- У них есть право знать, - спокойно ответил Броуди.
Лицо Фрейзера покраснело от ярости. Шок от смерти Дункана и, вероятно, чувство вины терзали его весь день. Теперь ему хотелось сорвать злость.
- Убит полицейский! Никто на этом острове не имеет права на что бы то ни было!
- Два человека погибли. Ты хочешь, чтобы и другие подвергали жизнь опасности?
- Он прав, - вмешался я. Мне приходилось оказываться в ситуации, когда полиция удержала информацию, и в результате пострадали люди. - Необходимо сказать им, с чем мы имеем дело. Нельзя рисковать.
Фрейзер обеспокоился, но не сдавался:
- Я не собираюсь ставить этот вопрос на голосование! Никто ничего не узнает без надлежащего приказа!
- Да ну? - На щеке Броуди дергалась мышца, хотя внешне он оставался хладнокровен. - Есть одно преимущество, когда ты в отставке: не надо заботиться о бюрократии.
Броуди развернулся идти в бар, Фрейзер схватил его за руку:
- Я не пущу тебя туда!
- И что ты сделаешь? Арестуешь меня? - спросил Броуди с вызывающим видом. Сержант потупил взгляд, затем отпустил руку.
- Я не хочу иметь с этим ничего общего, - пробормотал он.
- И не надо, - уверил Броуди и направился в бар.
Я последовал за ним, оставив Фрейзера в прихожей. Нам пришлось протискиваться меж людей. Они старались посторониться. Повисла тишина. Помещение было небольшим, не рассчитанным на такое количество народа. Эллен суетилась за барной стойкой. Я заметил Камерона, одиноко стоящего в углу. Очевидно, он дошел пешком. Метнул на меня привычно злобный взгляд. Мэгги находилась в одной компании с Кинроссом и Гутри, на лице застыло ожидание.
Больше я не узнал никого. Страчана нигде не наблюдалось, что неудивительно. Даже если он знает о собрании, вряд ли стал бы оставлять Грейс одну.
Оставалось надеяться, что на сей раз мы справимся без его помощи.
Броуди подошел к камину и спокойно окинул взглядом собравшихся.
- Я понимаю, вы все хотите знать, что происходит, - произнес он, не напрягая голосовые связки, слышно было всем. - Ни для кого не секрет, что сегодня после обеда было совершено нападение на Грейс Страчан. Большинство слышали, что по найденному в коттедже трупу возбуждено уголовное дело.
Он сделал паузу и снова оглядел присутствующих. В бар зашел Фрейзер. Остановился у дверей и угрюмо слушал.
- Однако вам пока неизвестно, что этой ночью убит офицер полиции при исполнении. Преступник поджег клуб с больницей, чуть не отправив на тот свет доктора Хантера.
Его слова вызвали ропот. Броуди поднял руку, чтобы все замолчали, но никто не обратил на него внимания. Отовсюду доносились сердитые возгласы удивления и протеста. Эллен сильно встревожилась, и я подумал, не ошиблись ли мы, приняв такое решение. Затем раздался громкий голос:
- Тихо! Я велел всем замолкнуть!
Гул стих. Это был Кинросс. В повисшей тишине капитан парома уставился на Броуди:
- Вы хотите сказать, что убийца живет на острове? Что это кто-то из нас?
Броуди и глазом не моргнул.
- Именно это я и хочу сказать.
Последовали недовольные замечания, все громче и громче. Однако они оборвались, когда снова прозвучал голос Кинросса.
- Нет, - качал он головой. - Это невозможно.
- Мне это нравится не больше, чем вам. Однако факт остается фактом: кто-то с острова убил двух человек и напал на женщину.
Кинросс сложил руки на груди.
- Мы тут ни при чем. Если бы среди нас был убийца, разве бы мы не знали?
Все закивали головой. Пока Броуди силился всех перекричать, к нему протиснулась Мэгги. Она выставила диктофон, будто в отеле шла пресс-конференция.
- Вы знаете, кем была жертва, найденная в коттедже?
Броуди замялся. Видимо, размышлял, следует ли рассказывать такие подробности.
- Официального опознания пока не было. Однако мы полагаем, что это была проститутка из Сторноуэя.
Я наблюдал за Камероном. Если новость и имела для него какое-то значение, он не подал виду. Посыпались вопросы.
- Что здесь делать шлюхе? - выкрикнула Карен Тейт. У нее уже начинал заплетаться язык.
- Догадайся, - улыбнулся Гутри.
Никто не рассмеялся. Ухмылка сошла с лица громилы. Однако меня удивила другая реакция. При упоминании погибшей женщины вздрогнул сын Кинросса - Кевин. Он широко раскрыл рот, но тут заметил, что я за ним наблюдаю. И тотчас потупил взгляд.
Толпа продолжала смотреть на Броуди.
- Начальство полиции пришлет сюда следственную команду, как только позволят погодные условия. Я прошу вас всех оказать им содействие. А пока нам нужна ваша помощь. Коттедж - место преступления, и, пожалуйста, не ходите туда. Иначе детективам придется убивать время, идя по ложным следам. Знаю, вам любопытно, но старайтесь держаться оттуда подальше. Если у вас есть какие-то важные сведения, передайте их сержанту Фрейзеру.
Все взгляды машинально переместились на Фрейзера. На долю секунды тот растерялся, но тотчас выпрямился и расправил плечи. Умный ход, верный способ вернуть сержанту хоть какое-то самоуважение и напомнить жителям, что на острове уже есть представитель полиции.
Я думал, собрание на этом закончится, однако у Камерона были иные планы. До этого он молчал, а тут раздался его ораторский голос:
- А пока мы должны просто сидеть и хорошо себя вести? - Он поднялся, расставил ноги и сложил руки. Мэгги направила на него диктофон и встретила презрительный взгляд.
- К сожалению, до приезда полиции мы ничего не можем сделать, - ответил Броуди.
- Вы заявляете, что по острову шастает убийца, чуть ли не выставляете нам обвинения, а затем спокойно собираетесь ждать у моря погоды? - Камерон недоверчиво фыркнул. - Я не намерен…
- Заткнись, Брюс, - вмешался Кинросс, даже не глядя в его сторону.
Камерон покраснел.
- Извини, Йен, но я не думаю…
- Всем плевать, что ты думаешь.
- А кто ты такой, чтобы…
Брюс замолк под леденящим взором Кинросса. Кадык подпрыгнул, и рот закрылся, проглотив слова. За последнее время достоинство школьного учителя сильно пострадало.
Никто не обращал на него внимания. Один за другим люди стали отворачиваться, началось приглушенное обсуждение услышанного. Мэгги опустила диктофон и тревожно посмотрела на меня, затем направилась прочь из бара.
Я стал искать глазами Кевина Кинросса, но к тому времени подросток уже исчез.
Мы нашли свободное место, когда в баре поубавилось народу. Фрейзер настаивал, что купит по виски себе и мне, а Броуди - томатный сок.
Он поднял стакан:
- Помянем Дункана. И пусть сдохнет убивший его ублюдок. Gonnadh ort!
Мы выпили. Затем я рассказал о реакции Кевина на сообщение о том, что убитая была проституткой из Сторноуэя. Вероятно, по-прежнему переживая из-за нелицеприятного разговора, Фрейзер отмахнулся:
- Возбудился при мысли о продажной женщине. С таким лицом он, наверно, все еще девственник.
- Все равно надо проверить, - возразил Броуди. - Поговорим с ним завтра, если не прибудет подкрепление.
Фрейзер мрачно уставился в стакан.
- Надеюсь, прибудет.
Я тоже надеялся.
Вскоре я откланялся. Я не ел, и от алкоголя на пустой желудок голова пошла кругом. В один миг на меня обрушились все события последних суток. Глаза закрывались.
Эллен по-прежнему хлопотала за барной стойкой, когда я направился прочь, делая неимоверные усилия. Не думал, что она меня заметила, но тут донесся ее голос:
- Дэвид! - Она поспешила из бара к лестнице. - Извините, я не успела приготовить вам поесть.
- Ничего. Я уже иду спать.
- Принести вам что-нибудь в номер? Суп или сандвич? Эндрю присмотрит пока за баром.
- Спасибо, не надо.
Сверху послышался скрип половиц. Мы подняли глаза и увидели Анну. Она стояла в ночной сорочке, бледная и заспанная.
- Я же запретила тебе спускаться вниз, - сказала Эллен, когда дочка подошла вплотную.
- Мне приснился дурной сон. Ветер унес девочку.
- Какую девочку, дорогая?
- Не знаю, - жалобно ответила Анна.
Эллен обняла ее:
- Это всего лишь сон, забудь о нем. Ты поблагодарила доктора Хантера за шоколадку?
Анна задумалась, затем покачала головой.
- Так сделай это сейчас.
- Но я ее уже съела.
Эллен переглянулась со мной, сдерживая улыбку.
- Ты все равно можешь сказать спасибо.
- Спасибо.
- Вот и молодец. Теперь поднимайся, юная леди, и в постель.
Девочка зевала и засыпала на ходу. Она оперлась о мамины ноги.
- Я не могу идти.
- А я не могу тебя нести. Ты слишком тяжелая.
Анна подняла голову и окинула меня оценивающим сонным взглядом.
- Зато он может.
- Нет, детка. У него болит рука.
- Ничего. Я справлюсь, - уверил я. Эллен с сомнением посмотрела на повязку. - Буду рад помочь. Правда.
Я поднял Анну. Волосы пахли шампунем. Девочка уткнулась носом мне в плечо, как делала моя дочь. Держать ее было грустно и в то же время утешительно.
Эллен повела меня на этаж под самой крышей, где находились две комнатки. Анна не шелохнулась, когда мама отодвинула одеяло, а я опустил ее на кровать. Эллен накрыла девочку, убрала с лица волосы, и мы тихо прокрались наружу.
На моем этаже она остановилась, положила руку на деревянные перила и посмотрела на меня. Пронзительный взгляд был полон беспокойства.
- Вы в порядке?
Ей не надо было объяснять, в чем дело. Я улыбнулся:
- Да.
Эллен не стала заострять на этом внимание. Пожелав спокойной ночи, она направилась в бар. Я зашел в номер и опустился на постель, не раздеваясь. От моей одежды все еще пахло дымом, но залезать под одеяло не было сил. Рука продолжала ощущать вес Анны. Закрывая глаза, я представлял, будто то была Элис. Так я и лежал, думал о своей погибшей семье и слушал, как снаружи завывает ветер. Как никогда хотелось позвонить Дженни.
Но с этим ничего не поделаешь.
Раздался стук в дверь, и я вздрогнул. Ведь только задремал. Взглянул на часы - уже девять вечера.
- Секундочку.
Протерев глаза, я подумал, что это Эллен решила меня все-таки покормить. Открыл дверь и увидел Мэгги Кэссиди.
Она держала поднос с тарелкой супа и двумя ломтиками домашнего хлеба.
- Я шла наверх, и Эллен попросила меня отнести тебе это. Сказала, тебе надо поесть.
- Спасибо.
Я взял поднос и отошел, пропуская журналистку внутрь.
Она улыбнулась в нерешительности:
- Снова суп. Нелегкий выдался день, правда?
- Слава Богу, на этот раз ты его не уронила.
Я поставил еду на тумбочку. Было неловко оказаться наедине. Мы старались не смотреть на кровать, которая занимала большую часть комнаты. Я прислонился к подоконнику, а Мэгги опустилась на единственный стул.
- Ужасно выглядишь, - наконец произнесла она.
- Спасибо.
- Я не об этом. - Она махнула на поднос. - Давай, приступай.
- Подождет.
- Эллен убьет меня, если суп остынет.
У меня не было сил спорить. Я слишком устал, чтобы чувствовать голод, однако после первой ложки проснулся зверский аппетит.
- Неслабое собрание вышло, - отметила Мэгги, когда я оторвал кусок хлеба. - Я боялась, Йен Кинросс двинет Камерону. Всех не убедишь, правда?
- Ты ведь пришла не об этом поболтать?
- Нет. - Она водила пальцем по краю стула. - Хочу спросить у тебя кое-что.
- Ты же знаешь, я не могу отвечать на вопросы.
- Только один.
- Мэгги…
Она подняла палец:
- Всего один. И не под запись.
- Где твой диктофон?
- Какой же ты подозрительный. - Она вынула из сумки диктофон. - Выключен. Видишь?
Убрала обратно. Я вздохнул.
- Ладно, только один, но я ничего не обещаю.
- И не надо. - Журналистка нервничала. - Броуди упомянул, что жертва была проституткой из Сторноуэя. Тебе известно ее имя?
- Брось, Мэгги, я не могу тебе этого сказать.
- Я не спрашиваю, как ее звали. Просто скажи, знаешь ли ты имя?
Интересно, в чем загвоздка? Если не вдаваться в подробности, не будет вреда ответить.
- Официально тело не опознано.
- Но ты все-таки знаешь, да?
Я промолчал. Мэгги закусила губу.
- Ее, случайно, звали… не Дженис?
У меня все было написано на лице. Я отставил поднос, потеряв аппетит.
- Откуда у тебя такая информация?
- Я не могу разглашать источник.
- Мы не в игрушки играем, Мэгги! Если тебе что-то известно, ты обязана доложить полиции.
- Сержанту Фрейзеру, что ли? Представляю, что будет.
- Тогда Эндрю Броуди! На карту поставлена не просто статья для газет, а жизнь людей!
- Я обязана сохранять конфиденциальность.
- А если еще кого-нибудь убьют? Будет повод для эксклюзива?
Мысль задела нужный нерв. Мэгги отвела взгляд.
- Ты родилась на Руне, - давил я. - Тебе плевать, что тут может произойти?
- Конечно, нет!
- Тогда скажи мне, откуда тебе известно имя.
В ней боролись противоречивые эмоции.
- Послушай, все не так, как кажется. Человек, который со мной поделился… Он доверился мне. И я не хочу доставлять никому хлопот. Он тут ни при чем.
- Откуда тебе знать?
- Я просто знаю. - Она посмотрела на часы и встала: - Мне надо идти. Зря пришла. Не следовало.
- Но ты все-таки это сделала. И не можешь просто так уйти.
Мэгги по-прежнему колебалась. Покачала головой:
- Дай мне время до утра. Даже если не прибудет подкрепление, я обещаю рассказать все тебе или Броуди. Мне надо сначала подумать.
- Не стоит, Мэгги.
Она направилась к двери.
- Завтра, обещаю. - Мэгги смущенно улыбнулась. - Спокойной ночи.
Журналистка ушла, а я сидел на кровати и думал, откуда ей известно имя покойной. Я называл его только Броуди и Фрейзеру, ни бывший детектив, ни сержант не могли доверить информацию Мэгги.
Я слишком устал, чтобы трезво мыслить. Пока ничего не поделаешь. Суп остыл, но есть и не хотелось. Я разделся, тщательно умылся, чтобы отделаться от запаха дыма. Завтра проверю, хватит ли у генератора отеля мощи на горячий душ. А пока спать.
Я провалился в сон в мгновение ока.
Проснулся только один раз, перед полуночью, в холодном поту: приснилось, будто я гнался за кем-то и меня тоже преследовали. Не помню кто. Осталось лишь чувство уверенности, что, как быстро я ни беги, разницы никакой.
Я лежал в темной комнате, слушая, как постепенно замедляется сердцебиение. Ветер слегка успокоился, и, засыпая, я исполнился оптимизмом, что ураган стихает и завтра прибудет полиция.
Зря надеялся. Погода на острове, как и сама Руна, припасла самое страшное напоследок.
21
Три часа ночи - мертвое время. Организм пребывает в состоянии минимальной активности, физически и умственно. Защитные функции на нуле, наступление утра кажется невероятно далеким. В голову лезут темные мысли, выползают тайные страхи. Обычно это просто такое состояние разума, низина биоритма, из которой человек поднимается с первым лучом солнца.
Обычно.
Постепенно я нехотя пробудился, зная, что, как только сознание возьмет верх, заснуть будет сложно. Поздно. Подо мной заскрипели пружины, когда я повернулся на бок взглянуть на часы. Три часа. В отеле повисла тишина ночи. Снаружи свирепствовал ветер. Я лежал, смотрел в потолок, сон совсем развеялся, непонятно отчего. И тут я заметил: что-то изменилось.
Я видел потолок.
Вместо кромешной тьмы. Сквозь штору проникал свет. Я подумал, что на улице зажегся фонарь, восстановилось электричество. Вздохнул с облегчением: может, и телефон заработает?
И, думая об этом, я заметил, что свет неровный. Он то усиливался, то угасал, и мое облегчение тотчас сменилось тревогой.
Я бросился к окну и отодвинул штору. Дождь перестал, фонарь не подавал никаких признаков жизни, дрожал на ветру, словно дерево без ветвей. Свет шел с залива, слабый желтый отблеск отражался на крышах домов, становясь все ярче.
Пожар!
Я быстро натянул одежду, вздрогнув при боли в плече. Поспешил в коридор и постучал в дверь сержанту.
- Фрейзер! Вставай!
Ответа не последовало. Если он проторчал в баре допоздна, пытаясь заглушить вину и скорбь по Дункану, теперь его не поднять.
Я бросился вниз. Эллен должна была проснуться от учиненного мной шума, но ее нигде не было видно. Я выбежал на улицу, и ветер чуть не сорвал с меня куртку. На холме люди высыпали из домов, хлопая дверьми. Кричали что-то друг другу и спешили к бухте.
Проходя улочку за отелем, я заметил, что старой машины Эллен нет на месте. Видимо, она уже уехала проверить, что там стряслось. На небе отражался свет, падая и на скользкие от дождя тротуары. Вероятно, подожгли паром. Добравшись до пристани, я увидел, что он пришвартован в привычном месте.
Горела развалившаяся рыбацкая лодка Гутри. Корма и рулевая рубка были полностью охвачены пламенем. Его языки игриво выглядывали из прорезей дырявого каркаса. Вверх поднимался черный дым. Кругом бегали люди, передавали друг другу ведра и орали, силясь перекричать треск огня. Гутри командовал парадом, из мастерской появился Кинросс с тяжелым огнетушителем, подошел вплотную к пламени и втянул шею от жара.
Мне на плечо опустилась рука. Повернувшись, я увидел лицо Броуди, окрашенное в желтый цвет.
- Что случилось? - спросил я.
- Понятия не имею. Где Фрейзер?
- Угадайте.
Мы замолкли, закашлявшись от порыва ветра с дымом. Он раздувал огонь до неистовой стены марева. Почти все селение собралось вокруг: одни беспомощно смотрели, другие пытались помочь. Ведра передавались по линии, выкатили шланг, струя словно проваливалась в пламя. Было очевидно, что лодку не спасти, однако важно, чтобы огонь не распространился.
Вдали виднелось красное пальто Мэгги: она стояла в толпе. В сторонке держался Камерон с осунувшимся лицом. Эллен нигде не было. Я предположил, что хозяйка отеля уже здесь, хотя странно, что она не разбудила ни меня, ни Фрейзера, перед тем как уехать.
Броуди заметил, как я верчу головой.
- Кого ищешь?
- Вы не видели Эллен?
- Нет, а что?
- У отеля нет машины. Я решил, она где-то здесь.
- Она не оставила бы Анну одну, - отметил Броуди, оглядывая толпу. В его голосе звучала тревога.
Не помню, когда я заметил, что в воздухе повисло напряжение. Пробежала волна коллективного страха. Я взглянул на лодку, необъяснимо предчувствуя беду. Огонь заполнял дыры, где не хватало досок. Дунул ветер, унеся дым и обнажив нечто шевелящееся внутри.
Покрытая пламенем, словно в коконе, медленно поднялась человеческая рука и будто помахала в знак приветствия.
- Боже мой!.. - ахнул Броуди.
Затем, со шквалом искр, рухнула палуба, скрыв жуткое зрелище.
Началось бог знает что. Люди орали, вопили, молили что-нибудь сделать. Но мне было ясно, как никому другому: ничего поделать невозможно.
Меня схватили за плечо, достаточно сильно, чтобы причинить боль даже через куртку. Броуди смотрел на меня с удрученным видом. Он произнес всего одно слово, и этого было достаточно: