После отказа прокомментировать инцидент в течение почти недели представитель ВВС США признал, что происшествие имело место более или менее так, как описала "Аль-Джазира", и охарактеризовал гибель людей как "трагическую". В оправдание он сказал, что, по словам членов экипажа самолета, они оказались под длительным огнем из стрелкового оружия, а пилот заявил, что по ним была выпущена ракета "земля-воздух". Были опубликованы фотографии, на которых командир подразделения полковник Грили указывает на, по его утверждению, следы пуль на фюзеляже самолета АС-130. Последовавшее военное расследование полностью реабилитировало экипаж самолета.
- Это было два года назад?
- Это было почти ровно два года назад. Как только мои раны исцелились, я возвратился в Мардан, но внутри я умер. Все, что осталось, - это жажда мести. Это было дело чести - иззат. В медресе мне сочувствовали. Они на несколько месяцев послали меня в один из лагерей на северо-западе и затем переправили через границу в Афганистан. Я стал работать в мастерской по ремонту грузовиков, которая была прикрытием для одной из джихадистских организаций, и там несколько месяцев спустя меня представили человеку по имени аль-Сафа.
- Дауд аль-Сафа?
- Он самый. Аль-Сафа в течение некоторого времени обдумывал, как отомстить тем, кто был виновен в резне в Даранже. Не общая операция, а узконаправленная, целевая репрессия. Он сказал мне, что как раз познакомился с молодой англичанкой, которая осмелилась взять имя Азимат - невесты Сала-ад-дина. Эта женщина имела специфические знания, которые могли позволить нам отомстить.
- Я ничего этого не знала, - сказала она. - Почему мне не рассказали?
- Для твоей собственной безопасности и для безопасности нашей миссии.
- А теперь я все знаю?
- Еще нет. Когда придет время, ты будешь знать все.
- Это будет завтра, не так ли?
- Верь мне, Азимат.
Она обратила свой взор в темноту. В тот миг окруженное дождем пространство под мостом стало для нее целым миром. И если это была ее последняя ночь на земле, пусть так и будет. Она протянула руку и ощутила щетину на его щеке.
- Я не Фарзана, - сказала она спокойно, - но я твоя.
Молчание, и из-за пределов окружавшей их тишины раздался долгий вздох болотного ветра.
- Тогда иди сюда, - сказал он.
Глава 10
- По крайней мере теперь мы знаем, какова их цель, - сказал Джим Данстэн.
- Это точно, что АС-130, участвовавший в даранжском инциденте, один из тех, что базируются в Марвелле? - спросил Уиттен.
- Никаких сомнений, если верить рапорту, - сказала Лиз.
- Каково происхождение этого рапорта? - спросил Маккей немного раздраженно.
- Все в нем, кроме причастности Фараджа Мансура, является открыто опубликованной информацией, - сказала Лиз уклончиво. Она повернулась к Маккею: - Я удивлена, что эти рапорты не попали к тебе на стол.
- Попасть-то они попали, - сказал Маккей. - И насколько я помню, исламабадские сжигатели американских флагов вдоволь насладились этим инцидентом. Мне было просто любопытно, откуда здесь всплыл Мансур. Он не упоминался ни в одном файле, которые мы когда-либо получали от пакистанских коллег.
- Меня заверили, что источник надежен, - сказала Лиз, с некоторым удовольствием наблюдая явное раздражение Маккея.
- И как раз завтра будет годовщина, - сказал Джим Данстэн. - Как вы думаете, они попытаются привязать все к ней?
- Символичность и годовщины чрезвычайно важны для ИТС, - сказал Маккей. - Одиннадцатого сентября была годовщина британского мандата в Палестине. Двенадцатого октября, когда взорвали ночной клуб на Бали, была годовщина начала кэмп-дэвидских мирных переговоров между Египтом и Израилем. Думаю, мы можем ожидать, что они сделают все возможное, чтобы и дальше придерживаться этого подхода.
- Следует ли нам отбросить возможность использования грязной бомбы? - спросил Джим Данстэн.
- Мы не нашли никаких следов радиоактивных материалов вокруг бунгало в Дерсторпе или в "воксхолл-астре", которую они использовали, - сказал Уиттен.
- Готов побиться об заклад, что они используют Си-4, - сказал Маккей. - Это классическая взрывчатка ИТС, и большинство ее компонентов можно купить в любом магазине. Вопрос: как они планируют доставить ее к цели?
- Джин Д’Обиньи, - сказала Лиз. - Она - ключ.
- Продолжайте, - сказал Джим Данстэн.
- Кураторы Мансура не стали бы тратить впустую такой актив, как она, на бессмысленное нападение на хорошо защищенный объект. Она должна располагать какой-то эксклюзивной информацией.
- Ваши люди уже сумели проникнуть за двери той уэльской школы? - спросил Маккей со значением.
- Да. Они отправят мне по электронной почте список одноклассников Д’Обиньи, как только смогут.
- Честно говоря, - сказал Джим Данстэн, - я не вижу, как, черт возьми, история школьной жизни этой молодой женщины может нам помочь. Мы знаем, за кем они охотятся, и мы знаем, как они выглядят. У нас есть цель, у нас есть мотив, и у нас есть дата. У нас есть стратегия противодействия, и у нас есть люди, готовые осуществить ее. Все, что мы должны теперь делать, это ждать, так почему бы вам не пойти и не вздремнуть, юная леди?
"Не слишком жалует вашу братию", - сказал Уиттен о Джиме Данстэне, и сначала она думала, что в этом отношении он ошибался. Но суперинтендент оказался прав. Старые обиды были живы. Высокопоставленные полицейские, с учетом их общественного положения и уровня ответственности, с давних времен не доверяли тайным слугам государства.
Лиз огляделась. Лица были вполне дружелюбными, но выражение каждого из них говорило одно и то же. Наступил эндшпиль, тот момент, когда теория претворялась в практику. Работа серого вещества - сбор и анализ разведданных - окончилась.
И она ощутила еще кое-что. Скрываемое, но явное предвкушение. Военные, в частности, походили на акул, почуявших запах крови. Они хотят, чтобы Мансур и Д’Обиньи попытались атаковать Марвелл, осознала она. Они хотят, чтобы эта пара разбилась о неприступную стену вооруженных людей, которые встали на защиту авиабазы. Они хотят их убить.
Дензил Пэрриш вернулся в Уэст-Форд уже в темноте, зная, что его ждет беспросветный вечер. Мать предупредила его заранее, что ее новые родственники были не самыми легкими в общении людьми, но то, что родители его отчима потребуют внимания в течение целой недели, дошло до него только тогда, когда он прибыл домой из Тайнсайда, и это было ему неприятно. В душе, однако, он понимал затруднительное положение матери и был вынужден признать, что после того, как она повторно вышла замуж, она выглядит счастливее, чем когда-либо на его памяти, и Дензил был рад этому.
Он завел "аккорд" на подъездную дорожку. На полпути он остановился и вышел из автомобиля, чтобы отпереть гараж и снять каяк с крыши. Это был по-своему фантастический день. На дренажном канале Метволд он видел болотного луня, который в наши дни встречается очень редко. Сначала он услышал его зов - пронзительное "кви, кви", затем, мгновение спустя, он увидел самого хищника, почти небрежно парящего на крыле. Затем он резко упал в тростники и взлетел мгновение спустя с кричащей шотландской куропаткой в когтях. С красным клювом, с окровавленными когтями. Такие моменты запоминаются навсегда.
Момент, сосуществующий, каким-то странным образом, с вертолетами, которые время от времени появлялись в отдалении на севере. Что там происходило? Маневры какие-то?
Подняв дверь гаража, он занес каяк внутрь и пристроил его под стропилами. Затем, загнав автомобиль и закрыв двери гаража, он вернулся на подъездную дорожку и поднялся по каменным ступеням к парадной двери. Стянул с себя влажный плащ и повесил его сохнуть в прихожей. Мать он нашел на кухне, она открывала банку детского сливового желе. Рядом с матерью стоял полицейский в форме.
Полицейский улыбался, и Дензил узнал в нем Джека Хобхауса. Солидный человек средних лет, державший в руках фуражку с кокардой норфолкской полиции, он заходил к ним и прежде, когда Дензил еще жил дома.
- Дензил, дорогой, сержант Хобхаус предупреждает нас, что в округе бродит пара террористов. Не совсем рядом, но они вооружены, и они предположительно… - Нырнув вниз в ответ на внезапный резкий крик Джессики, которая лежала на полу на ковре, она подняла девочку, устроила ее на левом плече и стала похлопывать по спине.
- Предположительно?.. - спросил Дензил.
- Они убили двух человек на северном побережье, - сказала она, когда Джессика, срыгнув, пустила струю молока вниз по спине дорогого черного кардигана матери.
- Фейкенем, - сказал Дензил, глядя на спину матери в брезгливом ужасе. - Я читал что-то об этом в местной газете. Разыскивают англичанку и пакистанца, да?
- Так думают, - сказал Хобхаус. - А теперь, как сказала твоя мама, нет никакой причины предполагать, что они могут быть где-то поблизости, но…
Его прервал звонок телефона. Мать схватила трубку, прослушала сообщение и положила ее обратно. Одновременно начал кричать ребенок.
- На дороге пробка в милю длиной из-за блокпостов, - сказала она. - Он думает, что опоздает по крайней мере на час. А его чертовы родители прибудут с минуты на минуту. Кстати, я вспомнила, нам еще потребуется вино… Боже мой, Дензил, неужели это они?
- Я э-э-э… оставлю вот это, - пробормотал Хобхаус, вручая Дензилу две ксерокопии формата А4 и надевая фуражку, - и пойду. Разумеется, если вы заметите кого-то…
Дензил взял листки, распрощался с полицейским и выглянул в окно. Судя по "ягуару" и раздраженному поведению вылезавшей из него пары, это были действительно "они".
- Мам, она срыгнула тебе на спину. - Он глубоко вздохнул и принес высшую жертву. - Дай мне Джессику. Иди наверх и переоденься. Я буду держать позиции.
Фарадж бесстрастно смотрел, как под мостом Джин опустилась на колени на мощенную камнем тропинку и склонилась вперед, чтобы промыть в реке волосы. За арками моста лежал серый мрачный рассвет.
Настал тот самый день.
Спрятав на мгновение ладони под мышками, чтобы согреть их, она покопалась в сумке с туалетными принадлежностями, извлекла стальные парикмахерские ножницы и вручила их вместе с расческой Фараджу.
- Моя очередь стричься, - сказала она немного застенчиво.
Он кивнул. Хмурясь, он попробовал пощелкать ножницами.
- Это просто, - сказала она. - Двигаешься сзади вперед, подрезая так, чтобы каждая прядь, - она подняла указательный палец, - была вот такой длины.
По-прежнему хмурясь, Фарадж уселся позади нее и начал стричь, аккуратно бросая отрезанные пряди в реку. Пятнадцать минут спустя он положил ножницы.
- Готово.
- Как получилось? - спросила она. - Я выгляжу по-другому?
Слово нежности. Достаточно одного слова.
- Ты выглядишь по-другому, - сказал он резко. - Ты готова?
- Я только хочу бросить последний взгляд на карту, - сказала она, глядя на него искоса. Она потянулась за атласом. По прямой они были всего в трех милях от цели.
- Я все еще беспокоюсь по поводу вертолетов, - призналась она. - Если мы пойдем по полям и они засекут нас, нам конец.
- Это менее опасно, чем красть еще один автомобиль, - сказал он. - И если они так умны, как ты говоришь, они все равно здесь не будут искать. Они сосредоточатся на подходах к американским базам.
- Мы, вероятно, в пятнадцати милях от Марвелла, - признала она.
Но пятнадцать миль все же не так уж далеко.
- Думаю, мы должны пойти в Уэст-Форд по тропинке вдоль реки, - сказала она, сознательным усилием успокаивая голос. - Тогда, если мы услышим вертолеты, у нас… у нас будет шанс спрятаться под следующим мостом.
Он невыразительно посмотрел на ее руки, которые начали снова дрожать.
- Хорошо, - сказал он. - Пусть будет тропинка. Упакуй сумки.
Лиз сидела в столовой Свонли-Хит перед нетронутым куском намазанного маслом тоста и чашкой черного кофе. Следственный отдел наконец-то заполучил список учеников школы Гарт-Хаус, но не смог извлечь из него ничего интересного. Некоторые ученики жили в Норфолке или Саффолке сейчас, а некоторые в прошлом, но, хотя большинство помнило Джин Д’Обиньи, ни один из них не поддерживал с нею сколь-нибудь близких отношений. Одиночка - таков был общий приговор.
Родители Д’Обиньи все еще отказывались хоть как-то помочь полиции, скорее всего, подозревала Лиз, по совету адвоката.
И несмотря на обширную поисковую операцию с участием нескольких подразделений марокканской полиции, МИ-6 все еще не определила местонахождение Прайс-Лэсселса, который, как теперь полагали, уехал в Атласские горы.
Лиз оглядела комнату. Полиция и бойцы штурмового отряда были в одной группе, армейские офицеры в другой, спецназ в третьей. Бруно Маккей, увидела она, стоял с командой спецназа и шумно смеялся над чем-то, сказанным Джейми Керсли.
Лиз села рядом с констеблем Уэнди Клиссолд, которая потратила большую часть обеденного перерыва, со смехом разговаривая по телефону, очевидно с приятелем.
- Значит, они считают, что сегодня большой день, - сказала Клиссолд, - что они врежут по базе янки.
- Да, так они считают, - сказала Лиз.
- Зато я так не считаю, - сказал знакомый голос у нее за спиной.
Лиз обернулась. Это был Дон Уиттен, и, судя по налитым кровью глазам, у него явно была плохая ночь.
- Не забывай напоминать мне, чтобы я сторонился армии, Клиссолд. Койки мне совершенно не подходят. Начнем с того, что в них не разрешают курить.
- Разве это не нарушение ваших гражданских прав, шеф?
- У тебя правильный ход мыслей, - сказал Уиттен мрачно. - Клиссолд, с тобой этим утром не связывался Брайан Мьюди?
- Что вы имеете в виду, шеф?
Он посмотрел на нее устало:
- Когда он позвонит, скажи ему, что я жду опись вещественных доказательств из сгоревшего бунгало. Особенно меня интересует упаковка.
Клиссолд опустила глаза на свои пальцы:
- Так уж получилось, что я только что разговаривала с сержантом Мьюди. Они все еще составляют опись…
- Продолжай.
- Он сказал, что там было кое-что. Они нашли больше дюжины расплавившихся упаковок из-под пластилина. Все пустые, шеф.
Глаза Уиттена встретились с Лиз.
- Сколько из этого получится? - спросил он бесцветным голосом.
- Достаточно, чтобы сровнять с землей это здание.
Уэнди непонимающе переводила взгляд с одного на другого.
- Взрывчатка Си-4, - объяснила Лиз. - Пластилин - один из основных компонентов. Лучше всего покупать в магазинах игрушек.
- А что насчет цели? - задал вопрос Уиттен.
- Сейчас самым популярным местом кажется авиабаза Марвелл.
Уиттен покачал головой.
- Вот те ребята, - он кивнул в сторону армейских офицеров, - думают, что Мансур и Д’Обиньи просто напорются на одну из наших поисковых команд. Они думают, что у тех вообще ума нет. - Он пожал плечами. - Возможно, они правы. Возможно, те двое просто хотят найти толпу людей побольше, и… - Он развел руки в характерном жесте.
Лиз попробовала куснуть свой тост, но, казалось, утратила вкусовые ощущения. Она хотела выйти к своей машине и уехать. Подвести черту под этим делом. Оставить его полиции и армии. Она сделала все, что могла.
Если не считать того, что, как она знала, кое-что еще оставалось. Все еще оставалась одна ниточка, незначительная, но, однако, логически обоснованная, которую следовало потянуть. Если бы родители Д’Обиньи думали, что у их дочери не было никаких связей с Восточной Англией, они, безусловно, так и сказали бы, независимо от того, что сказал Джулиан Ледуорд. И учитывая, что они очень немногое знали о жизни своей дочери после того, как она покинула дом, было вполне возможно, что такая связь была еще до того, как она покинула родительский дом. Что возвращало ее - и Лиз - обратно в школу и Гарт-Хаус.
Они миновали нескольких человек на берегу реки. Там были туристы, упакованные в пузатые куртки и пальто, была пара пожилых рыбаков, несущих вахту под своими зонтами, и была женщина в бирюзовой ветровке, тащившая вдоль тропинки престарелого лабрадора. Никто из них не обратил на Фараджа или Джин внимания.
Наконец показалась граница деревни Уэст-Форд. Первая дюжина домов у тропинки состояла из довольно новых коробок в псевдогеоргианском стиле. За ними река сужалась и проходила между отмечавшей границу кладбища стеной старых тисов на северной стороне и рощей буйных вечнозеленых растений, разделенной пополам общественной тропой, на южной стороне.
Джин и Фарадж были на южном берегу Лессер-Уз, и лестница с каменными ступенями привела их прямо в лес. Все было так, как Джин запомнила тем летом десять лет назад, когда это место было пронизано косыми лучами зеленого света и клубами гашишного дыма. В декабре, однако, магии было немного. Тропа была болотистой и замусоренной бутылками и обертками от еды, а деревья выглядели какими-то сырыми, насквозь промокшими.
За деревьями была деревенская площадка для крикета. Идя по тропе через лес, можно было подойти к черному ходу крикетного павильона.
Замок на задней двери был дешевым, как они отметили во время разведки тремя днями ранее, и вряд ли мог создать какие-либо проблемы.
Джин быстро открыла его кредитной карточкой, и, протиснувшись в полумрак с рюкзаками, они закрыли за собой дверь и плюхнулись на скамью.
Джин осмотрелась. Они были в какой-то раздевалке, свет в которую проникал через два маленьких, покрытых паутиной окна под потолком. Над деревянной скамьей вдоль стены была прибита доска с крючками, а в одном углу стояла тяжелая керамическая раковина. Дверь рядом с раковиной вела в туалет.
Она осторожно открыла дверь в переднюю часть павильона. Это было просторное помещение с деревянным полом, в наружной стене которого имелась запертая дверь и два ряда зеленых ставней, закрывавших окна, через которые игроки могли следить за игрой. На стене висела пара судейских пиджаков и несколько пыльных фотографий.
- Играй, играй, играй игру! - пробормотал Фарадж.
- Что?
- Просто из стихотворения, которое я учил в школе.
Джин непонимающе на него посмотрела:
- Мы должны устроить наблюдательный пункт. Может быть, просверлить дырку в ставнях.
Он покачал головой:
- Слишком опасно. И у нас нет инструментов для этого. - Взобравшись на стопку шезлонгов, он посмотрел в боковое окошко. - Попробуй отсюда.
Он спустился вниз, и она заняла его место. Через маленькое окошко она могла видеть северо-западный сектор площадки для крикета, вплоть до затуманенного дождем изгиба Террасы и "Джорджа и дракона". Фарадж исчез в задней комнате и возвратился с биноклем, который передал ей. Около дома номер один по Террасе стоял темно-красный "ягуар". Сквозь окна первого этажа она могла видеть высокую неподвижную фигуру. Неужели это он? - задумалась она. Человек, которого приговорили к смерти на другом краю света. К смерти вместе с семьей, как умерли многие невинные граждане в Ираке, Афганистане и других государствах.
Высокий человек отошел от окна, и Джин хотела уже опустить бинокль, когда внимание ее привлекла другая фигура на дороге. Человек в блеклом плаще вылез из черного автомобиля, чтобы размять руки и ноги.
- Там есть охрана, - прошептала она встревоженно. - Человек вылез из машины, и… да, еще один в автомобиле.