- Это что, шутка такая? - шипит Арно.
- Представьте, что я рисую картину. На первом плане - "и-Юси". А на фоне - их друзья и знакомые. Мне важно рассказать читателям, с кем "и-Юси" общаются, чем они занимаются.
- А про пушки писать не будете? - тревожится Арно.
Я смеюсь:
- Какие еще пушки?
- Он просто докурился до паранойи… Совсем спятил! - Дес отвешивает Арно подзатыльник.
- Не волнуйся, я не про все напишу. - Я достаю блокнот, ручку и выжидательно смотрю на парней. - Давайте рассказывайте о себе. Как вы познакомились с С’бу?
Дес и Арно встревоженно переглядываются.
- Ах, извините, что помешала! Вы тут так увлеченно… копали землю! - Я выразительно смотрю на испорченный газон. Парни смущаются. - Ну, поехали! А я за это угощу вас выпивкой в ресторане…
Оказывается, в ресторане гольф-клуба Деса и Арно хорошо знают.
- Нет-нет! - говорит, едва увидев нас, официант в галстуке-бабочке и перчатках. Можно подумать, здесь шикарный пригород Инанда, а не демократичный Мэйфилдс. - Без рубашки не обслуживаем. И никаких животных!
- Здрасте, - говорю я, протягивая руку. - Зинзи Декабрь, репортер "Экономиста". Надеюсь, об "Экономисте" вы слышали? Я беру интервью у этих молодых людей для статьи о музыкальной индустрии Южной Африки и буду вам очень признательна, если вы найдете для нас хороший столик. Не хотелось бы сообщать нашим читателям, как отвратительно обслуживают в Мэйфилдсе.
- У вас есть визитная карточка?
- С собой - нет. - Я дарю официанту ослепительную улыбку и жду. С виду я невозмутима, но в глубине души побаиваюсь.
Официант прикидывает все за и против и улыбается мне фальшиво-подобострастно.
- Прошу сюда, мадам! И все же прошу довести до сведения ваших молодых спутников, что им мы спиртные напитки не продадим. В прошлый раз, когда они у нас побывали, мы конфисковали у них фальшивые удостоверения личности.
Мы сидим на открытой террасе с видом на изумрудное поле для гольфа. На перилах сидит сорокопут и смотрит на наш стол; он ищет крошки. Сорокопут, которого еще называют жуланом, славится своей привычкой нанизывать добычу на ветки деревьев или на ограды из колючей проволоки. Многие считают, что животные лучше людей. Но и среди птиц встречаются самые настоящие киллеры. И шимпанзе могут убить просто так, ни за что. Единственная разница между нами заключается в том, что животных-убийц потом не мучает чувство вины.
- Сколько из местных жителей приходят сюда, чтобы на самом деле поиграть в гольф? - спрашиваю я, обводя рукой с бокалом тоника дома вокруг поля.
- Человека два, - предполагает Арно.
- Трое максимум. Здесь как в тренажерном зале, - говорит Дес. - Все сюда записываются, ходят с месяц и больше уже не возвращаются.
- Итак, начнем! Расскажите о себе, ребята!
- М-м-м… Я Арно Ределингёйс… - Арно начинает произносить свою фамилию по буквам, но так сильно гнусавит, что мне становится жалко его до слез.
- Понятно. Ределингёйс. - Я подмигиваю ему. - Сколько тебе лет?
- Пятдадцать.
- А тебе, Дес?
- Двадцать два. Мое полное имя - Десмонд Лутули.
- Вы учитесь в школе вместе с С’бу?
- Я - да, - торопится Арно. - А Дес переехал сюда вбесте с диб…
- Откуда переехал?
- Из Долины Тысячи Гор. Это в провинции Квазулу-Наталь… Они типа вместе росли.
- Арно, отвечать я могу и сам, - вскидывается Дес.
У меня складывается впечатление, что ему не очень нравится жить в тени чьей-то славы.
- Извини, чувак! Фигня получилась.
- Вот именно, - кивает Дес. - Значит, С’бу и Арно дружат недавно, всего года два. Они оба ходят в школу Кроуфорд, - говорит Дес. - А мы с ним вместе выросли. В крошечной деревушке, которая называется Квасимба, в Долине Тысячи Гор. А потом, когда "и-Юси" подписали контракт и С’бу и Сонг переехали сюда…
- Расскажи, как они подписали контракт? - перебиваю я.
- А вы не знаете?
- Меня интересует твоя точка зрения. Расскажи своими словами.
Если честно, Мальтиец и Марабу еще по дороге в Мэйфилдс немного ввели меня в курс дела. Близнецы прославились на конкурсе "Зажги свою звезду", который регулярно проводит компания "Кока-кола". Им тогда было всего по четырнадцать лет - самые юные участники в истории, к тому же из очень бедной семьи. Они сразу стали любимцами всей страны. Но им пришлось выбыть из конкурса еще до полуфинала, потому что у них умерла бабушка. За два года до того от СПИДа умерли их родители.
Славные детишки с трудной судьбой оказались еще и талантливыми. Все рыдали, слушая в их исполнении душещипательную песню Бренды Фасси "Мама, слишком поздно". Как публика могла устоять? Все захотели им помочь. Канал "Радио-702" организовал сбор денег на похороны бабушки; собирались учредить специальный фонд в поддержку сироток. "Кока-кола" на время конкурса сняла близнецам номер в хорошем отеле. К ним приставили гувернеров. Их буквально залили бесплатной кока-колой (к счастью, позже компания оплатила и визиты к зубному).
Спонсоры дрались за право опекать их. Близнецам дарили одежду, полисы на медицинское обслуживание, билеты на регби. Их просили выступить перед финальным матчем, на который собирался приехать сам президент. Но неожиданно, еще до полуфинала, ребята выбыли из участия в конкурсе и подписали контракт с компанией "Моджа Рекордз".
Дес пересказывает события довольно лаконично:
- Они типа участвовали в конкурсе "Зажги свою звезду", а потом подписали контракт, и Оди оплатил им переезд в Йобург.
- Вообще-то та страшная тетка с птицей и тип с собакой еще раньше к ним приходили! - встревает Арно.
- Еще до конкурса?
- Они назвали себя "охотниками за талантами"…
- Но я посоветовал "и-Юси" не принимать первое же предложение, пусть даже их сманивает важная шишка - сам мистер Оди Хьюрон, - перебивает его Дес. - Это я привел их на прослушивание в "Зажги свою звезду". Все получилось. Они прославились. Правда, потом все равно очутились у Оди.
- Значит, они тебя слушаются?
- Ага, я типа менеджера у С’бу.
- Тебе двадцать два года.
- Ну и что?
- Его мамаша - их официальный опекун, - влезает Арно.
- Ну да, и мать тоже… Сюда, в Йобург, мы приехали вместе.
- Ах да, миссис Лутули - твоя мать! Кстати, а где она? И как она относится к тому, что вы курите травку и пьете пиво?
- Да нормально относится. Мы имеем право на расслабон!
- То есть С’бу имеет право, - уточняет Арно.
- Ну а какова роль Сонгвезы? Я обратила внимание, что в доме очень… мужская обстановка.
- Сонг - редкая сука! - пылко восклицает Арно. Похоже, он в глубине души лелеет страсть к девушке, возможно, даже признался ей в своих чувствах, но та над ним посмеялась, и любовь переросла в ненависть. Правда, возможно, еще не совсем…
- Заткнись, Арно! Сонг живет своей жизнью. Здесь она ночует раза два в неделю, не больше.
- А остальное время?
- Кто знает? Всем по фигу!
- И твоей матери по фигу? Все-таки она их официальный опекун.
- Ей как раз не по фигу. Она трясется над ними больше, чем над родными детьми!
- В самом деле?
- Если бы не мать, из них бы давно вытянули все денежки… Только вы это не печатайте, ясно? - Дес тычет в меня пальцем, совсем как настоящий, взрослый менеджер.
- Ясно, ясно, - успокаиваю его я. - А теперь расскажи, в чем заключается твоя работа. Чем ты конкретно занимаешься как менеджер "и-Юси"?
- Я отвечаю за концерты в клубах, за спонсорские контракты. И потом, мы с С’бу разрабатываем линию модной молодежной одежды. Я контролирую производство.
- А Сонг в этом не участвует?
Дес меня как будто не слышит:
- Одна фирма уже шьет футболки бренда "и-Юси". Кроме футболок, мы выпускаем обувь, ремни - все очень качественное. Никакой дешевки. Несколько магазинов выразили интерес к нашей коллекции… В общем, мы зарабатываем не только музыкой. У нас свой бренд. Тут нужна голова на плечах. А то за диски платят гроши. На рингтонах для сотовых мы и то больше навариваем!
- Ух ты! Моим менеджером заодно стать не хочешь?
- Это зависит… - Дес окидывает меня цепким, оценивающим взглядом. - Что вы можете предложить?
- Если честно, почти ничего. Ну а ты, Арно?
- Я?
- Нет, придурок, другой белый толстяк! - Дес ухмыляется мне, как будто мы с ним заодно.
- Я… так просто, тусуюсь с ними.
- Что тебе больше всего нравится в С’бу?
- М-м-м… С ним весело… Прикольно… Он клево режется в компьютерные игры.
- Они с сестрой не очень ладят?
- Да нет… Ссорятся часто, а вообще любят друг друга. Только все время тянут одеяло в разные стороны. Сонг - она такая… чувствительная, - встревает в разговор Дес. Как только я отвлекаюсь от него, он сразу начинает злиться. - Ну что, все?
- Все, спасибо. Если вы не против, я еще потом кое-что у вас уточню. Вот моя карточка.
Я вручаю каждому из них по старой мятой карточке из ПЖ (Прошлой Жизни). На кусочке картона написано просто:
"Зинзи Декабрь,
Сутенер художественного слова".
Представляете, какой я была самонадеянной идиоткой? Назвалась бы хоть "акулой пера"… Или просто - "литератором" или "независимым журналистом". Перед кем я решила выпендриться? Ответ знает только мое идиотское "я" из ПЖ. Хорошо, хоть номер телефона с тех пор не сменила.
- Что такое "сутенер художественного слова"? Ты что, торгуешь словами?
- Ага. Поштучно. В дешевых мотелях.
- Вообще непонятно…
- Давно собираюсь заказать новые визитки.
- Если бы я был твоим менеджером, я бы посоветовал тебе то же самое. Хотя "мастер художественного слова" - красиво. Мне нравится.
- Ага. Только… деподятно, - гнусавит Арно.
- Постараюсь учесть ваши пожелания. Спасибо!
Я возвращаюсь к жилым домам. У секции "Эйч–4–301" красная "тойота-конквест". Багажник открыт и, кажется, вот-вот проглотит женщину, которая достает из его недр многочисленные покупки.
- Вам помочь?
- Нгиябонга, сиси - спасибо, сестра, - по-зулусски отвечает Прим Лутули, выныривая из багажника. Она не сразу замечает Ленивца. В каждой руке у нее по три пакета с двухлитровыми бутылями газировки, замороженные мини-пиццы и чипсы. Ей под пятьдесят; крупная женщина в цветастой юбке и выбеленной белой блузке.
- Можно, угадаю? У вас сыновья-подростки?
Она как-то испуганно улыбается:
- Стараюсь готовить для них полезную еду, но с подростками нелегко!
Прим Лутули долго возится с ключами, потому что ей мешают сумки, и толкает дверь бедром. За дверью - зеркальная копия секции "Эйч–4–303". Стены в прихожей выкрашены в теплый желтый цвет. Мы идем на кухню. Стены обиты пробкой; мебель ярко-красная. На стенах многочисленные семейные фотографии и вырезки из газет, посвященные "и-Юси".
Я ставлю сумки на рабочий стол, едва не разбив вазу с белыми розами. Миссис Лутули без звука отодвигает вазу подальше.
- Вы здесь живете, дорогая? - спрашивает она, открывая холодильник и раскладывая корытца с клубникой, молоко, морковь, куриные палочки, помидоры. - По-моему, раньше мы не встречались.
- Меня зовут Зинзи Декабрь. Меня прислал к вам Одиссей Хьюрон, чтобы поговорить о Сонгвезе.
Миссис Лутули закрывает холодильник и с трудом садится на высокий барный табурет. Руки складывает на коленях, расправляет цветастую юбку. Настроение у нее ухудшилось.
- Почему он прислал вас, а не обратился в полицию?
- Вот вы мне и расскажите.
Опекунша "и-Юси" тяжело вздыхает:
- Он думает, она свой характер показывает… Но даже если и так, я за нее все равно боюсь! Кто знает, где она? Ее нет уже четыре дня! - Миссис Лутули шмыгает носом.
Во второй раз за день мне удается довести человека до слез! По настоянию Ленивца я подхожу к миссис Лутули и неловко обнимаю ее за плечи.
- Все будет хорошо! - бормочу я. - Все будет хорошо… Возможно, моя просьба покажется вам странной, но… нет ли у вас какой-нибудь потерянной вещи Сонгвезы? Меня интересует вещь, которой она дорожит. Например, любимая сережка, которая закатилась за диван, книга, письмо… Даже носок! - Я хватаюсь за соломинки - точнее, за носки.
- Нет. Понятия не имею, зачем вам ее носки. Ничего такого у меня нет. - Миссис Лутули смотрит на меня как на ненормальную.
- Ладно. Какой у нее телефон?
- Я ей звоню с утра до вечера! Телефон сразу переключается на автоответчик!
- Можно попробовать? - прошу я. А вдруг мне Сонг сразу ответит? А вдруг мне удастся сорвать самый легкий куш за всю историю. Но нет, чудес не бывает. Я набираю номер Сонгвезы, и, как и говорила миссис Лутули, меня сразу же переключают на автоответчик.
"Вы знаете, кто я. Если захочу, сама перезвоню", - тянет хрипловатый, томный девчоночий голос. И сразу же включается официальная запись - сухая, деловитая: "Автоответчик переполнен. Пожалуйста, перезвоните позже. Автоответчик переполнен. Пожалуйста, перезвоните позже". Ясно - легкого пути у нас не будет. Значит, она не отвечает на звонки… Может быть, кому-то звонит сама?
- Вы хотя бы догадываетесь, куда Сонг могла уехать? У нее нет других родственников или близких друзей?
- Я звонила ее школьным подругам - Нонкулеко, Прийе. Они ее не видели.
- У нее есть друзья вне школы?
Миссис Лутули смотрит на меня пустыми глазами.
- Нет, я…
- Ладно, не важно. Давно вы опекаете близнецов?
- Перед смертью их бабушка составила завещание; в нем она просила меня позаботиться о внуках. Мы с ними жили рядом… Я бы все равно их не оставила. У нас принято заботиться о сиротах.
- Вам, наверное, досталось!
- Да, было тяжело. Я очень волновалась. Потом они попали на конкурс, и началось… Большой город, приемы, вечеринки… Йобург оказал на них дурное влияние. Но сами по себе они славные.
- Мне показалось, мальчики не в курсе, что Сонг пропала. Вы не волнуйтесь, им я представилась журналисткой.
- Дес - мой сын - в курсе. Он вам говорил? - Миссис Лутули неуверенно смотрит на меня, как будто их родство с Десом - преступление. - Он запретил тревожить младших. Они ведь совсем дети. Еще разволнуются. Особенно С’бусисо. Он такой ранимый - все принимает близко к сердцу.
- Я заметила.
- Мне кажется, в школе над ним издеваются. Он ничего мне не говорит, не жалуется, но иногда приходит домой с синяками. А если с Сонг что-то случилось… Как они справятся без нее? Лучше им пока ничего не знать. Не нужно им нести груз заботы. Я сказала мальчикам, что Сонг у подружки.
- Какая она, Сонгвеза?
- Умная, очень умная. Хорошо учится; круглая отличница. И совсем не похожа на С’бу. Подруги ее обожают… И мальчики тоже. - Миссис Лутули хмурит брови. Что бы это значило?
- У нее есть парень?
- Нет, что вы! - Похоже, миссис Лутули потрясена. - Сонг бы мне рассказала. Мы с ней договорились: никаких мальчиков, пока она не закончит школу!
- Как по-вашему, она счастлива?
- Иногда кажется, будто Сонгвеза злится на весь мир. Но в глубине души она совсем не злая. Просто у нее часто меняется настроение.
- Поэтому она и принимает лекарства?
Миссис Лутули как будто смущается:
- Н-нет… По-моему…
- Никаких лекарств не принимает? Даже гомеопатию или мути, народные средства?
- Народные средства принимает… Раз в месяц она ходит к сангоме. Они оба ходят. Сангома дает им лекарство, чтобы напряжение отпустило… Быть знаменитостями тяжело!
- Меня немного… настораживает, что вы не знаете о детях столько, сколько вам положено.
- Мы с ними постоянно беседуем. Я каждый вечер готовлю им ужин. Даю им с собой обеды в школу. По воскресеньям мы ходим в церковь.
- Вы знаете, что они пьют пиво и курят травку?
Миссис Лутули страдальчески кривится:
- Они просто выпускают пар, а так они хорошие детки! Не говорите мистеру Хьюрону! Пожалуйста! Они хорошие…
Глава 12
Я беру такси, еду в "Розебанк" и захожу в телефон-автомат. Действующий телефон-автомат в современном торговом центре - настоящий анахронизм. Кто, интересно, отсюда звонит? Может быть, брокеры с Африканской биржи или подростки, у которых закончились деньги на мобильном. И еще маргиналы вроде меня. Мне не хочется звонить по сотовому, не хочется, чтобы меня вычислили по номеру. Вдруг мне не хватит смелости говорить? Правда, вряд ли у него сохранился мой номер…
Главное, я не знаю, получится ли у меня. Разве что Прим Лутули найдет какую-нибудь потерянную вещь Сонгвезы. Значит, необходим запасной вариант. А запасной вариант неизбежно включает призраков из моей Прошлой Жизни. Ленивец мою затею решительно не одобряет.
- Редакция, - надменно произносит диспетчер. - Алло, слушаю вас!
Я откашливаюсь.
- Можно Джо… Джованни Конти? Он редактор отдела мужского журнала "Мах"…
- Замглавного редактора… Соединяю!
Я слышу обрывки радиопередачи, звуки маримбы, а потом знакомый голос врастяжку произносит:
- Алло-о!
Голос у Джованни какой-то мятый и взъерошенный, как будто он только что встал. На самом деле он долго работал над голосом. У него все не просто так - и голос, и футболки со смешными надписями, и джинсы какого-то неизвестного русского дизайнера.
- Привет, Джо.
Следует долгая пауза. Он тянет время. Наверное, не знает, что ответить. Наконец, он восклицает:
- Зинзи? Ну и дела… Ты где?
- У вас внизу. Можно к тебе подняться?
- Нет. Погоди! Я сам к тебе спущусь. Давай встретимся в "Репутации", через дорогу.
- По-моему, у них там фейс-контроль, - говорю я. - Зоолюдей в приличные места не пускают.
- Да… Да, верно, - отвечает он после паузы.
В конце концов мы встречаемся в ярко освещенном баре торгового центра "Кауаи". За соседним столом, заставленным безалкогольными коктейлями ядовитых расцветок, сидят юнцы, которые восхищенно косятся в мою сторону. Большинство взрослых, богачи в черных бриллиантах и бизнесмены, косятся на меня и сразу отводят глаза в сторону. Так смотрят на инвалидов-колясочников или особенно безобразных уродов. А подростки-готы за соседним столиком, совершенно не стесняясь, пожирают меня взглядами. Я машу им рукой с видом кинозвезды: да-да, спасибо, это действительно я, а теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое, и пошли вы все на… Они нисколько не смущаются. Наверное, черная одежда в каком-то смысле делает тебя неуязвимым. Ох, как хочется попробовать… Правда, эти юнцы только играют в то, что они - парии.
Джо кладет руку мне на плечо:
- Зинз!
Ленивец кусает его за пальцы, и он поспешно отдергивает руку.
- А ты ожидал увидеть вместо меня кого-то другого?
Джо неуклюже наклоняется, чтобы обнять меня, передумывает и садится на стул напротив. Я оглядываю его с головы до ног и замечаю:
- Мне нравится твоя бородка. И новая стрижка. Отлично выглядишь!
- Спасибо! - Он рассеянно потирает ладонью едва отросший ежик на голове.