Я увидел, как Дебора изменилась в лице, и, зная ее, приготовился к тяжелому разговору: она откажется что-либо сообщить ему, поскольку это тайна следствия, а он не пожелает дать ей доступ к информации о пациентах, потому что это врачебная тайна, они будут препираться до тех пор, пока у одного из них не останется козырей. А у меня будет время понаблюдать за зрелищем, пребывая в недоумении по поводу возможного перерыва на обед.
Я уже собирался поискать стул и устроиться почитать "Гольф дайджест", но Дебора удивила меня. Она набрала в грудь побольше воздуха и сказала:
- Доктор, я ищу двух пропавших девушек, и единственная зацепка - парень, зубы которого заточены так, что он выглядит как вампир. - Она вздохнула еще раз и посмотрела ему в глаза. - Мне нужна ваша помощь.
Если бы потолок исчез и в небе появился хор ангелов, поющих что-нибудь сентиментальное в стиле кантри, я бы удивился не больше. Вот так раскрываться и выглядеть беспомощной было очень странно для Деборы, и я подумал, не стоит ли подыскать ей хорошего психоаналитика. Вероятно, доктор Лонофф пришел к такому же выводу, так как он несколько секунд смотрел на нее, в недоумении моргая, а затем повернулся к Ллойду.
- Я не имею права этого делать, - проговорил он с растерянным видом, из-за чего стал выглядеть еще моложе, - все записи конфиденциальны.
- Я знаю, - кивнула Дебора.
- Вампир? - спросил Лонофф, вытягивая губы в трубочку. - С клыками? Вот здесь?
- Да, - ответила Дебора, - как у животного.
- Я ставлю специальные коронки, - гордо заявил Лонофф. - Их для меня делает один парень из Мексики, настоящий художник. Потом я их устанавливаю как обычные коронки, и результат, должен сказать, выглядит впечатляюще.
- И много желающих? - Дебора выглядела удивленной.
- Около двух дюжин.
- Молодой парень, - сказала Дебора, - не старше двадцати.
- Трое или четверо таких. - Лонофф задумчиво поджал губы.
- Он называет себя Влад.
Лонофф улыбнулся и покачал головой:
- Никого с таким именем. Но не удивлюсь, если они все так себя называют. Я хочу сказать, имя Влад популярно в этой среде.
- А что, у среды много адептов? - не выдержал я. Мысль о толпе вампиров в Майами меня слегка настораживала. По эстетическим причинам, помимо всего прочего. Вся эта черная одежда. Как в Нью-Йорке в прошлом году.
- Да. Хватает. Но не всем нужны клыки, - произнес Лонофф с сожалением. - Тем не менее у них есть свои клубы, тусовки и так далее. Это довольно многочисленное течение.
- Мне нужен только один из них, - сказала Дебора, и я услышал отголосок ее былой нетерпеливости.
Лонофф посмотрел на нее и кивнул. Мышцы на его шее инстинктивно напряглись, и воротник едва не лопнул. Он пожевал губами и, неожиданно приняв решение, сказал:
- Ллойд, помоги найти в наших записях то, что им нужно.
- Считайте, я уже сделал, доктор, - ответил Ллойд.
Лонофф протянул руку Деборе:
- Удачи вам… сержант?
- Да, - сказала Дебора, отвечая на рукопожатие.
Лонофф задержал ее руку в своей несколько дольше, чем следовало, и я подумал, что Деб возмутится, когда он улыбнулся и предложил:
- Знаете, я могу исправить вам прикус.
- Спасибо, - ответила Дебора, отбирая руку, - но мне он нравится.
- Ага. Ну ладно. - Он положил руку на плечо Ллойду и сказал: - Помоги им. У меня пациент. - И, бросив полный тоски взгляд на прикус Деборы, развернулся и исчез в глубине кабинета.
- Там, в компьютере. - Ллойд показал на свой стол, и мы последовали за ним. - Мне понадобятся кое-какие параметры.
Дебора моргнула и посмотрела на меня с таким видом, будто Ллойд обратился к ней на незнакомом языке. Впрочем, в какой-то степени так оно и было, поскольку она не знала компьютерного. Мне пришлось прервать неловкую паузу и спасти ее.
- Моложе двадцати четырех, - сказал я, - мужчина. Острые клыки.
- Круто, - отозвался Ллойд и застучал по клавишам.
Дебора нетерпеливо наблюдала за ним. Я отвернулся и принялся разглядывать приемную. У дальней стены рядом со стойкой для журналов стоял большой аквариум с соленой водой; он показался мне слегка перенаселенным, но, может быть, рыб это устраивало.
- Нашел, - провозгласил Ллойд, и я повернулся к нему как раз в тот момент, когда принтер выплюнул лист бумаги. Ллойд схватил его и протянул Деборе, которая жадно уставилась на него. - Здесь всего четверо, - добавил он с тем же сожалением, что и Лонофф, и я задумался, не получает ли он проценты с каждого клыка.
- Твою мать, - выругалась Деб, продолжая просматривать список.
- В чем дело? - спросил я. - Тебе нужны еще имена?
Она постучала пальцем по листку.
- Первый в списке. Тебе о чем-нибудь говорит фамилия Акоста?
- О том, что у нас проблемы, - кивнул я.
Джо Акоста был важным человеком в правительстве города. Он принадлежал к тому типу чиновников старой школы, которые пользовались таким же влиянием, какое имели госслужащие в Чикаго лет пятьдесят назад. Если наш Влад действительно его сын, нам грозила перспектива утонуть в дерьме.
- Может быть, это другой Акоста, - сказал я с надеждой.
Дебора покачала головой:
- Адрес его. Черт.
- Может быть, это не он, - встрял желающий помочь Ллойд.
Дебора смотрела на него всего секунду, но за это время его широкая улыбка исчезла, будто она ударила его в пах.
- Пошли, - позвала она меня и вихрем вылетела в дверь.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил я Ллойда, но он всего лишь кивнул с таким видом, будто Деб вытянула из него всю радость.
К тому времени, когда я ее догнал, Дебора уже сидела в машине с работающим мотором.
- Ну, - сказала она сквозь открытое окно, - садись.
Я забрался внутрь и не успел закрыть дверь, как Деб тронулась с места.
- Знаешь, - предложил я, застегивая ремень безопасности, - может, оставим Акосту напоследок? Вполне возможно, это не он.
- Тайлер Спанос учится в "Рэнсом Эверглейдс", - возразила она, - а значит, тусуется со сливками общества. Чертовы Акоста - сливки общества. Это он.
Было трудно спорить с ее логикой, и я умолк, наблюдая, как она едет по спокойным дорогам позднего утра.
Мы доехали до дамбы Макартура, по ней - до шоссе 836, приведшего нас на Лежен, где свернули налево - в Корал-гейблс. Дом Акосты находился в той части района, которая, будь она построена сегодня, оказалась бы отгорожена от внешнего мира высоким забором. Дома здесь были большими, и многие из них, как дом Акосты, в испанском стиле - из больших блоков кораллового известняка. Газон перед домом выглядел как площадка для гольфа. Дом соединялся галереей с двухэтажным гаражом.
Дебора припарковалась перед домом, выключила мотор и задержалась на минуту. Я увидел, как она набирает в грудь воздух, и подумал, не продолжается ли у нее то странное состояние, которое заставило ее быть такой эмоциональной и мягкой.
- Ты уверена, что хочешь это сделать? - спросил я.
Она посмотрела на меня, и я не увидел той суровости и сосредоточенности, которая была так характерна для нее.
- Я хочу сказать, ты же понимаешь: Акоста может здорово испортить тебе жизнь. Он чиновник.
Она быстро пришла в себя, будто от пощечины, и на ее скулах заиграли знакомые желваки.
- Да хоть сам Иисус, - огрызнулась она. Было очень приятно видеть, как к ней возвращается прежняя ядовитость.
Она вышла из машины и пошла по тротуару к входной двери. Я отправился за ней и нагнал, когда она нажимала на звонок. Ответа не последовало, и Дебора начала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. В тот момент, когда она подняла руку, чтобы позвонить еще раз, дверь резко распахнулась и на нас уставилась невысокая коренастая женщина в униформе горничной.
- Да? - Горничная говорила с сильным центральноамериканским акцентом.
- Мы можем увидеть Роберта Акосту?
Женщина нервно облизнула губы, ее глаза бегали из стороны в сторону. Она вздрогнула и покачала головой.
- Что вы хотите от Бобби? - спросила она.
Дебора подняла значок, и горничная шумно втянула воздух.
- Мне нужно задать ему кое-какие вопросы, - сказала Деб. - Он дома?
Горничная с трудом сглотнула, но ничего не сказала.
- Мне просто надо с ним поговорить, - продолжала Дебора, - это очень важно.
Горничная опять сглотнула, и ее взгляд скользнул куда-то за наши спины. Деб повернулась и посмотрела в том же направлении.
- Гараж? - спросила она, поворачиваясь обратно. - Он в гараже?
Наконец горничная кивнула:
- El garaje, - сказала она тихо и очень быстро, как будто боялась, что ее услышат. - Бобби vive en el piso segundo.
Дебора посмотрела на меня.
- В гараже. Бобби живет на втором этаже, - перевел я. Несмотря на то что она родилась в Майами, в школе Деб выбрала французский.
- Сейчас он там? - спросила она горничную.
Та дернула головой в знак согласия:
- Сгео que si. - Она облизнула губы еще раз и каким-то судорожным движением закрыла дверь, сумев при этом не хлопнуть ею.
Дебора посмотрела на закрытую дверь и покачала головой.
- Чего она так испугалась?
- Депортации, - предположил я.
Она фыркнула:
- Акоста не станет нанимать нелегалов. Он может выдать грин-карду кому угодно.
- Может, она боится потерять работу.
Дебора посмотрела на гараж:
- Ага. А еще, может быть, она боится Бобби Акосты.
- Ну… - начал я, но Дебора сорвалась с места и завернула за угол дома до того, как я успел произнести еще что-нибудь. Я догнал ее у подъездной дорожки. - Она скажет Бобби, что мы здесь, - сказал я.
Дебора пожала плечами:
- Это ее работа.
Она остановилась у ворот гаража.
- Должна быть еще одна дверь. Может быть, лестница.
- Давай посмотрим за углом, - предложил я, но не успели мы пройти и двух шагов, как раздался грохот и ворота гаража начали открываться. Я слышал приглушенное урчание, доносящееся изнутри и становившееся все громче, по мере того как ворота открывались. И когда они поднялись настолько, что стало возможным заглянуть внутрь, я увидел источник звука - мотоцикл. Худой парень лет двадцати сидел на байке с работающим вхолостую мотором и смотрел на нас.
- Роберт Акоста? - окликнула его Дебора, шагнула вперед и потянулась за значком.
- Чертовы копы, - сказал тот, прибавил оборотов и рванул с места, совершенно определенно целясь в Дебору. Она едва успела отскочить с пути мотоцикла, который спустя мгновение оказался уже на дороге и стал удаляться на большой скорости. К тому времени как Деб поднялась на ноги, он уже исчез из виду.
Глава 13
За время моей работы в Майами-Дейд я неоднократно слышал выражение "дождь из дерьма", но, скажу честно, наблюдать воочию данный метеорологический феномен мне не приходилось до того момента, когда Деб пришло в голову объявить в розыск единственного сына высокопоставленного чиновника. Через пять минут у дома рядом с машиной Деборы стояли три полицейские машины и фургон службы новостей, а через шесть ей позвонил капитан Мэттьюз. За две минуты их общения я не услышал от Деборы ничего, кроме "да, сэр" и "нет, сэр", и к концу разговора ее зубы были сжаты настолько плотно, что я засомневался, сможет ли она когда-нибудь снова есть твердую пищу.
- Твою мать, - сказала она сквозь зубы, - Мэттьюз отменил розыск.
- Мы знали, что так и будет.
Деб кивнула. Ее взгляд скользнул мимо меня в направлении дороги, и она выругалась.
Я посмотрел в ту же сторону и увидел Дика. Он выбирался из машины, одновременно подтягивая штаны и улыбаясь женщине, которая стояла возле фургона новостей и причесывалась, готовясь к съемке. Она замерла на минуту и удивленно взглянула на него. Дик кивнул ей и прогулочным шагом направился к нам. Женщина посмотрела ему вслед, облизнула губы и продолжила расчесываться с удвоенным рвением.
- Строго говоря, он твой напарник, - заметил я.
- Строго говоря, он безмозглая скотина, - парировала Дебора.
- Эй, - начал Дик, подходя к нам, - капитан сказал, что я должен присматривать за тобой, чтобы больше не было таких косяков.
- Как, интересно, ты опознаешь косяк, когда увидишь его? - огрызнулась Деб.
- Ой, ну знаешь, - ответил он, пожимая плечами, и оглянулся на журналистку. - Я имею в виду, не говори с прессой, или что-то в этом роде, ладно? - И он подмигнул Деборе. - В любом случае теперь я всегда буду рядом. Помни об этом.
Я ожидал, что она выдаст очередь из семи убийственных замечаний, которые заставят Дика упасть замертво прямо на месте и помять ухоженный газон семейства Акоста, но Деб, судя по всему, уже узнала эту новость от капитана и, как хороший солдат, была готова исполнить приказ. Субординация победила, и Дебора, бросив один долгий взгляд на Дика, сказала:
- Ну ладно. Пойдемте проверим остальных из списка. - И смиренно пошла к машине.
Дик опять подтянул штаны и посмотрел ей вслед.
- А, ну ладно, - произнес он и пошел за ней.
Журналистка задумчиво смотрела ему в спину до тех пор, пока продюсер не суНул ей в руки микрофон.
Меня на одной из патрульных машин подвез до Майами-Дейд коп по фамилии Виллоуби, который, как оказалось, был помешан на "Майами-хит. Я многое узнал о разыгрывающих защитниках и о чем-то еще под названием "пик-н-ролл". Уверен, полученная информация была невероятно ценной и когда-нибудь мне пригодится, но тем не менее был счастлив выбраться из машины в послеполуденную жару и дотащиться до моего маленького кабинета.
Там я и провел в компании моих инструментов большую часть оставшегося рабочего дня. Я даже успел сходить и пообедать в новой забегаловке неподалеку, которая специализировалась на фалафеле. К сожалению, помимо этого, она специализировалась на темных волосах, плавающих в соусе, и это не обрадовало мой желудок. Я занялся повседневной лабораторной работой, заполнил кое-какие бумаги и наслаждался одиночеством, когда Дебора забрела ко мне. Она держала в руках толстую папку и выглядела такой же расстроенной, как и мой желудок. Ногой она выудила из угла стул и, сгорбившись, села на него. Все это - не говоря ни слова. Я положил бумагу, с которой работал, и отдал все свое внимание ей.
- Выглядишь потрепанно, сестренка.
Она кивнула, глядя на свои руки:
- Это был длинный день.
- Ты проверила остальных из списка Лоноффа? - спросил я, и она опять только кивнула. Желая помочь ей с социальной адаптацией, я добавил: - Ты ездила с напарником?
Она подняла голову и злобно посмотрела на меня.
- С этим чертовым идиотом, - сказала она и снова сгорбилась.
- Что он сделал? - поинтересовался я.
Она пожала плечами.
- Ничего. Он не так ужасен в рутинной работе. Задает все положенные вопросы.
- Тогда что с тобой, Деб?
- Они забрали моего подозреваемого, Декстер, - сказала она, и меня вновь поразил ее беззащитный тон. - Мальчишка Акоста что-то знает, я уверена. Может быть, и не он прячет этих девочек, но ему известно, кто это делает. И мне не позволяют поговорить с ним. - Она погрозила двери кулаком. - Ко мне даже приставили этого недоумка Дика в качестве няньки, они хотят быть уверены, что я не расстрою чиновника.
- Ну… - предположил я, - может быть, Бобби Акоста ни в чем и не виноват.
Дебора показала зубы. Если бы она не выглядела такой несчастной, это сошло бы за улыбку.
- Он виноват как черт знает кто! - воскликнула она и кивнула на папку, которую держала в руке. - У него такой послужной список, что ты не поверишь. И это уже без тех фактов, которые вычеркнули, пока он был несовершеннолетним.
- Ну это не делает его виновным и сейчас.
Дебора наклонилась вперед, и мне показалось, она хочет ударить меня делом Бобби Акосты.
- Черта с два не делает, - сказала она и, к счастью для меня, открыла папку, вместо того чтобы запустить ее мне в голову. - Нападение. Покушение на убийство. Нападение.
Крупная автомобильная кража. - Она виновато посмотрела на меня, произнося последнюю фразу. - Его дважды арестовывали, когда кто-то умирал при невыясненных обстоятельствах, и это было как минимум убийство по неосторожности, но оба раза отец выкупал его. - Она закрыла папку и хлопнула по ней рукой. - И это далеко не все. Но каждый раз все заканчивалось одинаково: отец выкупал его, несмотря на кровь на руках. - Она покачала головой. - Это очень трудный ребенок. Он убил как минимум двоих, и у меня нет абсолютно никаких сомнений: он знает, где эти девушки, если еще не убил.
Деб, конечно, была права. Не только потому, что прошлые преступления обязательно означают сегодняшнюю вину, нет, я почувствовал, как Пассажир заинтересованно пошевелился во сне, как задумчиво поднялись его брови, когда Дебора читала список преступлений Бобби. Прежний Декстер совершенно определенно добавил бы имя Бобби Акосты к списку вероятных товарищей по играм. Но Декстер-2 не занимался подобными вещами. Вместо этого я только сочувственно кивнул.
- Может быть, ты и права.
Дебора вскинула голову.
- Может быть? Я права. Бобби Акоста знает, где девочки. И я, мать твою, не могу до него даже дотронуться из-за его отца.
- Ну… - начал я, прекрасно понимая, что ничего нового не скажу, и поэтому произнес: - Ты не можешь бороться с правительством.
Дебора несколько секунд безо всякого выражения смотрела на меня.
- С ума сойти, - удивилась она, - сам придумал?
- Ну же, Деб, - признаю, мой голос прозвучал несколько раздраженно, - ты знала, что так и случится, оно и случилось, так в чем дело?
Она резко выдохнула, сложила руки на коленях и опустила взгляд. Это было гораздо хуже, чем резкий ответ, которого я ожидал.
- Не знаю, - сказала она, - может быть, дело не в этом. - Она повернула руки ладонями вверх и посмотрела на них. - Может быть, это… Не знаю. Да всё.
Если мою сестру действительно беспокоило всё, то легко понять, почему она пребывает в таком несчастном состоянии. Наверное, трудно не сломаться под грузом ответственности за всё. Но мой опыт общения с людьми подсказывал: если кто-то жалуется на всё, это означает, что его беспокоит одно маленькое и конкретное нечто. И я знал: в случае с моей сестрой дело обстояло именно так, пусть и казалось, будто она в самом деле отвечает за всё. Ее грызло и заставляло вести себя таким образом совершенно определенное нечто. И, припомнив разговор о ее бойфренде, я решил, что знаю, в чем дело.
- Это Чатски?
Она вскинула голову.
- В каком смысле? Думаешь, он бьет меня? Или изменяет?
- Нет, что ты, - сказал я, заслоняясь рукой, на случай если ей придет в голову ударить меня. Я знал: он не посмеет изменить ей, - а мысль о том, что кто-то может бить мою сестру, казалась смешной.
- Нет, я имею в виду вчерашний разговор. Об этих, как их, биологических часах.
Она опять повесила голову и уставилась на руки, сложенные на коленях.