Когда около девяти Брайан наконец собрался уходить, Рита и дети находились уже в абсолютном восторге от своего нового родственника - дяди Брайана. Их старый родственник - нервный и потрепанный Папа Декстер - был, пожалуй, единственным, кто чувствовал себя потерянным, раздраженным и неуверенным. Я проводил Брайана до двери, где Рита обняла его и попросила заходить к нам как можно чаще, а дети пожали ему руку, подлизываясь изо всех сил.
Конечно, у меня не было возможности поговорить с Брайаном наедине, поскольку весь вечер он был окружен восхищенной толпой. Так что я воспользовался шансом дойти вместе с ним до его машины, закрыв входную дверь перед носом у его поклонников. Перед тем как сесть в машину, он остановился и обернулся ко мне.
- Какая замечательная у тебя семья, братец. Идеальный дом.
- И я все еще не знаю, зачем ты здесь? - спросил я.
- Не знаешь? Разве это не очевидно? - вопросом на вопрос ответил Брайан.
- До рези в глазах. Но совершенно непонятно.
- Неужели так трудно поверить, что я тоже хочу иметь семью?
- Да. Трудно.
Он склонил голову набок и посмотрел на меня совершенно пустым взглядом.
- Но разве не это свело нас вместе в первый раз? - поинтересовался он. - Разве это не естественно?
- Может быть, - согласился я. - Но мы не семья.
- О да, ты прав, - сказал он со своими обычными театральными интонациями, - тем не менее я думал об этом и о тебе, моем единственном кровном родственнике.
- Это насколько нам известно, - заметил я и, к своему удивлению, услышал, что он произносит те же слова. Он широко улыбнулся, когда тоже понял это.
- Вот видишь, - заметил он, - с ДНК не поспоришь. Нам никуда не деться друг от друга, братец. Мы семья.
Эта мысль не раз высказывалась сегодняшним вечером, и слова Брайана все еще звучали в моих ушах, однако я отнюдь не чувствовал себя успокоенным. Спать я ложился с ощущением неприятных мурашек на спине.
Глава 11
Это была тяжелая ночь. Обрывки сна перемежались с омутами нервной липкой бессонницы. Я чувствовал надвигающуюся опасность, имени которой не знал, что-то страшное, скрывающееся во тьме. Мои опасения усиливало невысказанное беспокойство Пассажира, который впервые в жизни находился в замешательстве и чувствовал себя таким же неуверенным, как и я. Возможно, я смог бы загнать свои мысли в клетку и поспать несколько часов, но была еще Лили-Энн.
Милая, очаровательная Лили-Энн, сердце и душа Декстера-человека, как выяснилось, имела еще один талант, причем в нем она достигла куда больших успехов, чем в прочих, более приятных областях. У нее, по всей видимости, были легкие выдающегося объема и силы, и каждые двадцать минут в течение ночи ее посещало желание донести этот радостный факт до всех оказавшихся поблизости. По неприятному стечению обстоятельств это происходило, как только я начинал засыпать.
Риту, казалось, совершенно не беспокоил шум, и это не настраивало меня в ее пользу. Каждый раз, когда Лили-Энн кричала, она, не просыпаясь, говорила: "Декстер, принеси ее сюда", - и обе они засыпали, а затем Рита точно так же, не открывая глаз, говорила: "Отнеси ее обратно, пожалуйста", - и я осторожно нес младенца в кроватку, укладывал, аккуратно укрывал и про себя умолял поспать хотя бы часик.
Когда я возвращался в постель, сон не шел ко мне, несмотря на временную тишину. Терпеть не могу штампы, но я действительно ворочался с боку на бок всю ночь и ни на одном из них не чувствовал себя удобно. А если мне все-таки удавалось заснуть, я видел сны, и это были не самые приятные мгновения. Как правило, мне ничего не снится - вероятно, это как-то связано с наличием души, которой у меня нет, поэтому обычно по ночам я наслаждаюсь благословенным забытьем и подсознание меня не беспокоит.
Но в эту ночь Декстер видел сны, заставлявшие его покрываться холодным потом: Лили-Энн, сжимающая в крошечном кулачке нож; Брайан, падающий в озеро крови, на берегу которого Рита кормила грудью Декстера; Коди и Эстор, плывущие по этому озеру. Характерным для всей этой ерунды являлось отсутствие какого-либо смысла, но тем не менее где-то глубоко внутри я чувствовал себя очень неуютно и, выбравшись из кровати на следующее утро, ощущал усталость.
И все же мне удалось без посторонней помощи добраться до кухни, где Рита грохнула на стол передо мной кружку кофе без следа той заботы, с которой она накануне ухаживала за Брайаном. И как только в моей голове появилась эта недостойная мысль, Рита тут же прочитала ее.
- Брайан кажется таким хорошим парнем, - сказала она.
- Да, конечно, - согласился я, думая, что "казаться" и "быть" - разные категории.
- Детям он очень понравился, - продолжила она, усиливая мое беспокойство, которое не исчезло, несмотря на то что я, как всегда до первой чашки кофе, ничего не соображал.
- Да… эмм… - Я сделал большой глоток в надежде вернуть мой мозг в рабочее состояние достаточно быстро. - Но вообще-то он никогда не общался с детьми, и…
- Тогда нам всем повезло, - заметила Рита со счастливой улыбкой. - Он был женат когда-нибудь?
- Не думаю, - ответил я.
- Ты не знаешь? - резко спросила Рита. - Но, Декстер, он же твой брат.
Вероятно, причиной, по которой раздражение наконец смогло пробиться сквозь сонный туман, являлась вновь приобретенная человеческая чувствительность.
- Я знаю, что он мой брат. Не нужно постоянно напоминать мне об этом.
- Но ты должен был сказать, - возразила она.
- Но не сказал, - ответил я довольно логично, однако все еще раздраженно. - Так что, пожалуйста, смени пластинку.
Очевидно, у нее на этот счет было собственное мнение, но она благоразумно не стала его озвучивать. Тем не менее она не дожарила мою яичницу, а я с облегчением выскочил из дома, прихватив по пути Коди и Эстор. Но жизнь чертовски неприятная штука, и они, естественно, завели ту же песню, что и их мать.
- Как получилось, что ты никогда не рассказывал нам про дядю Брайана, Декстер? - спросила Эстор, когда я трогался с места.
- Я думал, он умер, - ответил я, и, надеюсь, мой голос ясно дал понять, что тема закрыта.
- Но ведь у нас нет дяди, - продолжила она. - У всех есть, кроме нас, а у Мелиссы целых два.
- Мелисса кажется мне поразительной личностью, - заметил я, пытаясь избежать столкновения с большим джипом, который без особых на то причин остановился посреди дороги.
- В общем, это здорово, что у нас теперь есть дядя, - подытожила Эстор. - И дядя Брайан нам нравится.
- Он крутой, - мягким голосом добавил Коди.
Конечно, очень хорошо, что им так понравился мой брат, и это должно было радовать меня, но не радовало. Более того, их восторги усилили напряжение, появившееся, когда я его увидел. Брайан задумал какую-to гадость, это так же точно, как то, что меня зовут Декстер, и пока я не узнаю, в чем дело, мне придется жить с этим чувством подстерегающей опасности. Оно никуда не делось, когда я высадил детей у школы и поехал на работу.
Как ни странно, сообщений о безголовых трупах, лежащих на улицах и наводящих ужас на туристов, не поступало. Но происходили еще более странные вещи: Винс Мацуока принес пончики. Принимая во внимание, во что превратилась моя семейная жизнь, это оказалось очень кстати. И, как мне думалось, заслуживало некоторой благодарности.
- Славьтесь, пончики, на благо принесенные, - поприветствовал я вошедшего Винса, который согнулся под тяжестью коробки.
- Славься, Декстерус Максимус, - ответил он. - Галлы шлют тебе дань.
- Французские пончики? - заинтересовался я. - Надеюсь, они не кладут туда петрушку?
Он открыл коробку, явив миру ряды блестящих, с масляными боками пончиков.
- Никакой петрушки и никакой начинки из улиток. Но баварский крем присутствует.
- Я внесу в Сенате предложение устроить триумф в твою честь, - сказал я, быстро хватая пончик. В мире, который построен на принципах любви, мудрости и сопереживания, это положило бы конец моим утренним злоключениям. Но, к сожалению, наш мир не таков, и только успели пончики с комфортом расположиться в моем желудке, как телефон на рабочем столе зазвонил, взывая к моему вниманию. И каким-то образом по тону его звонка я понял, кто со мной хочет поговорить.
- Что ты делаешь? - строго спросила Дебора, не поздоровавшись.
- Перевариваю пончик, - ответил я.
- Продолжишь в моем офисе, - отрезала она и бросила трубку.
Деборе наверняка известно, что спорить с тем, кто тебя не слышит, очень трудно, поэтому, не желая совершать чудовищное усилие и перезванивать, я направился в отдел убийств к столу Деборы. Этот, откровенно говоря, так называемый офис - скорее неогороженное пространство. Однако она, казалось, была не в настроении играть в слова, и я не стал предлагать ей.
Дебора сидела в своем кресле за столом и сжимала в руках нечто напоминавшее официальный отчет. Ее новый напарник Дик стоял у окна с выражением дурацкой радости на красивом до неприличия лице.
- Посмотри на это, - сказала Дебора, ударив по листам, которые держала в руке, тыльной стороной ладони. - Ты можешь поверить в это дерьмо?
- Нет, - признался я, - потому что отсюда не могу прочитать это дерьмо.
- Мистер Ямочка-на-Подбородке, - продолжила она, указывая на Дика, - разговаривал с семьей Спанос.
- Эй! - отозвался Дик.
- И он нашел мне подозреваемого, - сказала Дебора.
- Человека, представляющего интерес для расследования, - очень серьезно произнес Дик на хорошем официальном жаргоне. - Он не является подозреваемым.
- Он, мать его, единственная ниточка, которая у нас есть, и ты молчал всю ночь, - огрызнулась Деб. - А я должна читать об этом в чертовом отчете, мать его, в девять тридцать на следующее утро.
- Я должен был напечатать его, - объяснил Дик слегка обиженным тоном.
- Две девочки пропали, капитан хочет оторвать мне голову, пресса готова взорвать атомную бомбу, чтобы получить новости, а ты молча печатаешь отчет?
- Да ладно, какого черта, - сказал Дик, пожав плечами.
Дебора заскрежетала зубами. То есть она и вправду это сделала. Когда я читал о скрежещущих зубами людях в фантастических рассказах, то никогда не думал, что столкнусь с подобным в реальной жизни. Но тем не менее я стоял и пораженно наблюдал, как Дебора скрежещет зубами. Она хотела, видимо, сказать, что-то очень жесткое, но передумала и швырнула отчет на стол.
- Пойди принеси кофе, Дик, - приказала она наконец.
Дик выпрямился и, прищелкнув языком, указал пальцем на Дебору:
- Сливки и два кусочка сахара. - И побрел к кофеварке в дальнем конце коридора.
- Я думал, ты предпочитаешь черный кофе, - заметил я, когда Дик скрылся из виду.
- Если бы это был его последний косяк, я стала бы самой счастливой девчонкой на свете, - сказала она. - Пошли.
Она уже шла в направлении, противоположном тому, в котором скрылся Дик, и все мои возражения уже ничего не значили. Я со вздохом последовал за ней, размышляя, не называлась ли книжка, из которой Дебора почерпнула эту манеру, "Бульдозеры и их стиль управления".
Я догнал ее у лифта.
- Будет слишком, если я спрошу, куда мы идем?
- Тиффани Спанос, - пояснила она, второй раз стукнув кулаком по кнопке "вниз", - старшая сестра Тайлер. - И она еще раз ударила по кнопке.
Не сразу, но к приезду лифта я вспомнил.
- Тайлер Спанос, - произнес я, входя следом за Деборой в лифт, - девочка, которая пропала с… эмм… Самантой Альдовар.
- Да, - подтвердила Деб. - Недоумок поговорил с Тиффани Спанос о ее сестре. - Я понял, что недоумок - это Дик, и кивнул. - Тиффани утверждает, что Тайлер давно уже увлеклась всей этой готической мутью, а потом встретила на вечеринке парня, который оказался готом в квадрате.
Я, конечно, был далек от всякого рода молодежных субкультур, но все же знал, что готы - это модное течение для подростков с плохим цветом лица и на редкость отвратительным вариантом подростковых переживаний. Насколько мне известно, типичный образ гота подразумевал черную одежду и очень бледную кожу. При этом следовало слушать электронную музыку и печально смотреть DVD с "Сумерками". Было очень трудно представить все это возведенным в квадрат, но воображение Деборы с этим справилось.
- Могу я спросить, что значит "гот в квадрате"? - скромно спросил я.
Дебора зло посмотрела на меня:
- Парень вампир.
- Правда? - переспросил я, и, должен признаться, действительно был удивлен. - Здесь и сейчас? В Майами?
- Да, - подтвердила она. Двери лифта раскрылись, и она вышла. - У него даже зубы подпилены.
Я снова поспешил за ней.
- И мы едем навестить его? - спросил я. - Как его зовут?
- Влад, - ответила она. - Приметное имя, да?
- Влад, а что дальше? - поинтересовался я.
- Не знаю.
- Но ты знаешь, где он живет?
- Мы найдем его. - Она направилась к выходу, и я наконец решил, что с меня хватит. Я схватил ее за руку, и она свирепо уставилась на меня.
- Дебора, - спросил я, - какого черта мы сейчас делаем?
- Еще одна минута рядом с этой безмозглой горой мышц, и я свихнусь, - ответила она. - Я должна выбраться отсюда. - Она попыталась освободить руку, но я крепко ее держал.
- Я тоже готов в ужасе бежать от твоего напарника, - согласился я, - но мы сейчас будем искать то, не знаю что, и пойдем туда, не знаю куда. Так куда мы идем?
Она опять попыталась выдернуть руку из моей, и на сей раз ей это удалось.
- В интернет-кафе, - проговорила она, - я не дура.
Вероятно, дураком был я, поскольку, когда она резко распахнула дверь участка и пошла на стоянку, опять последовал за ней.
- Ты платишь за кофе, - сказал я довольно неуверенно, стараясь не отстать.
Ближайшее интернет-кафе находилось всего в паре кварталов, и уже очень скоро я сидел за клавиатурой с чашкой хорошего кофе и Деборой, нетерпеливо ерзавшей в районе моего локтя. Моя сестра прекрасно стреляла и, вне всякого сомнения, имела массу других блестящих достоинств, но в компьютерах она понимала ровно столько, сколько примерный бойскаут в журнале "Плейбой", и благоразумно доверяла всю высокотехнологичную работу мне.
- Хорошо, - сказал я, - можно поискать Влада, но…
- Косметическая стоматология, - бросила она. - Не будь идиотом.
Я кивнул. Умный ход. Она в отличие от меня была опытным следователем. Через пару минут я нашел несколько дюжин дантистов в районе Майами, каждый из которых занимался косметической стоматологией.
- Тебе распечатать? - поинтересовался я у Деб.
Она посмотрела на список и закусила губу так сильно, что ей самой мог вскоре понадобиться стоматолог.
- Нет, - сказала она, доставая свой сотовый, - у меня есть идея.
Вероятно, это был какой-то тайный план, поскольку со мной она не поделилась. Она набрала номер, стоявший на быстром вызове, и через несколько секунд я услышал:
- Это Морган. Дайте мне номер того судебного стоматолога.
Она сделала вид, будто пишет, показывая таким образом, что ей нужна ручка. Я нашел таковую рядом с клавиатурой и передал ей вместе с клочком бумаги, выуженным из ближайшей урны.
- Да. Доктор Гутман, так его зовут… Ага… - Она записала номер и отключила телефон.
Затем быстро набрала записанный номер. После минутной беседы с приемной Гутмана и, судя по тому, как Деб стучала носком ноги по полу, прослушивания музыки, врач взял трубку.
- Доктор Гутман, - сказала Дебора, - это сержант Морган. Мне нужно имя местного стоматолога, который может заточить человеку зубы так, чтобы тот выглядел как вампир.
Гутман что-то ответил, и, казалось, это удивило Дебору. Она схватила ручку и, записывая, проговорила:
- Ага, спасибо. - И закрыла телефон. - Он говорит, что в городе есть только один дантист, который может до такого додуматься. Доктор Лонофф. Он живет на Саут-Бич.
Я быстро нашел его в списке стоматологов.
- Рядом с Линкольн-роуд, - заметил я.
Дебора уже встала и шла к выходу.
- Ну? - позвала она, и верный Декстер последовал за ней.
Глава 12
Доктор Лонофф работал на первом этаже относительно старого двухэтажного здания в двух кварталах от торгового центра на Линкольн-роуд. Дом был подражанием стилю ар-деко, подобными зданиями в свое время застроили Саут-Бич. Недавно его отреставрировали и выкрасили в приятный светло-зеленый цвет. Мы с Деборой прошли мимо скульптуры, выглядевшей так, будто набор наглядных пособий по геометрии решил устроить оргию в ящике со скобяными изделиями, и направились ко входу со двора, где висела табличка, гласившая "Доктор Дж. Лонофф. ДЗХ: косметическая стоматология".
- Думаю, мы пришли, - сказал я, пытаясь выглядеть как Дэвид Карузо в фильме "Место преступления Майами".
Дебора нехорошо посмотрела на меня и открыла дверь. На регистрации сидел очень худой, наголо обритый афроамериканец, увешанный пирсингом. На нем был малиновый хирургический костюм и толстая золотая цепь. Табличка на его столе гласила "Ллойд". Когда мы вошли, он поднял взгляд от стола, широко улыбнулся нам и произнес тоном, каким обычно предлагают устроить вечеринку:
- Здравствуйте! Чем могу помочь?
Дебора подняла свой значок и представилась:
- Сержант Морган. Полиция Майами-Дейд. Мне нужно поговорить с доктором Лоноффом.
Ллойд улыбнулся еще шире:
- Он сейчас занят с пациентом. Вы не могли бы подождать пару минут?
- Нет, - ответила Дебора, - он нужен мне сейчас.
Ллойд несколько сник, но продолжал улыбаться. У него были большие, очень белые зубы идеальной формы. Если это результат работы доктора Лоноффа, то он действительно хороший дантист.
- Вы можете сказать, в чем дело? - поинтересовался он.
- Дело в том, что, если доктор не будет здесь через тридцать секунд, я вернусь с ордером и проверю, как обстоит дело с расходом сильнодействующих средств.
Ллойд облизнул губы, несколько секунд подумал и поднялся.
- Я скажу ему, что вы здесь, - произнес он и исчез за углом.
Доктор Лонофф успел появиться за две секунды до конца отпущенного Деборой срока. Он выбежал из-за угла, вытирая руки бумажным полотенцем. Вид у него был измотанный.
- Какого черта? Что у меня не так с расходом лекарств?
Дебора наблюдала за ним, пока он не остановился прямо перед ней. Для стоматолога он выглядел слишком молодо - на вид ему было около тридцати - и, строго говоря, казался чересчур накачанным, как будто, вместо того чтобы лечить кариес, пропадал в тренажерном зале.
Дебора, вероятно, тоже так подумала. Осмотрев его с ног до головы, она спросила:
- Вы доктор Лонофф?
- Да, - ответил он, все еще раздраженно.
Дебора снова достала значок.
- Сержант Морган. Полиция Майами-Дейд. Мне нужно поговорить с вами об одном из ваших пациентов.
- Что вам действительно нужно сделать, - сказал он с уверенностью врача, говорящего с пациентом, - так это перестать изображать из себя штурмовой отряд и объяснить, в чем дело. Меня ждет пациент.