Она с трудом подвинулась поближе. Нет, это не обои, ткань не приклеена, а свободно драпирует стену.
Она перевела взгляд на свои ноги. Кованая рама кровати, опять вышивка. Над ее головой – тоже шелк.
Между кроватью и дальней стеной – толстый персидский ковер, обрезанный по размеру комнаты… десять квадратных метров, не больше. Другие стены тоже обтянуты шелком, а у самой двери – маленькие хрустальные блюдца с горящими свечами, источающими запах каких-то курений. Значит, вот откуда этот знакомый с детства запах сандалового дерева… Но пахнет чем-то еще… что-то вроде жженой резины.
Эва попыталась спустить ноги на пол. Резкая боль в левой голени, но сесть все же удалось. Она обвела глазами комнату. Ее шпильки стояли у самой двери. Надо попробовать встать. Ковер был настолько толстый и мягкий, что она потеряла равновесие, чуть не упала и со стоном опустилась на подушки. Немного посидела, пережидая боль. Внезапно к звукам ее собственного прерывистого дыхания примешался другой, металлический звук, словно бы что-то очень тяжелое с грохотом катилось прямо на нее. Это невозможно, подумала она, и вцепилась в край кровати, преодолевая инстинктивное желание убежать. Что за чушь – была ее следующая мысль, и, собрав волю в кулак, она встала.
Нога, несмотря на боль, удержала ее вес. Но грохот неумолимо усиливался, он заполнил всю комнату. Характерные постукивания… на стыках рельс?
Скрип, лязг… не больше чем в тридцати метрах, сейчас этот чертов поезд ворвется сюда… но как это возможно – комната, четыре стены, бетонный потолок…
Адский грохот стремительно надвигался, как стена. Эва закрыла глаза рукой и сжалась в комок.
В короткий миг, показавшийся ей вечностью, у нее прогромыхало прямо над головой. Сквозь щели в бетонном потолке на блузку потекли струйки песка. Пламя свечей затрепетало, и все стихло.
Ее начал бить озноб.
В щели между портьерами появилась рука, пошарила под тканью и нажала какую-то кнопку. Вздрогнув пару раз, зажглись лампы дневного света. Эва прищурилась от неожиданности и уставилась на маленькую фигурку в синем свитере. Фигурка приблизилась к постели, забросила руку Эвы себе на узкое плечико и поддержала ее – Эву заметно качало.
– Извините за… представление. Диспетчер напутал… или ошибка сигнализации.
Высокий женский голос:
– Но вставать-то все равно когда-нибудь придется, или как?
Эва не нашлась что ответить и похромала к двери, опираясь на плечо незнакомки. Они вышли в слабо освещенный коридор. Здесь тоже были ковры – Кашмир, Шираз, Карачи, Афган… Когда-то очень давно Эва научилась различать восточные орнаменты. Прямо какой-то ковровый аукцион. И бетонные стены задернуты тем же колеблющимся шелком, что и в комнате.
Женщина перехватила ее взгляд.
– Звукоизоляция, – сказала она. – Без нее, как в аду. Сидит какой-нибудь shmok в диспетчерской, и вдруг ему приходит в голову перенаправить движение.
Волнистые темные волосы, правда без седины, выражение глаз другое, более спокойное…. Но крылья носа, белая кожа, четко очерченные ноздри, манера ходить чуть боком…
– Он сидит наверху и ждет, пока вы проснетесь. Уже почти семь часов.
– Семь, – повторила Эва, пытаясь восстановить хотя бы хронологию. – Семь утра?
Женщина остановилась и посмотрела на нее внимательно. В левой ноздре у нее оказалось маленькое колечко, а на груди свитера было написано "Спортивный клуб Майорнас".
– Семь вечера. – Она брезгливо сморщилась. – Вы здесь лежите и прохлаждаетесь с тех пор, как ваш друг вас сюда приволок. Вполне в его духе. Более идиотского поступка в жизни не видела. Надо же додуматься!
Они остановились на пороге помещения, больше всего напоминающего склад, – голые бетонные стены, никаких шелков. Вдоль стен стальные полки, Эва видела такие в автомастерской. Чего здесь только нет – печатные платы, всевозможные кабели и адаптеры, переходники, серверы, разобранные компьютеры, замусоленные географические атласы и чертежи. Посреди всего этого хаоса – длинный стол с пятью работающими компьютерами. Чем ближе они подходили, тем сильнее был слышен шум вентиляторов.
Эва сама удивилось, какое облегчение испытала, увидев Тительмана. Дон сидел в больших наушниках, сгорбившись, за клавиатурой одного из компьютеров. Он даже не заметил, что она вошла. Взгляд его был прикован к экрану.
18:43, четверг 14 сентября
ДЕРЗКИЙ ПОБЕГ
Государственная полиция вчера объявила общенациональный розыск. Разыскиваются 43-летний мужчина и 47-летняя женщина, бежавшие во время перевода из Фалуна в Стокгольм.
43-летний мужчина на веских основаниях подозревается в убийстве. 47-летняя женщина – в организации побега и нападении на государственного служащего при исполнении служебных обязанностей.
Как сообщает пресс-секретарь полиции Юхан Виден, сейчас проводится интенсивный поиск бежавших в северных районах Стокгольма.
Сведения постоянно пополняются…
Темноволосая женщина фамильярно ткнула Дона в спину. Он недовольно обернулся, увидел Эву, и на физиономии его расплылась улыбка.
– Попала под поезд?
Она посмотрела на свою мятую одежду:
– А что, заметно?
Эва склонилась к экрану и прочитала сообщение еще раз.
– А 47-летняя женщина, надо понимать, это я?
– Организация побега и нападение на полицейского… должно быть, ты, кто ж еще? Но ты юрист, тебе видней.
Он снял наушники и передал их Эве – послушай, что говорят.
Она надела наушники и полезла в сумку за телефоном, опершись свободной рукой на стол, – нога болела невыносимо. Послушав, она включила запись повторно, все быстрее барабаня пальцами по столу. Наконец Эва отложила наушники и глубоко вздохнула:
– Эти из СЭПО, которые помогали Эберляйну… вынуждены были выдумать всю эту историю.
Она начала набирать номер.
– Кому ты звонишь? – спросил Дон.
Она подняла на него глаза:
– Сотрудникам бюро, естественно. Кто-то же должен помочь нам понять, что происходит.
– Отсюда вы никуда звонить не будете, – сказала женщина.
Эва вопросительно посмотрела на Дона.
– Моя сестра хочет сказать, что тебе следует воздержаться от звонков, пока в этом районе идет облава.
Она опустила руку с телефоном на стол:
– Твоя сестра?
Дон смущенно молчал.
– Хорошо бы я имела счастье быть кем-нибудь еще, – ответила за него женщина и неохотно протянула Эве руку:
– Хекс.
– Хекс?!
Сестра Дона, похоже, не собиралась повторять свое странное имя.
– Эва Странд… – представилась Эва. – Младшая или старшая?
– Что?!
– Сестра Дона… младшая или старшая?
– А вы как думаете? – буркнула Хекс.
Неловкое молчание. Дон помог Эве сесть на свой стул.
– Позволь посмотреть на твою ногу… – Он знаком попросил ее снять нейлоновый чулок.
Эва засомневалась.
– А как ты думаешь, кто склеивал твою рану? Кто накладывал повязку?
Эва почувствовала, что краснеет, и начала стягивать чулок. Дон присел на корточки, и она, убедившись, что сестра их не слушает, шепотом попросила:
– Ты не мог бы рассказать, где мы находимся?
– У меня дома в Чимлинге, – опередила брата Хекс, не поворачиваясь. Она тоже уселась за компьютер и при этих словах откинулась на спинку. Стул тяжело вздохнул.
– Ты вовсе не должна… – начал было Дон.
– Это ты не должен был тащить ее сюда! Чтобы я еще понимала, к чему вся эта затея. Теряешь время, вот и все.
Она отвернулась и склонилась над клавиатурой. Внезапно ожили сразу три дисплея.
– Вы здесь живете? – спросила Эва Странд.
– Живу себе и живу… юрист видит какие-то проблемы? – спросила Хекс, не поднимая головы.
Дон отодрал компресс. Эва сморщилась.
– Никаких проблем, – простонала она. – Мне здесь нравится.
– Какое облегчение! Ей здесь нравится!
Дон вздохнул:
– Сестра хочет сказать, что и ей здесь нравится. Это бывшее служебное помещение станции метро в Чимлинге, между Халлонберьет и Чистой. Голубая линия.
– Чимлинге? – спросила Эва.
– Обычно спрашивают не почему она живет именно в Чимлинге, а почему она вообще живет на станции метро.
– Я и не знала, что есть такая станция.
– В этом-то весь цимес, – сказала Хекс, не отрываясь от компьютера.
– Такой станции нет, – пояснил Дон, накладывая свежую повязку. – Чимлинге… в семидесятые годы здесь планировали построить большой жилой район и, соответственно, сделать станцию метро на голубой линии до Акал-лы. Но проект так и не был реализован, успели поставить только нескольких бетонных лестниц и платформу. На поверхности – еловый лес и крошечный полуразвалившийся перрон. И…
– Можно подумать, он собирает материал для книги! – фыркнула Хекс.
– Так что поезд…
– Шел на Акаллу, да, – сказала Хекс. – Но они почти никогда не используют запасной путь через Чимлинге. В противном случае надо быть полным идиотом, чтобы оборудовать здесь спальню!
– В том-то и дело, – сказал Дон. – Мне здесь тоже очень нравится.
Сестра скорчила гримасу – Эва заметила отражение в темном дисплее и поспешила отреагировать:
– Спасибо, что разрешили воспользоваться вашим гостеприимством.
Эве показалось поначалу, что Хекс не слышала ее слов. Но стрекот клавиш вдруг прервался, она повернулась и посмотрела на Эву, словно увидела ее в первый раз:
– Не стоит благодарности. Никаких проблем.
Хекс криво улыбнулась и вернулась к экрану, по которому бежали бесконечные ряды строк и цифр.
– Все будет хорошо, – сказал Дон, – можешь натягивать чулок. Прошу прощения, надо было проверить лишний раз, нет ли в ране осколков. Я и сам поцарапался.
Надев чулок, Эва оправила юбку и надела свои туфли на шпильках. Попыталась перенести тяжесть тела на больную ногу и скривилась от боли. Она вытянула ее под столом.
Хекс целиком погрузилась в работу. Дон сидел молча, лицо его было серым от усталости. Тишину нарушал только похожий на шум ветра звук работающих вентиляторов.
– И что теперь будет? – прервала молчание Эва.
Дон не ответил.
– Что будет, если… – начала она снова, но ее прервала Хекс:
– Твоя Эва спрашивает, что ты собираешься делать дальше, Данеле. Мне кажется, ей интересны твои планы на ближайшее будущее.
– Я вовсе не…
– Я собирался… покинуть страну на какое-то время… – сказал Дон без всякого выражения.
– Покинуть страну? – Эва растерялась.
– Данеле уезжает сегодня ночью, – пояснила Хекс. – Поездом.
– Поездом?!
– Твоя подружка немного не в себе, – сказала Хекс. – Это бывает.
– Да, поездом, – подтвердил Дон.
– Ты не забыл, что по стране объявлен розыск?
– Боже правый, чтобы кто-нибудь когда-нибудь настолько не давал мне сосредоточиться, – проворчала Хекс и повернулась к Эве. – Я пошлю Данеле за границу под видом поврежденного груза. Никакого обмана – он оно и есть. Поврежденный груз. Пусть у вас об этом голова не болит. Лучше подумайте, как промешать эту юридическую кашу с полицией. Послушаешь Дона, так вам пока это не особенно удавалось.
– Будет не так легко…
– Да?
– Боюсь, будет очень трудно что-то сделать, если Дон просто возьмет и исчезнет.
– Тогда поехали вместе, – предложил Дон.
Он стоял за спиной у Хекс и следил за текстами на дисплее. Эва решила, что она ослышалась. Дон повернулся к ней:
– Поехали вместе. Твои коллеги по бюро тем временем будут нам помогать, а мы все-таки должны понять, что происходит. Мне кажется, ты не особенно вежливо обошлась с этим лысым сэповцем. Твое положение ничуть не лучше моего.
Она приподняла бровь.
– Ну хорошо, может быть, чуть лучше, – согласился он.
– Не чуть, а намного лучше… Значит, так. Ты и я, убийца Эрика Халла и его адвокат, бежим от полиции на поезде… куда? На юг?
– На юго-запад, – серьезно уточнил Дон.
Наступила тишина. Даже стрекот клавиатуры прекратился. Похоже, сестра тоже с нетерпением ожидала решения Эвы.
Эва почувствовала, что ей надо подумать. Подумать в одиночестве. Она взялась за подлокотники и, пару раз качнувшись взад-вперед, поднялась с низкого конторского стула.
Голень словно ожгло. Но она поняла, что может справиться с болью, и похромала к стене, где громоздился разнообразный компьютерный хлам.
Брат и сестра за ее спиной начали отчаянно ругаться. Высокие ноты сестры, время от времени прерываемые голосом Дона, хриплым после многочасовой болтовни в сервировочной… Эва не могла удержаться от улыбки – она вспомнила ворчливые интонации Дона, когда он рассказывал о странных теориях, исповедуемых некоторыми его студентами. Длиннющий рассказ Эберляйна он назвал изящно упакованной брехней, однако история о Стриндберге и сферах его заинтересовала. Эва провела рукой по металлической полке, уставленной останками шасси, старыми кинескопами, пастой для охлаждения процессора… довольно обманывать саму себя.
Она знала с самого начала, кого он ей напомнил, и это мешало мыслить ясно. Тот же странный каркающий смех, то же детское удивление перед непознанным, страсть к мифам и древним документам. Та же немного печальная внешность.
Она повернулась к ним – медлить больше было нельзя.
– Я еду с тобой, – сказала Эва.
Она опустилась на стул рядом с Доном. Дон промолчал, но Эва почувствовала, что он рад ее решению.
– Смотри-ка, Дон. – Хекс поджала нижнюю губу, не отрывая глаз от дисплея. – У нее тоже бывают мысли.
– Но только не поездом, – решительно сказала Эва. – Кому пришла в голову эта идиотская мысль?
– Идиотские мысли в этом доме приходят в голову только мне, – сказала Хекс. – У меня патент… Но вы поедете поездом. Со всеми удобствами.
Эва ждала продолжения, но Хекс опять уткнулась в компьютер.
– Дон?..
Дон вопросительно посмотрел на сестру:
– Можно?
Хекс кивнула – можно. Он прокашлялся.
– Мы поедем в собственном купе… можно так сказать…
– В товарном вагоне, – усмехнулась Хекс.
– В товарном что?
– В товарном вагоне. Это такой вагончик – пальчики оближешь. Мой любимчик.
Она пробила какой-то сайт и знаком предложила Эве сесть рядом.
На дисплее открылась ярко-зеленая страница с логотипом:
Грин Карго.
Логистические решения от заказчика к заказчику
– Если вы, Эва Странд, кому-нибудь расскажете об этом, у вас будет такая же зеленая жизнь. Я вас в покое не оставлю.
– Не хотелось бы.
– Значит, так… – Она показала на экран. – В 2001 году единая государственная компания "Железные дороги" распалась на шесть. Бывшему отделу товарных перевозок, по мысли начальства, не хватало рыночной ориентации. Можете себе представить, с каким выражением лиц они это произносят: "рыночная ориентация"! Думали-думали и учредили акционерное общество "Грин Карго". Ах, какая это была путаница, а особенно в компьютерных системах… – Хекс сладко зажмурилась. – Вы бы, наверное, нет, а я таки да – я следила за этим процессом с таким интересом, что забывала кушать. Было бы глупо не воспользоваться случаем и не отщипнуть себе один товарный вагон. Всего один – из семи тысяч.
– Вы украли вагон? – воскликнула Эва с искренним юридическим отчаянием.
– Почему украла? Позаимствовала, – оправдал сестру Дон.
– Пускай позаимствовала, – согласилась Хекс. – В могилу я его с собой не возьму. Короче, я нашла доступ в их совершенно дикую систему и внесла небольшие поправки. Можете назвать это творческой бухгалтерией.
– Творческой бухгалтерией… – повторила Эва.
– Вам надо работать над собой, Эва Странд, – неожиданно заключила Хекс и, щелкнув мышкой, отправила "Зеленые перевозки" в небытие.
Теперь на экране появилась нечто, напоминающее схему потоков.
– Можете считать это своего рода тестом, мне было интересно проверить, насколько легко манипулировать их системой. Но это ладно… еще интереснее, что они в "Грин Карго" так и не поняли… Тогда не поняли и до сих пор не понимают, что я у них сперла… позаимствовала вагон. Если я пользуюсь моим вагончиком, в их логистической схеме он выглядит точно так же, как и любой другой, а если не пользуюсь, я даю системе команду оттащить его на один из запасных путей в Чимлинге. Там стоят сотни резервных вагонов. Пара элементарных кодов – и они уверены, что вагон заказан или он на ремонте, и им даже в голову не придет пустить его в дело. Может, когда нибудь и найдется умник, но пока не нашлось. Уже несколько лет. Умники, знаете ли, рождаются не часто.
Она показала на ряд цифр.
GC21-74-1504096-3 Gbs
– Я называю его Серебряная Стрела.
– Но путешествовать в товарном вагоне…
– А я вам разве не сказала? Это не просто товарный вагон, это бывший товарный вагон. Можете считать это моим хобби-проектом. Знаете, чтобы они охраняли запасные пути – так этого нет. Туда можно ходить, как к себе домой. И… за последние годы я немного перестроила мой вагончик…
– Скажи уже, не тяни, – попросил Дон.
– Ну… во всяком случае, одно купе там есть, и в нем можно путешествовать, как в люльке. Сначала я пользовалась им только в Швеции, ну вы знаете, туда-сюда… А потом появился Шенген, так что к вашим услугам весь континент.
Эва недоверчиво покачала головой. Хекс переключила сайт и уселась поудобнее.
– Вы, конечно, можете думать, что хотите, Эва Странд. Я свои мозги вам вставить не могу. Но если вы желаете, чтобы у вас был билет, не мешайте мне работать.
Эва скрестила руки на груди и некоторое время наблюдала, как пальцы Хекс летают по клавиатуре. Она посмотрела на Дона – тот сидел, подперев голову рукой, и, казалось, думал о чем-то другом. Нога болела все сильней. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.
– "Грин Карго", – прошептала она про себя.