- Вам не пришло в голову, что его приход связан с Аласдером Макдональдом?
- Я не знал, что и подумать. Он меня испугал.
Капитан взял из буфета бутылку и налил большую порцию. А когда протянул стакан Кенту, Белл увидел его молодое, волевое, энергичное лицо, которое десять лет назад смотрело со страниц всех газет и журналов страны. Его подвиги в Испано-американской войне по дерзости и храбрости соперничали с "Мужественными всадниками" Теодора Рузвельта.
- Да будь я… - вполголоса сказал Белл.
Он распахнул дверь и вошел в каюту.
Фарли Кент подпрыгнул. Капитан не шевельнулся, только выжидающе посмотрел на высокого детектива.
- Добро пожаловать на борт, мистер Белл. Узнав ужасную новость о Камдене, я надеялся, что вы найдете дорогу сюда.
- Что такое Корпус 44?
- Лучше спросить, почему Корпус 44, - ответил капитан Лоуэлл Фальконер, герой Сантьяго.
Он протянул руку, на которой не хватало двух пальцев.
Белл пожал ее.
- Для меня это знакомство - большая честь, сэр.
Капитан Фальконер в переговорную трубу сказал:
- Отдать швартовы.
13
На палубе зазвучали шаги. В дверях появился лейтенант, и капитан заговорил с ним.
- Фарли, - сказал он, - можете возвращаться в свою мастерскую.
Кораблестроитель молча вышел. Фальконер сказал:
- Пожалуйста, подождите здесь, Белл. Я буду через минуту.
И вышел вслед за лейтенантом.
Картину Рётендаля с изображением Великого белого флота Белл видел в прошлом январе на обложке журнала "Колльер". К большому белому кораблю, флагману флота "Коннектикут", стоявшему на якоре, гребла туземная лодка; с нее махали рекламой, на которой было написано:
"Американская выпивка. Справедливые цены в "Гувидоре"".
На изображении солнечной гавани дым закрывал в углу серый корпус немецкого крейсера.
Палуба под ногами Белла пришла в движение. Яхта начала пятиться, выходя в Ист-ривер. Когда она повернула вниз по течению и включились ее двигатели, Белл не ощутил вибрации, даже легкой дрожи винтов. В каюту вернулся капитан Фальконер, и Белл с любопытством взглянул на хозяина.
- Никогда не встречал яхту с таким ровным ходом.
Фальконер гордо улыбнулся.
- Турбины, - сказал он. - Три турбины, к которым присоединены девять гребных винтов.
Он показал на другую картину, которую Белл не видел в иллюминатор. На ней была нарисована "Турбиния", знаменитый опытный корабль, приводимый в движение турбинами, на котором учитель Аласдера Макдональда в английском Спитхеде, демонстрировал скорость такого двигателя.
- Чарлз Парсонс ничего не оставлял на волю случая. Если бы вдруг эксперимент с "Турбинией" не удался, у него были наготове два турбинных скоростных катера. Эта яхта называется "Динамо". Помните греческий?
- Результат сил, действующих совместно.
- Отлично! "Динамо" - старшая сестра "Турбинии", она чуть больше и построена по образцу торпедных катеров 90-х годов. Я преобразовал корабль в яхту и перевел котлы на нефть, что дало много дополнительного места ввиду отсутствия угольных бункеров. Бедный Аласдер использовал ее для испытаний и модернизировал ее турбины. Благодаря ему она хоть и крупнее "Турбинии", но потребляет меньше горючего и быстроходнее.
- Насколько?
Фальконер ласково положил руку на обшивку из красного дерева и сказал:
- Вы не поверите, если я скажу.
Рослый детектив в ответ улыбнулся.
- Я бы хотел подержать руль.
- Подождите, пока не выйдем из этих тесных вод. Я не решаюсь давать в гавани полный ход.
Яхта вышла из Ист-ривер в Верхний залив и резко увеличила скорость.
- Отличный ход, - сказал Белл.
Фальконер усмехнулся.
- Мы сдерживаем ее, пока не вышли в открытом море.
Огни острова Манхэттен растаяли за кормой. Появился стюард с блюдами под крышками и расставил их на столе. Капитан Фальконер пригласил Белла сесть напротив него.
Белл остался стоять, он спросил:
- Что такое Корпус 44?
- Прошу отобедать со мной, и, пока мы направляемся в открытое море, я расскажу вам о тайне 44-го корпуса.
Начал Фальконер с того, что повторил сетования Аласдера Макдональда.
- Десять лет назад Германия начала строительство современного флота. В том году мы захватили Филиппинские острова и присоединили Королевство Гавайи. Сегодня у Германии есть дредноуты-броненосцы. Броненосные дредноуты есть у Англии, Япония тоже строит и покупает броненосцы-дредноуты. И когда американский флот выйдет в Тихий океан, чтобы защищать наши новые территории, немцы, англичане и Японская империя будут превосходить нас в остойчивости кораблей и их вооружении.
Капитан Фальконер, захваченный своим рассказом, не притронулся к бифштексу, описывая Беллу свою мечту о Корпусе 44.
- Гонка дредноутов приучила нас к мысли "ничто не ново под луной". Еще до того, как англичане спустили на воду свой "Дредноут", два факта относительно боевых кораблей были высечены в камне. На их строительство уходит очень много дней, и их следует оснащать самым разным вооружением, чтобы они сумели защититься. Корабль флота его величества "Дредноут" вооружен орудиями одного калибра, и построили его за год. Это навсегда изменило мир.
Корпус 44 - это мой ответ. Американский ответ.
Я привлек лучшие умы в кораблестроение. Велел им стараться изо всех сил. Таких людей, как Арти Ленгнер, Оружейник и Аласдер Макдональд, с которым вы встречались.
- И видел, как он умер, - мрачно перебил Белл.
- Все они художники. И, подобно всем художникам, неудачники. Богема, чудаки, если не умалишенные. Таких не берут в регулярный флот. Но благодаря моим неудачникам-гениям, которые порождают новые идеи и пересматривают старые, Корпус 44 станет броненосным дредноутом, какой никогда еще не выходил в море, - американское инженерное чудо превзойдет английский "Дредноут", немецкие "Нассау" и "Позен" и все, что способна предложить Япония… Почему вы качаете головой, мистер Белл?
- Слишком грандиозная затея, чтобы держать ее в тайне. Вы, очевидно, богатый человек, но ни один богач не в силах построить собственный дредноут. Где вы берете средства на строительство 44-го корпуса? Вам должен помогать кто-то на самом верху.
Капитан Фальконер ответил уклончиво:
- Одиннадцать лет назад я имел честь быть советником заместителя министра военно-морского флота.
- Вот это да!
Белл улыбнулся, начиная понимать. Вот чем объясняется независимость Фальконера. Сегодня упомянутый заместитель морского министра стал не кем иным, как главным сторонником создания сильного флота президентом Теодором Рузвельтом.
- Президент считает, что наш флот должен быть независимым. Пусть армия защищает порты и гавани - мы даже дадим им орудия. Но флот должен сражаться на море.
- Судя по тому, что я видел во флоте, - сказал Белл, - сначала вам придется сразиться с флотом. И, чтобы победить в этой схватке, вы должны быть хитры, как Макиавелли.
- Но я такой и есть, - улыбнулся Фальконер. - Только слову "хитрый" предпочитаю "изобретательный".
- Вы по-прежнему офицер флота?
- Официально да. Особый инспектор по стрельбе в цель.
- Очень туманная должность, - заметил Белл.
- Я знаю, как перехитрить бюрократов, - ответил Фальконер. - Знаю, как получить одобрение конгресса, - с циничной улыбкой продолжал он, показывая Беллу искалеченную руку. - Какой политик посмеет возразить герою войны?
И он подробно объяснил, как полагает разместить молодых офицеров - своих единомышленников на ключевых постах в бюро артиллерии и судостроения. Вместе они сумеют полностью перестроить систему постройки дредноутов.
- Мы зашли дальше, чем думал Аласдер Макдональд?
- Да. В следующем месяце спускаем на воду "Мичиган", но это не победа. "Делавер", "Северная Дакота", "Юта", "Флорида", "Арканзас" и "Вайоминг", первоклассные дредноуты, пока остаются в чертежах. Но это не так уж плохо. Усовершенствования в корабельном деле возникают так стремительно, что чем позже мы спустим на воду корабли, тем современней они будут. Великий белый флот еще не успел дойти до Сан-Франциско, а мы уже знаем о его недостатках. И, когда флот вернется домой, мы прежде всего перекрасим его в серый цвет, чтобы его труднее было заметить вражеским артиллеристам.
Но перекраска - это самое простое. Прежде чем нам удастся воплотить свои знания в боевые корабли, нужно убедить флотское бюро кораблестроения и конгресс. Бюро кораблестроения не терпит перемен, а конгресс - расходов.
Фальконер кивком показал на картину Рётендаля.
- Мой друг Генри попал в переплет. Флот пригласил его прославить картинами Великий белый флот. Но никто не ожидал, что он будет писать статьи в "Макклюрз мэгэзин", рассказывая о недостатках и слабостях флота. Ему повезло, что он смог найти пароход, чтобы вернуться домой. Но Генри прав, и я прав. Нужно учиться на опыте. Учиться даже на поражениях. И нельзя не совершенствоваться. Поэтому я строю новый корабль в тайне.
- Вы объяснили почему. Но не сказали что.
- Не будьте нетерпеливы, мистер Белл.
- Убит человек, - мрачно ответил Белл. - А когда убивают людей, я не могу быть терпеливым.
- Вы только что сказали "людей". - Капитан Фальконер перестал шутить и спросил: - Предполагаете, что Ленгнер тоже был убит?
- Считаю это весьма вероятным.
- А Гровер Лейквуд?
- Сыщики Ван Дорна в Вестчерчире расследуют это дело. А в Бетлехеме, в Пенсильвании, мы расследуем случай, приведший к гибели Чада Гордона. Теперь расскажете мне о Корпусе 44?
- Идемте наверх. Сами увидите, что я имею в виду.
Яхта "Динамо" продолжала наращивать скорость. Несмотря на усиливающийся шум моря и ветра, никакой дрожи из-за работы двигателей по-прежнему не чувствовалось. Появились стюард и матрос с резиновыми сапогами и плащами.
- Вам это понадобится, сэр. Когда она разойдется, перестанет быть яхтой. Настоящий торпедный катер.
- Торпедный катер, дьявольщина, - произнес стюард. - Да это подводная лодка.
Фальконер протянул Беллу очки с такими темными стеклами, что они казались непрозрачными. Такие же очки он надел сам.
- Это зачем?
- Когда они понадобятся, вы порадуетесь, что они у вас есть, - загадочно ответил капитан. - Все готово? Идемте на мостик, пока еще можно.
Матрос и стюард распахнули дверь, и они вышли на палубу.
Ветер, словно кулаком, ударил в лицо.
Белл прошел вперед по узкой боковой палубе всего в пяти футах от несущейся воды.
- Делаем, должно быть, не меньше тридцати футов.
- Все еще бездельничаем, - перекрикивал рев Фальконер. - Вот минуем Сэнди-Хук, тогда и пойдем.
Белл оглянулся. Из трубы вылетали языки пламени, а кильватерный след был так вспенен, что светился в темноте. Они поднялись на открытый мостик, где толстые стеклянные плиты защищали рулевого, который вцепился в маленькое деревянное колесо. Капитан Фальконер отстранил его.
Впереди каждые пятнадцать секунд вспыхивал белый свет.
- Это маяк Сэнди-Хук, - сказал капитан Фальконер.
- Мы его видим последний год. Маяк переносят для обозначения нового канала Амброза.
"Динамо" шла прямо на пятнадцатисекундное мигание. В этом свете Белл успел прочесть написанное белыми буквами "Сэнди-Хук" и № 51 на борту черного корабля, который быстро уходил назад.
- Держись! - сказал капитан Фальконер.
Он положил руку с отсутствующими пальцами на высокий рычаг.
- Кабельная связь Боудена непосредственно с турбинным отделением. Такой же кабель, как в гибких тормозах велосипедов. Могу увеличить скорость с мостика, не обращаясь в машинное отделение. Как дроссель в вашем автомобиле.
- Идея Аласдера? - спросил Белл.
- Нет, моя. Идеи Аласдера вы еще почувствуете.
14
Нос "Динамо" поднялся над водой, и Белл схватился за поручень. Шум моря и ветра невероятно усилился. Пена била в стеклянный экран. Капитан Фальконер включил установленный на носу прожектор, и стала ясна причина узости корпуса. При свете прожектора были видны восьмифутовые волны, несущиеся со скоростью пятьдесят узлов. Корпус любой другой формы просто разбился бы при столкновении с этими волнами.
- Водили что-нибудь так быстро? - крикнул Фальконер.
- Только свой локомобиль.
- Хотите попробовать? - небрежно спросил Фальконер.
Исаак Белл схватился за рычаги.
- Обходите большие волны, - посоветовал Фальконер. - Если утопите нос, девять винтов утащат нас на дно.
Управление оказалось на удивление простым. Легким движением Беллу удавалось поворачивать стофутовую яхту вправо и влево. Он уклонялся от больших волн и начинал чувствовать, как послушен корабль. Через полчаса они оказались в двадцати пяти милях от суши.
Белл увидел впереди блеск. В ночи послышался глухой рокот.
- Это орудия?
- Двенадцатидюймовые, - сказал Фальконер. - Видите вспышки?
Впереди темноту пронзило оранжево-красное пламя.
- А более высокие звуки - шести- и восьмидюймовые. Мы на Атлантическом испытательном полигоне Сэнди-Хук.
- На самом полигоне? Когда стреляют?
- Мышка играет, когда кошка гуляет. Пока высшее командование плывет вокруг Земли с Великим белым флотом, мои ребята учатся своему делу.
В небо уперся мощный луч.
- Испытания прожекторов, - сказал Фальконер. - Линкоры охотятся за эсминцами, эсминцы ищут линкоры.
- Смотрите. Вот о чем я вам говорил. Это "Нью-Гэмпшир". Когда флот вышел, он еще не был принят. Приемка только что закончилась. Смотрите, что у него на баке.
Прожектор осветил волны, заливающие нос линкора и передние орудия.
- Даже при легком волнении орудия заливает. Пушки под водой! Я же говорил: перекрасить легче всего. Нам нужен более высокий надводный борт и расширенный шкафут. У наших новейших кораблей таранный нос, будто мы собираемся воевать с финикийцами!
Белл видел, как волна ударилась о якорную площадку корабля и разбилась на множество брызг.
- Теперь смотрите, как он качается. Видите, броневой пояс поднимается?.. Теперь смотрите, как он погружается, когда корабль опускается на волне. Если мы не увеличим броневой пояс, чтобы защищать низ корабля при качке, враг сможет посылать малых ребят с игрушечными ружьями и топить наши корабли.
Прожектор повернулся в их сторону, проткнув темноту словно гневным белым пальцем.
- Очки!
Белл вовремя успел защитить глаза темными очками. Еще миг, и свет, заливший "Динамо", ослепил бы его. В темных очках он видел, как при свете дня.
- Прожектора - такое же мощное оружие, как большие пушки, - сказал Фальконер. - Все люди на мостике теряют ориентацию, а марсовые просто слепнут.
- Почему они нацелились на нас?
- Такая игра. Они пытаются поймать меня. Отличная тренировка. Хотя, если уж они тебя поймали, избавиться от них невозможно.
- Правда? Держитесь, капитан!
Белл дернул назад рукоятку. "Динамо" остановилась, словно уперлась в стену. Луч прожектора переместился вперед, туда, куда они двигались. Белл обеими руками повернул руль. Луч прожектора возвращался к ним. Белл резко повернул яхту, дождался, пока винты погрузились в воду, и послал корабль вперед.
В дымовой трубе блеснул огонь. "Динамо" взвилась, как ракета в День независимости, и прожектор снова переместился в неверном направлении.
- Ладно, капитан, вы показали мне почему. Но еще не показали что.
- Курс на Бруклинскую военную верфь!
* * *
Когда "Динамо" вошла в Ист-ривер, рассвет уже тронул вершины башен Бруклинского моста. Белл по-прежнему был у руля, он провел яхту под мостом и повернул направо, к верфи. С воды он видел много строящихся кораблей на стапелях и в сухих доках. Фальконер указал на самый северный стапель, изолированный от остальных. В голосовую трубу он приказал машинному отделению остановить винты. Прилив был слабый. "Динамо" по инерции подошла к началу стапеля, где рельсы уходили в воду. Над ними нависал гигантский корпус, частично обшитый плитами брони.
- Вот Корпус 44, мистер Белл.
Исаак Белл упивался благородным зрелищем. Хоть каркас еще ждал брони, в этом летящем носу было величие, нетерпение спуститься в воду и обещание неограниченной мощи.
- Имейте в виду: официально этого корабля не существует.
- Как можно спрятать шестисотфутовый корабль?
- Внешне он напоминает корпус, одобренный конгрессом, - ответил капитан Фальконер, еле заметно подмигнув. - Но на самом деле от киля до клотика корабль набит новыми идеями. У него новейшие турбины, новейшие орудия, самая современная защита от торпед и управление огнем. Но, главное, корабль спроектирован так, чтобы продолжать его совершенствовать, менять старое на новое. Корпус 44 не просто корабль. Он прообраз целого класса кораблей, которые еще предстоит построить, источник вдохновения для создания все более новых, более мощных супердредноутов.
Фальконер сделал выразительную паузу. А потом сказал сурово и мрачно:
- Вот почему Корпус 44 стал целью всех иностранных шпионов.
Исаак Белл холодно взглянул на капитана Фальконера.
- Это вас удивляет?
Беллу надоело ходить вокруг да около. Как ни величествен был новый корпус, как ни славно вести яхту на скорости пятьдесят узлов, он предпочел бы в эту ночь прочесывать Адскую кухню в поисках убийцы Аласдера Макдональда.
Фальконер услышал холод в голосе Белла.
- Конечно, - согласился он, - все шпионят друг за другом. Любое государство со своей верфью и достаточными средствами платит шпионам, охотящимся за сведениями о кораблях. Как далеко ушли вперед друзья и враги в орудиях, броне и скорости? Какое новое изобретение сделает наши дредноуты уязвимыми? У каких пушек больше дальность стрельбы? Чьи торпеды способны пройти дальше всех? Чьи двигатели мощнее, а броня крепче?
- Вопросы жизненно важные, - согласился Белл. - И совершенно нормально - даже для невоюющих государств - искать на них ответы.
- Нет, не нормально, - возразил Фальконер. - И уж конечно невоюющие государства не должны идти на саботаж.
- Постойте-ка! Саботаж? В этих убийствах нет признаков саботажа - нет разрушений, за возможным исключением взрыва домны в Бетлехеме.
- Нет, разрушения есть, и страшные. Ужасные разрушения. Я сказал "саботаж" и имел в виду именно саботаж.
- Зачем шпиону убивать, если убийство несомненно привлечет внимание к его шпионажу?