- Я объяснил этим джентльменам, что у вас сломаны ребра, поэтому вы принимаете много обезболивающих. Вас одолевала непреодолимая иррациональная тревога, вызванная одиночеством. Это совершенно нормальная реакция человека, надолго заточенного в изоляторе. Я также сказал им, что у вас ПМС и все такое.
- Грамотный ход, - кивнула она.
- Спасибо. Другими словами, я убедил их, что разбалансированное состояние и привело к тому, что вы внезапно превратились в Рэмбо. К тому же - и тут вам очень повезло! - я напомнил вашим жертвам, что они не представились как агенты ФБР. Если бы они успели это сделать, вы оказались бы по уши в дерьме.
Дарби молчала.
- Пришли результаты анализов, - продолжал он. - Вы здоровы.
- Радостно это осознавать, поскольку ворвавшиеся в мою палату агенты забыли облачиться в ОЗК. Кстати, ради чего они проделали долгий путь из Вашингтона?
- Они приехали уточнить кое-какие детали вашего заявления.
- Теперь всех агентов ФБР вооружают пистолетами, стреляющими транквилизатором?
Он покачал головой.
- Они одолжили их у нас. Кстати, меня зовут Билли Фитцджеральд.
- И что вы здесь делаете, Билли?
- Полагаю, меня можно назвать непосредственным начальником. Я командую парадом во время отлучек Глика. Но чаще я исполняю обязанности канцелярской крысы. Перекладываю с места на место бумажки вроде тех, которые прикреплены к этому планшету.
- А у вас есть какое-нибудь удостоверение?
- Зачем оно вам?
- Просто его принято предъявлять тому, кого допрашивают.
Билли расхохотался.
- Это не допрос.
- Отлично. Я хочу поговорить с главным сержантом Гликом.
- В настоящий момент он недоступен.
- Сделайте так, чтобы он был доступен.
Билли с шумом выдохнул.
- Доктор МакКормик, позвольте, я объясню ваше положение. Вы теперь гражданское лицо. У вас больше нет жетона бостонской полиции. Хотя это все равно ничего не изменило бы. Мне нет дела ни до жетонов, ни до крутых гарвардских степеней.
Он взял планшет, вынул из него пачку бумаг и перелистал их. Отобрав три или четыре документа, он показал их Дарби.
- Вот это действительно важно, - сообщил он. - Я положу их вниз. Прибережем самое интересное на десерт. - Он встал и положил планшет ей на колени. - Я расстегну ремень на вашей правой руке. Обещайте, что будете хорошей девочкой и избавите меня от своих штучек в духе кунг-фу.
Она не ответила.
Пристально глядя на Дарби, он расстегнул манжету на ее правом запястье, положил поверх документов ручку и вернулся к столу.
- Прочтите и проставьте ваши инициалы на каждой странице, - продолжил он. - Там, где указано, необходимо расписаться. Когда вы закончите, я поручу кому-нибудь отвезти вас домой. И я советовал бы вам какое-то время никуда не уезжать. ФБР все равно захочет с вами пообщаться.
- Как проходит расследование на севере?
Он улыбнулся.
- Это секретная информация.
- Потому что в этом участвует армия?
- Армия, ФБР… Это совместная операция.
- Они нашли Марка Риццо?
- Не могу вам этого сказать.
- Быть может, вы сможете объяснить интерес армии к частной биомедицинской организации?
- Послушайте, это может продолжаться бесконечно. Вы будете задавать мне вопросы, на которые я не имею права отвечать, и развлекать меня остроумными выпадами. В любом случае, я здесь до десяти часов. Или вы можете расписаться на этих документах и отправиться домой.
Дарби смотрела на планшет, вспоминая тот день, когда Бостонское отделение ФБР прислало к ней двух ирландских парней. Они заявили, что им ничего не известно о том, что происходит на севере. Она в общих чертах описала события того вечера и сказала им, что если их интересуют детали, то лучше бы Бюро прислало кого-нибудь, кто смог бы ответить на ее вопросы. Та же парочка вернулась на следующий день и предприняла еще одну попытку выспросить у нее подробности случившегося. Они по-прежнему не располагали никакой информацией, и Дарби их проигнорировала. В итоге они так и ушли ни с чем.
Теперь ее новый друг Билли Фитцджеральд сообщил, что Бюро прислало из Вашингтона двух шишек, тех самых придурков, которые ворвались в ее изолятор, не надев ОЗК. Она напала на офицеров ФБР, отправив обоих в больницу. Теперь, вместо того чтобы надеть на нее наручники и упечь за решетку, представитель армии просит ее подписать какие-то документы и обещает выпустить на свободу без всяких претензий и дальнейших расспросов.
Интересно.
Дарби поерзала в кресле, и второй ремень еще сильнее впился ей в руку.
- Что это я тут подписываю?
- Документы о выписке из больницы и прочее, - последовал ответ. - Да вы сами почитайте. Вам понравится. Настоящий триллер.
Глава 21
Свободной рукой Дарби пролистала кипу бумаг. Пятьдесят две страницы мелкого шрифта. Она начала читать.
Первая часть чтива, первые четырнадцать страниц внушительной стопки, представляли собой бланки, освобождающие биомедицинскую лабораторию Бостонского университета от любой медицинской ответственности. Вслед за этим пошли страницы соглашений о конфиденциальности, в мельчайших подробностях излагающие все юридические последствия, вплоть до десяти лет тюремного заключения, не считая множества штрафов, в случае их нарушения. Случись ей испытать желание поделиться с кем-либо информацией о том, что она здесь видела и слышала во время лечения, и ей светило полное банкротство, если не хуже.
Впрочем, бóльшая часть документации касалась событий той ночи в Нью-Гемпшире. От невразумительной юридической терминологии у нее даже голова кругом пошла. Слова "Закон о борьбе с терроризмом" встречались почти в каждой строчке. Этот закон, принятый бывшим президентом, Джорджем У. Бушем сразу после одиннадцатого сентября, давал органам правопорядка право прослушивать телефонные разговоры граждан, получать доступ к их электронной почте, финансовым документам и историям болезни - одним словом, к любой информации частного порядка - без судебного ордера.
Она подняла голову.
- Вам не кажется, что это немного чересчур?
- Когда речь идет о внутреннем терроризме и вопросах государственной безопасности, мы не останавливаемся ни перед чем.
"Особенно когда вы пытаетесь что-то скрыть".
Дарби незачем было произносить это вслух - это висело в воздухе. Она в упор встретила холодный взгляд этого типа и задалась вопросом: что именно его так беспокоит? Что она может обнаружить, и что от нее пытаются утаить?
- Прежде чем я подпишу эти документы, с ними должен ознакомиться мой юрист, - сказала она. - Здесь много недоступных моему пониманию юридических понятий.
- В самом деле? Мне кажется, это несколько прямолинейно.
- И все же я хочу показать это своему юристу.
- Разумеется, это возможно. Только пока у наших ребят дойдут до этого руки, пройдет еще пара недель. Вы же знаете, что юристы - очень занятой народ. А пока они будут этим заниматься, вам придется пожить у нас. - Он ухмыльнулся. - Ничего не попишешь.
- Я получу копии документов, после того как подпишу их?
- Мы их пришлем вам после того, как проставим на них соответствующие подписи.
- Чьи подписи? Я не вижу здесь никаких имен, кроме собственного.
- А вы внимательнее прочитайте страницы с пятнадцатой по двадцатую. Там подробно описано, что будет, если вам вздумается сунуть нос в это дело. Попросту говоря, мы вас арестуем. Вряд ли это придется по вкусу бостонской полиции, особенно учитывая ваше шаткое положение из-за мутной истории с комиссаром. Я не думаю, что вам захочется окончательно похоронить свои шансы на восстановление в правах или будущее трудоустройство, скажем, в другом штате. - Глаза Билли Фитцджеральда весело и самоуверенно блестели. - Другими словами, армия Соединенных Штатов будет держать вас за вашу маленькую хорошенькую задницу.
Дарби почувствовала, как к лицу прилила кровь, а во рту все пересохло. Толстый и неповоротливый от жажды язык с трудом помещался во рту.
- С вами все хорошо, милая? Хотите попить? Принести воды?
Ей не хотелось пить. Чего ей хотелось, так это вскочить с кресла, запереть дверь и лупить его по морде, пока его зубы не превратятся в пыль.
Она начала расстегивать ремень на левом запястье.
Фитцджеральд вытащил из кобуры пистолет-транквилизатор и положил его на стол, стволом в ее сторону.
- А это для чего?
- На всякий случай. Вдруг вам опять вздумается поиграть в Рэмбо, - пожал плечами Билли. - Впрочем, я разрешаю вам расстегнуть этот ремень, только не трогайте те, которые на ногах.
- Не беспокойтесь, я буду послушной маленькой девочкой.
Дарби стиснула планшет обеими руками и подмигнула Билли.
Она сделала вид, что снова углубилась в чтение, на самом деле перебирая варианты дальнейшего поведения. Это не заняло много времени, поскольку выбора у нее все равно не было.
Наконец она глубоко вздохнула и взяла лежащую на коленях ручку.
- Вот и молодец! - обрадовался Билли.
Дарби разыскала страницы с пятнадцатой по двадцатую и положила их на стопку бумаг.
- Что вы делаете? - забеспокоился Билли.
- Хочу хорошенько все перечитать и убедиться, что я все правильно понимаю. У меня туман в голове стоит.
- Правильное решение.
Дарби снова принялась читать документы под пристальным взглядом Билли, продолжающего сжимать пистолет. Одновременно он украдкой косился на часы. Наконец она положила бумаги на планшет и начала их подписывать. Подняв первую страницу со своей подписью, она показала ее ему и увидела в его глазах облегчение. Она положила страницу на край стола, подписала следующую, опять продемонстрировала ему результат и положила ее поверх первой. Когда она перешла к третьей странице, его плечи окончательно расслабились.
Все пять страниц были подписаны и аккуратной стопкой лежали на столе.
- Я могу идти?
- Пока нет, - ответил он, откидываясь на спинку стула и скрещивая ноги. - Вам еще необходимо проставить свои инициалы на всех остальных страницах, что будет указывать на то, что вы их прочитали, а также расписаться там, где это необходимо.
Дарби взяла со стола подписанные документы и сунула их под планшет.
Прочитав первую страницу стопки, она подписала ее и показала Билли. Он кивнул, и она положила ее на стол.
Дарби принялась проделывать это со всеми остальными страницами, внимательно прочитывая каждую, подписывая, показывая своему стражу и укладывая на стол. Проставив инициалы или подпись на двадцати страницах, она незаметно просунула пальцы под планшет и нащупала лежащие на коленях страницы. Пять страниц, на которых подробно излагалось, что с ней будет, если ей вздумается сунуть нос в это расследование. Быстрым движением она сунула страницы между бедер.
Сжав ноги, она взяла со стола разложенные страницы и сунула их под бумаги, лежащие на планшете. Слегка отодвинув планшет, она с удовлетворением убедилась, что спрятанные между ног документы не выглядывают наружу.
- Мне хочется пить, - заявила она.
- Я принесу бутылку воды, когда вы закончите.
- Вы сами предложили мне воды. И мне хочется пить сейчас, а не потом. И еще мне надо в туалет.
- В таком случае, поскорее заканчивайте подписывать все остальное.
Она уже собралась подписать следующую страницу, как вдруг замерла в нерешительности.
- Здесь нет ничего о моей тактической экипировке.
- Она конфискована.
- Когда мне ее отдадут?
- Никогда. Это улика, часть расследования.
- Почему этим делом занимается армия?
- Внутренний терроризм. Мы работаем вместе с ФБР.
Это означало, что они отодвинули сотрудников полиции Нью-Гемпшира на задворки. Правительство избегало обмена информацией даже между собственными службами, уже не говоря о местной полиции, даже если речь шла о полиции штата.
- Что с моей одеждой?
- Ее сожгли. Но вам будет приятно узнать, что нам удалось спасти ваши ключи и пластиковые карточки из кожаного бумажника. Сам бумажник и наличные деньги тоже пришлось сжечь, но все остальное мы продезинфицировали, причем совершенно бесплатно. А почему вы пользуетесь мужским бумажником? Я думал, хорошенькие дамочки вроде вас носят сумочки.
- Сумочку трудно засунуть в карман. А как насчет моего телефона?
- О телефоне я ничего не знаю.
- Вы возместите мне его потерю?
- Поговорите с кем-нибудь из Нью-Гемпшира.
Дарби подняла голову от бумаг.
- Я говорю с вами. Экипировка обошлась мне недешево.
- Занесите это в разряд списанных налогов.
- Мне нужно в туалет.
- Заканчивайте подписывать, и вы свободны.
Она повиновалась, всячески демонстрируя свой дискомфорт.
Подписав последнюю страницу, Дарби взяла планшет в руки. Страницы не были закреплены и, когда она потянулась к столу, соскользнули и рассыпались по полу.
- Прошу прощения, - буркнула Дарби, бросая планшет на стол. - А теперь мне надо срочно в туалет. Я истекаю кровью.
Он растерянно осмотрел ее руки и лицо.
- Месячные, - уточнила она.
На лице Билли появилось выражение отвращения. Он вскочил на ноги, выкатил ее из комнаты и по коридору, освещенному до боли в глазах, подвез к двери туалета для людей с физическими недостатками. За углом поджидали двое мускулистых вояк в полевой форме с пришитыми к курткам табличками с именами. Энтони и Уикс. Уикс, высокий парень с одутловатым лицом, был вооружен автоматом.
- Когда вы закончите, они отвезут вас домой, - сообщил Фитцджеральд. Потом ухмыльнулся и подмигнул ей. - Ведите себя прилично, мисс.
Глава 22
Дарби подняла глаза к потолку. В таком заведении, как это, она ничуть не удивилась бы, увидев видеокамеру, но ни на потолке, ни на белых стенах ничего не было. Она сняла с ног ремни и швырнула их в металлическое мусорное ведро возле унитаза. Потом, вытащив из-под себя бумаги, встала с кресла и заперлась в кабинке.
У нее в ушах все еще звенели прощальные слова Билли Фитцджеральда: "Ведите себя прилично, мисс". С каким самодовольством он это произнес!
"Можешь за меня не волноваться, мистер!" - подумала она, уже собираясь изорвать страницы на клочки и спустить их в унитаз. Вдруг ей в голову пришла другая, более приятная и привлекательная мысль: этих страниц касался Билли Фитцджеральд! Она могла бы проверить его отпечатки пальцев по автоматической базе данных. Все военные и офицеры органов правопорядка были обязаны предоставлять свои отпечатки для занесения в эту базу.
"Зачем тебе это нужно?" - мысленно поинтересовался у нее Билли Фитцджеральд.
"Да просто я не верю, что ты представляешь армию".
У нее не было никаких доказательств, а только какое-то внутреннее чувство, основанное на знакомстве со многими офицерами, служившими в Ираке или Афганистане. Почти у всех на бицепсе или чуть повыше кисти гордо красовались татуировки. Это был своеобразный обряд посвящения. У ее отца, бывшего морского пехотинца, татуировки были на обеих руках: бледно-голубая эмблема морской пехоты США на правой и более красочный и замысловатый рисунок на левой, где был изображен классический бульдог, символ морской пехоты, с подписью "Semper Fi". У Билли Фитцджеральда татуировок не было, что само по себе было не так уж и странно, поскольку не все военные их себе делали. Но у него и стрижка не соответствовала уставу. И еще он не брился. Если он не военный, зачем притворяется?
Дарби сложила документы в крошечный квадратик, обернула их бумажным полотенцем и сунула в просторные больничные панталоны. Мешковатая пижама скрыла образовавшийся у нее на животе бугорок. Нажав ногой на педаль унитаза, она спустила воду и подошла к умывальнику вымыть руки.
Она вышла из туалета, и рядовой Энтони рявкнул, чтобы она припарковала свою задницу в кресле.
Дарби выкатила кресло из туалета, размышляя над тем, как легко было бы завалить этих молодых быков. Эти огромные накачанные парни наверняка не привыкли держать удар, особенно удар, наносимый женщиной. Два удара каждому… ну, от силы четыре, и они будут рыдать, ползая на коленях.
Но сейчас не время и не место. Она послушно села в кресло, ожидая, пока партнер Энтони, Уикс, сходит в туалет за ремнями.
Дарби снова пристегнули к креслу, и Уикс подошел к ней, держа в руках маску для глаз из какого-то черного вспененного материала.
- Что это? - спросила она.
- Маска, - пожал плечами Уикс.
- Зачем?
Вместо ответа он прижал маску к ее лицу. Как только он отпустил руку, коляска тронулась с места. Дарби подвигала глазами в надежде, что между маской и ее щеками остался хоть небольшой просвет, который позволил бы ей сориентироваться. Однако эта маска полностью закрыла от нее окружающий мир.
Но все остальные органы чувств остались при ней, и она сосредоточилась на звуках. Уикс и Энтони молчали. Кроме поскрипывания обуви по покрытому линолеумом полу, она слышала жужжание открывающихся электронных замков с последующим защелкиванием. Каталка не останавливалась ни на секунду. Она просто катилась вперед, и у Дарби сложилось впечатление, что она движется по бесконечному коридору, в котором витал запах какого-то антисептика.
Наконец коляска остановилась. Позади захлопнулись двери. Пол покачнулся, и Дарби почувствовала, что опускается.
Потом лифт замер, двери открылись и ее выкатили в подземный гараж. Об этом Дарби сообщил холодный воздух, шум двигателя, гулкое эхо шагов и запах выхлопных газов. Кресло остановилось. Чьи-то руки снова занялись ремнями, потом приподняли ее из кресла. Она ощутила подошвами холодный цементный пол.
- Идите, - сказал Уикс.
Она повиновалась, отметив резкий бостонский акцент парня. Местный. Отлично.
- Стоп! - скомандовал Уикс.
Она остановилась. На ее затылок легли пальцы и пригнули ее голову вниз. Сев в машину, она нащупала ладонями холодное кожаное сиденье. Из воздуховодов тянуло теплом. Дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.
Дарби дотронулась до маски у себя на глазах. Она была толстой, резиновой и, казалось, прилипла к коже. Схватив маску за край, она попыталась отклеить ее от лица и тут же сцепила зубы и зашипела от боли.
- Черт! - пробормотала она.
- Маска останется на месте, пока мы не доберемся до вашей квартиры, - вмешался Уикс. Оказалось, что он сидит рядом с ней. Она вдохнула запах сигар, впитавшийся в его одежду. - Вы сможете ее оторвать только вместе с кожей и бровями.