* * *
Гарри Кассейн стоял у окна в своем кабинете и размышлял. Перед уходом из дома он прослушал разговор Девлина с Фергюсоном и знал о прилете Татьяны Ворониной в Дублин сегодня вечером. Совершенно невозможная вещь, чтобы этого не знал Любов, чтобы не было ориентировки из Москвы или Парижа. Так почему же тогда он об этом ни словом не обмолвился?
Сама по себе встреча на Дан-стрит тоже представлялась Кассейну странной. Зачем тогда до нее свидание с Черным в кинотеатре? Какой смысл в этом предварительном рандеву? Тут что-то нечисто, концы с концами не сходятся. Интуиция, инстинкт самосохранения, выработанные Кассейном за долгие годы жизни в подполье, подсказывали ему, что они нужны Любову не для разговора. Но тогда для чего?..
* * *
Павел Черный надевал плащ, когда раздался стук в дверь. Открыв ее, он увидел Гарри Кассейна. На нем были темная фетровая шляпа и плащ. Кассейн выглядел встревоженным.
- Что случилось?
- Помнишь шпика, которого ИРА поставила на днях следить за тобой и от которого я избавился? Они нашли ему замену. Пошли со мной.
Квартира Черного располагалась на втором этаже старого университетского здания. Кассейн быстро преодолел один этаж, другой, третий…
- Куда мы идем? - с недоумением спросил Черный.
- Я тебе кое-что покажу.
Большое окно на верхней лестничной клетке было открыто. Кассейн выглянул наружу.
- Вон там. На другой стороне двора.
Черный посмотрел вниз, но кроме гранитных плит и зеленой травы ничего не заметил.
- Где?
Он почувствовал железную руку Кассейна на спине. Потом его сильно толкнули вниз. Глухо вскрикнув, Черный перевалился через низкий подоконник и полетел к гранитным плитам в восьмидесяти футах внизу.
Кассейн пробежал по коридору, спустился по лестнице черного хода. В каком-то смысле он говорил Черному правду. Мак-Гиннес и в самом деле на место погибшего Мерфи приставил к нему для слежки своих людей. Сейчас они сидели в зеленом "форде", стоящем у парадного подъезда.
* * *
В последнем ряду кресел Любов сидел в полном одиночестве. В полумраке зала было не более десятка зрителей. Он специально пришел пораньше и теперь ждал, сжимая потной ладонью в кармане бесшумный "стечкин". У него с собой была фляжка с виски, и Любов постоянно к ней прикладывался. Надо взбодриться. Сначала Черный, потом Кассейн. С тем будет полегче, ведь он будет ждать Кассейна в засаде, придет на склад раньше.
Любов сделал еще один основательный глоток из фляжки и, положив ее обратно в карман, уловил в темноте какое-то движение.
- Павел?
Чья-то рука зажала ему рот. Задыхаясь, он разглядел бледное лицо Кассейна под черной шляпой. Острый кончик пистолета, который Кассейн держал в правой руке, проник между ребер Любова и врезался в сердце. О какой-либо борьбе не могло быть и речи. Ослепляющая мозг вспышка - и темнота.
Кассейн аккуратно вытер лезвие стилета о пиджак Любова, посадил его в кресле так, будто человек спит. Нашел пистолет в кармане убитого и забрал себе. Итак, он, как всегда, оказался прав. Оружие - окончательное тому доказательство: он стал для своих хозяев отработанным паром и его решили убрать.
Похожий на призрак в своем черном одеянии, Кассейн прошел по проходу и бесшумно вышел из зала через боковую дверь.
* * *
Уже через полчаса Кассейн был в секретариате. Едва он разделся, как в кабинет вошел достопочтенный отец Хэлоран. Он буквально сиял от возбуждения.
- Вы уже слышали? Только что пришло подтверждение из Ватикана. Визит Папы состоится.
- Итак, они все-таки решились. Вы будете присутствовать?
- Конечно. За мной зарезервировано место в Кентерберийском соборе. Историческое событие, Гарри. Будет что рассказать внукам.
- Тем, у кого они есть, - ухмыльнулся Кассейн.
Хэлоран расхохотался.
- Вы правы, к нам это не относится. Мне надо спешить. Впереди - тысяча дел.
Проводив его до двери, Кассейн потянулся за плащом, который он небрежно кинул в кресло, и достал из кармана короткий кинжал с трехгранным лезвием в кожаных ножнах. Положил в сейф. Туда же отправился и "стечкин". Ну и безмозглый любитель этот Любов! Пользоваться оружием русского производства в Ирландии. Надо же…
"Ну, а что дальше, Гарри? - мрачно подумал он. - Куда идти? Что делать?"
Зазвонил телефон. Взяв трубку, Кассейн услышал голос Девлина.
- Ах, вот ты где?
- А ты?
- В аэропорту. Встречаю гостью. Прелестная девушка, думаю, она тебе понравится. Предлагаю нам вместе поужинать сегодня вечером.
- Неплохое предложение, - спокойно ответил Кассейн. - Правда, я пообещал провести вечернюю мессу в деревенской церкви. Закончу часам к восьми. Не поздно?
- Да нет. Будем рады видеть тебя.
Кассейн положил трубку. Конечно, можно скрыться. Но куда, да и зачем? В конце концов, пьеса продолжается, в ней остался несыгранным еще один акт. Дрянная пьеса, да что ты сделаешь…
- Надо играть до конца, Гарри Кассейн, - пробормотал он.
* * *
Когда Гарри Фокс и Татьяна Воронина появились в зале для прибывающих пассажиров, Девлин уже ждал их, опершись на колонну и покуривая сигарету. В черной фетровой шляпе и широком плаще, улыбаясь, он двинулся им навстречу.
- Кеад миле фаилте, - произнес Девлин, беря девушку за руку. - По-ирландски - "тысяча приветствий".
- Го раиб маит агат. - Фокс ответил привычными для ирландцев словами благодарности.
- Не выпендривайтесь. - Девлин взял сумку девушки. Обращаясь к ней, сказал: - Мать у него была уроженкой Ирландии.
- Я так взволнована, - лицо Татьяны сияло. - Все так неожиданно… Просто трудно поверить.
- Ну все, теперь вы в надежных руках, - заявил Фокс. - Я возвращаюсь. Через час рейс обратно, так что пора на регистрацию. Будем на связи, Лайам.
Англичанин исчез в толпе, а Девлин, взяв Татьяну под локоть, пошел к главному выходу.
- Прекрасный человек. А что у него с рукой?
- Одной паршивой ночью в Белфасте он подобрал сумку с бомбой и не успел ее вовремя выбросить. Сейчас у него какое-то электронное чудо.
- Вы так спокойно об этом говорите…
- Он бы не поблагодарил вас за иную форму сочувствия. Все идет от воспитания. Сначала Итон, потом элитная пехотная часть. Везде учат бороться с самим собой, а не плакаться в жилетку. - Девлин посадил девушку в свою старую спортивную "альфа-ромео". - Гарри - человек совершенно особой породы, как и старый проныра Фергюсон. Они настоящие джентльмены.
- А к вам это определение не подходит?
- Господь меня миловал. Моя старушка мать перевернулась бы в гробу, услышав это слово. Итак, вы все-таки передумали после моего отъезда из Парижа? Что же случилось?
Татьяна все ему рассказала. О Белове, о разговоре с Масловским, о Шепилове и Туркине, об Алексе Мартине на Джерси.
Когда она замолчала, Девлин нахмурил брови.
- Значит, они охотились за вами? Точно знали, что вы добираетесь до Джерси, и уже ждали вас там? Откуда, к чертям собачьим, они могли это знать?
- В отеле в Париже я спрашивала о расписании поездов. Но я не называла ни своего имени, ни номера комнаты. Думала, этих предосторожностей вполне хватит. Может быть, Белов со своими людьми сумел навести необходимые справки?
- Не исключено. Но так или иначе сейчас вы здесь. Вы остановитесь в моем коттедже в деревушке Килри. Это недалеко. Когда мы приедем, мне надо будет об этом сообщить, так что я позвоню. При удачном стечении обстоятельств можно организовать встречи для вас прямо завтра. Целые груды фотографий, которые придется просмотреть.
- Надеюсь, что-нибудь из этого выйдет.
- Как и все мы. А сегодня проведем тихий вечер. Я приготовлю ужин. Придет один мой хороший друг.
- Интересный человек?
- С такими людьми вы вряд ли часто встречались у себя в стране. Католический священник, отец Гарри Кассейн. Думаю, он вам понравится.
* * *
Девлин позвонил Мак-Гиннесу из своего кабинета.
- Девушка здесь. Будет у меня дома. Когда вы сможете подготовить нужные встречи?
- Об этом можешь не волноваться. Слышал о Черном?
- Нет. - Девлин встревожился.
- Сегодня днем он совершил очень высокий прыжок из очень высокого окна. Вся загвоздка в том, сам он выпрыгнул или ему помогли?
- Я полагаю, кто-нибудь может считать, что его конец был случайным.
- Только один тип. О Боже, как я хочу добраться до этого негодяя!
- Тогда давайте побыстрей подготовим встречу с девушкой. Может, она его и узнает.
- О’кей, я позвоню.
* * *
Спокойно, почти отрешенно Кассейн переодевался в церковной ризнице к мессе. Происходящее больше не казалось ему спектаклем. Скорее это была импровизация, где актеры сами творят сценическое действо. Кассейн даже не представлял, чем все кончится лично для него.
Ждущие священника четыре церковных псаломщика были простыми деревенскими ребятами. Что-то ангельское было в их облике: алые сутаны, белоснежные стихари. Кассейн закрепил епитрахиль вокруг шеи, взял сборник псалмов и улыбнулся.
- Давайте сегодня постараемся, а, парни?
Он нажал на кнопку звонка. Торжественно заиграл орган. Один из мальчиков открыл дверь, и они торжественной процессией двинулись внутрь небольшой деревенской церквушки.
* * *
Девлин возился на кухне: делал отбивные. Татьяна открыла стеклянную дверь и услышала звуки органа, заполнившие вечерний сад.
- Что это такое?
- С той стороны монастырь и больница. Рядом маленькая деревенская церковь. Там сейчас Гарри Кассейн служит мессу. Скоро закончит.
Татьяна постояла у окна, вслушиваясь в звучание органа. Прелестная, умиротворяющая мелодия. И исполнение совсем не заурядное. Она спустилась в сад, прошла по дорожке и открыла калитку. Церквушка у мрачного здания монастыря выглядела живописно и приглашающе, мягкий свет струился из окон. Татьяна подошла к ней и толкнула дубовую дверь.
* * *
Внутри были десяток прихожан из деревни, двое больных в креслах-каталках, очевидно из монастырской больницы, и несколько монахинь. Сестра Анна-Мария играла на органе. Инструмент, конечно, не из лучших, сырость в помещении не могла не сказаться на его состоянии, но играла сестра превосходно.
Свечи слабо освещали скрытую в полумраке ризницу. Чисто и слаженно звучали голоса монахинь, возносивших хвалу Господу. У алтаря Гарри Кассейн молился за всех согрешивших в мире, чьи сердца отвращены от бесконечной Божьей благодати и любви. Под влиянием переполнивших ее чувств Татьяна села на деревянную скамью. Она никогда в жизни не бывала на церковной службе. Лица священнослужителя у алтаря в тусклом свете свечей она не видела, но не могла глаз отвести от необычного его одеяния.
Месса закончилась, и прихожане двинулись вперед, чтобы получить благословение и отпущение грехов. Татьяна видела, как священник наклонялся к каждому с обычными словами ритуала. Вдруг она почувствовала какое-то странное беспокойство. Казалось, будто этот человек ей знаком, будто она уже когда-то видела похожие движения.
Пока Татьяна пыталась совладать со своими чувствами, священник обратился к пастве.
- Прошу каждого из вас помолиться за Святого Отца - Папу римского, решившего посетить Англию в трудное время. - Он сделал шаг вперед, и на лицо его упал свет свечи. - Пусть ваши молитвы, соединенные с его собственной, помогут ему выполнить историческую миссию.
Взгляд священника остановился по очереди на каждом из присутствующих. На мгновение Татьяне показалось, что он смотрит прямо на нее. Потом его взгляд скользнул дальше. Девушка оцепенела от ужаса: она увидела лицо, преследовавшее ее в сновидениях на протяжении всей жизни. Конечно, постаревшее лицо, осунувшееся, даже ставшее добрее, мягче… Но, несомненно, это было лицо Михаила Келли, террориста и убийцы Кухулина.
* * *
Наконец отбивные поджарились. Девлин, тихонько насвистывая, выключил печь, потом крикнул:
- Вы накрыли в гостиной стол?
Не услышав ответа, он поспешил в комнату. Стол не накрыт, Татьяны и след простыл. Он заметил, что стеклянная дверь, выходящая в сад, приоткрыта, и, сбросив передник, выбежал из дома.
- Таня? - крикнул он в темноту.
* * *
То, что случилось потом, было похоже на странный, хотя и совсем не удивительный, принимая во внимание все обстоятельства, сон. Ужас парализовал Татьяну, казалось, что все силы покинули ее. Вместо того чтобы убежать, она продолжала сидеть в полумраке церкви, хотя прихожане уже ушли, а Кассейн с псаломщиками удалились в ризницу. В церкви стало тихо. Она лихорадочно пыталась осознать, что произошло. Кухулин был отцом Гарри Кассейном, другом Девлина. Значит… Значит, это ловушка. И она в эту ловушку угодила. О Боже, что делать?
Дверь ризницы отворилась, и из нее появился Кассейн. На нем была черная сутана. Он на секунду замер, чувствуя ее присутствие.
Кассейн заметил Татьяну во время мессы. Не будь приглашения Девлина на ужин, он бы еще усомнился, она ли это, но в данной ситуации сомневаться не приходилось ни в чем. Поняв это, он тут же узнал в ней маленькую девочку, которая бросилась на него в тот памятный день много лет назад в Друморе, когда он застрелил ее отца. Глаза у человека никогда не меняются, а выражение ее глаз он запомнил.
Кассейн подошел к алтарю и преклонил колени. Татьяна в страхе вскочила на ноги и бросилась к проходу. Но дверь в церковь уже была заперта. Она ударилась всем телом о толстые дубовые доски и осела на холодный пол. И с ужасом услышала приближающиеся шаги.
Мягкий голос сказал по-русски:
- Ну, здравствуйте, Таня. Вот мы и встретились.
* * *
Татьяну всю трясло - то ли от волнения, то ли от холода. Кассейн подал ей руку, помогая встать. Опять по-русски задумчиво произнес:
- Боже, как давно все это было.
- Теперь вы убьете меня, как убили когда-то моего отца? Как убили десятки людей? - звенящим голосом сказала Татьяна.
- Надеюсь, в этом не будет необходимости. - Кассейн глядел на нее, держа руки в карманах, потом улыбнулся какой-то странной, печальной улыбкой. - У меня есть ваши пластинки. У вас чудесный талант.
- Как и у вас. - Девушка стала понемногу приходить в себя, злость и презрение к убийце вытеснили страх. - Талант разрушения и смерти. Они не ошиблись в выборе. Мой приемный отец знал, что делал.
- Все не так просто. Я оказался в тот момент под рукой, вот мною и воспользовались.
Татьяна глубоко вздохнула.
- А что происходит сейчас?
- Я думал, что мы собираемся вместе поужинать: Вы, Лайам и я.
Дверь церкви с треском распахнулась. На пороге появился Девлин.
- Таня? - он перевел дыхание. - Ах, вот вы где. Итак, вы уже встретились с отцом Кассейном?
- Да, Лайам, мы встретились. Мы давно не встречались, очень давно.
Гарри Кассейн вынул из правого кармана пистолет с глушителем, который он взял у убитого Любова.
* * *
На кухне Кассейн принюхался.
- Отбивные пахнут великолепно, Лайам. Пора, наверное, выключить печь.
- Вы только посмотрите на него. Все предусматривает.
- Только поэтому я и живу так долго.
Он взял веревку и предложил пройти в гостиную. Кассейн не стал их связывать, просто приказал сесть на кушетку у камина. Сам подошел к камину, засунул руку в дымоход и вынул висящий там на гвозде "вальтер", который Девлин хранил на всякий непредвиденный случай.
- Чтобы у тебя не было соблазна, Лайам.
- Знает все мои маленькие секреты, - объяснил Девлин Татьяне. - Почему бы ему их не знать? Ведь мы дружим уже двадцать лет.
Голос Девлина дрожал от гнева, но в нем была и искренняя горечь. Без позволения Кассейна он взял сигарету из пачки, которая лежала на столике, и закурил.
Кассейн уселся за обеденный стол, по-прежнему держа в руке пистолет.
- Эта штучка стреляет без шума, старина. Тебе это лучше, чем кому-либо, известно. Так что - без глупостей. Никаких штучек старого доброго Девлина. Мне вовсе не хочется убивать тебя.
Кассейн тоже закурил.
- Что ж, отлично. Только такой круглый идиот, как я, не мог сложить два и два, хотя бы время от времени. Твои хозяева глубоко законспирировали тебя. Стать для прикрытия священником… Правильно ли я полагаю, что ты выбрал семинарию рядом с Бостоном только из-за того, что я преподавал там английский?
- Естественно. В те дни ты был крупной шишкой в ИРА, Лайам. Будущие преимущества нашей дружбы были совершенно очевидны для любого, но мы и на самом деле стали друзьями. От этого никуда не уйти.
- Господь благородный! - Девлин качал головой. - Кто же ты такой, Гарри? Кто ты на самом деле?
- Моего отца звали Шон Келли.
Девлин изумленно уставился на Кассейна.
- Но я же его отлично знал. Мы вместе служили в бригаде имени Линкольна Вашингтона во время гражданской войны в Испании. Постой, постой. В Мадриде он женился на русской девушке.
- Это была моя мать. Родители вернулись в Ирландию, где я и родился. Отца повесили в Англии в сороковом за участие в организации взрывов, проводимых ИРА. Я жил с матерью в Дублине до пятьдесят третьего, потом она привезла меня в Россию.
- И КГБ впился в тебя, как пиявка.
- Что-то в этом роде.
- Они нашли в нем специфические таланты, - вставила Татьяна. - Например, умение убивать.
- Нет, - спокойно ответил Кассейн. - Когда я впервые проходил тесты у психологов, Павел Черный указал на мой талант перевоплощения.
- Актер, да? - ухмыльнулся Девлин. - Ну, тогда для тебя эта работа самая подходящая.
- Не совсем. Нет аудитории, понимаешь. - Кассейн посмотрел на девушку. - Я сильно сомневаюсь, что убил больше людей, чем Лайам. Так в чем же различие между нами?
- Девлин сражался за правое дело, - страстно вступилась за Лайама Татьяна.
- Совершенно верно. Я тоже простой солдат, Таня. Я сражаюсь за мою страну - нашу страну. Если уж вас так интересует, то я вовсе не офицер КГБ. Я подполковник военной разведки, ГРУ. - Кассейн с усмешкой взглянул на Девлина. - Они продолжают повышать меня в звании…
- Но все, что вы совершили… Все эти убийства… - произнесла девушка. - Вы убивали невинных людей.
- Невинных нету в этом мире, пока живет в нем человек. Так учит нас церковь. В жизни всегда существует неравенство - жизнь несправедлива сама по себе. Мы приходим в такой мир, какой он есть на самом деле, а не каким должен быть.
- О Боже! - воскликнул Девлин. - То ты, Кухулин, талантливый террорист, то священник, изрекающий банальности. Ты хоть представляешь, кто ты на самом деле?
- Когда я священник, то я священник. От этого не уйти. Церковь первая подтвердит это, несмотря ни на что. Но другое мое "я" сражается за мою страну. За это мне не в чем оправдываться. На войне как на войне.
- Очень удобная формула. Так значит, церковь отвечает на твои вопросы или все же КГБ? И есть ли между ними разница?
- А это имеет значение?