- Зачем кому-то брать его распятие? - спросила полная женщина. - Но вот его с-сумка. У него была настоящая кожаная сумка! Леди, запишите это! Его убили из-за в-вещей.
- Мы даже не знали его настоящего имени, - сказала Бейб, крупная девушка из китайского массажного кабинета. - Он дал мне десять долларов, когда у меня не было денег на еду. И ничего за это не попросил.
- Скиталец ухаживал за мной, когда я заболел пневмонией, - начал седовласый мужчина, чьи костюмные брюки в белую полоску были затянуты на поясе веревкой. - Меня зовут Бункер. Чарлз Бункер, - сказал он Синди.
Он протянул ей руку, и Синди ее пожала.
- Я слышал выстрелы прошлой ночью, - продолжил Бункер. - Примерно после полуночи.
- Вы видели, кто в него стрелял?
- Очень хотел бы.
- У него были враги?
- Позволите мне пройти? - Чернокожий мужчина с дредами и золотой сережкой-гвоздиком в носу, одетый в белую водолазку и старый смокинг, протискивался сквозь толпу по направлению к Синди.
Мужчина медленно и четко произнес свое имя - Харри Бейнбридж, чтобы Синди могла его правильно записать. Потом Бейнбридж протянул свой длинный костлявый палец к верхней части тела Скитальца, показывая на вышитые на спинке окровавленного пальто буквы.
- Вы можете их прочесть? - спросил он.
Синди кивнула.
- Они расскажут вам обо всем, что вы хотите знать.
Синди записала их в свой блокнот: "Иисус спасает!"
Глава 4
К тому времени как мы с Конклином добрались до пересечения Четвертой улицы и Таунсенда, полицейские уже огородили территорию, заставив прибывающих пассажиров добираться до входа на станцию окружным путем, выставили свидетелей за ленту ограждения и блокировали проезд для любого постороннего транспорта.
Синди ждала нас у проезжей части.
Она махнула нам и, открыв для меня дверцу машины, начала рассказывать свою историю прежде, чем я успела коснуться ногами земли.
- Я уверена, что намечающаяся серия статей о бездомных Сан-Франциско вызовет широкий общественный резонанс, - сказала она. - И первой будет история о жизни и смерти этого человека.
Она показала на окоченевшее тело в кровавых лохмотьях.
- Над ним рыдало тридцать человек, Линдси. Не знаю, было бы так же много горюющих, окажись там мое тело.
- Заткнись, - проворчал Конклин, обходя машину спереди. - Ты ненормальная.
Он ласково потряс Синди за плечо, слегка взлохматив ее светлые кудряшки.
- Ладно, ладно, - улыбнулась она Конклину. Ее слегка неровные передние зубы вызывали ощущение ранимости, лишь подчеркивающее природное обаяние Синди. - Это была шутка. Но по поводу Скитальца Иисуса я совершенно серьезна. Ребята, держите меня в курсе дела, договорились?
- Еще бы, - ответила я, по-прежнему не понимая, почему Синди отнесла Скитальца к знаменитостям, а его смерть - к значимым событиям. - Синди, среди бездомных каждый день кто-то умирает…
- И всем до лампочки. Черт, люди хотят, чтобы они умирали. Именно это я и говорю!
Я оставила Синди и Конклина за ограждением, а сама отправилась показать свой значок К. Дж. Грилиш, дежурной группы, осматривавшей место преступления. Это была молодая худощавая и темноволосая женщина, едва не кусавшая губы от досады.
- Я на ногах последние двадцать семь часов, - сказала она мне, - а бессмысленный пересмотр этой кучи мусора с места преступления займет еще столько же. Объясни еще раз, зачем мы здесь?
Как только на станцию с грохотом приезжал очередной поезд, поднимались облака пыли, с деревьев падали листья, а газеты летали туда-сюда, еще больше "загрязняя" место преступления.
Раздался громкий гудок - это машина судмедэкспертов расчищала себе путь среди полицейских. Дверца открылась, и наружу выбралась доктор Клэр Уошберн. Она положила руки на свои широкие бедра и лучезарно улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ, подошла к ней и обняла. Клэр являлась не только начальником службы судебной экспертизы, но еще и моим ближайшим другом. Мы сблизились лет пятнадцать назад, когда она еще была пухленькой чернокожей помощницей медицинского эксперта, а я - высокой блондинкой с грудью четвертого размера, пытающейся выжить в свой первый суровый год обучения без отрыва от работы в отделе по расследованию убийств.
То были тяжелые, кровавые годы для нас обеих, старающихся выполнять свои обязанности на чисто мужском поприще.
Мы по-прежнему общались каждый день. Я стала крестной матерью ее последнего ребенка, и Клэр казалась мне роднее собственной сестры. Правда, я не видела ее уже больше недели.
Когда мы наконец выпустили друг друга из объятий, Клэр обратилась к дежурной:
- Кей Джи? Фотографии жертвы сделаны?
Грилиш утвердительно кивнула, и мы нырнули под заградительную ленту, естественно, в компании Синди.
- Все в порядке, - сказала я Грилиш. - Она - со мной.
- На самом деле, - пробурчала себе под нос Синди, - это вы со мной.
Мы аккуратно обошли кровавые следы и все отметины, потом Клэр поставила на землю свою сумку и склонилась над телом. Рукой, облаченной в перчатку, она покрутила голову Скитальца из стороны в сторону, осторожно ощупала его череп, исследуя на наличие рваных ран, трещин или иных повреждений.
- Вот это да! - воскликнула она после продолжительной паузы.
- Давай без медицинского жаргона, а перейдем сразу к нормальному английскому, - сказала я подруге.
- Как обычно, Линдси, - вздохнула Клэр, - никаких официальных заявлений, пока не проведу полное исследование. Но могу все-таки сказать… и это не для прессы, девушка-репортер, слышишь? - обратилась она к Синди.
- Ладно, ладно. Мой рот запечатан, как сейф.
- Похоже, вашего парня не просто жестоко избили, - пробормотала Клэр. - Этот бедный бродяга получил множество выстрелов в голову. Я бы сказала, что в него стреляли с близкого расстояния и, возможно, до полного опустошения обоймы.
Глава 5
Убийство бездомных в отделе по расследованию убийств имеет нулевую степень важности. Звучит жестоко, но у нас нет возможности и сил заниматься делами, в которых нет шансов найти убийцу.
Мы с Конклином обсуждали это, сидя в машине.
- Скитальца Иисуса обокрали, верно? - сказал он. - Какие-то другие бездомные стали отнимать у него деньги, а когда он оказал сопротивление - убили.
- Что касается этих выстрелов, не знаю. Больше похоже на действия бандитов. Или на группу подростков, избивающих бомжей ради забавы. Они убили его, потому что чувствовали свою безнаказанность. Ты только взгляни туда. - Я показала на место преступления, где кровавые отпечатки испещрили мостовую.
Вдобавок ко всему не было никаких свидетелей выстрелов, не нашлось прикрученных к фонарным столбам видеокамер, как и пустых гильз.
Мы даже не знали настоящего имени жертвы.
И если бы не драматическая история, которую Синди намеревалась опубликовать в "Кроникл", дело этого бездомного засунули бы на самое дно ящика и забыли. В том числе и я.
Однако множественные выстрелы с близкого расстояния не давали мне покоя.
- Избиение и выстрелы кражам несвойственны, Рич. Я вижу здесь преступление из ненависти. Или еще каких-либо сильных эмоций.
Конклин выдал свою улыбку, убийственно действовавшую на дамочек.
- Что ж, давай поработаем, - сказал он.
Конклин заглушил мотор, и мы пешком направились в конец квартала, где за оградительной лентой без дела слонялись объекты расспросов Синди.
Мы опросили их всех еще раз, а после расширили зону поиска информации, включив в нее Клайд-стрит, Таунсенд и переулок Ласк. Мы опросили кассиров близлежащих магазинчиков, продавцов из нового секс-шопа Для голубых, проституток и наркоманов, болтающихся на улице.
Мы стучались в квартиры домов с низкой арендной платой и угробили весь полдень на механиков электропогрузчиков и рабочих складов Таунсенда, расспрашивая о прозвучавших прошлой ночью выстрелах в районе станции "Колтрейн" и о Скитальце Иисусе.
Естественно, множество людей убегали, едва завидев наши значки. Многие клялись, что ничего не знали ни о Скитальце, ни об его кончине.
Но те, кто его знал, неизменно рассказывали какой-нибудь связанный с ним случай. Как Иисус помешал ограблению винного магазина, как помогал в столовой для бездомных. У него всегда находилось несколько долларов для тех, кому они особенно нужны.
"Он был элитой, королем улицы, - говорили нам, - бродягой с золотым сердцем. И его смерть стала настоящей трагедией для друзей".
К концу дня мой скептицизм сменился любопытством, и я поняла, что заразилась лихорадкой Синди - или, возможно, лихорадка подхватила меня.
Скиталец Иисус был хорошим пастырем для заблудшего стада.
Так почему же его убили?
Может, он просто оказался не в то время и не в том месте?
Или его смерть была тщательно продумана?
Таким образом, перед нами встали два больших вопроса, на которые хорошие полицейские не могут закрыть глаза: кто убил Скитальца Иисуса и почему?
Глава б
Мы с Конклином вернулись в полицейское управление около пяти. Пройдя через общий зал, мы вступили в крошечный стеклянный кабинет лейтенанта Уоррена Джейкоби, когда-то бывший моим местом работы.
Джейкоби тоже когда-то принадлежал мне - он был моим напарником. Теперь мы поменялись местами и частенько спорили, но благодаря прошедшим годам совместной службы он понимал и мог угадать мои мысли, как никто другой - будь то Клэр, Конклин, Синди или Джо.
Когда мы вошли, Джейкоби разбирал свалку на своем столе. Мой старый друг и теперешний босс был седовласым грузным мужчиной пятидесяти трех лет, больше двадцати пяти лет отслужившим в отделе по расследованию убийств. На меня устремился пронзительный взгляд серых глаз, и я заметила смешливые складки в уголках губ. Джейкоби никогда не смеялся. Совсем.
- На что вы, черт побери, потратили целый день? - спросил он меня. - Я все правильно понял? Вы занимались смертью бездомного?
Инспектор Красавчик - так Конклина величали в управлении - сначала предложил мне стул напротив Джейкоби, затем умостил свою привлекательную пятую точку на секретере и расхохотался.
- Я сказал что-то забавное, Конклин? - рявкнул Джейкоби. - У тебя на столе лежит двенадцать нераскрытых дел. Мне их перечислить?
Джейкоби реагировал так болезненно, потому что по уровню раскрытия убийств Сан-Франциско болтался где-то на самом дне, ниже Детройта.
- Я ему все объясню, - сказала я Конклину.
Водрузив ноги на передний край стола, я принялась за дело:
- Время работает против нас, Уоррен. У этого преступления несколько аспектов, к тому же завтра в "Кроникл" выйдет большая статья о жертве. Думаю, нам следует подготовиться к возможной шумихе.
- Продолжай, - произнес Джейкоби таким тоном, словно я была подозреваемой и беседовала с ним в камере.
Я посвятила его во все подробности проделанной работы и изложила различные теории: Скиталец Иисус был миссионером или филантропом, куколка на его распятии - это некий протест против абортов или символ того, что все мы были когда-то невинны и чисты, как младенец Иисус.
- Он умел ладить с людьми, - сказала я в заключение. - Очень харизматическая личность, своего рода персональный святой для бездомных.
Джейкоби забарабанил пальцами.
- Ты ведь не знаешь имени этого святого, верно, Боксер?
- Да.
- И даже представления не имеешь, кто его убил и за что?
- Ни намека.
- Тогда вот что… - Джейкоби хлопнул ладонями по столу. - Расследование прекращено. Закрыто. Пока кто-нибудь не придет прямо сюда и не признается в содеянном, вы не будете тратить на это дело рабочие часы. Понятно?
- Да, сэр, - ответил Конклин.
- Боксер?
- Я вас слышала, лейтенант.
Мы вышли из кабинета Джейкоби и отправились восвояси, поскольку рабочий день закончился.
- Ты все понял, верно? - спросила я Конклина.
- Что может быть непонятного в слове "закрыто"?
- Рич, намеки Уоррена прозрачны как стекло. Он предложил нам работать над делом Скитальца Иисуса в свое личное время. Я собираюсь навестить Клэр. Идешь со мной?
Глава 7
Клэр была облачена в хирургический халат с булавкой-бабочкой на воротничке, поверх она повязала фартук, а шапочка для душа в цветочек довершала ее рабочий костюм. Перед ней на столе для аутопсии из нержавеющей стали лежал обнаженный Скиталец Иисус, и его чудовищно изуродованные черты освещал яркий свет ламп.
V-образный разрез шел от ключицы до лобковой кости и был елочкой зашит белой грубой нитью. Все тело покрывали кровоподтеки, рваные раны и синяки.
Над Скитальцем Иисусом "поработали" с особой жестокостью.
- Я забрала рентгеновские снимки, - сказала Клэр.
Я взглянула на стенд с подсветкой, куда они были приколоты. У бездомного обнаружилось множество переломов и трещин, включая лицевые кости и череп. И конечно, были сломаны ребра, целых три.
- Все эти удары, нанесенные тупым предметом, могли бы стать причиной его смерти; но он был уже мертв, когда взялись за его избиение.
- Причина смерти? Ну же, Бабочка? Я вся внимание.
- Боже! - воскликнула она. - Я работаю так быстро, как только могу, но все равно недостаточно для Линдси.
- Пожалуйста, - попросила я.
Вздохнув, Клэр потянулась назад и достала маленькие пакетики из вощеной бумаги с содержимым, напоминающим деформированные пули.
- Двадцать второй калибр? - спросил Конклин.
- Абсолютно точно, Рич. Четыре выстрела в голову устроили мешанину внутри. Они вошли здесь, здесь, правее и чуть сзади, срикошетили от черепа и остались лежать внутри, словно сдохшие мухи под половиком. Однако я полагаю, что у мистера Иисуса все-таки был крайне ничтожный шанс пережить эти четыре выстрела.
- И? - не удержалась я. - Что его убило?
- Так вот, девочка моя, стрелок пустил мистеру Иисусу одну пулю прямо в висок, и она скорее всего и убила. Потом он выстрелил ему еще раз в затылок, до кучи.
- И принялся лупить его по лицу? Ломать ребра? - спросила я недоверчиво. - Мы имеем убийство в состоянии аффекта.
- Или его кто-то сильно ненавидел, - добавила Клэр и обратилась к своей помощнице: - Убери мистера Иисуса за меня, ладно, Банни? Пусть Джоуи тебе поможет. А на бирке на ноге напиши "Неизвестный, номер двадцать семь" и дату.
Мы с Конклином отправились вслед за Клэр в ее кабинет.
- Я хочу показать вам еще кое-что, - сказала она, сорвав с себя шапочку и сняв лабораторный халат. Под ним оказались голубые медицинские брюки и ее любимая футболка со знаменитой надписью на груди: "Я, наверное, толстая, и мне сорок, но я такая, какая есть".
Эта фраза поднимала Клэр настроение, но сейчас ей уже стукнуло сорок пять, и, думаю, она обзаведется в ближайшее время новой любимой футболкой.
Тем временем Клэр предложила нам присесть, а сама расположилась за своим столом и открыла верхний ящик. Она достала оттуда еще один прозрачный пакет для улик, положила его на столешницу и изогнула настольную лампу так, чтобы свет падал на содержимое пакета.
- Это распятие Скитальца, - сказала я, уставившись на предмет искусства бездомного, имевший налет Древности и ценности настоящего артефакта.
Оно было именно таким, как его описывали: два болта, медная проволока и крошечный пупс, привязанный к центру распятия.
- На пупсе могут быть отпечатки пальцев, - заметила я. - Где ты его нашла?
- В горле Скитальца, - ответила мне Клэр и сделала глоток воды. - Кто-то постарался вбить распятие прямо в его глотку.
Глава 8
Я жаждала услышать соображения Джо по делу Скитальца Иисуса.
Сегодня мы ужинали в ресторане "Зарубежное кино". И хотя ресторан располагался в дрянном квартале, окруженном сомнительными заведениями, винными лавками и дешевыми магазинчиками, внешний вид здания и его великолепный дизайн создавали впечатление, будто какое-то инопланетное летающее устройство подхватило его с улицы Лос-Анджелеса и по ошибке обронило на Мишн-стрит.
Но если отвлечься от внешнего вида, настоящим сокровищем "Зарубежного кино" являлся сад с небольшими столиками, где на стену соседнего здания проецировались старые фильмы.
Этим поздним майским вечером небо было совершенно ясным, а атмосфера казалась еще более уютной благодаря теплу, излучаемому инфракрасными лампами, стоящими по периметру дворика. За одним из столиков сидел Шон Пенн с каким-то своим приятелем, однако большей удачей было другое, ведь для этого совместного ужина никому из нас не пришлось заказывать билет на самолет.
После отношений на расстоянии, напоминающих стремительную езду на американских горках, мы вошли в более спокойную фазу, когда Джо переехал ко мне в Сан-Франциско. Теперь мы наконец-то жили вместе.
Мы наконец-то дали себе шанс.
Пока старый французский фильм "Шербургские зонтики" беззвучно мерцал на стене, Джо внимательно слушал мой рассказ о событиях этого удивительного дня: как мы с Конклином все ноги стоптали, пытаясь выяснить, кто убил Скитальца Иисуса.
- Клэр извлекла из его головы пять пуль, четыре из них оказались прямо в черепной коробке, - говорила я Джо. - Пятый выстрел был произведен в висок. Еще один, уже посмертный, сделали сзади в шею. Прямо какая-то безудержная ненависть, ты не находишь?
- Эти пули. Они - двадцать пятого или двадцать второго калибра?
- Двадцать второго, - ответила я.
- Интересно. Пули должны были оказаться довольно мягкими, иначе они пробили бы череп насквозь. На месте преступления нашли гильзы?
- Ни одной. Возможно, преступник воспользовался револьвером.
- Или стрелял из полуавтоматического пистолета, а гильзы потом собрал. Люди такого типа все тщательно продумывают заранее.
- Ладно, это достойная точка зрения. - Я прокрутила в голове идею Джо. - Возможно, наше преступление было спланировано, так?
- Все не столь безнадежно, Линдси. На мягком свинце могут остаться борозды. Подожди заключения экспертов. Плохо, что у вас не будет отпечатков с гильз.
- Может, найдутся отпечатки на пластиковом пупсе.
Джо кивнул, но я видела, что он не согласен.
- Разве нет? - уточнила я.
- Если наш стрелок забрал все гильзы, он вполне может оказаться профессионалом. Заказным убийцей или военным. Или полицейским. Или бывшим заключенным. Если же он - профессионал…
- То на распятии никаких отпечатков тоже не будет, - закончила я. - Но зачем профессиональному убийце убивать бездомного - и с такой жестокостью?
- Линдси, сегодня - только первый день расследования. Дай себе побольше времени.