На случай, если, пообещав содействие, он попытается со мной торговаться, я сразу же лишила его такой возможности.
- Ценю вашу помощь, святой отец. Кстати, завтра Национальный музей забирает статую и перевозит в Дублин. Все переговоры о ее будущем придется вести через сотрудника музея Мюриэл Бланден.
- Уже завтра? Вы меня огорчили.
Он явно винил меня за то, что статую увозят.
- Все по закону, святой отец.
- Жаль. Значит, пора поискать другое решение.
- Политическое вмешательство?
- Зачем? Божественное провидение.
В тот день не только отцу Берку ничего не оставалось, как воззвать к помощи Всевышнего. Время близилось к шести; я нарезала тонкими ломтиками грибы для ризотто, когда позвонила Кора Гейвин и сообщила, что у Терри дела плохи - началось заражение крови, давление ниже плинтуса, почечная недостаточность. Выручает диализный аппарат. Если удастся определить причину интоксикации крови, остается гипотетический шанс ему помочь. Но на данный момент прогноз - хуже некуда: еще немного, и откажут все жизненно важные органы.
- Неужели ничего нельзя сделать? Специалиста какого-нибудь пригласить?
- Все, что возможно, уже сделали, все варианты рассмотрели, поверь мне.
- Я могу как-то пригодиться?
- Разыскала его родственников?
- Пока никого.
- Придется обратиться в полицию. Пусть ищут по своим каналам.
- Я хочу помочь Терри.
- Тогда помолись за него, - посоветовала Кора.
ГЛАВА 13
В понедельник утром, в начале девятого, я, приняв душ, одевалась, когда позвонила палатная сестра из больницы. Состояние Терри оценивалось как критическое, и весь занимавшийся им лечебный персонал собирался на совещание. Поскольку родных отыскать не удалось, получалось, что я самый близкий ему человек, и они хотели сообщить мне свое решение. Проглотив на ходу чашку чаю, я поехала в больницу Святого Лоумана, а там, предупредив дежурную медсестру, прошла в комнату ожидания рядом с палатой интенсивной терапии.
Примерно десять минут спустя вошла Кора Гейвин, а за ней мужчина с блестящими, как осколки обсидиана, глазами и черной волнистой бородой ассирийской статуи.
- По-моему, Иллон, ты уже имела дело с доктором Хади Абдулмаликом, - представила Кора своего коллегу.
Я бы не назвала рукопожатие Абдулмалика крепким, но вялым оно тоже не было.
- Добрый день, - вежливо сказал он и отступил к двери, пропуская Кору вперед.
С официальным выражением лица Кора села подле меня.
- Боюсь, состояние мистера Джонстона со вчерашнего вечера ухудшилось. У него септический шок… - Она посмотрела на коллегу.
Абдулмалик не сводил глаз с окна на противоположной стене.
- Сердце, легкие, печень и почки поражены бактериальными токсинами. Наступила необратимая полиорганная недостаточность. Почечная функция компенсируется диализной машиной, дыхательная - аппаратом искусственного дыхания. Сепсис нарушил работу мозга, и едва ли к нему вернется сознание, даже когда мы прекратим поддерживать жизненные процессы в организме. - Ни разу, пока он рисовал пугающую картину, доктор Абдулмалик не взглянул в мою сторону.
- Вы хотите сказать, что, если его отключат от диализа и искусственного дыхания, он умрет? - Я перевела взгляд на Кору.
- Ничего не поделаешь, - вздохнула она. - Так или иначе, летальный исход неизбежен.
- И в подобных случаях нужно согласие ближайших родственников?
- Как правило. Между прочим, к нему утром кто-то приходил. Дежурной сестре показалось, что посетитель говорил с английским акцентом. Мы не знаем этого человека - он ушел и больше не возвращался. Нам неизвестно вероисповедание мистера Джонстона, если он вообще верующий, но у него побывали представители обеих христианских конфессий в городе.
Наступила тишина. Врачи ждали, чтобы я дала согласие на их решение, хотя, вероятно, имели законное право обойтись и без него. Просто из уважения к пациенту старались соблюсти формальности.
Как большинство старших детей в семьях, я знала, что однажды могу столкнуться с такой же ситуацией в отношении одного из своих родителей - судя по всему, отца. Но Терри Джонстон… Ничего подобного я не ожидала. Я почти не знала его. Он был ненамного старше меня. Что давало мне право решать - жить ему или умереть? В конце концов, я не могла в этом участвовать уже как работодатель, особенно если выяснится, что он заразился на раскопках.
И откуда у них такая уверенность, что ему не станет лучше, что сделано все возможное? Вдруг он поправится? Неужели нельзя подождать еще день или два?
А что изменится?
Ровным счетом ничего. Все это понимают.
- Мне бы хотелось побыть с ним, - попросила я.
Они обменялись взглядами.
Кора взяла меня за руку.
- Конечно. Только подожди немного, пока его уложат поудобнее… Что с тобой, Иллон?
Мне в голову пришла одна мысль, и я крепко стиснула руку Коры.
- Если у него шок от заражения крови, тогда, может быть, он заразился септической формой чумы? - Первично-септическая чума была наиболее скоротечным летальным проявлением той же болезни.
- Ни одной из разновидностей чумы у него нет, - сказал Абдулмалик.
- Мы до сих пор затрудняемся диагностировать инфекцию, - призналась Кора. - Но причина катастрофических последствий известна…
В кармане у нее зазвенел пейджер. Она прочла сообщение, сняла трубку внутреннего телефона на стене и куда-то позвонила.
- Остановка сердца в отделении экстренной помощи, - сказала она Абдулмалику, вешая трубку, и посмотрела на меня. - Сестра пригласит тебя в палату к мистеру Джонстону. Продолжим наш разговор, как только разберемся с поступившим в отделение больным.
Казалось, Терри мирно спит, вытянув руки по швам. Он был один, в комнате царила тишина. Все трубки и провода, тянувшиеся от него, уже убрали.
Кроме стула, в палате стоял лишь желтый контейнер для клинических отходов - уходя, я положу в него защитную одежду, в которой вошла.
- Терри… - Я села и прикоснулась к его руке. - Если ты меня слышишь… Мне жаль, что так получилось. Не уверена, что поняла тебя в тот вечер, но ты не ошибся - у тебя не бубонная чума.
Едва ли умирающему станет легче оттого, что диагноз не подтвердился и его убивает неведомая болезнь. Я сказала это лишь потому, что знала, какой ужас вызывает у людей само слово "чума".
Терри сделал еще один вдох, настолько слабый, что, не лежи моя рука у его грудной клетки, я бы ничего не заметила. Пустулы на шее стали темнее. Лоб усеяли пятнышки, не больше маковых зернышек и того же цвета. На моих глазах одно из них выросло до размеров спичечной головки и лопнуло - из кожных пор сочилась кровь.
Я достала из сумки гигиеническую салфетку и промокнула расплывающееся пятно. Пока вытирала ему лоб, Терри вздохнул только один раз - еще немного, и все будет кончено.
Я опустила окровавленную салфетку в желтый контейнер, удивляясь тому, как инстинктивное желание помочь ближнему пересилило страх заражения.
Прошла целая вечность, прежде чем Терри снова вдохнул, но выдыхал теперь так медленно, что было понятно - последний вздох. Лицо сразу побледнело - остановившееся сердце прекратило качать кровь.
- Складывалось впечатление, что у него несколько заболеваний одновременно, в чем и была проблема, - объясняла мне Кора. Прошло почти три часа, с тех пор как я приехала в больницу, и мы сидели в комнате ожидания.
К нашему разговору присоединился Абдулмалик, стоявший там же, прислонясь спиной к двери.
- Рентген грудной клетки выявил тяжелую легочную инфекцию. Мы диагностировали ее как бактериальную пневмонию, но позднее в крови и мокроте обнаружились признаки так называемых условно-патогенных инфекций. С помощью бронхоскопии удалось установить пневмоцистоз.
- Никогда не слышала.
- Микоз - грибковая инфекция легких, - пояснил Абдулмалик. - Иногда ее называют пневмоцистной пневмонией.
- В большинстве случаев ею страдают больные с синдромом иммунодефицита, - добавила Кора.
Фрэн оказалась права.
- То есть Терри Джонстон умер от СПИДа?
- Это очевидно. Нам остается выяснить, почему болезнь так стремительно прогрессировала.
Я пыталась осмыслить услышанное. Не все было понятно. Только с чего начать?
- А как же кровотечение? Я сама вытирала кровь с его лица, пока мы были одни.
Они переглянулись. Заговорил Абдулмалик:
- Кроме внутреннего кровотечения, было и внешнее, кожное - сепсис поразил кровеносные сосуды.
- А изъязвления?
- Гнойничковые образования. Не берусь точно назвать их причину. Но и у носителей ВИЧ, и у больных СПИДом они не редкость. Мы взяли пробы гнойных выделений, попробуем выяснить.
- Вы не представляете, как это для меня важно.
- Ты ведь еще в школе славилась любознательностью, да, Иллон?
- По-моему, нас таких было двое.
Кора чуть заметно улыбнулась.
- По крайней мере известно, что чумы у него нет, - настаивал Абдулмалик.
Я почувствовала, как щеки у меня краснеют.
- Не совсем. Бубонной чумы нет, но то, что есть, может оказаться… намного хуже. - Именно эти слова я слышала от Терри.
- Что вы имеете в виду?
- У доктора Абдулмалика большой опыт лечения инфекционных заболеваний. - Кора решила перейти на официальный тон.
Я разозлилась еще больше.
- Послушайте, я не претендую на роль знатока медицины, однако считаю, что вы должны убедить специалистов ЦИИЗа исследовать трупную жидкость, попавшую на Терри. Сами посудите - с какой стати покойника кладут в запечатанный свинцовый гроб и хоронят в замурованном склепе рядом со статуей Девы Марии в натуральную величину? Что-то уж слишком, вам не кажется? А может, это форма санитарно-эпидемического контроля в сочетании с неким религиозным обрядом? Что же тогда находится в гробу, если потребовались подобные меры безопасности? По-вашему, не стоит бить тревогу?
Абдулмалик пожал плечами, как бы давая понять, что все это вне его компетенции. В такие моменты я обычно стараюсь себя сдерживать: мол, разыгралось воображение, не нужно давать ему волю.
Кора взяла меня за руку.
- Я понимаю, - промолвила она. - У тебя на глазах только что умер знакомый человек, и в какой-то мере ты считаешь себя ответственной за его смерть. Поверь, твоей вины здесь нет.
Я не ожидала от Коры такого сочувствия, и оно тронуло меня до глубины души. Конечно, годами имея дело с убитыми горем людьми, она прекрасно знала, как их утешить. Но со мной, похоже, говорила совершенно искренне.
- Возможно, ты права… - Я поднялась. - Спасибо за все.
- Да, вот еще что, - задержала меня Кора, когда Абдулмалик открыл передо мной дверь. - В конечном счете причиной смерти мог стать несчастный случай. Нам придется поставить в известность коронера, а он, возможно, назначит вскрытие.
Такая перспектива меня не пугала - наоборот, была в моих интересах, давая дополнительную возможность выяснить, что в действительности убило Терри Джонстона.
"Черная смерть" была крайне опасна, когда появилась впервые. Но с каждой последующей эпидемией болезнь постепенно утрачивала губительную силу. В конце концов, ее возбудитель изменился настолько, что уничтожить в одночасье весь род людской уже не мог. Не знаю, каким образом удается микроорганизмам заглянуть в будущее - а некоторые, по всей видимости, способны на такое, - но чумные микробы пришли к тому, что как виду демонстративная смертоносность им не выгодна. Из поколения в поколение передавали они эту информацию, пока она не стала руководящим принципом: всех подряд не убивать. После того что я видела, напрашивался вопрос: не самый ли первый, летальный штамм бациллы чумы мы разбудили? Тот, до которого не дошел приказ о переходе к новой стратегии?
Мой "фрилендер", дожидавшийся на стоянке, до того нагрелся на солнцепеке, что пришлось его проветрить, прежде чем сесть за руль. Я открыла все двери, опустила стекла и, пока машина остывала, позвонила Финиану, чтобы ввести его в курс дел.
- Не стоит тебе появляться сегодня на работе, - предложил он. - Приезжай ко мне, хоть немного отойдешь. Я, правда, с минуты на минуту жду компанию репортеров - из тех, что специализируются на садах и парках, - однако к ленчу рассчитываю освободиться. Тогда можно было бы поискать информацию через СИТО.
- Считай, ты меня уговорил. Управлюсь с оставшимися делами и подъеду.
В машине я набрала телефон Пегги.
- Звоню из больницы. Плохие новости - утром скончался Терри Джонстон.
- Как же так, я видела его в пятницу вечером. Он не слишком хорошо выглядел, но мне и в голову не пришло… Господи, какой ужас.
- Врачи интересуются его родственниками. Не знаешь, с кем бы они могли связаться?
- К сожалению. Вообще-то парень был со странностями. Частенько заглядывал в офис, пока шли раскопки. Приходил вроде как поболтать и всякий раз просил аванс в счет получки.
- Я заметила, когда просматривала платежные ведомости.
- Денег у Терри никогда не было. Весь в долгах, тощий такой. Жалко его было - он и питался кое-как. - Сердце Пегги всегда болело за таких невезучих бедолаг.
- У него был вирус иммунодефицита - значит, приходилось покупать дорогие лекарства. Он тебе что-нибудь говорил?
- Никогда. Ведь все покрывает медицинская страховка. Сколько бы лекарства ни стоили, он вносил фиксированную ежемесячную плату.
- Насколько я поняла, ты выдала ему премиальные на несколько дней раньше, чем остальным?
- Терри хотел отметить день рождения. Я не знала, что нельзя…
- Я ни в чем тебя не виню. Просто должна убедиться, что не ошиблась. Где он жил, пока у нас работал?
- По-моему, он и еще несколько ребят снимали домик в Наване, но адрес мне не оставлял. Если кто знает, так только Бенджамин Аделола.
- Аделола… - Никаких вестей от Оушена Маккивера пока не было. - Ладно, спасибо. Вряд ли сегодня увидимся, остаемся на связи.
Я уже отъезжала от больницы, когда позвонила Мюриэл Бланден и узнала от меня о смерти Терри Джонстона.
- Как грустно: он умер, а никто из родных даже не знал о его болезни… Если понадобится помощь музея, чтобы отыскать родственников, мы готовы.
Я вспомнила о человеке, приходившем к Терри в больницу. Может, он снова объявится?
- Буду иметь в виду. Ты что-то собиралась сказать?
- Все думаю о шумихе, поднятой в городе вокруг статуи.
- Она с каждым днем сильней. - Я рассказала Мюриэл о звонке ректора и услышала ее хрипловатый смешок.
- Не стоит ли поискать компромисс, устраивающий всех?
- Тебя уже взяли в оборот?
- Пока нет. Не хотелось бы настраивать людей против музея. Почему бы не выставить ее на несколько дней у вас в центре? Пусть все посмотрят.
- Кстати, через две недели в Каслбойне пройдет фестиваль исторического наследия.
- Я за то, чтобы не откладывать выставку, а провести немедленно. Не следует оставлять статую на целых две недели, не оформив ее передачу музею.
- Поздновато спохватились, Мюриэл. Только уйму народа разозлите. Толково рекламировать выставку уже некогда, а подготовиться к фестивалю время еще есть. Праздничные афиши и флаеры с изображением статуи - лучше не придумаешь.
- А знаешь, пожалуй, ты права. Мы тоже успеем подобрать материалы, разъясняющие, почему ей лучше храниться у нас. Можем прислать кого-нибудь из специалистов - расскажет людям о своей работе.
- Имей в виду, городское шествие по случаю праздника Тела Христова состоится в следующее воскресенье. Ты наверняка знаешь, что отец Берк поднял всех на ноги и требует пронести статую по улицам.
- Не напоминай мне об этом ортодоксе! Ни за что не позволю, чтобы скульптуру, которой цены нет, таскали по городу, хватали руками, а то еще и под дождем.
В ее словах звучало высокомерие, даже бесцеремонность. А идти на попятный после громких заявлений о срочной перевозке статуи в Дублин для Мюриэл в порядке вещей. Спорить с ней смысла не имело - изменит свое решение без моего участия.
В голове у меня давно крутилась одна мысль.
- Хорошо бы пригласить сюда специалистов в области средневековой деревянной скульптуры, - сказала я Мюриэл. - Очень интересно послушать, что думает о статуе профессионал.
- Да кто же знаком лучше тебя? Почти все ссылаются на твою статью по этой теме..
- Я тогда готовилась к защите диссертации и писала по очень узкой проблеме, прямого отношения к деревянной скульптуре не имевшей. Хотелось бы узнать еще чье-то мнение.
В трубке было слышно, как Мюриэл затянулась сигаретой.
- Предлагаю вариант: завтра или послезавтра направлю к вам одного из музейных хранителей. Вы пообщаетесь, а потом он или она сопроводит статую в Дублин. Тогда в следующее воскресенье отец Берк ничего не получит, а к Неделе исторического наследия мы ее вернем.
- Что ж, думаю…
- Прости, что перебываю, Иллон, у меня еще одно дело, срочное. Есть такой журналист, Даррен Бирн; так вот сегодня утром он выступает в радиошоу Джерри Райана - оно через несколько минут начинается - и без нападок на музей по поводу статуи не обойдется. Они хотели схлестнуться со мной, но лучше, если новость озвучит кто-нибудь из Каслбойна. Как считаешь?
- Ты меня имеешь в виду? - Я чуть не сказала, что мне сейчас не до радиопередач - настроение не то, а потом подумала: почему нет? Стычка с Дарреном поможет отвлечься. Если Мюриэл мной манипулирует, пусть ее, мне самой охота задать парню трепку. Есть за что, особенно за Фрэн.
Я переключила радиоприемник в тот момент, когда Райан и Бирн заканчивали обсуждать вероятность ритуального убийства африканки. Ведущий программы увлеченно фантазировал по поводу возможного использования исчезнувших частей тела. Из черепа, например, "можно пить колдовское снадобье или хранить его в святилище богов племени. Так или иначе, ритуальные убийства, завезенные на наши берега выходцами из Африки, - малоприятный подарок".
- Как и смертельно опасные болезни, - поддакнул Бирн.
- Мое мнение на этот счет вам известно. Однако давайте продолжим. В субботнем номере опубликована ваша заметка о Мадонне и Каслбойне. Нет-нет, Мадонна не оставила сцену и не перебралась на жительство в графство Мит. Напротив, ту Мадонну, о которой речь, собираются выставить из графства. Вам слово, Даррен.
Я набрала телефон "горячей линии", слушая одним ухом разглагольствования Бирна насчет того, как Национальный музей пытается "хапнуть у граждан священную реликвию". На мой звонок ответил студийный ассистент, и как только услышал, кто я и зачем звоню, меня тут же выпустили в эфир. Райан бывал счастлив, когда люди, находящиеся на переднем крае обсуждаемых событий, звонили в студию, поэтому хотя бы на несколько минут его поддержка была мне обеспечена.
- Погодите, Даррен. У нас на связи археолог Иллон Боуи с новостями о статуе.
- Информация Даррена устарела, Джерри, - поспешила я объявить. - Национальный музей хочет, чтобы жители нашего города получили возможность увидеть статую. Она будет экспонироваться на выставке во время приближающейся Недели исторического наследия.