Глава 107
Мы с Конклином прошли в комнату для допросов, и он выдвинул для меня стул, показав себя настоящим джентльменом. Я села, и Рич тоже. Девушка вся сжалась, когда Конклин назвал наши имена.
- Лаванда, - сказал он мягко, - это правда? Ты продавала наркотики по указу Скитальца?
Девушка уставилась на поверхность стола, сдирая с ногтей остатки лака. Она не поднимала глаз.
- Слушай, наркотики нас не интересуют, - продолжил Конклин. - Мы знаем, какая жизнь у тебя была. Мы знаем, как он с тобой обращался.
- Скиталец хорошо со мной обращался.
- Правда? Так у тебя не было причин его убивать?
- Убивать? Я? Я его не убивала. Нет, нет, нет. Только не я.
У нас не было доказательств, что Лаванда Льюис пользовалась пистолетом, а Родни Букер убит из оружия Нейла Пинкуса.
Пули, оставшиеся в черепе Скитальца, оказались такими мягкими и сплющенными, что определить их принадлежность было практически невозможно. Но я не сомневалась: Лаванда Льюис не могла этого знать.
- Должна сказать тебе, Лаванда, - начала я, - ты оказалась в очень сложной ситуации. Из твоего пистолета убили Скитальца Иисуса. Если ты не дашь нам повода принять иное решение, то будешь осуждена за его убийство.
Лаванда Льюис слетела со стула и сжалась в комок в углу комнаты, накрыв голову руками. Ее ломало. Через минуту она кричала с пеной у рта:
- Я не делала этого! Я никого не убивала!
- Наличие пистолета говорит о другом, - сказал Конклин.
- Мне нужна доза. Я умираю.
- Сначала разговор, потом мы раздобудем для тебя дозу.
Пока Лаванда сидела на корточках в углу, качаясь и завывая, я попыталась представить картину преступления.
Скажем, девушке нужна была доза. Букер приказал ей идти на улицу работать. У нее был пистолет Пинкуса. Она пошла следом за Скитальцем, выловила его на улице и, когда он отказался дать ей наркотик, выстрелила и обокрала. Но разве она могла бы так его избить? Она была миниатюрной. Однозначно она бы не справилась.
- Вы найдете мне дозу? - спросила девушка Конклина.
- Мы найдем того, кто тебе поможет, - ответил он.
Лаванда царапала на себе кожу и рвала волосы. Я была уверена, что сейчас мы ее потеряем. Она впадет в беспросветное отчаяние и перестанет осознавать наше присутствие.
Но она смогла сдержаться. По-прежнему покачиваясь и не отводя глаз от пола, девушка прокричала как одержимая:
- Сэмми Пинкус дала мне пистолет, чтобы я могла защитить себя на улице!
Я встала со стула, подошла к Лаванде и наклонилась, чтобы видеть ее глаза.
- Откуда Сэмми Пинкус взяла этот пистолет? - спросила я.
Лаванда уставилась на меня так, словно я была непроходимой тупицей.
- Она взяла его у отца. Кажется, мистер Нейл. Он и убил Скитальца Иисуса.
Глава 108
Мое сердце отбивало ритм, словно сумасшедший барабанщик. Конклин следовал за мной, когда мы стремительно поднимались вверх по узкой лестнице, ведущей в юридическую фирму, располагавшуюся прямо над столовой для бездомных.
Несколько девушек из маникюрного салона попытались пройти мимо нас, но, увидев решимость на наших лицах, остановились и прижались к стене лестничной площадки. Одна из них громко сказала остальным:
- Это копы!
Я забарабанила в дверь "Пинкус и Пинкус", а когда мужской голос спросил: "Кто там?" - ответила:
- Мистер Пинкус, это полиция.
Ал Пинкус, более крупный и молодой из братьев, открыл дверь.
- Чем могу вам помочь? - осведомился он, загораживая проход.
- Для начала дадите нам войти, - сказала я.
Он вздохнул, открыл дверь шире и крикнул через плечо:
- Нейл, полиция.
Нейл Пинкус вышел из своего кабинета. Он был облачен в ту же одежду, в которой я видела его в последний раз: серые брюки, белая рубашка с закатанными рукавами и никакого галстука.
Я вытащила из внутреннего кармана пиджака ордер на арест и показала его Нейлу:
- Вы арестованы.
Он выхватил ордер у мета из рук, развернул и быстро пробежал глазами.
- Вы с ума сошла? Я никого не убивал.
- У нас есть ваше оружие, мистер Пинкус. Оно оказалось в руках свидетельницы, показавшей, что вы выстрелили и убили Родни Букера.
- Чушь, - сказал Нейл Пинкус, направляясь к кабинету. - Я позвоню своему адвокату.
- Стойте где находитесь! - закричал Конклин. - Поднимите руки, чтобы мы могли их видеть. Немедленно.
Я не ожидала сопротивления, но была к нему готова. Как только Конклин направил свой "глок" на Нейла Пинкуса, я приперла его к стене и сковала руки за спиной.
- Вы имеете право хранить молчание, - сказала я, обыскивая его.
- Эй! - закричал Ал Пинкус. - Отпустите моего брата. Вы не правы. Это я убил Родни Букера.
- Ал, нет! Послушайте, - обратился ко мне Нейл. - Ал никак не связан с убийством. Я все сделал. Я убил того ублюдка за то, что он сотворил с моей дочерью.
- Нет, я - и нисколько не сожалею, - продолжал настаивать Алан Пинкус. - Букер был злобной сволочью. То, что он творил с Сэмми - этим ребенком, - не заслуживает прощения. Нейл хотел засадить его по закону, но Букер оказался слишком скользким. Поэтому я взял пистолет моего брата. Я разыскал этого ублюдка на улице и выстрелил ему в голову, снова и снова.
- Спасибо, - сказала я. - В голове Букера обнаружили достаточно пуль, а на теле - следов от ударов, что вы оба могли поучаствовать в убийстве. Это мое предположение. Вы убили его вместе.
Я зачитала Алану Пинкусу его права, и Конклин надел на него наручники, но меня начало одолевать смутное беспокойство.
Нейл Пинкус сказал, что убил он.
Алан Пинкус настаивал на своем.
Какое дело можно построить на сомнительных показаниях Лаванды Льюис, сидящей на наркотиках проститутки, которая может умереть еще до суда?
Я размышляла дальше. Если каждый из Пинкусов возьмет на себя вину за убийство, если каждый скажет, что делал это один, - то присяжные, естественно, начнут сомневаться. Достаточно одного усомнившегося члена присяжных, и судебный процесс развалится. Сомневаюсь, что город будет финансировать еще один процесс по делу такого антисоциального типа, как Родни Букер.
И тут я поняла.
Братья Пинкус заранее все спланировали.
Мы с Конклином вели братьев вниз по лестнице, а я уже размышляла, как их разделить, допросить по отдельности и попытаться настроить друг против друга. Но когда мы спустились, все мысли вылетели из головы.
На улице около распахнутой двери нас поджидала толпа - вот тут началось настоящее светопреставление.
Глава 109
Масса людей выплескивалась из столовой "От всего сердца" на улицу. Там были бездомные и волонтеры, а среди все увеличивающейся толпы нашлись и те, кто не принадлежал ни к одним, ни к другим, - деловые мужчины и женщины из этого квартала.
- Не приближаться! Дайте нам пройти! - выкрикнула я. Но вместо этого люди окружили нас плотным кольцом, толкаясь и зверея. Я нащупала свой телефон, не глядя набрала номер, и каким-то чудом мне удалось связаться с дежурным офицером.
Я продиктовала ему свой номер и месторасположение, сказав, что нам нужна помощь в разгоне толпы. Срочно.
Мужчина в дорогом костюме вышел к нам и представился:
- Сержант, меня зовут Франклин Моррис, я - член союза общественности Пятой улицы. Я не могу вам позволить арестовать этих мужчин, потому что я застрелил Родни Букера - и могу это доказать. Нейл пытался меня остановить, но я сделал то, что должно. Скажи ей, Нейл.
И началась цепная реакция, подобной которой я никогда еще не видела и даже вообразить не могла.
Я Луви Джамп, - сказала чернокожая женщина в очках с бордовой оправой и завязанной на поясе мужской рубашке. - Не слушайте мистера Морриса, сержант. Он - лучший друг Нейла Пинкуса. Послушайте меня. Мы несколько раз обращались в полицию, но там ничего не делали. Родни Букер был для нас чумой. Он продавал наркотики. Он превращал замечательных девушек в наркоманок и проституток. Я застрелила его, потому что он был дьяволом. Спросите любого. Я сделала это с помощью маленького пистолета Нейла Пинкуса и готова понести ответственность.
У меня начала кружиться голова, я почувствовала легкий приступ тошноты.
Наша машина стояла всего в двадцати метрах от нас, но народу было так много, что я ее даже не видела. Я пыталась уловить завывание сирен, но не слышала ничего, кроме гула толпы.
И еще один мужчина признался в убийстве. Схватив меня за рукав, он назвал свое имя - Харри Бейнбридж. Чернокожий мужчина с дредами и золотыми зубами, внешне походивший на бездомного. Он сказал, что той воскресной ночью избил Скитальца толстой палкой, после того как разнес его мозги выстрелами из пистолета Нейла Пинкуса.
- Те статьи расписывали, каким замечательным был Скиталец Иисус. Он был дерьмом собачьим. Где вы были, когда мы просили вас помочь? Почему мне пришлось замарать руки кровью? Но я это сделал, леди. Я украл пистолет мистера Пинкуса и застрелил того мерзавца. Он молил о пощаде, но я не поддался из-за того, что он сотворил с моей девочкой, Флорой.
Вперед выступила женщина, или это мог быть мужчина, переодетый в женщину, точно не скажу. Она назвалась Мерси.
- Этот ублюдок превратил мою младшую сестренку в шлюху. Он накачал ее метамфетамином, и она умерла на улице. Прямо здесь. Мне пришлось убить эту сволочь, понимаете? Меня уже признали невменяемой, поэтому я не боюсь суда присяжных.
- Мерси! Замолчи. Ни в чем не признавайся. Я это сделал, - заявил мужчина с фигурой атлета.
Его нос был свернут набок, и он походил на человека, перенесшего не одно сотрясение мозга.
- Я шесть раз выстрелил в Скитальца из пистолета адвоката. Бац-бац, бац-бац, бац-бац. А когда Скиталец упал, пинал его. Я избил его вот этим, - сказал он, потрясая кулаками. - Прикончил этот кусок дерьма за все то, что он творил с нашими людьми.
Знакомая светловолосая девушка с изможденным, но симпатичным лицом вышла к нам.
- Мой отец и мой дядя Ал ни в чем не виновны, они пытались спасти меня, - заявила Сэмми. - Я сказала, что любила Скитальца, но я врала. После того как я его убила, мы все врали полиции, чтобы нас не начали подозревать. Он был тираном. Он поработил меня. Вот почему я взяла пистолет отца…
Теперь мне все стало понятно. Этот хаос был организован. Братья Пинкус спланировали его в тот самый день, когда они - или кто-то еще - убили Скитальца Иисуса.
Полицейские машины и мини-вэны с громким воем сирен въехали на Пятую улицу, заставив толпу немного рассеяться. Полицейские выпрыгивали из машин, размахивая дубинками, и люди отпрянули назад.
- Заберите вот этих двоих, - сказала я ближайшим ко мне офицерам. Я передала им братьев Пинкус, их повели к машине, но толпа снова хлынула вперед.
Нейл Пинкус обернулся ко мне, когда офицер проталкивал его внутрь полицейского фургона.
- Одну секунду, офицер, - сказал он. - Сержант Боксер? Разве вы не понимаете? Либо мы все вместе сделали это, либо никто из нас. И даже если вам удастся отправить кого-то в суд, вы ни за что не добьетесь обвинительного приговора. Убийца Родни Букера станет героем.
Глава 110
С помощью подоспевших полицейских мы с Конклином прижали шестерых человек к стене и обыскали их. Мы удостоверились, что верно записали их имена, а потом погрузили их в машины и отправили в управление для дальнейших допросов.
Я хотела ото всех восьмерых признавшихся услышать историю убийства Скитальца: как они все сделали и почему.
Я сидела за рулем, направляясь с Конклином в управление. Вид разгневанной толпы чуть не наградил меня сердечным приступом, да и сейчас мое сердце билось гораздо быстрее положенных шестидесяти восьми ударов в минуту. Но я была счастлива.
Глянув в зеркало заднего вида, я заметила, что Франклин Моррис и Мерси спокойно болтают на заднем сиденье, словно мы везем их на обед.
Да и о чем им беспокоиться?
Братья Пинкус могут быть лишены адвокатской лицензии за признание в убийстве, но найдется кто-то еще, готовый вступиться за эту группу заговорщиков, один или все из которой виновны в смерти Родни Букера. Думаю, прогноз Нейла Пинкуса окажется верным.
Если арестованные не откажутся от своих признаний, то жюри присяжных не согласится с обвинительным приговором. Восемь признаний - в восемь раз хуже, чем одно. Они будут противоречить друг другу и внесут сумятицу и сомнения. Вряд ли дело вообще дойдет до суда.
- Синди получит из всего этого просто звездный материал, - сказала я Конклину. - От народного героя до убийцы, торговец наркотиками убит группой уличных линчевателей. Ты должен ей позвонить.
- Нет. Звони сама. Я не нарушу субординацию.
- Хорошо, - улыбнулась я. - Как со всеми закончим, я дам ей эксклюзивное интервью.
И я успокоилась.
Поворачивая на Брайант-стрит, я размышляла о Скитальце Иисусе: обаятельном и симпатичном подлеце, который продавал крэк детям, превращал девушек в наркоманок, создал мобильную лабораторию по производству метамфетамина, и та, взорвавшись, убила десять человек, обычных обывателей, спешивших на работу.
Я не оправдываю уличное правосудие.
Если мы сможем засадить убийцу Скитальца, мы это сделаем. Но не стоит ли на сей раз силам закона поклониться другим силам правосудия? Скитальца Иисуса, уличного святого, которым он никогда не был, наказали гораздо быстрее и умнее, чем это могли бы сделать мы, и без всякой надежды на досрочное освобождение.
Не поддается сомнению, что наш город стал чище после его смерти.
- О чем думаешь, Линдси? - спросил Конклин.
Я повернулась к нему и увидела, что он, как и я, доволен.
- Думаю, что каким-то забавным образом сегодня - тот день, когда хорошо быть полицейским.
Эпилог
Наконец-то счастливы
Глава 111
Джо вел свой шикарный черный "мерседес", а я расслаблялась на соседнем сиденье. Так здорово было, посмотрев налево, увидеть его красивое лицо и сильные руки, лежавшие на руле. Каждый раз, замечая мой взгляд, он так же пристально смотрел на меня.
Мы улыбались друг другу, как старшеклассники на первом свидании.
- Следи за дорогой, парень, - сказала я.
- Хочу снять с тебя это платье, - ответил он.
- Я его только что надела!
- Помню, - продолжил он с ухмылкой. - Так о чем ты мне рассказывала?
- О Юки.
- Верно. Юки собиралась уехать на пару недель, но тут ее вызвал Паризи и сказал: "У меня есть для вас дело, мисс Кастеллано. Оно может иметь широкий резонанс и способствовать вашему повышению".
Джо крутанул руль, и мы свернули на дорожку, ведущую в Пасифик-Хайтс к бывшему монастырю Пресвятого Сердца - невероятно прекрасному и старому особняку, где друг Джо, мэр, устроил мероприятие для сбора средств в фонд помощи детям из бедных семей.
Это было значимое событие, а Джо возглавлял список приглашенных, поскольку являлся консультантом правительства, бывшим заместителем начальника службы национальной безопасности и специалистом по взаимоотношениям с Ближним Востоком.
Слуга, одетый в стиле "Летучего Голландца" и отвечающий за парковку, вышел из тени. Освещение преобразило монастырь в стальное фешенебельное здание. Госта, облаченные в наряды от Прада и тому подобное, выбирались из своих дорогих машин.
Джо вылез из "мерседеса", протянул ключи обслуге и, обойдя машину, открыл мне дверцу. Я взяла его за руку.
- Хочу услышать продолжение истории, - сказал он.
Мы направились к каменному входу в виде арки. Для разнообразия я позаботилась о подходящей одежде: туфли на высоком каблуке, уложенные в высокую прическу волосы, облегающее красное платье в пол. Было приятно осознавать, что если и существовало вечернее платье для высокой блондинки, то оно было на мне. И если и существовал красивый мужчина в смокинге, то он держал меня под руку.
- О-о. Так вот, Паризи сказал Юки: "Я отдаю вам дело Родни Букера. Мои поздравления". Он вручил ей настоящую бомбу, Джо. Восемь обвиняемых, ни одного свидетеля, орудие убийства, которое невозможно идентифицировать, и неприятная жертва. Она проработает над этим делом не меньше года, а потом ее раздавят в суде.
- Бедняжка Юки.
- Однажды она получит передышку. Наверное. Я надеюсь.
Мы вступили в зал, где собрался весь высший свет. Люди в красивых одеждах оживленно беседовали и смеялись, и звуки их голосов эхом разлетались под величественными сводами, похожими на своды Ватикана, украшенные знаменитыми итальянскими художниками эпохи Ренессанса.
К нам подошел официант с бокалами шампанского на подносе, и мы с Джо взяли по одному.
Сделав глоток, Джо поставил свой бокал на ближайший столик, сунул руку во внутренний карман смокинга и вытащил черную бархатную коробочку, которую я видела уже не один раз. Он открывал ее передо мной дважды. И хотя я так до конца ее и не приняла, но сохранила во время пожара и во время переезда к Джо; иногда я заглядывала в нее, чтобы понять, не изменилось ли мое отношение к браку.
Сейчас Джо снова открыл эту маленькую черную коробочку, и пять бриллиантов в платиновой оправе сверкали подобно хрустальной люстре со свечами.
Я посмотрела на него и подумала, что ему нет необходимости облачаться в смокинг. Я буду любить его даже в украшенном блестками трико. Я улыбнулась.
- У меня ощущение дежа-вю, - сказал он.
Я почувствовала нервную дрожь, но спокойно выдержала взгляд моего голубоглазого мужчины.
- Мне придется вернуться в Квинс и жить с матерью? Или ты выйдешь за меня замуж, Линдси? Ты станешь моей женой?
Люди вокруг нас кружились в танце, а оркестр играл несколько слащавую, но очень сентиментальную мелодию сороковых. Все было так, как надо, совершенно.
Я поставила бокал и протянула ему руку.
- Это да? - спросил Джо. - Или ты приглашаешь меня на танец?
- И то и другое. Это мое уверенное "да".
Лицо Джо вспыхнуло от радости.
- Я люблю тебя, Блонди, - сказал он.
Он надел мне на палец кольцо и поцеловал. Я почувствовала всю силу нашего поцелуя, довершившего совершенство момента и благословившего наше с ним будущее.
Я обвила шею Джо руками, и он крепко прижал меня. Пока мы плавно покачивались в такт "Лунной серенаде" Гленна Миллера, Джо нежно прошептал мне:
- Ты ведь не передумаешь. Мы поженимся?
- Да, Джо. Поженимся. Я безумно тебя люблю.