В комнате, превратившейся в кабинет, тепло и уютно. Мягкая музыка проникает в лоно сладких ароматов так бережно и красиво, что первая, неловкая близость, становится любовью на всю оставшуюся жизнь. На рабочем столе, почти незаметен изящный профиль монитора. И только благодаря черным линиям проводов я замечаю его пульсирующий свет. Голубые искры, пляшущие на подставке для ручек, рядом с высокой стопкой книг. Непременная кушетка стоит недалеко от стола, под самым окном, за стеклопакетом которого, в серых шинелях, собираются сумеречные солдаты зимы.
- Вам нравится здесь?
Волшебник где-то позади меня. Так близко, что я чувствую его ментоловое дыхание на своей шее. Не знаю, что ответить.
Если б могла, то осталась бы навсегда.
- Да.
Прижимаю сумку к груди.
- Располагайтесь там, где вам будет удобней.
Но кресло есть только с его стороны стола… Скольжу по полу, к краю упругой кушетки.
На столе есть фотография в рамке. Не вижу, кто на ней, но думаю, что там его дочь. Веселая и смешная, словно кошечка из сериала "Эй, Китти". Такая, какой наверное, хотела быть всегда…
Что с ней случилось? Почему все здесь пропитано ею, но ее все равно - нет?..
Настанет время и он расскажет. Я видела это в его глазах. В каждой принцессе, приходившей к нему за помощью, он видел свою дочь. Но почему тогда брал с них ТАКУЮ плату? И почему в этой комнате нет ни единой картины, кроме куска застывшей памяти на столе?
- Вам не хотелось сесть за стол?
Он стоит в дверях, облокотившись на косяк.
- Это неприлично.
Опускаю глаза к пушистым тапкам - а это прилично?
- Вы любите читать, Оксана? Заметили, сколько у меня книг?
Слежу за его взглядом. У дальней стены, обняв угол, стоит высокий шкаф забитый книгами. Не различаю названий.
- Да, я люблю…любила, наверное. Сейчас не до книжек.
Кивает. Садится в кресло.
- Нет ничего лучше книг. К сожалению, нынешняя молодежь забывает об этом.
- Я принесла вам дневник, - роюсь в сумочке. - Нынешних записей там немного, но вот все, что было до нашего знакомства, я сохранила.
Протягиваю ему коробку с диском. Он берет ее, но потом возвращает.
- Держите. Хочу, чтобы вы ее подписали.
Вытаскивает из стола фиолетовый фломастер.
- Вот.
- А что писать?
- Ну, - пожимает плечами, - что обычно пишут девочки?
Снимаю колпачок. Пишу на весу.
МОЙ ДНЕВНИК
Буквы получаются корявыми, прыгающими по гладкой поверхности. Но волшебник довольно улыбается, перенимая у меня диск.
- Ну, вот. Не хватает пары сердечек, - подмигивает и прячет его в ящике стола. - С ним я ознакомлюсь позже. Сказать честно, я думал, ваш дневник будет рукописным. Отстаю от жизни.
Мне вспоминаются детские годы, когда о компьютере я слышала только из новостей с большой земли. Тогда дневники, которые я вела, были обычным тетрадками, разрисованными всеми цветами радуги.
Как быстро мы теряем то, что дорого. И как торопимся стать современными, не понимая, что превращаемся в роботов без сердца.
- Мы меняемся.
Все, что я могу ему сказать.
- Правда, которой не избежать. Как вы спите, Оксана?
- Не очень.
- Вам снова снились кошмары?
Терзаю ногти на руках. Не могу посмотреть ему в глаза.
- Да. Я почти не сплю.
- Вы хотите отдохнуть?
Киваю.
- Я очень устала.
- Вы можете прилечь. Здесь вам нечего бояться.
Удивленно вскидываю брови.
- А как же сеанс?
- Это и будет нашим сеансом. Пока вы будете спать, я узнаю о вашей проблеме изнутри.
- И как же вы это сделаете?
- Это называется осознанным сном. Мы вернемся в тот подвал вместе. Но мое присутствие там, не даст забыть вам о том, что вы спите. От этого нарушится цепь повторяющихся событий, и мы сможем расширить границы сна.
Усмехаюсь пересохшими губами. Не знаю, верить ли ему. Все, что он говорит - магия, недоступная простому человеку. Но ведь он… волшебник?
- Вы шутите?
Качает головой.
- Но разве такое возможно?
- Возможности человека безграничны. Но если вас пугает такой эксперимент, мы сможем ограничиться простыми разговорами. Проведем операцию без наркоза, как я это называю. Но все же…не думайте, что я провожу над вами свои безумные опыты. Я практикую лечение осознанным сном очень давно.
- То есть - вы придете ко мне в сон? Я правильно вас поняла? - пожимаю плечами. - Это кажется фантастикой.
- Ну, - сухо смеется в ладони, - нет, конечно, нет. Я не смогу прийти в ваш сон, если вы сами меня не впустите. То есть - ваш мозг. Именно он должен спроецировать меня, опираясь на мой голос. А дальше, когда мы встретимся во сне, я расскажу вам о том, что вы спите. И от этого все изменится. И мы сможем увидеть больше. Понять, почему сон постоянно повторяется и мучает вас.
Скептически развожу руками.
- И все равно, это фантастика. Я не могу, не то, что поверить. Понять…
- Но разве многие люди разбираются в карбюраторах и моторах автомобилей? Однако это не мешает им садиться за руль и ехать туда, куда они хотели. Скажите, Оксана, вы когда-нибудь играли в компьютерные игры?
Ставлю сумку на кушетку. Не могу привыкнуть к странным вопросам, сбивающим с ног. Замечаю в раздумьях, как его рука тянется к рамке на столе и кладет ее вниз фотографией. Зачем? Разве у психолога могут быть тайны? Или это очередной фокус? Проверка моей выдержки?
- Ну, по крайней мере, имею представление о том, что это такое. Но…какое отношение это имеет к нашему разговору?
- О, самое прямое. На примере компьютерной игры я обычно и объясняю свою методику. Ведь молодым такие параллели ближе, - он берет со стола узкие очки и водружает их на нос, за секунду превращаясь в мудрого профессора. Умеет перевоплощаться.
- Конечно, продолжайте.
Беда в том, что мне и, правда, интересны его речи. Они завораживают. Открывают новые горизонты знаний, о которых я могла только мечтать.
- Компьютерная игра - это пример ограниченности главного героя. В действиях, в желаниях, в движениях. Само понятие мира для него ограничено. Потому как он и не думает о том, что может быть что-то еще, кроме прямой дороги, закрытых домов и врагов впереди. То есть всего того, что ему дано разработчиками. Того, что есть на экране. Но как только он узнает, что это игра, он поймет, как огромен мир за ее пределами. То же самое случится и с вами, когда я расскажу о том, что вы спите. Мы поднимемся из подвала. И возможно увидим, а если быть точным, я уверен, что увидим - никакого дома нет. Мы освободим вас от его плена. Вот в этом, собственно, и заключается лечение осознанным сном. А когда вы сможете спокойно спать, все покажется проще и скромнее. И дальнейшие наши сеансы будут лишь процессом зализывания ран. Ну, как? Готовы посетить страшный подвал в последний раз?
Мысли путаются в голове. Его объяснения сбивчивы и непонятны, словно он специально все усложняет, рассчитывая на мою наивность. Если я возьму его за руку, не заведет ли он меня в гнилые гаражи, как старый педофил, с одной единственной мыслью об изнасиловании?
Я слышу Сашкин шепот. Она говорит мне о том, что нужно идти. Что волшебники властны над тьмой и бояться нечего. Но на этот раз я хочу быть предельно осторожной.
- Это не опасно?
- В любой момент я смогу вас разбудить. По первому вашему желанию.
- Вы обещаете?
- Да. Обещаю.
Глубоко вздыхаю.
- Что ж…раз это всего лишь сны…я согласна.
- Вы боитесь, что эти видения могут быть чем-то еще? - смотрит на меня поверх очков. Прячу глаза. Растерзанные ногти горят огнем.
- Я так мало сплю, что и не знаю уже, где сон, а где реальность. Простите, это звучит глупо, я понимаю…
- Нет, нет. Я сталкиваюсь с такими случаями довольно часто. Вы не одиноки в своей проблеме. Порой мне кажется, что плохой сон - эпидемия современной молодежи. Не бойтесь. Я помогу вам понять, что реально. Ложитесь на кушетку, я дам вам подушку и одеяло…
Наверное, стоит отказаться, ведь это лишнее, но я понимаю, что на голой кушетке, в чужом доме, принцесса не сможет заснуть. Поэтому киваю, неловко улыбаясь, и он уходит из кабинета, оставляя меня одну. И когда я, несмотря на запреты, все же поднимаю фотографию со стола, мне начинает казаться, что все это часть одного плана. Логичного, расчетливого, вычищенного до блеска… Волшебник все знал наперед. О том, что я соглашусь, о том, что приду. И о том, что захочу узнать, почему он прячет от меня фото своей дочери…Боже. Может ли это быть правдой? И если да, то в чьем логове я сейчас нахожусь?..
Поворачиваю рамку фотографией к себе.
Да. Я не ошиблась. На ней действительно маленькая девочка. Но совсем не похожая на котенка. Кукла, с темными кругами глаз. В белом платье, больше похожем на больничную пижаму…
Кладу фотографию на место. Она холодная, будто лед.
Это так больно и печально, видеть тех, кто ушел. Мы хороним своих близких живыми, и они говорят с нами из могил. Их голоса должны становиться нашей совестью, оберегать от ошибок, но часто превращаются в темноту, в которой рождаются только ненависть и страхи.
- Она умерла от лейкемии.
Вздрагиваю. Волшебник стоит в дверях, с одеялом и подушкой. Смотрит сквозь меня, вдаль выгоревших туннелей памяти.
- Простите.
- Ей было десять, когда мы смирились. Когда поняли, что она все равно умрет, несмотря на нашу агонию. В десять дети все понимают, и они куда умнее взрослых, выучившихся по книгам психологии. Ей нужно было наше тепло в те последние годы перед неизбежной разлукой. Но мы носились по больницам, позабыв об этом. А когда поняли, осталось слишком мало времени, чтобы вместить в него всю оставшуюся жизнь.
- Мне очень жаль.
Я смотрю на перевернутую рамку, не в силах поверить в то, что все было именно так. Но правда вливается в мое нутро горькой тьмой, заполняющей пустоты. Видела ли я прежде такую сторону мира? И так ли много знаю о темноте в сравнении с этим старым человеком, потерявшим ребенка? Наверное, все познается в сравнении. И бездна тоже.
- Держите.
Он протягивает мне одеяло. Оно белое и воздушное, будто облако, позаимствованное на время у небес. Бросает подушку в изголовье кушетки. Вытаскивает стул из-за стола и садится рядом.
- Это не будет гипнозом, Оксана. Хотя в чем-то осознанный сон очень на него похож. Не бойтесь, вы не станете подчиняться моему голосу. Но когда уснете и увидите во сне меня, следуйте моим советам. Для того чтобы все получилось. Хорошо?
Устраиваюсь на кушетке поудобней. И как только касаюсь мягкой подушки, чувствую свинец, наливающий веки.
- Хорошо.
Шепчу. Потому что соскальзываю в пропасть сна все быстрее и быстрее. Пытаюсь цепляться руками, но не нахожу ни одного выступа, и вскоре срываюсь вниз, на дно глубокого обрыва.
Кого мы потревожили во тьме? За какую из недозволенных граней шагнули?
Все с самого начала пошло не так. Игры, какими бы они не были кровавыми, кончились. И то, что мы увидели, стало нашей жизнью. Нашей реальностью… Оно выскользнуло в мир, сквозь дверь, оставшуюся незапертой. И начало бить стекла и зеркала, отражавшие все, что нам было дорого.
Почему ты оставил меня? Почему позволишь умереть, не увидев солнца?
Ты не веришь. Даже после того, как видел и слышал демона, ты все равно не веришь… Мне так нужна твоя рука во тьме. Я истекаю кровью, разве ты не видишь? Помоги мне, волшебник. Помоги, ради горячего сердца в груди. Ради последнего луча солнца, что так отчаянно светит над нашим королевством. Не уходи. Прошу…
Ты обещал!
- Оксана?
Так страшно…
Этот дом пропитан болью. И ненавистью, которая сочится из щелей красной влагой. Я слышу, как кричат дети. Где-то под лестницей этого безумного подвала, похожего на пыточную комнату. Но знаю, что не смогу им помочь. Человек, который оставил меня здесь привязанной к столбу, сказал, что это я причиняю им боль. Как когда-то давно причиняла ему.
- Оксана, вы меня слышите? Где вы, я вас не вижу!?
В сером полумраке, рядом со мной, унылый и грустный, стоит металлический стол. На нем я вижу топоры и пилы, кривые острые щипцы, похожие на неизвестный икс, который мне предстоит разгадать.
Острое железо молчит. Скучает по плоти. Желает ее.
Зачем я здесь?
"Ты доигралась"
Сашка.
Помоги мне!!!
Пытаюсь высвободиться, но руки, связанные за спиной, лишь стонут, грозясь вырваться из предплечий.
- Помогите!
Кричу. Снова и снова. Но раздираю горло, так и не дождавшись ответа.
Все мое тело - одна сплошная рана, измазанная кровью. И холод, царящий здесь, слизывает ее с моего обнаженного тела шершавым, сухим языком. Он похож на старого, больного пса, с заплывшими катарактой глазами. Его оставили умирать на цепи. И для него я теперь всего лишь кусок сырого мяса, который отсрочит голодную смерть.
А как же все то, о чем я мечтала? Неужели все это сгниет во мне, как осенняя листва, в побитой дождями почве?
Я не могу умереть! Я всего лишь ребенок! Принцесса, начинающая жить во взрослом мире!..
Закрываю сухие глаза.
- Оксана?
Голос. Он исходит из стен. Из пола и отсыревшего потолка. Зовет меня.
- Я здесь! - снова пытаюсь вырваться. - Я здесь! Помоги мне!
- Оксана, вы помните меня? Где вы, я не вижу!?
- Я здесь…Господи…
Плотина рвется. И воды, которые она удерживала, заливают мои щеки горячей, соленой волной.
- Вспомни меня. Вспомни…
- Я помню…Волшебник…
- Да.
Он появляется из ниоткуда. Шагает ко мне из другого, светлого мира. Но для меня сейчас его фигура размыта и неясна. Рыдаю, не пытаясь сдержаться. Господи. Спасена! Я спасена!
- Не плачьте.
Он осторожно обнимает меня за плечи.
- Все позади.
- Вы… пришли за мной?
Его худое лицо плывет перед глазами, как мираж.
- Да.
- Спа…спасибо. Я здесь… совсем одна. Мне так страшно.
- Все позади. Все закончилось, Оксана. Посмотрите на меня. Посмотрите и постарайтесь вспомнить. Это всего лишь сон. Все это…
- Нет…
Я не могу поверить, несмотря на кривую иглу дежа вю, ковыряющую грудь. Все здесь так реально. Так близко и больно, что вера в волшебство обращается внутри меня в пепел, струящийся между когтями ветров.
- Вам придется поверить. Или умереть здесь одной.
Смотрю на него сквозь слезы застывшие на ресницах.
- Вы не оставите меня!
- Тогда вспомните, о чем мы говорили, - он обходит столб. - Что это за дрянь? - освобождает мои руки. - Оксана, вы знаете, что это такое?
Боль растекается по затекшим предплечьям ядовитыми струями. Затапливает меня без остатка. Кричу, не в силах сдержаться. Падаю на изуродованные колени в мерзкую слизь.
Эта боль реальна! Как он смеет говорить о магии, когда я подыхаю в луже собственной крови?!
- Чеерт, как больно…
Волшебник молчит. Но все еще здесь. Где-то позади меня, наедине с тем осклизлым холодом, который совсем недавно удерживал мои руки.
Сквозь белую мглу боли мне чудится сладкий аромат цветов. Наверное, именно он ударит меня по затылку, когда я потеряю сознание…
Пытаюсь подняться. Противостоять его напору.
Волшебник, наконец, приходит в себя. Возвращается ко мне. Снимает пиджак и накрывает мои воспаленные плечи. Теперь, когда слезы ушли, я вижу его отчетливо и ясно, как когда-то давно, когда он приходил к стенам моей башни. Смотрит мне в глаза своим прозрачным взглядом. Аккуратно помогает подняться. Замечаю, что пальцы его испачканы чем-то красным. Оставляют на серой ткани темные полосы.
- Как вы нашли меня?
- Всего лишь откликнулся на зов. Вы так кричали…
- Вы чуете, как пахнет цветами?
Стараюсь разговаривать, чтобы не потеряться во тьме.
- Это свечи. В моем кабинете, где вы сейчас спите.
- Вы не понимаете, - отшатываюсь назад. С пальцев моих капает темная кровь. Поднимаю руку. - Это не сон! Мне больно!
- Но вы же чувствуете этот запах, Оксана? И видели, как я очутился здесь. Не пришел. А возник из воздуха. Разве такое бывает в реальности? А как вы оказались здесь, помните?
Молчу. Пытаюсь что-то сказать, но не нахожу ни одного вразумительного ответа. Но значит ли это, что он прав?
Дрожу от холода и страха.
- Что происходит?
- Мы уходим отсюда. Раз и навсегда.
Улыбается мне и протягивает окровавленную ладонь.
- А как же…этот человек? Он наверху…он убьет нас…
- Наверху ничего нет. Есть только этот подвал, который преследует вас в кошмарах. Мы уйдем из него, и больше никогда не вернемся. Он превратится в страшную сказку, о которой вы забудете. Вы взрослая, Оксана. Вспомните об этом. Детство с темнотой, давным-давно ушло.
Смотрю мимо его костлявого плеча, на ступени лестницы. На каждой из них стоят рамки с фотографиями девочки, похожей на куклу. Десять лет. И столько же фотоснимков. Столько же ступеней… Она в этом доме. Откуда я знаю это?!
По спине пробегает озноб.
Под лестницей. Она там.
- Это ваша дочь?
- Мм? - Волшебник оборачивается и застывает на месте. Ощущаю его ужас, режущий меня когтями.
- Я слышала ее…
- Прекратите!
Резко оборачивается ко мне, и я вижу его глаза, налитые злобой.
- Прекратите, немедленно!
- Я ничего не…
- Вы сопротивляетесь, разве не понимаете?! Ваш мозг все еще хочет удержать вас здесь! В этом кошмаре! Вы видели мою дочь на фотографии у меня в кабинете. И теперь спроецировали ее сюда, чтобы отвлечься от реальности. И отвлечь меня!
- Я ничего не делаю!
Кричу на него, прижимаясь спиной к столбу. И от этих прикосновений мне становится страшно. Что, если Волшебник и есть тот маньяк, который заманил меня сюда? Что, если он опоил меня какой-то дрянью и теперь пытается обмануть? Выманить на площадь, где я, по собственной воле, склоню голову над плахой!?
Но…я видела, как он возник из воздуха…и это…так необычно, но ведь возможно…
Мысли путаются в голове. Заставляют вращаться подвал, и я слышу, как глухо вскрикивает Волшебник, когда пол неожиданно уходит у него из-под ног. Вижу, как падают по ступеням фоторамки, и как бьются их стекла, наполняя тишину стуком колючих осколков. Чувствую и то, как позади меня, стонет и вибрирует столб, грозясь вырваться из деревянных граней подвала.
- Оксана! Остановитесь…
Но я не хочу. Мне так весело! Как тогда, в детстве. Когда я кружилась под огромным, синим небом, не знающим, в своей глубине, дна. Как все это могло вернуться? Я не знаю! Но это так здорово!
- Я такая сильная! Я такая сильная…
И вдруг я понимаю, что все это обман. Что сила - всего лишь иллюзия, созданная моими детскими глазами, заскучавшими по небесной карусели.