- Ревнители, - прошептала Вихита, - а ты… Как тебе удалось спас…
- А я убила их! Всех убила! - Листик нахмурилась ещё больше, в её глазах блеснули слёзы. - За что они Хуархиту… Она же не делала ничего плохого и не нарушала заповедей вашей священной книги, она молилась каждый вечер и на святое причастие ходила, мы с ней вместе ходили! А они!..
Листик замолчала и отвернулась, графиня Бронуа прижала руки к груди и с сочувствием смотрела на девочку, она мало верила, что этот ребёнок мог расправиться с отрядом "ревнителей". А вот маркиз Вантано задумался - он слышал об исчезновении отряда "ревнителей" и не где‑нибудь в глуши, а в непосредственной близости от столицы Арэмии. Но вряд ли это сделала маленькая девочка, но по её просьбе - те, кому это по силам вполне могли…
Графиня поднялась и стал виден её уже сильно округлившийся живот, но это не удивило Листика, а маркиз, глядя на свою невесту, сказал юной художнице:
- Видишь? Свадьба в её положение вызовет кривотолки в обществе, а я не хочу, чтоб говорили плохо о моей будущей жене!
- Подождите пока она родит и тогда женитесь, - посоветовала девочка.
- А рождение ребёнка вне брака - грех! - строго сказал маркиз, графиня утвердительно кивнула. Листик в недоумении на них посмотрела:
- Чем же я могу вам помочь?
- Видишь ли, - замялся Вантано и посмотрел на свою невесту, та утвердительно кивнула, маркиз продолжил: - Мы не будем делать пышную свадьбу и приглашать гостей. Будут только свидетели со стороны жениха и невесты. Такая вот скромная свадьба. Но интерес общества к ней будет, вот ты и сделаешь такие наброски, их мой свидетель - Серхо Альваро, да ты его знаешь…
- Ага! - улыбнулась девочка, маркиз тоже улыбнулся:
- Вот он покажет твои зарисовки, где Вихита будет…
- Ага, - поняла Листик, а потом вы уедете, ребёнок родится и уже никого не будет интересовать, когда он родился, невеста на свадьбе была ещё не беременна, но как вы скроете то, что…
- Я не выходила из дому и меня никто не видел, - пояснила графиня, перебив девочку.
- Ага, а когда свадьба? - поинтересовалась Листик.
- Вот прямо сейчас и начнём, - улыбнулся маркиз. Они прошли в домашний храм графов Бронуа, где их уже ждали сеньор Альваро, дуэнья Вихиты и пастырь. Несмотря на скромность, обряд бракосочетания прошёл очень торжественно и красиво. Листик стремительно делала зарисовки, решив подправить их позже.
- И выпейте вместе эту чашу вина в знак своего единения, - торжественно провозгласил пастырь, заканчивая обряд. Слуга подал большой хрустальный бокал Вихите, та сделала несколько глотков, улыбнулась и передала его Хуану. Маркиз Вантано осушил бокал до дна и перевернул, показывая что он пуст. Улыбка сошла с лица Вантано, он захрипел и упал, вслед за ним со стоном упала графиня Бронуа. Альваро бросился к своему другу, затем к его невесте. Листик, бросив свои наброски, прыгнула и подцепила ноги пытавшемуся улизнуть слуге, подававшему чашу.
- Они мертвы! - в отчаянье воскликнул Альваро, пастырь застыл не в силах шевельнуться, а дуэнья Вихиты Бронуа громко заголосила. Упавший слуга попытался подняться, но Листик сильным ударом снова опрокинула его.
- У него в кармане, - Листик показала в каком, и вскочивший с колен Альваро рывком поднял слугу, достал из его кармана стеклянный флакон и, сжав горло убийце, прохрипел:
- Кто! Кто приказал?!
Слуга что‑то залепетал, но граф встряхнул его и сжал горло сильнее, слуга сдавленно произнёс:
- Дон Итарано.
- Пей! - приказал Серхо Альваро, откупоривая флакон, слуга в ужасе замотал головой:
- Всё что угодно, только не это!
- Хорошо, - прорычал граф Альваро и свернул слуге шею.
- Зачем? - спросила Листик, широко раскрыв глаза.
- Напрасно Хуан не убил тогда на дуэли этого подлеца! Ранил, но не убил! Сейчас против него нет доказательств! Слова слуги никакой суд не принял бы, даже рассматривать такое дело не стал бы.
- Почему?
- Слово простолюдина против слова дворянина? Это даже не смешно!
- Возьмите, - Листик протянула графу свои наброски, пусть у вас останется память…
Вернувшись в студию Лирамо, Листик застала там хозяйничавших чужих людей. Девочка недоуменно посмотрела на человека в сутане пастыря, ещё одного в судейском мундире и двух стражников:
- Что вы здесь делаете! Где мастер Лирамо?
- Слуга тоже входит в имущество, следовательно, он переходит в собственность старшего пастыря Ихелито, - брезгливо поджал губы человек в сутане пастыря, не обратив внимания на вопросы девочки. Судейский снизошел до пояснения:
- Сеньор Аугусто Лирамо сегодня убит на дуэли. Поскольку он был должен старшему пастырю Ихелито крупную сумму денег, то его имущество переходит в собственность кредитора. Ну а ты, поскольку был слугой сеньора Лирамо, то тоже переходишь в собственность старшего пастыря, он волен распорядиться…
- Я не слуга! Я ученик! - закричала Листик. Но чиновник тем же бесцветным голосом продолжил:
- Поскольку статус отрока Листарио не был официально определён сеньором Лирамо, то социальное положение вышеупомянутого Листарио определяет его святость, старший пастырь Ихелито, как получивший право на имущество сеньора Аугусто Лирамо, который…
- Но у мастера были деньги! Он получил их за картину, а ещё за мои рисунки! Он говорил, что расплатился с долгами!
- Долговая расписка, предъявленная старшим пастырем Ихелито, свидетельствует о том… - продолжал чиновник тем же бесцветным голосом.
Девочка посмотрела в угол, где стоял шкаф, в котором художник - Лирамо называл его казнохранилище - хранил деньги и другие документы. Это был крепкий дубовый шкаф, сейчас дверки его были распахнуты, Листик увидела, что их не просто открыли, а взломали. Девочка помнила, как мастер принёс свою расписку и сказал, что позже торжественно её уничтожит и что они с Листиком отпразднуют это. Судейский чиновник, видно решив, что дал достаточные объяснения, кивнул стражнику. Тот грубо схватил девочку за плечо и потянул в строну со словами:
- Постой тут, не мешай!
Девочка вывернулась и шагнула к пастырю. Стражник попытался ещё раз схватить девочку. Листик, развернувшись, коротко, без замаха, ударила, стражник отлетел к стене и там затих. Второй замахнулся на девочку алебардой. Листик подпрыгнув, выхватила алебарду и её древком ударила стражника по голове. Тот, выпучив глаза, осел на пол. Листик шагнула к пастырю и, подражая графу Альваро, схватила того за горло. Человек в сутане был довольно высок, поэтому Листику пришлось подпрыгнуть. Но подпрыгнув, девочка и не думала опускаться обратно на пол, она так и осталась висеть в воздухе.
- Кто? - опять же подражая Альваро, прорычала Листик.
- Старший пастырь Ихелито, - сдавлено ответил человек в сутане. Листик задумалась, вроде, об этом уже говорил судейский чиновник, при этом она сильнее сжала горло своей жертве. Пастырь захрипел и начал синеть. Девочка ослабила захват и спросила:
- Зачем?
- Старший пастырь Ихелито сказал, что гений… - ответил служитель церкви Единого, со страхом глядя на девочку, - такой гений должен принадлежать церкви.
- Ага! - зловеще произнесла Листик и исчезла.
- Кто она? - испуганно спросил до этого стоявший столбом чиновник.
- Демон! - хрипло ответил пастырь, делая знак, отгоняющий слуг врага Единого, стражники, приходящие в себя, согласно застонали.
Архипастырь беседовал со старшим пастырем Ихелито. Беседовал о искусстве, при этом оба смотрели на "Пришествие святого Ивософата", картину мастера Лирамо.
- Талантливый художник, он создал настоящий шедевр, - произнёс архипастырь.
- Позвольте с вами не согласиться, ваше святейшество, согласен, даже на посредственность может снизойти озарение. Этим озарением стал его ученик. Этот мальчик гениален, и учитель у него должен быть соответствующий.
- Вы слишком предвзяты по отношению к мастеру Лирамо. Это не единственная его картина, вызывающая восхищение. Он вполне может обучить Листарио, - задумчиво произнёс архипастырь, он и его собеседник стояли спиной к распахнутой балконной двери, эта дверь была частью окна, занимающего всю стену большого кабинета.
- Бриллиант никогда не засверкает в куче навоза - окружение не то, таково моё мнение. А этот мальчик - бриллиант, он должен сверкать в соответствующей оправе! Ему место в нашей художественной школе. Он, своими рисункам должен славить Единого, а не тешить дворянское самолюбие и не покрывать грех! Вы знаете, что после того наброска, изображающего графа Альваро, мальчик был приглашён на свадьбу маркиза Вантано… - Ихелито рассказал, как с помощью рисунков талантливого ученика мастера Лирамо Вантано собирался скрыть беременность своей невесты.
- Это, несомненно, грех, но со стороны маркиза Вантано и графини Бронуа, а не со стороны наивного ребёнка. Вы слишком к нему строги, друг мой Ихелито.
- Зачем ты приказал убить мастера?! Ведь он отдал тебе долг! - закричал внезапно появившийся рыжий мальчик. Он вышел из‑за спин церковных иерархов и стал между ними и картиной. Возможно, мальчик слышал часть разговора, потому что свои претензии он высказал именно старшему пастырю Ихелито. Тот не счёл нужным ответить разгневанному ребёнку, а может, просто растерялся. Мальчик замолчал и насупился, видно было, что он очень расстроен. Архипастырь перевёл взгляд на Ихелито, собираясь задать вопрос, как мальчик произнёс:
- Мама! Мамочка!
- Листик, доченька, что произошло? - раздался мелодичный голос за спинами священников. Резко развернувшись, они увидели двух девушек, если та, с рыжими волосами, была очень красива, то её бронзоволосая подруга - ослепительно красива! Архипастырь в отличие от Ихелито, который окончательно растерялся, удивлённо поднял бровь - девушки были обнажены и вошли в комнату с балкона. А это был пятый этаж, не могли же эти девушки влезть по отвесной стене? Да ещё в таком виде пройти через весь город к дворцу архипастыря? Хотя раздеться они могли перед тем, как лезть на стену. Но тогда возникает вопрос - зачем они раздевались и как поднялись по гладкой и отвесной стене?
- Мамочка, забери меня отсюда! Они все злые! Они убили… - Листик бросилась к рыжей девушке и обняла её, та успокаивающе гладила, как оказалось, девочку по голове. Затем они вышли на балкон и превратились в драконов, девушка - в большого изумрудно–золотистого, девочка - в такого же, только в четыре раза меньшего. Драконы стремительно ушли в небо.
- Люди - самый коварный, вероломный, кровожадный, злобный вид разумных. А ещё они готовы убивать других и себе подобных из‑за золота и власти, значит, они корыстные, жадные, не знающие сострадания… - Девушка замолчала и пошла к балкону. Встав в дверях, сказала: - Дальше продолжите сами, мне некогда.
Бронзовый дракон взмыл в небо. Опомнившийся Ихелито закричал:
- Они ведьмы! Демоны! Сжечь их!
- Сначала - догоните, - усмехнулся архипастырь и спросил: - Что это за история с мастером Лирамо? О чём этот мальчи… Девочка так возмущённо говорила?
- Мастер Лирамо мне задолжал большую сумму, но, к сожалению, погиб на дуэли. Его имущество отошло ко мне, естественно, слуга тоже…
- Насколько я помню, Листарио - ученик, - кивнул архипастырь, подходя к своему столу.
- Его положение не определено, и соответствующим судебным решением… Не подумайте, ваше святейшество, я бы определил в лучшую школу…
- Но уже как своего кабального слугу, - архипастырь позвонил в колокольчик, возникшим, словно соткавшимся из воздуха, гвардейцам кивнул в сторону старшего пастыря: - Взять!
- Не ради корысти, а во славу Единого…
- Не плохая комбинация, очень остроумная и изящная, но имеет один недостаток - она проведена без моего ведома, - усмехнулся замораживающей улыбкой архипастырь и, дождавшись, когда Ихелито уведут, снова позвонил в колокольчик, но в другой. Появившемуся секретарю со скорбным видом сообщил:
- Наш брат Ихелито впал в ересь, но после беседы со мной раскаялся и искупил свою вину.
Секретарь, изобразив на лице вселенскую скорбь, согласно кивнул:
- Такая беда, но заблудший брат осознал и предстал перед Единым, повесившись сегодня ночью.
- Это… - Архипастырь приподнял руку и пошевелил пальцами: - Не совсем достойно и не эстетично, лучше яд. Да, яд. А ещё выясните, кого Ихелито послал к Лирамо, они не должны никому ничего рассказать: ни о замысле старшего пастыря, ни о том, что там видели.
Когда секретарь вышел, архипастырь вызвал начальника охраны и приказал позвать к нему гвардейцев, стоявших в наружном охранении. На вопрос - видели ли они что‑то необычное, все гвардейцы, как один, ответили - что нет. Архипастырь сделал вывод, что ни девочка, носящая имя Листарио, вернее Листик, ни две обнажённые девушки замечены не были, а их‑то заметили бы обязательно, не столько потому, что они чужие, а именно из‑за их внешнего вида. Да и на взлетающих драконов обратили бы внимание, уж слишком необычным было зрелище! Эти девочка и девушки–драконы проникли во дворец и покинули его незамеченными, их видели только архипастырь и Ихелито. Архипастырь кивнул своим мыслям - нельзя чтоб Ихелито об этом кому‑либо рассказал, значит, решение об устранении его и тех, кого он послал к художнику - правильное. Слухи о том, что произошло - смутят умы, а в доме художника, несомненно, произошло, что‑то очень похожее на появление девушек–драконов здесь. Да и Листик как‑то сумела проникнуть сюда, минуя охрану.
Архипастырь достал рисунок Листика, тот с драконом и стал его внимательно рассматривать, понятно, где девочка видела этих существ. Это не звери, но и не демоны, это кто‑то другой, в этом первосвященник уже не сомневался. Их поведение было совсем не похоже на поведение канонических демонов, да и на неканонических тоже. Архипастырь вспомнил широко распахнутые наивные зелёные глаза, они не могут принадлежать такому коварному существу как демон, да и всё поведение этой девочки… Взяв со стола фигурку дракона, архипастырь повертел её в руках и с грустью вздохнул - увидит ли он ещё когда‑нибудь этих прекрасных созданий.
Листик закончила свой рассказ, и некоторое время Марта и Ирэн молчали.
- Листик, а ты была ещё в том мире? - спросила Ирэн, девочка кивнула. Девушка снова спросила: - А этот, который отравил маркиза и графиню, он…
- Граф Итарано? Он был наказан, только это сделала не я, - ответила Листик, - это другая история…
- Расскажешь нам её в следующий раз, а сейчас нам пора домой, - вмешалась Марта. - Уже темнеть начало, а нам ещё идти… Конечно, сейчас тут безопасно, спасибо тебе Листик, но идти по лесу в темноте…
- Марта, я тебя и Ирэн отнесу! - вскочила Листик.
- Помнишь, что я тебе говорила?
- Так скоро темно будет - никто и не увидит!
Глава пятая
Перевал
Корчма "Перекрёсток" стояла на окраине деревни Подгорцы, хоть и за оградой, но внутри охранного периметра. Корчмой "Перекрёсток" стал с тех пор, как закрылся Ларнийский перевал и по торговому тракту перестали идти караваны, а раньше это был трактир, носивший гордое имя "Перекрёсток трёх дорог", здесь был не только общий зал, но и комнаты для приезжих, вернее, проезжающих. В этом месте дороги, идущие от деревенек Дрэгисского и трех соседних баронств, выходили на торговый тракт. Но от былого оживления ничего не осталось, разве что селяне раз в полгода проезжали мимо, направляясь на ярмарку в Тронск. Понятно, что если им и приходилось останавливаться на ночлег в Подгорцах, то они предпочитали родственников или знакомых в самой деревне. Вот так и превратился придорожный трактир в сельскую корчму, дела у хозяина которой шли неважно, ведь никто из селян не пойдёт туда обедать или ужинать, разве что - выпить, но это было нечасто. Поэтому, когда появился покупатель на "Перекрёсток", прежний хозяин с радостью продал своё убыточное заведение, даже значительно уступив в цене.
Новый хозяин - полуорк Тором, мало того что оказался великолепным поваром, он ещё варил замечательный эль. Нельзя сказать, что доход от "Перекрёстка" очень возрос, но и прежних убытков не было. Как говорил сам Тором, употребляя мудрёное слово:
- Самоокупаемость есть и хорошо. А прибыль… Ну, Ларнийский перевал не вечно же закрыт будет, вот пойдут караваны по тракту и прибыль появится.
Вот и сейчас в полутёмном зале корчмы было всего три посетителя. Староста деревни и местный кузнец не спеша потягивали пиво и с умилением наблюдали за рыжей девочкой, которая расправлялась с третьим пирогом с вишнями. Пироги были сладкими и очень большими, их Тором пёк специально для этой девочки. Листик, как выяснилось, любила не только жареное мясо, но и всякие сладкие блюда, а от пирогов бывшего охотника на драконов была в восторге. Сам хозяин корчмы тоже сидел за столом с кружкой пива. Любование поедающей пироги Листиком не мешало плавной и умной беседе. А какая беседа может быть у столь солидных и уважаемых людей, как староста, кузнец и хозяин корчмы?
- А что произошло‑то, что караваны пошли в обход перевала? - между глотками пива поинтересовался Тором, ответил староста:
- Что‑то там появилось, может нежить какая или ещё что. Как пропал третий купеческий караван, барон снарядил туда отряд. Полдружины ушло, а повёл сын барона - Тэрик. Но все там и сгинули, только одному воину удалось вырваться, говорит - скальные химеры. Но это какая же должна быть стая, чтоб норвеи барона с ними не справились. Вот сэр Лэри и приказал завалить выход на перевал, да ещё и магически укрепить тот завал, чтоб, значит, химеры боялись к завалу подходить. Но думается мне, что не это горных чудищ держит. Не любят химеры‑то с гор уходить, а в лес и подано не сунутся! Так что нам тут ничего не грозит, а вот что караваны перевал обходят - плохо, и нам плохо и у барона дохода нет, а значит, дружину‑то он пополнить не может…
- Вы почтенный, говорили, что у барона в дружине норвеи служат? Я слышал, что они только у короля в гвардии есть, - заинтересовался Тором.
- Так это… Сэр Лэри‑то генералом у короля был, люди говорят - не последним, одним из лучших! Вот наш милостивый король и пожаловал своему генералу Дрэгисское баронство.
- Милость короля - безгранична, - хмыкнул Тором, - пожаловать как награду за верную службу пограничное баронство! Хотя если барон был генералом, то воевать ему не привыкать, а если одним из лучших… Хотя и он не смог справиться с тем, что закрыло перевал. Постойте, почтенный, вашего барона не Лэри де Гривз, зовут? Тогда понятно откуда у него в дружине норвеи, он командовал отрядом норвейских наёмников.
- Да, тот самый генерал Лэри де Гривз, но с тех пор, как погиб его сын, он сильно сдал. Жена умерла сразу после родов, Тэрик был единственным сыном, такой богатырь был! Такой красавец! - Староста замолчал, помолчали и остальные, Листик перестала есть пирог и задумалась о чём‑то. В это время в корчму зашёл ещё один посетитель:
- Привет честной компании! - поприветствовал он сидящих за столом.
- И тебе привет, Терлин! - отозвался Тором, остальные вежливо кивнули.
- Ага! Привет, - не осталась в стороне Листик.