На следующий день после бала в честь совершеннолетия детей, родители объявили о помолвке. Никто и заподозрить не мог, как ловко превращалась ведьма то в юношу, то в девушку, переносясь с помощью черной магии с одного берега озера на другой. И оба короля верили, что скоро породнятся с каким-то могучим королевством, с помощью которого и одолеют соседа. Стали готовиться к свадьбам.
Только Принцесса Круглого Озера и Принц Всех Берегов не желали этих свадеб. Они задумали бежать и тайно венчаться. Да бот беда. Черный ворон, один из слуг ведьмы, выследил почтового голубя и перехватил письмо принцессы. Когда ведьме стало все известно, она решила перехитрить юных влюбленных. Подделав почерк принцессы, ведьма назначила встречу принцу рано утром, когда ее чары наиболее сильны. Она не учла одного. Любящий человек в первую очередь думает о другом. Принцесса Круглого Озера никогда бы не назначила принцу-сове утренний час для встречи. Ведь она знала, как совы любят поспать. Об этом подумал и Принц Всех Берегов. Он заподозрил неладное.
Размышляя, принц отправился в королевскую библиотеку, где нашел старинную книгу. В ней говорилось о бессмертном колдуне, заточенном в темницу их замка. Отыскав колдуна, замурованного в заброшенном туннеле под башней, принц пообещал освободить того в обмен на помощь. Об этом не знала ни одна живая душа.
Еще затемно в день, когда должна была состояться свадьба, ведьма в образе принцессы ждала в условленном месте принца для побега и тайного венчания. Принц явился с первыми лучами солнца. Они бежали и обвенчались, как и написано было в поддельной записке. Едва священник объявил их супругами, ведьма приняла свой настоящий облик и злобно захохотала. К ее великому разочарованию принц не удивился. В следующий миг он стал колдуном из темницы. Оба владели черной магией. А настоящая принцесса только готовилась к встрече, назначенной ею на полночь.
Никто не знает, как жили потом колдун и ведьма, а вот на всем белом свете не было никого счастливее, чем Принц Всех Берегов и Принцесса Круглого Озера.
Живая вода
Давным-давно, когда превыше всего ценились доброта, преданность и честь, среди зеленых лесов и золотых полей одной удивительной страны, в низинке, где любила притаиться в июльский полдень прохлада, был Родник. Именно с большой буквы, потому что обращались к нему очень уважительно. И не зря.
В лютую стужу вода у него была теплая, а в жару – студеная. Всегда кристально чистая, а уж какая вкусная – не оторваться. Сколько бы не пили, всем хватало. Даром. При встрече Родник не делил людей на хороших и плохих. Жажда у всех одна. Потому вокруг него всегда порядок был. Любая душа доброту понимает, и чем может одаривает. Не то, чтобы взамен. Баш на баш. Нет. По зову сердца. Кто траву лишнюю уберет, кто камнем бережок поправит, кто помолится в тени старого дуба, что ветвями от непогоды Родник укрывает. И это чувствуется.
Любой путник здесь мог не только жажду утолить, но и тревогу душевную успокоить. У кого ее нет. А Родник все понимает. С ним помолчать, что исповедаться. Уходя, путник повернется к Роднику и до земли поклонится. От души.
Однажды, нашлась горячая голова, затеяла, было, капище там соорудить. Отговорили. Ни к чему это. Душе для общения с высоким не нужны ни хоромы, ни дворцы. Что может быть лучше чистого синего неба и Родника в собеседники. А он не прост был. Каждый, кто припадал к Роднику, потом свое отражение в нем видел. Чудеса ли то или вода такая, только вся правда. Как на ладони. И не перед кем оправдываться или клясться в чем. Все, как есть.
Бывало осерчает кто, шлепнет по воде ладонью. Пойдут круги, пропадет отражение, но на душе-то от этого не легче. Себе не соврешь. Да еще стыд одолеет – с кем воевать надумал. Только Родник и обидится мог. Вода в нем замутиться, рябь на поверхности, и все вокруг как-то не так. Словно отвернется он от тебя. Можешь уйти, конечно, только тяжесть на сердце камнем давить будет. Тошно станет. Если не совсем пропащий, вернешься и покаешься. Родник зла не помнит.
В лихолетье пытались его извести. Чужие кони топтали берега, дуб вековой спалили, водой торговать затеяли. Даже времянку соорудили, чтобы иным богам молиться. Куда там. Исчез Родник. Без него и тропинка к тому месту быльем поросла. Будто и не было ничего.
Только душа вранья не приемлет. Испивший однажды родниковой воды из берестяной плошки, дождевую воду в пластиковом пузырьке отвергает. Мертвая она. Хоть с заморских ледников по цене злата. Отвергает. А Родник тот помнят и детям своим о нем сказывают.
Хоть и давно то было, а отыскать заветное место можно. От грязи очистить, камнем бережок укрепить, да деревца посадить. Оживет Родник. Побежит чистый ручеек, унося муть в болотце. Там ей и место. Сколь еще времени пройдет, чтобы речушки местные от всего наносного очистились, чтобы появился в них, как встарь, жемчуг? То неведомо.
Мать – Сыра Земля все помнит. На добро добром откликается. Родник в чужие руки не отдаст. Только родным своим. Пора вспомнить, кто мы. Да не по книжкам, неизвестными толмачами писанными, а в душу свою заглянуть. Вкус той воды вспомнить. Живая она.
Софьины сказки
Давным-давно, в лесу за речкой Тихой жила-была сова по имени Софья. Ей было так много лет, что никто из лесного народа не знал, когда она родилась. Она просто всегда жила в дубле Большого дуба на поляне. С годами зрение и слух ночной охотницы стали слабеть, и она перестала вылетать за добычей. Софья не смогла бы пережить голодную зиму, да помог случай.
После первого снега повадился ходить на охоту в лес за речкой Тихой какой-то чужак. С двустволкой. Как пальнет из нее, так кого-то из лесного народа не досчитаются. Стал каждый день приходить. Просто житья нет! Собрались зверушки, грызуны, да птицы на совет. Всегда у Большого дуба решали важные дела. Думали-думали, а ничего путного придумать не могут.
Тут Софья возьми, да и скажи. Мол, надо этого чужака напугать. Чтоб неповадно было в наш лес ходить. Все загалдели, затрещали – как это? У него ж двустволка. Чем его испугать. Софья спокойно отвечает – всякая сила бо́льшей силы боится. Устроим ему представление.
На следующее утро, по свежему снегу явился в лес за речкой Тихой чужак. Идет и удивляется – никого. Даже сорок не слышно. Когда на поляну к Большому дубу вышел, увидел след на снегу. Да не простой. Лапища размером с него. Так мог шагать только великан. Остановился чужак, двустволку с плеча скинул. По сторонам озирается. Никого. В лесу тишина, словно все вымерло.
У чужака спина похолодела от дурного предчувствия. Кто ж такой огромный в лес заявился, да всех изничтожил? Не иначе великан кровожадный. Следы-то, вон какие! Видать, недавно прошел. Жутко чужаку стало. И тут в звенящей тишине в дупле Большого дуба кто-то как зарычит. Громко так, что чужак присел со страха. А из дупла кто-то человеческим голосом как закричит:
– Попался!
Бросил чужак свою двустволку и бежать. Страх подгоняет. Несется он, что есть мочи, а за спиной опять тот ужасный голос:
– Не уйдешь!
Куда там. Чужак так припустил, что его бы и лось не догнал. Только просека в буреломе осталась. Многие в тот день впервые узнали, что сова умеет по-человечески говорить. Да, и выдумщица она большая. Никто не догадался бы как из веток и глины следы огромные сделать и медведю к лапам прикрепить. А когда косолапый в дупло к Софье втиснулся и они там вместе, как в трубу рычали и кричали, всем тоже страшно было.
С тех пор Софья стала советчиком всего лесного народа. Идут к ней со всякими вопросами, а она ловко их решает. Не зря на одном старинном языке Софья означает – мудрая. Так и зажили. Сова советами помогает, а ей народ гостинцы приносит.
Еще оказалось, что Софья отличная сказочница. Столько историй знает и так их в разных лицах рассказывает, что заслушаешься. И детвора, и взрослые приходили к Большому дубу за сказками. Сядут рядком, кто внизу, кто – на ветках, и представление начинается. Интересные были истории и нескончаемые.
Сколько лет и зим так прошло никто не помнит. Многие взрослые своим малышам рассказывали сказки, которые в детстве у Большого дуба слушали. И сказки все добрые и мудрые – как в мире и согласии жить, да общее дело решать справедливо. Только вот беда, появился однажды весной в лесу за речкой Тихой черный ворон. Откуда он прилетел, никто из лесного народа не знал. И давай этот ворон про другой лес рассказывать. Как там сытно живут, потому что, законы у них другие. Поначалу его никто кроме лодырей не слушал. Только собирались они у Большого дуба и так кричали, что Софью и слышно не было.
Наобещал черный ворон с три короба и все даром. А чтобы так жить нужно всего-то закон лесной поменять. Так все ловко он каркал, что один за другим потянулись к этому горлопану остальные. Всем хочется в тепле и достатке жить, а уж зимовать и подавно. Забыли про Софью и ее мудрые советы. Решили все получить, сразу и без усилий. Ворон этим воспользовался и выгнал старую сову. Сам в дупле Большого дуба поселился. Оттуда и каркал на весь лес.
Никто не задумался, куда Софья подевалась, как живет. А старую ночную охотницу приютила серая цапля, которая жила на краю болота. Не верила цапля крикливому ворону и сторонилась лесного общества. У болота всегда сыро и зябко, а ночи такие холодные, что только, прижавшись друг к дружке, можно согреться. Тут сказки совы и пригодились. Ласково она их шептала засыпающим обитателям большого гнезда на краю болота. Так прожили все лето.
Когда же наступила осень, и цапля со своими стала собираться в теплые страны, Софья закручинилась. Как ей одной зимовать? Ни улететь далеко, ни охотиться она не может. Беда.
Прослышали о великой сказочнице бобры из соседней заводи на речке Тихой. Жили они особняком, потому что с утра до вечера трудились и горлопанов не уважали. Те как-то сунулись к ним за бревнами. Мол, у вас тут их много, но бобры ребята дружные, своего просто так не отдали. А, вот, Софью жить позвали.
Когда снег запруду бобровую запорошил, у них внутри было тепло и сухо. Софья в своем уголке жила и развлекала всех сказками. Зимние ночи длинные, но сказок у совы еще больше. Да, все такие добрые и умные, что оторваться нельзя. Так и зимовали. У бобров припасов на всех хватило.
По весне выяснилось, что в лесу за речкой Тихой одни волки остались. Потому что по новым волчьим законам никто кроме серых жить там не смог. Да, и они меж собой перегрызлись. Чтобы перезимовать в тепле и достатке нужно трудиться и запасы делать, а не каркать о легкой жизни.
Первыми у бобровой заводи появились белки. Они решили вернуться в родной лес, но как это сделать не знали. Пришли за советом к Софье. Старушка могла бы обидеться и отвернуться от тех, кто позволил ее из дома выгнать. Только мудрость в том и состоит, чтобы понять и простить. Конечно, только то, что простить можно.
Прогнали белки ворона, а сову назад в дупло Большого дуба на поляне поселили. Всем жалко было свой родно лес в беде бросать. Постепенно его жители вернулись и стали жить, как прежде. А Софья им сказки рассказывала. Простые и добрые, в которых все давно сказано. Трудись и помогай соседям, тогда и в твоем доме все ладно будет.
Совсем неколючая сказка
Ёжик Длинная-иголка сквозь сон услышал странный звук. Как будто кто-то насвистывал, но это не было похоже ни на одну знакомую песенку. Так сильно захотелось узнать – что же это такое, что Длинная-иголка проснулся окончательно. Он огляделся. В куче сухих листьев, свернувшись калачиками, спали его старшие сестрички и братишки. Уткнув черные носики в свои теплые мягкие животики, они мирно посапывали и не думали свистеть. Каждый норовил протиснуться поближе к маме, где были самые теплые и мягкие листья. У входа в норку похрапывал папа, но он тоже не свистел.
Этот странный звук доносился откуда-то сверху. Стараясь не шелестеть листвой на полу норки, Длинная-иголка осторожно выбрался наружу. Яркое апрельское солнце поначалу ослепило его. Он зажмурился и стал принюхиваться. Среди знакомых запахов дачи, под которой была их норка, он почуял и абсолютно новые. Было так интересно и страшновато одновременно, что Длинная-иголка остановился. Поворачивая свой любопытный черный носик во все стороны, он принюхивался к весенним запахам, чихал и фыркал. Тут он опять услышал странный посвистывающий звук и насторожился. Ему показалось, что кто-то зовет его поиграть. Посвистит немножко и перестанет. Спрячется, помолчит и опять начинает. Как будто дразнит.
Не тут-то было, Длинная-иголка лучше всех умел играть в прятки. Прошлым летом, когда они все вместе с братиками и сестричками появились на свет, он так быстро научился играть в эту интересную игру, что никто и никогда не мог победить его. Правда, однажды он увлекся и забрел в другой огород, где так вкусно пахла огромная клубника, что его долго искали. А уж как от мамы тогда влетело. Но ведь он не специально…
Вот опять кто-то начал посвистывать, спрятавшись за большую железную бочку с водой. Медлить было нельзя. Длинная-иголка огляделся и принюхался. Опасности не было. Быстро перебирая ловкими лапками, он метнулся туда, где прятался "свистун". Тот затих, очевидно прислушиваясь, как бежит Длинная-иголка. Такие приёмчики были для новичка, но обмануть опытного игрока было не просто. Прошлым летом под бочкой он нашел длинный лаз, который выходил на другую сторону, у скамейки. Это было очень кстати. Длинная-иголка осторожно откинул листву, прикрывавшую вход в лаз и протиснулся в не больное отверстие. Очень скоро он пожалел о том, что поторопился. Бод бочкой было сыро и ему пришлось теплым животиком ползти по холодной луже. Но разве это могло остановить его, ведь он был самым лучшим игроком в прятки.
Вылезая из-под бочки с другой стороны, Длинная-иголка сразу почувствовал, что тут земля была намного теплее и пахла еще не пробившейся на поверхность травой. "Свистуна" нигде не было. Он даже приподнялся на задние лапки, чтобы увидеть, куда тот мог спрятаться. Клубничные грядки были как на ладони, смородиновые кусты без листвы никого не могли укрыть, под яблонями никого не было, разве что парник… Правда, он был на бугорке, с которым у Длинной-иголки были связаны невесёлые воспоминания. Прошлой осенью, когда они всей семьёй делали заготовки на зиму, Длинная-иголка никак не мог подцепить что-нибудь полезное к себе на колючую спинку. Все братья и сестры быстро научились накалывать к себе на иголки кто яблочко, кто – ягодку, и тащить домой в норку под большой верандой. Но у него были действительно самые длинные иголки в мире, и он никак не мог подцепить себе что-нибудь на спинку. Тогда он приметил самое большое яблоко, упавшее еще утром, но которое никто не решался попробовать поднять. Забрался на бугорок и, оттолкнувшись от парника, кубарем покатился прямо на яблоко.
Эх! Его длинные иголки вошли точно в цель. Он помнил, как сладко пахло то большое спелое яблоко. Липкий сок стекал по красным бокам яблока и иголкам маленького ежика на землю. Но яблоко было намного тяжелее отважного тельца. Все попытки не только принести это коварное яблоко домой, но и освободиться от него ни к чему ни привели. Он дергал во все стороны лапками, пыхтел он натуги и фыркал от досады, но оставался прикованным навсегда. Он даже не мог укусить это вредное яблоко!
Братья и сестры поначалу ехидно хихикали над ним, но потом испугались и позвали родителей. Умный и сильный папа быстро придумал, как освободить малыша. Он подкопал с одного края яблока лунку и подтолкнул с другой стороны. Яблоко скатилось на бочек, и пленник был спасен. С тех пор братья посмеивались, что иголки ему нужны только, чтобы их заплетать в косички. Но Длинная-иголка однажды слышал, как две ровесницы из дома, что у колодца спорили, чем он моет свои иголки чтобы они были такими длинными и блестящими. Он гордо промолчал об этом, понимая, что в братьях говорит зависть.
Теперь свист послышался из кустов малины у забора. Как опытный охотник Длинная-иголка обошёл его с подветренной стороны и прислушался. Вот оно! За колючку стебля малины зацепилась узкая ленточка серебристой фольги. Порывы озорного весеннего ветра заставляли трепетать звонкую полоску. И она отзывалась самыми разными переливами от шелеста до свиста. Длинная-иголка застыл, наслаждаясь удивительными звуками и гордостью за свои способности разведчика.
Кто-то кольнул его и недовольно зафыркал над самым ухом. От неожиданности Длинная-иголка свернулся в колючий клубочек, обороняясь от незамеченного им противника. Но тут он уловил знакомый мамин запах. Она фыркала и ворчала на него за самовольный побег. По дороге домой он оправдывался, убеждая себя и маму, что это было не нарочно.
Уже в норке папа осуждающе фыркнул на него еще раз, а мама уложила его рядом, чтобы он опять не сбежал. Для ёжиков было еще, действительно, очень рано. Длинная-иголка с удовольствием поудобнее устроился рядом с маминым бочком, уткнувшись черным носиком в свой теплый мягкий животик. Он сладко зевнул и закрыл глаза. Самые интересные и приятные сны начали собираться вокруг него, чтобы сниться и сниться маленькому ёжику, который так торопился всё узнать об удивительном и загадочном мире.
Сказка о ветерке
Давным-давно в маленьком рыбацком поселке на берегу соленого моря жила-была девочка по имени Ветерок или Вета. Она очень любила сказки и ради любой новой истории могла с легкостью отправиться в долгий путь или остановиться на полдороги, услышав рассказ незнакомца. Никто не мог понять, как девочка помнит столько названий, имен, и событий, не говоря уже о чудесах, которые случались в ее сказках. Некоторое с завистью говорили, что Вета все выдумывает, но большинство из поселка верили, что так все и было когда-то. Наверное поэтому боги оберегали и девочку, и весь поселок в маленькой бухте от невзгод и напастей. Боги тоже любили интересные сказки.
Однажды Ветерок захотела проверить, бывают ли чудеса на самом деле.
– Пойду-ка я к роднику, который оставил мне в подарок дракон, – решила девочка.
Солнце еще не высушило утреннюю росу на сочной траве за поселком, когда Ветерок уже летела по лугу босиком. Чтобы длинные юбки не мешали бежать, она приподнимала их обеими руками, но ткань все равно, намокала до коленок. Вот и то место. Хотя трава, как везде, никаких примет. Девочка посмотрела на солнце и стала искать справа от себя. Неожиданно что-то блеснуло в зелени. Вета нагнулась и раздвинула сочную траву. Это был родник. На его зеркальной поверхности она увидела красивый замок с большими флагами на башнях. От замка по широкому луга бежала красивая девушка в пышном платье. Она приблизилась, и взгляды их встретились. Секунду они с интересом разглядывали друг друга.
– Ваше высочество, – услышала Вета робкий голос за спиной, – опасно так далеко уходить от замка.
– Что? – она обернулась и вопросительно посмотрела на двух мужчин со шпагами на широких перевязях через плечо. – Разве мне нужно кого-то опасаться в обществе таких отважных воинов?
Оба потупили взоры и покраснели.
– Ваше высочество! – окликнул ее звонкий девичий голосок, – Извините, но портниха боится не успеть к балу. Пора на примерку.
– Бежим! – мнимая принцесса ухватила служанку за руку, и они, смеясь, припустили по лугу.