– Трое? Это ты про Мелких говоришь. А братьев наших меньших – мы их прозвали Меньшие, – больше полусотни! И собаки, и котята, и цыплята, и поросята, и козочки. Некоторые из них совсем старые и больные, есть даже слепые. У многих собак болят лапы, перебиты ребра, не хватает зубов… Сам знаешь, какие жестокие сейчас встречаются люди! Многие из Меньших давно бы умерли, если бы не наша коммуна.
Антон судорожно сглотнул, улыбка сползла с его лица. Да, он прекрасно знал, какими жестокими бывают люди! В Петровском он нередко встречал собак, что бегают на трех лапах, на свалках в мусоре постоянно рылись кошки. А однажды… Нет, об этом случае он даже вспоминать не хочет!
Девочка озадаченно спросила:
– Ты чего? Твое лицо вдруг так побелело, словно ты увидел привидение. Нет здесь никаких привидений, не бойся!
Антон насупился.
– Просто вспомнил про один случай. До конца жизни его не забуду! Понимаешь, однажды я свалял такого дурака… Ладно, замнем для ясности. Меня зовут Антон, я учусь вместе с этими двумя обалдуями, Тёмой и Родиком, в пятом… вернее, уже шестом классе. А тебя как зовут?
– Тая, – чуть помедлив, ответила девочка. – Я должна была учиться уже в восьмом классе.
– Должна? – удивленно приподнял брови Антон. – Выходит, ты не учишься?
Тая молча кивнула. Было видно, что ей неприятна эта тема.
Антон быстро допил чай, громко сказал "Спасибо!", а затем первым поднялся со скамьи.
– Ты куда? – спросила девочка. – Не торопись, впереди еще десерт: оладьи со сметаной. И чая полный самовар, с сахаром!
– Спасибо, я уже сыт. Мне хочется посмотреть, как вы здесь живете. Можно?
Тая вопросительно посмотрела на Игоря. Тот кивнул.
– Иди, покажи гостю – ну, сама знаешь, что и как. Ребята, а вы хотите пойти на экскурсию?
Родик хотел было сказать: "Да, конечно, хотим!", но Тёма тут же выразительно наступил ему на ногу.
– Н-нет, может, потом, – заикаясь, произнес Родик. – Мы с Тёмой ну просто обожаем оладьи со сметаной!
Он отлично понял Тёму. Антон считался самым красивым и языкастым парнем не только в их компании, но и вообще в классе. Все девчонки были влюблены в него, и выбалтывали Тошке самые сокровенные секреты. Конечно же, и эта синеглазка Тая не устоит перед красавчиком Тошкой, и откроет ему многие тайны коммуны. Никуда она не денется!
Антону и в голову не пришло, что друзья молчаливо поручили ему роль разведчика Штирлица. Но он и сам хотел разгадать загадки странной коммуны. Как могли вместе уживаться дети и животные? Как могло случиться, что главным здесь был не Игорь по прозвищу Мастер, а пес по кличке… тьфу, по имени Вожак? Почему петровские жители до сих пор не пронюхали про это поселение в лесу, и не сунули сюда свои любопытные носы? А почему сюда не заявились местные власти, которым до всего есть дело? Словом, вопросов было полным-полно.
Когда они обогнули угол первого спального корпуса, Тая неожиданно взяла Антона за руку и посмотрела ему прямо в глаза. Мальчик ощутил, как внезапно сильно забилось его сердце. Тая оказалась не просто симпатичной девочкой, а очень даже симпатичной! Она была похожа на какую-то известную актрису… ну да, на Анастасию Вертинскую, что сыграла главные роли в старых добрых фильмах "Алые Паруса" и "Человек-амфибия"! Такие же большие, восточные глаза, черные брови, идеально вылепленный нос, полные яркие губы. И кожа чуть смуглая, словно Тая родилась не в России, а где-то в Греции… Богиня Венера, да и только!
– Как ты оказалась в этой коммуне, Тая? – сдавленным голосом спросил Антон. – У тебя что, нет родителей?
Девочка кивнула, не сводя с него пристального взгляда.
– Да, мои мама и папа умерли. Уже давно, шесть лет назад. Наша семья жила в деревне Кузнецы, что под Рязанью. Когда-то при советской власти там находился передовой колхоз, моя мама работала бухгалтером, а отец – механизатором. Но потом колхоз развалился, и наша деревня постепенно опустела.
– Чума, что ли случилась?
– Да, чума – и название ей – водка! От полного отсутствия работы все мужчины в нашей деревне постепенно спились и перемерли, ну и женщины ненадолго от них отстали. А вся молодежь убежала в город, да назад никто так и не вернулся. Когда мой дядя Степан умер, я осталась совсем одна, и тоже уехала из Кузнецов. И начались мои скитания по детским домам и приютам… Неохота об этом даже вспоминать! Антон…
– Что?
– Сердцем чувствую, что ты и твои друзья – хорошие, добрые парни. Но ведь рядом столько людей злых! Наша коммуна существует уже почти год, и если бы не Божья помощь, то нам бы всем давно пришел конец.
Антон вспомнил, как искренне молились ребята за обеденным столом, и спросил:
– Божья помощь?.. Вы что же, все – верующие?
– А ты и твои друзья? – ответила вопросом на вопрос Тая.
Антон озадаченно поскреб подбородок.
– Ну,… наверное, нет. Хотя и я, и Родик и Тёма – все мы крещеные. Но в церквях бываем только во время экскурсий. В прошлом году мы с родителями проехали на машинах по всему Золотому кольцу. Конечно, заходили в храмы, и во Владимире, и в Суздале. Мне особенно понравился храм Покрова на Нерли… Красотище! Но…
Тая понимающе улыбнулась.
– Но вы с друзьями заходили в храмы только как туристы, верно?
– Ну да!
– Это не совсем то… То есть, это совсем не то! Но я понимаю, вы живете хорошо, у вас все есть: и родители, и дом, и школа, и все остальное… А у нас нет ничего! Понимаешь – ничего! Вот поэтому все мы с радостью ходим по воскресеньям в Дмитровскую церковь. Глава нашей коммуны Игорь Бекетов – очень верующий человек. Вернее, он таким стал после того, как в автокатастрофе погибли его родители, и он остался совершенно один. Таким как мы только Господь и может помочь! И помогает, да еще как!
Антон покосился на полуразваленные корпуса бывшего пионерского лагеря.
– Интересно, и чем же вам помогает Бог? – недоверчиво спросил он. – Вроде, живете не в каменных палатах, а в полусгнивших, да еще в лесу, рядом с речкой Вонючкой…
Глаза Таи сверкнули:
– Ты ничего не понимаешь, Антон! У всех нас впервые за несколько лет появилась крыша над головой – своя крыша, не чужая, ясно? Никто из нас не умер, мы почти не болеем, забыли про слово "голод". У нас есть Игорь и Вожак, они никому не дадут нас в обиду. Разве этого мало?!
Но вся эта благодать может в одночасье развеяться, словно дым. Слава Богу, о нас никто и ничего толком не знает. Но это только пока…
Антон насупился.
– Я что, дурак? Понимаю, что нам с ребятами надо держать язык за зубами. Попробуй только рот раскрой, как сюда кто только не набежит: и поселковые власти, и разные там депутаты, и врачи, и милиция… А толку никакого не будет, это уж как пить дать. Ведь я сам слышал, как по телевизору про таких как вы говорили: бездомных сирот в России целый миллион! А может, и два миллиона, их толком никто и не считал. Это больше, чем после Гражданской войны! Причем, у многих сирот есть живые родители, да только такие, что лучше бы их и вовсе не было… Отец говорит: неправильно мы живем, раз такие вещи на нашей русской земле происходят!
Глаза Таи потеплели. Она внезапно шагнула к Антону и поцеловала его в щеку. Тот вздрогнул и невольно отшатнулся.
– Спасибо, Тошка, за добрые слова, – тихо сказала Тая. – Хотя другого человека Вожак в коммуну и не привел бы! Ну, пойдем, посмотришь на наши хоромы. Такого ты еще не видел, обещаю!
Они вошли в широко распахнутую дверь, и Антон охнул от изумления.
Такого он действительно еще никогда не видел.
Глава 7. На юг и обратно
Появление бродяжьей кошки в доме Олега Серебрякова, как и следовало ожидать, вызвало грандиозный скандал. Три гувернантки весь день наперебой пытались уговорить юную хозяйку, чтобы та отпустила воровку на волю, или, по крайней мере, дала прислуге как следует отмыть бродяжку. Кто знает, по каким свалкам шлялось это несчастное животное, какие болезни таятся в ее хилом теле? Страшно подумать, но у кошки вполне могут быть глисты! Про блох и разговора не было, их в шерсти бродячего зверька наверняка видимо-невидимо. Ужас, да и только!
Но Княжна в очередной раз показала свой железный, неуступчивый характер. Она забаррикадировала дверь, ведущую на третий этаж, и объявила, что не даст Сороку никому в обиду, даже отцу. "Но эта кошка – ходячий рассадник болезней! – стонали гувернантки. – Милая девочка, если вы так настаиваете, то отец наверняка купит вам породистого котенка самых чистых кровей, с дипломом" – "Не нужны мне ваши дурацкие дипломы! Все породистые кошки – дуры и капризули, я их вдоволь повидала у подруг" – "Но зато они неопасны!" – "Моя Сорока тоже неопасна. Она не лает и не кусается. У нее даже зубы во рту не все целы, я видела! А главное, Сорока – умница. И она – такое же одинокое и никому не нужное создание, как и я. Вместе нам будет веселее!" – "Извините, Полинушка, но мы просто вынуждены позвонить вашему отцу и сообщить об этом кошмарном происшествии" – "Только попробуйте! Вечером отец приедет, и я сама с ним поговорю. А если кто-то донесет… если кто-то сделает такую подлость… Уволю!!! Вы меня знаете!"
Гувернантки, разумеется, хорошо знали свою юную воспитанницу, и потому звонить хозяину не решились. К тому же это было бы бесполезным делом: генеральный директор промышленного холдинга "Восток-Запад" Олег Серебряков носил при себе три мобильника, но отзывался только на особо важные деловые звонки. Ничего такого особого важного не произошло, так что рисковать своей хорошо оплачиваемой работой никто из обслуги юной Полины не захотел.
Серебряков приехал на свою подмосковную дачу только около десяти вечера (по его обычным меркам – невероятно рано). Услышав рассказ о кошке-воровке, он пришел в ярость, однако упрямая Полина не захотела пускать на свой этаж даже отца. Олег Валентинович разозлился еще больше и хотел было выломать дверь, но сдержался, и просто позвонил дочери по телефону.
– Привет, Мышка, – спокойно произнес он. – Говорят, у тебя завелся мохнатый и клыкастый дружок?
– Привет, папа! Нет, это не дружок, а подружка. Ее зовут Сорока, она очень умная и добрая кошка. Только шустрая очень…
– Ха, представляю! И что она успела натворить за день?
– Ничего особенного. Так, немножко разбила мой чайный сервиз.
– Это тот самый старинный сервиз, что я привез из Японии?! И насколько немножко она его разбила?
– Да так… Вообще-то, совсем. Только одно блюдечко осталось, но оно теперь с трещинкой.
– Приятно слышать, Мышка, что от сервиза хоть что-то осталось. Надеюсь, это только начало вашего веселья? Не забудь, что в гостиной на третьем этаже есть еще много всяких хрупких вещей. Например, хрустальные игрушки, что тебе подарила мама в прошлом году на день рождения. А еще в шкафу спрятаны елочные украшения – каждый стеклянный шар стоит по сто долларов! Словом, будет чем вам с Сорокой завтра заняться.
– Пап, не надо грязи, ладно? В гостиную я Сороку больше не пущу. Мы пойдем в мою игровую комнату, библиотеку и кинозал.
– Вот-вот, только в кинозале этой разбойницы только и не хватало! Учти – второй домашний кинотеатр я тебе больше не куплю. Но меня беспокоит другое. Когда вы разнесете весь этаж на кусочки, то сядете на пол и дружно станете вычесывать блох из волос. Спорю, что на тебе их будет в сто раз больше!
– Почему же?
– А потому, милая, что у тебя волосы в сто раз длиннее, чем кошачья шерсть!
– Пап, успокойся: у Сороки нет никаких блох! Ну, почти нет…
– Ага, значит блохи у бродяжки все-таки есть? И глисты у нее тоже наверняка имеются. Можешь с ней поцеловаться – тогда эти червяки и у тебя в животе заведутся.
– Бр-р-р! Ну и гадости же ты говоришь, папа!
– То ли еще будет, милая и послушная моя доченька… Давай договоримся вот как. Ты сейчас же откроешь дверь, и отдашь мне кошку. До утра она переночует где-нибудь в гараже. А я обещаю, что завтра же ее отвезут в ближайший приют для домашних животных. И у Сороки начнется просто королевская жизнь… Годится?
– Нет, не годится! Думаешь, я не видела по телику, что почти все приюты для бродяжек позакрывали? Денег, говорят, нет!.. А Сороку завтра я помою, обещаю. Но помою сама – чтобы ее случайно не утопили.
Олег Валентинович побагровел. Даже его долготерпению пришел конец.
– Ты понимаешь, что творишь, дерзкая девчонка? – заорал он. – Разве врачи – глупцы? Разве они не сказали, что у тебя аллергия на шерсть животных? Думаешь, я не понимаю, что ты специально хочешь меня разозлить! Да, я действительно иногда встречаюсь с одной милой женщиной. Возможно, она скоро станет твоей новой мамой. Пойми, глупышка, я делаю это ради тебя!
Полина всхлипнула:
– Не надо, папа. У каждого человека – только одна мама, и она у меня уже была. Никаких милых тетенек мне не нужно! А Сороку я никому не дам в обиду. Ей так же плохо жить на земле, как и мне. Вместе нам будет веселее!
Девочка отключила связь. Олег Валентинович громко чертыхнулся, а затем призадумался.
После трагической смерти его жены Марии не прошло и года, но за это время Полина заметно изменилась. Ее часто мучили ночные кошмары, да это и не удивительно – ведь не каждому ребенку приходится быть свидетелем смерти гибели своей матери! Для дочки это был чудовищный шок…
Понятное дело, пришлось значительно усилить охрану дома. Кто-то из врагов (а у кого из солидных деловых людей их нет?) объявил Олегу Серебрякову войну не на жизнь, а на смерть, и с этим приходится считаться. Конечно, эту войну он рано или поздно непременно выиграет, и для победы сделано уже многое. Но он понимал – одного оружия для победы будет мало.
Еще год назад Олег Серебряков был убежденным атеистом. Он не верил ни в Бога, ни в черта, а только в собственную удачу и деловую хватку. По этой причине он наотрез отказался крестить Полину, хотя ее мать на этом настаивала.
Однако после трагической гибели жены Серебряков на многое стал смотреть иначе. Он стал часто посещать храм в соседнем селе Дмировка. Настольной книгой для Серебрякова стало Евангелие, которое прежде он и в руках не держал. Благостная атмосфера, царящая в старинной Дмитровской церкви, благотворно подействовало на его израненную душу. Постепенно Серебряков обрел прежнюю уверенность в себе, и будущее перестало ему видеться только в мрачным свете.
Но у него оставалось одно слабое место: дочь! Ее могут украсть, и тогда начнется шантаж холдинга. Этого нельзя допустить ни в коем случае! Поэтому Полина временно оставила школу, и стала учиться в загородном доме, под руководством трех гувернанток. О частых поездках в Москву в разные развлекательные центры пришлось забыть. Подруги из других элитных семей с перепуга стали избегать Полины, а с соседскими детьми она сама общаться не хочет. Вот назло отцу и завела бродячую кошку-хромоножку! И если подумать, это далеко не худшее, что могло случиться. Ладно, утром разберемся…
На следующий день Серебряков объявил своим заместителям, что уже завтра отправляется в Болгарию, на черноморский курорт "Солнечный берег".
Все обомлели. Не время сейчас для отпусков, слишком уж много у холдинга проблем!
– Разрешите спросить, Олег Валентинович – а почему вы выбрали именно Болгарию? – осторожно осведомился первый заместитель генерального директора. – Если захотите, мы подберем для вас что-нибудь получше. Например, морской круиз по самым экзотическим островам мира. Полинушке очень понравится там, обещаю! Хотите?
Серебряков покачал головой.
– Нет. Именно такого шага и ожидают наши враги. В Болгарию люди моего масштаба нынче не ездят – мол, не престижно, так что наших неприятелей будет легко навести на ложный след. И потом, у меня с курортом "Солнечный берег" связаны сентиментальные воспоминания. Ведь именно там мы когда-то познакомились с моей покойной женой… Расскажу об этом Полине, съезжу с ней на старинный остров Несебр, где я сделал Марии предложение руки и сердца. Словом, готовьтесь принять у меня дела!
Услышав о поездке на Черное море, Полина не поверила своим ушам. А потом завизжала так, словно увидела привидение.
– Море! – в диком восторге кричала она. – Супер! Обожаю море! Хочу кататься на водном скутере, и летать над волнами на парашюте!.. Но учти, папа: Сорока поедет вместе со мной. Ей тоже будет полезно позагорать под южным солнышком. Она ведь такая слабенькая и худенькая…
– Ладно, там видно будет. Разбирай свои баррикады и давай мириться.
– Хорошо, пап, я не против. Только знаю я эти твои "там видно будет"! Давай сразу же составим договор о намерениях, как ты сам учил. И Сорока в этом документе будет стоять на первом месте!
– А что на втором?
– Вот что: ты сегодня же уволишь противную гувернантку Анну Михайловну. Она на прошлой неделе буквально замучила меня своим дурацким японским языком! Лето же красное на дворе, а она только и твердит: "кусу-масю, цзянь-бань" и тому подобную белиберду. Тьфу, надоело язык ломать!
Олег Валентинович мысленно чертыхнулся, а потом невольно улыбнулся. Его маленькая дочь обладала железной хваткой будущей бизнесвумен. Не зря же прислуга прозвала девчонку Княжной! Будет кому оставить подмосковный дом, имения в Испании и в Монако, ну и прочие капиталы.
Рано утром из ворот усадьбы выехали два бронированных джипа с темными стеклами. Их уже поджидали две милицейские машины сопровождения. Одна тотчас рванулась вперед, по узкой дороге, что вела к Рублевскому шоссе, вторая пристроилась вслед за джипами.
Полина сидела на заднем сидении второго джипа, и разглядывала большой красочный буклет, в котором рассказывалось о болгарском курорте "Солнечный берег". Буклет как буклет: море, красивые отели, загорелые люди на шезлонгах, кафе, рестораны, казино, варьете… Все это она уже сто раз видела, притом куда круче! Например, три года назад она с родителями ездила в Мексику, на сказочный курорт Акапулько. А как здорово было на обратном пути побывать на острове Пасхи, и бродить с папой и мамой среди огромных каменных изваяний, что сотни лет стоят на берегу Тихого океана!
Жаль, она была тогда еще совсем маленькой, и мало что запомнила. А вот Долину Царей в Египте она помнит очень даже хорошо. Больше всего ее поразили даже не пирамиды, а гигантский Сфинкс. От этого каменного льва так и пахнет тайнами веков! Папа рассказывал, что будто бы глубоко под Сфинксом есть подземные помещения, где пришельцы с Сириуса разместили хранилища самых великих знаний. Мол, вот-вот придет час Х, люди наконец доберутся до этих хранилищ, и тогда жизнь на Земле станет совсем другой, куда лучше прежней! Люди построят космолеты по чертежам, что оставили для них звездные предки, и оправятся на Сириус, на свою прародину. Вот здорово!
А здесь какой-то остров Несебр… Хотя в буклете написано, что на этом острове когда-то жили крестоносцы. Ого, это уже интереснее! Кривые, мощеные брусчаткой улицы, двухэтажные деревянные домики, маленькие уютные магазинчики, кафе на отвесных высоких скалах, древние греческие церкви… Сороке наверняка понравится свежая рыба в местных ресторанчиках, да и по развалинам храмов им будет интересно вместе полазить.
– Николай Иванович, как там Сорока? – спросила она охранника, что сидел слева от нее.