольнении, но с тех пор единственным источником дохода было пособие по безработице. А расходы не прекращались. В феврале, марте, апреле деньги уходили с той же скоростью, что и раньше. В мае Спейны начали урезать расходы. В августе вся семья уже тратила меньше, чем я один.
Слишком поздно. Ипотека была уже на три месяца просрочена, и Спейны получили два письма от кредиторов - каких-то ковбоев под названием "Время для дома", - причем второе было куда хуже первого. В июне они выбрали для мобильников другой тарифный план - без абонентской платы - и практически перестали кому-то звонить. Счета за четыре месяца соединены канцелярской скрепкой - общей суммы школьнице едва хватило бы на неделю разговоров. В конце июля внедорожник отправился туда, откуда приехал; они уже месяц не платили по кредиту за "вольво", четыре месяца - по счетам кредитных карт, и, кроме того, задолжали полтинник за электричество. В последнем письме из банка сказано, что на счету у них триста четырнадцать евро пятьдесят семь центов. Если Спейны и занимались темными делишками, то у них это получалось либо очень плохо, либо просто великолепно.
Даже начав экономить, они не отказались от беспроводного Интернета - надо как можно быстрее передать их машину компьютерщикам. Даже если к Спейнам никто и не заходил, в распоряжении Патрика и Дженни был целый Интернет - а в киберпространстве люди рассказывают такое, о чем не поведали бы и лучшим друзьям.
В каком-то смысле Спейны обанкротились еще до того, как Патрик потерял работу. Да, он неплохо зарабатывал, однако долг по кредитке почти всегда был максимальным - шесть тысяч; в счетах я обнаружил, что Спейны тратили трехзначные суммы в магазинах "Браун Томас", "Дебенхэмс" и на нескольких сайтах с до боли знакомыми женскими именами, а еще ведь нужно было платить за две машины и дом. Только неопытные люди считают, что банкрот - это человек, который зарабатывает меньше, чем тратит; любой экономист вам скажет, что банкротство - это состояние души. Кредитная система рухнула не потому, что однажды утром люди обеднели, а потому, что испугались.
В январе, когда Дженни потратила 270 евро на сайте под названием "Туфли для вас", Спейны были в полном порядке. В июле, когда она побоялась сменить замки на дверях, хотя в дом проник чужак, семья уже падала в финансовую пропасть.
Некоторые люди, попав под раздачу, занимают оборону и ждут - мыслят позитивно, пока впереди не появится просвет, - но есть и такие, кого уносит течением. Нищета доводит людей до того, о чем они и помыслить себе не могли, толкает законопослушного гражданина к зыбкому, осыпающемуся краю, за которым - десятки видов преступлений. Она превращает тихих, мирных людей в напуганные комки из зубов и когтей. Запах страха - сырой, словно у гниющих водорослей, - был почти осязаем и доносился из глубины шкафа, в котором Спейны держали под замком своих чудовищ.
- Похоже, копаться в жизни сестры нам не нужно, - сказал я.
Ричи еще раз пролистал банковские выписки и остановился на последней - жалкой - странице.
- О Боже, - сказал он, качая головой.
- Честный парень, жена и дети, хорошая работа, дом - все, как он мечтал. И вдруг - бадабум! - мир рушится. Работы нет, машину забрали, дом скоро отнимут - может, Дженни уже думает о том, чтобы взять детей и уйти, ведь семью он больше не обеспечивает. Это могло подтолкнуть его в пропасть.
- И все это меньше чем за год, - заметил Ричи и положил бумаги на кровать, рядом с письмами "Времени для дома" - осторожно, словно они радиоактивные. - Да, такое вполне могло произойти.
- Однако у нас все еще слишком много "если". Впрочем, если парни Ларри не найдут доказательств того, что в доме побывал чужак, если оружие найдется где-то поблизости, а Дженни Спейн не убедит нас в том, что это сделал не ее муж… Тогда дело может быть закрыто значительно раньше, чем мы предполагали.
Снова зазвонил мой телефон.
- Ну вот, - сказал я, выуживая мобильник из кармана. - Сколько ставишь на то, что один из "летунов" нашел оружие?
Звонил "ковбой Мальборо", и голос у него дрожал как у подростка.
- Сэр, - сказал он, - сэр, вы должны это увидеть.
* * *
Он был на тропинке Оушен-Вью: этот двойной ряд домов между подъемом Оушен-Вью и берегом вряд ли можно было назвать улицей. Другие "летуны", словно любопытные зверьки, высовывались из окон, когда мы проезжали мимо. "Ковбой Мальборо" помахал нам рукой из окна второго этажа.
У этого дома были только стены и крыша; серые блоки покрылись переплетающимися ползучими растениями. Сад перед домом зарос высокой - по грудь - сорной травой и утесником. Нам пришлось карабкаться по ржавым строительным лесам, стряхивая с ног стебли, и лезть в оконный проем.
- Я не уверен, нужно ли… - начал "ковбой". - Ну, то есть я же знаю, что у вас много дел, сэр, но вы приказали звонить, если найдем что-нибудь интересное. А это…
Кто-то - аккуратно и неторопливо - устроил логово на верхнем этаже. Спальный мешок - полупрофессиональный, для экспедиций в суровые края - прижат с одного конца куском бетона. Толстая пластиковая пленка на окнах защищает от ветра. У стены аккуратно поставлены в ряд три двухлитровые бутылки с водой. Дезодорант, кусок мыла, банная рукавичка, зубная щетка и тюбик с зубной пастой. В углу щетка и совок. Все чисто, ни паутинки. В пакете из супермаркета, прижатом еще одним куском бетона, пара пустых бутылок из-под "Люкозейда", комок шоколадных оберток, остатки сандвича в смятой фольге. На гвозде, вбитом в балку, - пластиковый капюшон от дождя, один из тех, что носят старушки. А на спальном мешке, рядом с потертым чехлом, лежал черный бинокль. Он не выглядел особенно мощным, но это и не требовалось - окна смотрели прямо на чудесную застекленную кухню Патрика и Дженни Спейн, которая находилась всего в тридцати-сорока футах. Ларри и его парни, похоже, обсуждали один из пуфиков.
- Боже милосердный, - тихо сказал Ричи.
Я промолчал: во мне кипела такая злость, что наружу мог вырваться только рев. Все, что я знал об этом деле, взлетело на воздух, перевернулось и рухнуло мне на голову. Это логово не пункт наблюдения наемного убийцы: он все бы заранее убрал, и мы бы ни о чем не догадались. Нет, это не профессионал, которого наняли, чтобы вернуть деньги или наркотики, это псих, о котором говорил Ричи, - человек, который сам приносит неприятности.
Значит, Патрик Спейн все-таки был единственным из сотни. Он все делал правильно. Женился на подруге детства, родил с ней двух здоровых детей; купил хороший дом и убивался на работе, чтобы под завязку набить его сверкающим добром. Он, черт побери, сделал все, что от него требовалось, но затем пришел этот говнюк с дешевым биноклем и разнес все на атомы, а Патрику оставил лишь позор.
"Ковбой Мальборо" нервно смотрел на меня, опасаясь, что снова облажался.
- Так-так-так, - холодно сказал я. - Патрик сорвался с крючка.
- Похоже на гнездо снайпера, - сказал Ричи.
- Это оно и есть. Так, всем выйти. Детектив, звони своим приятелям и скажи, чтобы возвращались на место преступления. Пусть действуют спокойно, словно ничего не произошло, но уйти они должны немедленно.
Ричи вскинул брови, "ковбой" открыл рот, однако, взглянув на меня, снова захлопнул.
- Возможно, этот парень и сейчас за нами следит, - сказал я. - Пока что мы знаем о нем только одно: он любит наблюдать. Я вам гарантирую: он все утро крутился поблизости, хотел увидеть, как нам понравится его работа.
Справа, слева и перед нами - ряды недостроенных домов. Позади - берег, песчаные дюны и заросли шуршащей травы; с обеих сторон - холмы с рядами валунов у подножия. Он мог затаиться где угодно. Я чувствовал себя так, словно кто-то целится мне прямо в лоб.
- Возможно, наша активность его напугала, - сказал я. - Если нам повезет, то он не заметит, что мы нашли его логово. Но он вернется - и нам нужно, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Потому что при первой возможности он поднимется сюда. Ради этого. - Я кивнул на ярко освещенную кухню, по которой ходили Ларри и его люди. - Ставлю все до последнего цента: остаться в стороне он не сможет.
6
С какой стороны ни взгляни, убийство - это хаос, а наша работа, если уж на то пошло, заключается в том, чтобы с ним бороться - поддерживать порядок.
Я помню, какой страна была раньше. Мы ходили в церковь, ужинали за одним столом, и ребенку и в голову бы не пришло послать взрослого на хер. Зла тоже хватало - я об этом не забыл, - но все мы знали, что к чему, и правил просто так не нарушали. Если вам кажется, что все это скучная, старомодная ерунда, подумайте вот о чем: люди улыбались незнакомцам, здоровались с соседями, не запирали дверей и помогали старушкам донести покупки, - а число убийств приближалось к нулю.
Однако с тех пор мы одичали. Дикость попала в воздух словно вирус, и распространяется до сих пор. Посмотрите на стайки детей в городских кварталах - безмозглые, расторможенные, как бабуины, они ищут, кого бы втоптать в грязь. Посмотрите на бизнесменов, которые спешат занять места в поезде, отпихивая беременных женщин, расталкивают маленькие машины на дороге в своих внедорожниках; посмотрите, как они багровеют и приходят в ярость, если мир осмеливается встать у них на пути. Посмотрите, как подростки закатывают истерики, если хоть раз не получают желаемое немедленно. Все, что мешает нам превратиться в животных, постепенно разрушается, утекает словно песок сквозь пальцы, уходит навсегда.
Последний шаг к одичанию - убийство, однако между ним и вами стоим мы. Даже если все промолчат, мы скажем: "Здесь действуют законы. Здесь есть пределы, незыблемые границы".
Воображение у меня небогатое, но по вечерам, пытаясь осмыслить, не зря ли прошел день, я думаю вот о чем: когда мы начали превращаться в людей, то сразу же провели черту у входа в пещеру и сказали: "Диким зверям входа нет". Я делаю то же, что и первые люди, которые строили стены и сражались с волками, защищая огонь в очаге.
Мы все собрались в гостиной Спейнов - она оказалась слишком маленькой, но о том, чтобы беседовать на кухне, похожей на аквариум, не было и речи. "Летуны" стояли плечом к плечу, пытаясь не наступать грязными ногами на ковер и не задевать телевизор, словно они в гостях у Спейнов и нужно вести себя прилично. Я рассказал о том, что мы нашли за садовой оградой. Один из криминалистов тихо и протяжно свистнул.
- Послушай, Снайпер, - сказал Ларри, уютно устроившись на диване. - Я ни в коем разе не хочу тебе противоречить - но, может, это какой-то бездомный решил там ненадолго бросить кости?
- С биноклем, дорогим спальником и прочей фигней? Ни за что, Ларри. Гнездышко устроили по одной причине - чтобы можно было следить за Спейнами.
- И это не бездомный, - сказал Ричи, - или же у него есть где помыться и постирать спальный мешок. Там не пахнет.
- Позвони в отдел и попроси как можно быстрее прислать разыскную собаку, - сказал я "летуну", стоявшему рядом со мной. - Скажи, что мы выслеживаем подозреваемого в убийстве и нам нужна лучшая ищейка. - Он кивнул и вышел в коридор, на ходу доставая мобильник. - Пока собака не возьмет след, в дом не входить. Вы все, - окинул я взглядом "летунов", - продолжайте искать оружие, но держитесь подальше от убежища - обойдите дом и двигайтесь к берегу. Когда прибудет человек с собакой, я сброшу вам сообщение, и все сразу бегом сюда. Мне понадобится хаос - здесь должны носиться и кричать люди, ездить машины с мигалками и сиренами. Побольше драматизма. И молитесь своему святому - или кто у вас там, - чтобы хаос привлек внимание нашего парня и тот вышел посмотреть, что происходит.
Ричи прислонился к стене, засунув руки в карманы.
- Он оставил здесь бинокль. Значит, отсидеться где-то и понаблюдать издали он не сможет - ему придется подойти поближе.
- Никаких гарантий, что у него нет второго, но будем надеяться. Если он подойдет близко, его, быть может, даже удастся взять, но рассчитывать на это не стоит - в таких пустошах несложно прятаться и несколько месяцев. В то же самое время собака идет в логово, нюхает спальник - если не заберется на второй этаж, спальник можно спустить - и принимается за работу. Один криминалист идет с ними - не вызывая подозрений, - снимает все на видео, берет отпечатки пальцев и уходит. Остальное подождет.
- Джерри, - указал Ларри на тощего юношу, и тот кивнул. - На всем Западе никто не берет отпечатки быстрее его.
- Джерри, супер. Если найдешь отпечатки, сразу двигай в лабораторию и делай с ними то, что полагается. Остальные будут создавать видимость деятельности так долго, как тебе нужно. Времени у нас до шести часов - потом мы уходим со сцены. Те, кто еще работает в доме, пусть остаются, но снаружи все должно выглядеть так, словно мы разъехались. Я хочу, чтобы наш парень чувствовал себя в тихой гавани - в буквальном смысле.
Брови Ларри вылезли практически на лысину. Поставить на карту работу, распланированную на целый вечер, - большой риск: воспоминания свидетелей могут измениться даже за ночь, дождь может смыть кровь и запахи, прилив - утащить в море выброшенное оружие и окровавленную одежду. Обычно я не рискую, но это дело было не из обычных.
- Когда стемнеет, - сказал я, - мы снова выйдем на позиции.
- Ты предполагаешь, что собака его не найдет, - заметил Ларри. - По-твоему, малый знает, что делает?
"Летуны" встрепенулись: эта мысль заставила их насторожиться.
- Именно это мы и пытаемся выяснить, - ответил я. - Возможно, нет: ведь иначе он бы за собой убрал, - но рисковать я не собираюсь. Солнце садится примерно в полвосьмого или чуть позже. Где-то в восемь-полдевятого, как только стемнеет, мы с детективом Курраном отправимся в логово и проведем там ночь. - Я взглянул на Куррана, и тот кивнул. - В то же время два детектива будут патрулировать городок - опять же не вызывая подозрений - и отслеживать, не ходит ли кто-то по окрестностям, особенно если этот кто-то - наш парень. Желающие есть?
Все "летуны" разом подняли руки. Я выбрал "ковбоя Мальборо" - он это заслужил - и парнишку, достаточного молодого, чтобы одна бессонная ночь не вывела его из строя на всю неделю.
- Не забывайте: он может быть и в городке, и за его пределами. Может, он просто прятался в одном из недостроенных домов, а может, здесь живет. Если заметите что-то интересное, сразу звоните. Рации по-прежнему не используем: мы должны предполагать, что парень увлекается приборами слежения настолько, что мог приобрести сканер. Если кто-то выглядит подозрительно, сядьте ему на хвост, но ваша главная задача - чтобы он вас не заметил. Если вам на секунду покажется, что вы спалились, возвращайтесь ко мне. Ясно?
Они кивнули.
- Кроме того, я хочу, чтобы пара криминалистов здесь заночевала.
- Только не я, - ответил Ларри. - Снайпер, я люблю тебя, и ты это знаешь, но у меня планы, и к тому же я слишком стар для ночных игр - извините за каламбур.
- Не страшно. Уверен, кому-нибудь из присутствующих не помешают сверхурочные. Я прав? - Ларри изобразил, что подбирает упавшую на пол челюсть: у меня репутация человека, который не одобряет сверхурочную работу. Несколько криминалистов кивнули. - Если нужно, возьмите спальники и по очереди дремлите в гостиной - я просто хочу, чтобы вы изображали активную деятельность. Носите вещи из машины в дом и обратно, берите мазки с предметов на кухне, включите там ноутбук, откройте диаграмму, которая выглядит профессионально… Ваша задача - заинтересовать нашего парня, соблазнить его, чтобы он поднялся в логово за биноклем.
- Приманка, - сказал Джерри, специалист по отпечаткам.
- Именно. У нас есть приманка, загонщики, охотники - будем надеяться, что наш человек попадется в ловушку. С шести и до заката у нас есть пара часов: поешьте, заверните в контору, если нужно, возьмите все необходимое. А пока что продолжайте работу. Спасибо, парни и прекрасные дамы.
Они разошлись; два криминалиста бросили монетку, разыгрывая сверхурочные, кое-кто из "летунов" пытался произвести впечатление на меня или друг на друга, делая пометки в блокноте. На рукаве моего пальто остались ржавые разводы после строительных лесов. Я двинулся на кухню, чтобы смочить найденную в кармане салфетку.
Ричи последовал за мной.
- Если хочешь поесть, возьми машину и найди ту заправку, про которую упоминала Гоган.
Он покачал головой:
- Все супер.
- Отлично. А как насчет ночи?
- Без проблем.
- В шесть вернемся в штаб, отчитаемся перед старшим инспектором, возьмем все, что нужно, затем снова встретимся и поедем сюда. - Если быстро доберемся до города и если разговор с шефом не займет много времени, у меня еще есть шанс найти Дину и отправить на такси к Джери. - Можешь записать на себя сверхурочные. Я не собираюсь.
- Почему?
- Мне не нравится сама идея. - Ребята Ларри перекрыли воду и забрали раковину - на тот случай если наш парень в ней мылся, - но мне удалось выдавить из крана несколько капель воды. Я намочил салфетку и принялся тереть рукав.
- Да, я знаю. А в чем дело?
- Я не официант и не няня - оплата у меня не почасовая. И я не политик, который норовит урвать тройной гонорар за каждый чих. Мне платят за работу, что бы это ни значило.
На это Ричи не ответил.
- Вы уверены, что парень за нами наблюдает, так? - спросил он после паузы.
- Наоборот: он скорее всего сейчас очень далеко - если у него есть работа и если ему хватит храбрости прийти туда сегодня. Но, как я и сказал, рисковать я не собираюсь.
Блеснуло что-то белое - я, даже не сообразив, что делаю, инстинктивно развернулся к окну и приготовился бежать к задней двери. Один из криминалистов на дорожке брал мазок с какого-то предмета.
Ричи промолчал. Я выпрямился и засунул салфетку в чемоданчик.
- Ну, значит, "уверен" не то слово. Но вам кажется, что он за нами наблюдает, - сказал Ричи.
Огромное пятно Роршаха на полу, где лежали Спейны, темнело, подсыхая по краям. Лучи серого дневного света рикошетили во все стороны; отражения были странными, разорванными - кружащиеся листья, кусок стены, птица, камнем падающая вниз, да так, что сердце замирало.
- Да, - сказал я. - Он за нами наблюдает.