Когда-то, в начале девяностых годов прошлого века, после развала Советского Союза, жители окрестных поселков и деревень создали несколько огородных товариществ. Конечно, не от хорошей жизни, а чтобы иметь гарантированный запас овощей на зиму – ведь в магазинах тогда мало что можно было купить. Нынче от этих товариществ мало что осталось, хотя родители Антона и Родика до сих пор обрабатывали свои шесть соток земли возле Москва-реки, в самом большом из огородных товариществ "Солнечный берег". Не потому, что их семьям грозил голод, а так, из любви к огородничеству.
Когда-то еще одно огородническое товарищество находилось здесь, на Дмитровском поле. Ныне оно было полностью заброшено, сотни участков заросли высокой травой. О том, что здесь когда-то работали люди, напоминали лишь несколько покосившихся деревянных домиков и сараев, а также обильные заросли малины и несколько чудом уцелевших яблонь.
Дойдя почти до самого леса, Антон неожиданно свернул налево и по еле заметной тропинке среди высокой травы продрался к одному из домиков. Друзья последовали за ним, удивленно озираясь по сторонам.
– А здесь здорово! – сказал Родик. – Глядите, сколько вокруг малины. Она еще зеленая, но в конце июля сюда стоит сходить. А вот какой-то куст… Да это же крыжовник! И ягод полно, красных!
Родик ринулся к кусту, словно сто лет не ел крыжовника. Ягоды были мелким, но уже спелыми.
Тёма присоединился к другу. Набивая рот кисло-сладкими ягодами, он продолжал оглядываться по сторонам. Зорким взглядом он вскоре углядел невдалеке от домика две кривые, но обвешанные зелеными плодами груши. А чуть дальше рос большой развесистый боярышник с крупными ягодами, похожими на шиповник.
– Да, здесь здорово! – согласился он. – И почему мы раньше не исследовали это поле? Ведь сто раз видели эти домишки… Даже удивительно!
Антон тем временем не без труда открыл скрипучую дверь.
– Идите сюда, – напряженным голосом произнес он. – Да хватит вам объедаться! Еще животы заболят. Ведь ягоды – немытые!
– У меня не заболит, – отозвался Родик, обрывая куст сразу двумя руками. – Я здорово натренировался в садах моих деревенских родичей! Прихожу, понимаете, к ним в гости, поговорю о том, о сем, а потом – шасть в кусты! Для деревенских бабуль и дедуль крыжовник или там смородина – так, баловство, они больше интересуются огурцами да помидорами. Как говорится, каждому свое!
Увидев жесткий взгляд Антона, Родик запнулся.
– Ладно, пошли, Тёмка. Этот куст мы потом добьем. Ведь вкуснотище!
В домике была всего одна маленькая комнатка, и всего одно окно с разбитым стеклом, выходившее в сторону леса. Возле окна стоял покосившийся столик, а рядом – грубо сколоченная лавка.
Тёма и Родик уселись на лавку и молча посмотрели на друга. У Антона было такое лицо, словно он собирался поведать величайшую тайну Вселенной.
– Я уже рассказывал, как прошлой осенью мы с родителями пошли в лес за грибами, – начал он, неотрывно глядя на стену елового леса. – Был слух, что пошли опята, но пока мы собирались, началась засуха. За неделю не выпало ни капли дождя! Так что пошли мы, что называется на авось. Мол, не найдем ничего – не беда, зато пройдемся по осеннему лесу. Ну, это так мы себя успокаивали, а на самом деле все надеялись собрать грибов хотя бы на сковородку.
Мы прошли мимо степановских прудов, вошли в Дмитровский лес – и хоть бы что! Втроем нашли два старых опенка. А других грибов, даже мухоморов, и вовсе не было!
Вижу: отец злиться. Ведь он грибник – таких надо еще поискать! Никогда без добычи из леса не возвращается. А тут такой конфуз: в кое-то веки повел за грибами всю семью, и ничего!
Мама стала уже намекать: может, вернемся домой? Мол, я устала, натерла ноги в сапогах, а ребенку – то есть мне, пора уроки делать, ну и все такое прочее. Но отец у меня упрямый! В ответ только набычился, буркнул что-то непонятное, и повел нас в самую глухомань. Может там есть опята? Ни мы ничего так и не нашли, только силы зря потратили.
И вот, наконец, мы выбрались из зарослей ольхи и вышли к какому-то довольно глубокому рву…
Родик вздрогнул.
– Тому самому рву, который был когда-то границей Звенигородского княжества? – сдавленным голосом произнес он.
– Ну да, – кивнул Антон. – Ров древний, это точно. На его дне росли такие сосны и ели – руками не обхватишь! Временами ров куда-то исчезал, а потом снова появлялся. Ведь ему невесть сколько веков!
Родители очень удивились. Сказали, что сто раз в молодые годы ездили на лыжах в Дмитровский лес, но почему-то этого самого рва никогда прежде не видели. Странно!
Мы прошли вдоль рва метров двести, а потом впереди появился глубокий овраг. И на другой его стороне рва уже не было. Он словно растворился…
Мы здорово устали, пока перебирались через овраг. А толку – никакого! И тогда отец сдался и сказал: ладно, возвращаемся. Ну не везет сегодня, хоть тресни!
Пришлось нам обратно перебираться через этот дурацкий овраг. Все исцарапались, обросли колючками… Ну и вид у нас был – смехота! А в корзинках – два старых опенка…
Ну, мы снова вышли к тому самому древнему рву. И тут на меня что-то нашло. Я сказал родителям: мол, вы идите вперед, а я переберусь на другую сторону рва, погляжу, что там и как.
Ну, перебрался. И остолбенел!
Друзья слушали Антона с нарастающим интересом. Они понимали, что не о грибах пойдет дальше разговор. Но о чем же тогда?
– Клад, – хрипло прошептал Родик и облизал пересохшие от волнения губы. – Я же говорил – Тошка нашел клад!
Но Антон, казалось, даже не расслышал его слов. Он не отрываясь глядел через окно на стену леса.
– Я… я увидел какой-то странный бурелом, – тихим голосом продолжил он. – Впереди была довольно большая поляна, метров сто в диаметре. Она была завалена огромными деревьями…
Тёма скептически хмыкнул:
– Эка невидаль! Да я таких деревьев где только не видел… Ведь наши леса лет двадцать уже никто толком не чистит. Как упало от старости дерево, так оно и лежит, и гниет себе потихоньку…
Антон перевел на него мечтательный взгляд, и нахмурился.
– Нет, это было не обычный бурелом, – жестко заявил он. – Я сразу заметил: что-то здесь не так! Поляна была округлая, и вокруг нее стояли нетронутыми такие же большие деревья. Когда по лесу проходит ураган, он валит деревья сплошной полосой, верно? А тут словно бы орудовал какой-то смерч…
Я пошел к центру поляны, перебираясь через поваленные деревья. Вижу впереди какое-то странное место. На земле лежат несколько стволов, а между ними – какая-то круглая яма в земле, метра три в диаметре. По краям она была засыпана толстой подушкой из желтых листьев. А рядом…
– Бриллианты? – выдохнул Родик, расширенными глазами глядя на Антона. – Золотые монеты? Или на худой случай, чей-то череп и кости?
Антон нервно расхохотался.
– Ты что, Лис? Совсем свихнулся на своих кладах! Не было там никаких бриллиантов. А росли возле ямы странные грибы… Никогда таких в жизни не видел!
– Грибы? – разочарованно скривился Родик. – Простые грибы?!
– Нет, не простые, – покачал головой Антон. – Говорю же: таких я никогда не видел! Они похожи на белые минареты, и росли почему-то из больших луковок.
– Врешь! – убежденно заявил Тёма. – Врешь и не краснеешь! Не бывает таких грибов.
– Нет, бывают, – возразил Антон. – Когда мы вернулись домой, я нашел такой гриб в справочнике. Он называется: веселка весенняя! Древнейший гриб на земле, встречается очень редко, и в основном весной. Отец потом вспомнил: он однажды видел один такой гриб, причем в далекой юности. А возле той ямы росли сразу два таких гриба!
Я осмотрелся: вижу, невдалеке растет еще несколько странных грибов. Из них я узнал только дубовиков. И были они толстыми, крепкими, словно выросли после сильного дождя! А ведь в лесу в ту пору царила страшная засуха…
Но меня куда больше заинтересовала яма. Я подошел к ней, заглянул в глубину – и внезапно съехал на самое дно! Оказалось, края ямы засыпаны листьями и желтым песком. А ведь вокруг нигде песка не было видно! Обычная земля…
– Наверное, это была воронка от бомбы? – предположил Тёма. – Мне отец рассказывал, что немцы до наших мест не дошли, их остановили в нескольких километрах от Тимошкино, это же недалеко от Петровского. Но бомбы в наших местах падали, я сам видел несколько ям, похожих на воронки.
Антон кивнул.
– Я тоже так поначалу подумал! Бомбовые воронки я тоже встречал. Но только они были совсем другими, не глубокими, и с овальным дном. Ведь когда бомба взрывается, она разбрасывает земли на дне воронки в разные стороны! А яма, в которую я съехал, была конической, и дно у нее было совсем узкое. Я едва на нем встал…
Родик вскочил с лавки и звучно хлопнул себя ладонью по лбу.
– Понял! – закричал он. – Все понял! Ты нашел воронку от невзорвавшейся бомбы! Это сколько же она пролежала в лесу – просто ужас!
Он вдруг замолчал и оцепеневшим взглядом установился на Антона.
– Постой… Раз бомба не взорвалась… то она до сих пор лежит там в земле?! Господи, да ведь она могла взорваться под твоими ногами!
Антон тяжко вздохнул и опустил голову.
– Именно об этом я и подумал, когда оказался на дне воронки! Думаю – вот щас она грохнет – костей не соберешь! Запаниковал, полез наверх. А листья и песок осыпаются, и я соскальзываю, соскальзываю… Хуже нет паники в такие моменты!
Когда я в очередной раз скатился вниз, то даже завыл от страха. И вдруг вижу, на склоне воронки…
– Осколки бомбы, да? – выдохнул Родик.
Антон хихикнул.
– Ну ты и даешь, Лис – все время попадаешь пальцем в небо! Не было там никаких осколков, да они за десятки лет наверное, должны были проржаветь насквозь и рассыпаться. Нет, я увидел… опят! Полным-полно мелких, длиной в палец опят. Свеженьких, толстеньких, просто на загляденье!
Ну, тут истерика моя улетучилась. Когда я выбрался из воронки и начал разгребать листья, что лежали вокруг, то у меня глаза полезли на лоб. В жизни не видел столько опят! И росли они не из пней, а просто из земли. Причем под листьями их было совершенно не заметно…
Понятное дело, я тут же позвал родителей. Ох, как же они удивились! Повторяю: во всем лесу сушь, ни одного нормального гриба не видно, даже поганок. А возле ямы – молоденьких опят хоть косой коси!
Ну мы и начали "косить"… За час все три корзинки доверху набили! Отец был страсть как доволен, даже песенки начал под нос мурлыкать. А потом гордо сказал маме: мол, не зря я завел вас в эту чащобу, верно?
Но потом родители огляделись вокруг как следует, и улыбаться перестали. Этот чудовищный бурелом их впечатлил, да еще как! А когда отец увидел грибов-веселок, то удивился еще больше. Мол, чудеса, да и только! Ну а потом они посмотрели на воронку…
– Испугались? – тихо спросил Тёма.
– Мама – да. Сказала, что никогда таких чудных воронок не видала. А вдруг там, в земле, лежит неразорвавшаяся авиационная бомба, или снаряд? Такие вещи время от времени еще находят в земле…
Но отец возразил: мол, это вряд ли! Посмотрите на упавшие деревья! Они упали довольно давно, но ведь не шестьдесят лет назад, верно? Скорее, лет пятнадцать или двадцать назад. А значит, это не бомбовая воронка…
– Метеорит… – еле слышно пробормотал Тёма, и даже головой потряс, словно пытаясь очнуться от сна. – Неужели – метеорит?
Родик изумленно заморгал.
– Да вы что? Откуда в наших местах взяться самому настоящему метеориту? – пылко возразил он. – В прошлом году родители возили меня в Москву, в Минералогический музей. Там я на эти самые метеориты налюбовался! Где эти небесные камни только не падали… Очень большой упал после войны в Приморье, в горах Сихотэ-Алиня. Вес его был больше ста тонн! Этот метеорит раскололся на тысячи обломков…
В музее я видел много и других метеоритов, железных и каменных. Но что-то я не помню ни одного метеорита, найденного рядом с Москвой! А ведь здесь изучен каждый клочок земли…
Антон усмехнулся.
– Как видите – не каждый. Вряд ли эту воронку кто-то видел до нас – то есть грибники, конечно, видели, но вряд ли обратили на нее внимание. Иначе бы там вся земля была перерыта!
– Почему? – удивился Тёма.
Вместо Антона ответил Родик. Постучав пальцами по лбу, он ехидно сказал:
– Ну, Ватсон, ты и выдал! "Почему"… Да потому, голова ты садовая, что метеориты – очень редкие и ценные камни! Я тут недавно видел по телику телесериал про сыщиков. Там как раз шел разговор про кражу метеорита из музея, убийства, и все такое прочее. Оказалось, что у того, украденного метеорита, цена – в несколько сот тысяч долларов! Конечно, не у нас в России – здесь все найденные камни считаются собственностью государства. Об этом нам рассказали в Минералогическом музее. А вот на Западе тот, кто найдет метеорит – тот и его хозяин!
– Ну и что? – упрямо возражал Тёма. – Кому нужны эти каменюки?
– Как кому? – всплеснул руками Родик. – Конечно, ученым, а еще больше – коллекционерам! Люди, у которых водятся денежки, чего – только не собирают! Забыл, как мы в детстве собирали марки? Десять здоровенных альбомов насобирали, пока нам все это дело не наскучило. А метеорит – это тебе не какая-то марка. Он прилетел из глубин космоса! Может, он когда-то был частью какой-то планеты…
Родик замолчал и пристально посмотрел на Антона.
– Так вот в чем состоит твоя великая тайна, Тошка! Вы с родителями нашли метеорит!
Антон мотнул головой.
– Ничего мы не нашли – только воронку. Отец, понятное дело, сразу же в нее полез, начал разгребать дно руками. Там лежали какие-то здоровенные ветки, так что далеко уйти в землю ему не удалось. А потом мама подняла истерику. Мол, а если там все-таки неразорвавшаяся бомба? Ведь тогда мы мигом взлетим на воздух!
Отец принялся ее успокаивать. Про метеориты, как оказалось, он очень многое знал – куда больше Лиса. Он вспомнил рассказы какого-то своего приятеля из Степановки, который лет двадцать назад августовской ночью видел над лесом какую-то вспышку…
– Ох! – Родик даже подскочил со скамейки. – Помните, что нам говорил сегодня ВГ? То есть, он не говорил, а намекал… Ну, про ров в лесу, и про то, что однажды он видел над лесом что-то странное… Но что именно – не сказал. Теперь ясно, что он имело ввиду метеорит! Наверняка он тоже видел, как этот камень упал в лес, но найти его не сумел. А мы… то есть Тошка – нашел!
Ребята тотчас приободрились. Со старыми бомбами времен Великой Отечественной войны никому из них связываться не хотелось. А вот найти метеорит – это совсем другое дело! О таких вещах, наверное, ни один мальчишка на свете даже и мечтать не смел. А они смогут очень скоро совершить великое научное открытие! И не только открытие…
Тёма озадаченно почесал голову.
– Так вот что ты надумал, Тошка! Откопать метеорит, продать его – а на вырученные деньги выкупить участок под старым пионерским лагерем! Неплохо придумано! Но…
Антон догадался, о чем промолчал его друг.
– Нет, торговать метеоритом мы не станем, – решительно заявил он. – Мы эту тему сто раз с отцом обсуждали. Раз у нас в России таков закон, что все метеориты принадлежат государству, значит, так тому и быть. Преступниками ради какого-то камня мы становится не собираемся! Но ведь за каждый найденный метеорит, вроде бы, положена премия… К тому же, наш камень найден не где-то в Приморье, или еще где-то на краю света, а рядом с Москвой! Это же научная сенсация!.. Словом, мы с отцом еще этой весной собрались заняться раскопками…
Антон направился в угол комнаты, встал на колени и стал отдирать доски пола. Оказалось, что они были даже не прибиты.
Из-под полы Антон извлек два больших свертка. В одном лежали две штыковые лопаты. А во втором находился прибор на длинной ручке, чем-то похожий на миноискатель. Возле ручки находился маленький квадратный дисплей.
– С помощью этого "миноискателя" можно точно узнать, если в земле что-то плотное, например – метеорит, объяснил Антон. – А на дисплее этот предмет можно даже разглядеть, правда, не очень хорошо.
Тёма и Родик были ошеломлены. Вот, оказывается, почему Антон завел их в этот домишко!
– Все отлично, но… Но почему вы с отцом так и не начали раскопок этой весной? – удивился Родик.
Антон вновь тяжко вздохнул.
– Мама против, – объяснил он. – Она узнала, что мы с отцом тайно от нее готовим экспедицию в лес, и подняла страшный скандал. Мол, мы оба с ума сошли, и старый, и малый! Хотим взлететь на воздух, оставить ее одну-одинешеньку… Ну и так далее.
Мы с отцом как только ее не уговаривали – все бестолку. Но к лету мама начала понемногу сдаваться. И тут по телику показали тот самый проклятый сериал, о котором говорил Родька! Там ведь о чем говорится? Если какой-то камень стоит сотни тысяч долларов, то вокруг него тотчас начнется война. Сами знаете, сколько у нас бандюг! Стоит им только прознать про метеорит…
Вот поэтому нам с отцом пришлось дать задний ход. Но лопаты и этот "миноискатель" мы решили на всякий случай спрятать в этом домике. Мало ли как дело обернется в будущем?
– Уже обернулось, – твердо произнес Тёма и взял в руки сверток с лопатами. – Пошли!
Родик опешил.
– Что, прямо сейчас? Да мы ведь перемажемся в земле, как не знаю кто. Может, завтра…
– Завтра начнутся дожди – я сам слышал сегодня утром по радио, – возразил Тема. – Пошли, говорю!
Родик ошеломленно покачал головой. Ему почему-то сразу же расхотелось заниматься поисками метеорита.
– Слушайте… А как же грибы? – спросил он. – Тошка, ты явно что-то не договариваешь. Как может быть связан метеорит с грибами? Сам говорил, что отец удивился веселкам, которых прежде встречал только раз в жизни. А молоденькие опята – они-то откуда взялись в полную сушь?
Тёма вздрогнул и изменился в лице.
– Э-эх… А ведь верно Лис говорит! Вдруг…
Антон с кислым видом кивнул.
– Да, об этом мы тоже думали. Не исключено, что метеорит – радиоактивный. Отцу обещали дать на время портативный счетчик радиации, да так пока и не дали. Хотя папа в радиоактивный метеорит не верит. Ну что, пойдем, или как?
Родик махнул рукой.
– А-а, где наша не пропадала!
Он шагнул к отрытой настежь двери, сделал шаг вперед – и вдруг со сдавленным воплем отпрянул назад.
– Ты чего? – удивился Тёма.
Родик поднял дрожащую руку и указал наружу.
– Тт-та-а-ам…
Антон иронически улыбнулся:
– Ты чего, привидение увидел? Да нет их в нашем лесу, трус ты несчастный!
Он пошел было к двери, но Родик вцепился в друга двумя руками.
– Тт-а-а-амм… К-козырь!
Ребята застыли на месте, словно пораженные громом. Кто, Козырь? Не может быть!
Самый смелый из АРТ, Тёма, тихо положил сверток с лопатами на пол и выглянул из двери. Некоторое время он наблюдал за тем, что происходит на поле. А потом повернулся и тихо, на цыпочках вернулся назад.
– Да, там Козырь, – еле слышно прошептал он. – И еще трое парней. Тех самых, с которыми мы дрались возле лесной коммуны… Кажется, они идут сюда, по нашу душу!