Глава 13
Эмма Николлс села за свой стол и улыбнулась констеблю Анни Хэпберн. Улыбка эта должна была быть уверенной и официальной, но вместо этого в ней сквозило крайнее напряжение и плохо скрываемые эмоции.
Она была одета, как и положено старшему преподавателю школы в нормальный рабочий день: черный брючный костюм, светлая блузка, волосы завязаны в большой пучок. Но день этот уже перестал быть нормальным. Две ее учительницы были убиты, а теперь еще в школу пожаловали полицейские.
Констебль Анни Хэпберн была в сыскной полиции достаточно долго, чтобы выработать у себя отстраненность, позволявшую заниматься своим делом, сохраняя сочувствие к жертвам жестоких преступлений. И она надеялась, что сможет делать это всегда. Про себя она называла их "человеческие осколки". Обломки людей, которые нуждаются в ремонте и надеются на него. Но она работала здесь достаточно давно, чтобы знать, что получается это далеко не всегда.
С Эммой Николлс со временем все будет в порядке. Она не видела того, что пришлось сегодня утром увидеть Анни на квартире Клэр Филдинг, она не вдыхала тот жуткий запах. А судя по напряжению, которое не оставляло директрису, ее отношения с Клэр Филдинг и Джулией Симпсон были в основном чисто профессиональными.
- Поймите меня правильно, - сказала Эмма Николлс, откидывая назад голову; казалось, она произносит слова про себя, прежде чем позволить им сорваться с губ. - Я в первую очередь пекусь о своей школе.
- Разумеется.
- Под этим я имею в виду буквально всех. И благополучие детей и служебного персонала я считаю первостепенными в равной степени.
- Правильно.
Тщательно подбирая слова, Эмма Николлс продолжила:
- Но при этом я редко вмешиваюсь в дела учителей, если они не являются моими личными друзьями или сами не просят о помощи.
Анни кивнула, понимая, что директриса открещивается от своих коллег.
- О’кей.
Кабинет Эммы Николлс чудесным образом сочетал в себе официальность и радушие. На стенах рядом с дипломами и грамотами за различные достижения висели расписания занятий, учебные планы на год и рисунки, которые дети сделали специально для нее. Похоже, она была популярна, и окружающие о ней помнили. Анни подумала, что именно так и должен выглядеть кабинет директрисы начальной школы, да и сама директриса.
Школа была старая, но реконструированная на современный лад. Чистая, светлая, пышущая позитивной энергетикой, с развешенными на стенах работами и дипломами учеников, она явно была тем местом, где детей ценят и хорошо учат. "С другой стороны, - подумала Анни, - это же все-таки Лексдон. Богатый пригород Колчестера". И следовало ожидать здесь чего-то в таком роде.
Дети - или, по крайней мере, та их часть, с которой Анни удалось пообщаться с момента приезда сюда, - казалось, были полны жизненных сил, энтузиазма и надежд в отношении окружающего мира. Появление полиции заметно взволновало их. Это было необычное, захватывающее событие, ломающее рутинный ход обычной жизни. Анни знала, что пока она со своей небольшой командой, состоявшей из нескольких младших офицеров и простых полицейских, занимается делом, опрашивая персонал и объясняя, как им следует себя вести, дети все равно обо всем узнают, как бы осмотрительна ни была ее группа и как бы аккуратно учителя ни объясняли им происходящее. Убийство двух учительниц - причем любимых учительниц, если верить тому, что она уже успела о них услышать, - не могло пройти мимо них. А уж тогда они и сами догадаются, что здесь делает полиция на самом деле. И начнут понимать, что реальный мир не похож на то, что показывают по телевизору, что он может быть очень жесток и ужасен. Именно из-за этого Анни никогда не хотела иметь детей. Потому что как бы ты ни старался защитить их от этого мира, он все равно в конце концов заберет их.
- Итак, - продолжила она, открывая свой блокнот, - были ли Клэр Филдинг и Джулия Симпсон близкими подругами?
Эмма Николлс приготовилась уже ответить, но вместо этого только вздохнула, глаза ее прищурились, напускная любезность улетучилась, а выражение лица стало убитым и подавленным. Она была словно больной раком, который ненадолго забыл о своем тяжелом состоянии.
- Это просто ужасно, - сказала она.
Анни кивнула, не зная, что тут можно добавить.
- Боже мой…
Тягостное депрессивное состояние усугублялось. Анни необходимо было взять ситуацию под контроль.
- Мисс Николлс, - сказала она, - я сожалею о том, что произошло, и прекрасно понимаю, как вам сейчас тяжело. Но мне действительно необходимо задать вам несколько вопросов.
Эмма Николлс взяла себя в руки.
- Я понимаю, понимаю. Вы ведь… - Она снова потеряла контроль над собой, было видно, что она готова вот-вот разрыдаться. Но ей все же удалось справиться. - Простите.
- Все нормально.
Директриса слабо и натужно улыбнулась.
- В такие моменты я жалею, что бросила курить.
Анни улыбнулась в ответ.
- Я вас понимаю. Хорошо, и все-таки Клэр Филдинг и Джулия Симпсон… Они были подругами?
Эмма Николлс кивнула.
- Джулия вела шестой класс, а Клэр - четвертый, верно?
Директриса опять кивнула. Пальцы ее беспокойно двигались, словно теребили воображаемую сигарету.
- И Клэр была беременна.
Новый кивок головой.
- Сколько еще оставалось до полного срока?
- Пара… пара недель.
- Вы не знаете, был ли этот ребенок запланированным? Была ли она рада ему?
Эмма Николлс нахмурилась.
- А это на самом деле важно? Она ведь умерла.
- Я знаю. Но мы обязаны задавать такие вопросы. Это поможет понять, кто мог это сделать.
- Хорошо. - Нахмуренные брови выровнялись, и она вздохнула. - Насколько я могу судить, она была ему рада.
- Мы полагаем, что вчера вечером у нее собрались друзья.
- Да. Это была вечеринка накануне родов. - Ее нижняя губа вновь задрожала.
- Мисс Николлс, мы пытаемся установить всех, кто мог там быть. Вы не могли бы назвать мне какие-нибудь имена?
Времени на обдумывание ответа Эмме Николлс не потребовалось.
- Крисси Барроус, Герайнт Купер. Сегодня утром они говорили об этом.
- И все? Только эти двое?
- Только они… - На глаза ее снова навернулись слезы.
Анни подождала, пока директриса снова успокоится.
- Мне нужно поговорить с ними.
Эмма Николлс кивнула. Анни посмотрела в свои записи.
- А как насчет бой-френда Клэр? Она о нем ничего не рассказывала?
Эмма опять нахмурилась, в глазах появилось настороженное выражение.
- Бой-френд?
- Райан Бразертон, - сказал Анни, вновь заглянув в свой блокнот. - По крайней мере, мы так считаем. Его имя часто упоминается в ее дневнике. Свидания и всякое такое. Она вообще когда-нибудь называла при вас это имя?
- Ну, насколько я знаю, у Клэр с ним… складывались довольно непростые отношения. Как я уже говорила, меня это, в общем-то, не касается. Она была прекрасной учительницей, профессионалом, и дети обожали ее. А в ее жизнь, если она не сказывалась отрицательно на работе, я не вмешивалась. - Анни промолчала, и Эмма Николлс продолжила: - Клэр недавно рассталась со своим партнером.
Анни нахмурилась. Судя по записям в квартире Клэр, у нее сложилось совсем другое впечатление.
- Вы, кажется, удивлены этим.
- Так оно и есть. Мне дали понять, что их отношения продолжаются.
Эмма Николлс покачала головой.
- Должна подчеркнуть, я редко вмешиваюсь не в свое дело, но учителя знают, что двери моего кабинета для них всегда открыты. Несколько месяцев назад Клэр выглядела такой потерянной… Я спросила ее, не хочет ли она поделиться со мной. Она отказалась. Джулия… - И снова при этом имени на лицо Эммы опустилась тень. - Джулия… рассказала мне, что Клэр рассталась со своим парнем. И что она очень тяжело переживает этот разрыв.
- Когда это могло произойти?
Эмма Николлс задумалась.
- Примерно тогда… когда Клэр сообщила о своей беременности. Месяцев пять назад. Или шесть. Где-то так. - Ее пальцы снова беспокойно задвигались. - Как я уже говорила, все старались поддержать ее. И в итоге она пережила это.
- Как вы думаете, она хотела, чтобы он вернулся?
Похоже, этот вопрос удивил Эмму Николлс.
- Конечно. А вы бы не хотели?
- Да. Думаю, на ее месте и я бы хотела этого, - сказала Анни, стараясь улыбнуться.
- Хотела. Пусть даже такой.
Анни подалась вперед.
- Даже такой? Что вы хотите этим сказать?
Эмма Николлс снова отрепетировала свои слова сначала про себя.
- Он… Я не думаю, что он делал ей много хорошего. Не то чтобы он сразу сбежал, когда узнал о ее беременности, но… - Директриса откинула голову назад, и Анни почувствовала, что она готова сообщить что-то важное. Но потом она опустила голову и махнула рукой. Что бы она ни собиралась сказать, момент был упущен. - Я не знаю. Я не знаю. Вам ведь нужны факты. А все это будет только моими догадками.
Анни поняла, что больше ничего не сможет узнать от нее о Клэр Филдинг. Она еще раз заглянула в свои записи.
- А как насчет Джулии Симпсон?
- А что, собственно, Джулия Симпсон?
- В последнее время с ней не происходило чего-то такого, что показалось вам необычным?
Эмма Николлс задумчиво нахмурилась. Потом покачала головой.
- Пожалуй, нет… Ничего такого.
- Были у нее враги?
- Враги? - Эмма Николлс возмущенно огляделась по сторонам, словно не веря, что могла услышать такое. - Она была учительницей начальной школы… а не международным террористом.
- Это верно, - сказала Анни, - тем не менее она тоже убита.
Лицо Эммы Николлс осунулось, и она опустила голову.
- Нет, - сказала она, обращаясь к полу, - врагов у нее не было. Ее в этой школе любили. Очень любили.
- А какие-нибудь… связи? - Анни старалась быть максимально тактичной. - Что-то в этом роде? Что-то, что могло обернуться не так?
- Нет. Ничего. Ничего такого не было.
Анни кивнула. Она подумала, что есть, по меньшей мере, два человека, которые способны помочь ей больше, чем сдерживаемая профессиональной этикой Эмма Николлс.
- Крисси Барроус, Герайнт Купер, - сказала она. - Подскажите, пожалуйста, как их найти.
Когда Эмма Николлс объяснила, Анни закрыла свой блокнот и поблагодарила директрису.
- Не стоит благодарности. Жаль, что больше я не могу помочь вам.
- Вы были очень любезны.
Анни хотела уже уйти, когда Эмма Николлс вдруг взяла ее за руку.
- Есть еще один момент. Возможно, вы были правы.
Анни нахмурилась.
- Вы о чем?
- О Райане Бразертоне. Я сказала вам, что между ними все кончено. Но у меня сложилось впечатление… повторяю, это только мои догадки, не факты… Так вот, у меня сложилось впечатление, что хоть они и расстались, но между ними не все еще закончилось. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Понимаю. Некоторым людям такое нравится, - ответила Анни.
- Особенно мужчинам, - добавила Эмма Николлс.
Глава 14
Каролин Идес направила свой полноприводный BMW в сторону Стэнвея и выехала из центра города. Когда она проехала по площади с круговым движением и попала на Лексден-роуд, у нее опять появилось ощущение, что она управляет не автомобилем, а танком. Она знала, что все подруги завидуют ей, постоянно повторяя, как им нравится эта машина, но сама ненавидела ее. Она уже жалела, что позволила Грэму купить ее себе.
Ленч прошел в приятной обстановке - собственно, как всегда. Ее подруги были хорошей компанией, и ей всегда доставляло удовольствие поболтать с ними. Кафе "Лайф" на Кулвер-стрит Уэст - это вам не "Старбакс" и не "Кафе Неро", поэтому, когда наступала ее очередь угощать, она всегда настаивала, чтобы они ехали именно в "Лайф". Все остальные стремились пойти в заведение, входящее в какую-нибудь крупную сеть, потому что заботились о том, чтобы их увидели. И потому что там одно меню каждый день, в любое время, в каждом филиале, и ты точно знаешь, что можешь здесь получить. Но Каролин находила это скучным и даже угнетающим. Она предпочитала кафе "Лайф". И все остальные шли за ней.
Здесь на стенах висели предлагавшиеся на продажу авторские картины, имелся доступ к беспроводному Интернету. У "Лайфа" была индивидуальность, он был единственным в своем роде, и, приходя сюда, она тоже чувствовала себя непохожей на других. Здесь было светло и просторно, кофе и пирожные отличные. Не то чтобы она позволяла себе сладкое так часто, но в этом вопросе шла на компромисс: ела ломтик пирожного "роки-роуд" без слоя суфле. Впрочем, большинство из них поступали так же.
Она свернула с Лексден-роуд до того места, где та переходит в Лондон-роуд, и направилась к своему дому. Она чувствовала, что руки, державшие руль, начинают болеть, - несмотря на мощный гидроусилитель, дело это все равно было нелегкое. Наконец-то она начала ощущать себя здесь как дома. Почти два года назад она переехала сюда из небольшого, но очень уютного домика в районе Сент-Мэри, находившегося за аллеей, ведущей к театру "Меркюри", сразу за городской стеной. Этот уголок, ограниченный с запада Крауч-стрит, а с востока - старой крепостной стеной, производил впечатление небольшой деревушки внутри города, но из-за близости городского центра не выглядел отрезанным. Это впечатление дополняла Броуд-стрит с ее кондитерскими, ресторанами, пабами, магазинами мебели и дорогой одежды. Однако, как и большая часть города, со временем этот район начал задыхаться, зажатый между новыми многоквартирными домами, и она увидела в этом знак, что пора отсюда уезжать. К тому времени Сент-Мэри превратился просто в еще один пригородный форпост Колчестера, а модные магазины Крауч-стрит смотрелись уже как манерные излишества на главной транспортной артерии, выходившей с круговой развязки Квинсуэй.
Коттеджный район в Стэнвее был расположен довольно далеко от центра города. Укромное местечко, как выразился агент по продаже недвижимости. Изысканное. И выглядело оно соответствующе. Большие представительные дома, со вкусом спланированные, крепко построенные. Одинаковых нет, перед каждым - место, по меньшей мере, для двух автомобилей на подъездной аллее. Именно этого и хотел Грэм. Каролин любила свой дом в Сент-Мэри, но старалась чувствовать себя довольной и здесь.
Она подкатила к дому, заехав передним колесом на тротуар, и черный полноприводный внедорожник встал как вкопанный, слегка скрипнув тормозами. Она снова подумала, что ненавидит эту машину. Возможно, когда родится ребенок, ей понравится ездить в ней. Тогда она сможет держать руль нормально, и огромный живот не будет мешать.
Она выбралась из машины, взяла из багажника сумку с вещами для тренировки и, напевая под нос песенку, которую только что слышала по радио, направилась к главному входу. Вошла, положила ключи на столик в прихожей, прошла в кухню. Это было реальным воплощением всего, чего она хотела в жизни. Прекрасный дом. Классный автомобиль. Мужчина, любовь ее детства, который со временем превратился в красавца мужа. Двое чудных детей, и третий на подходе. Жизнь такая, что лучше быть просто не может, постоянно убеждала она себя.
Она открыла холодильник, налила апельсинового сока и пошла к обеденной стойке. Она села на одну из табуреток, набрала полный рот сока, и волна усталости захлестнула ее.
Она вздохнула. Снова она чувствовала себя изможденной. Она говорила себе, что это из-за беременности, только и всего. Ребенок. У них с Грэмом уже было двое детей, почти подростков. Элфи двенадцать, Ванессе семь. Что она делает, собираясь рожать в третий раз? Сейчас? В ее возрасте?
Тридцать девять еще не старость, повторяла она себе. Не слишком много, чтобы еще раз стать матерью. Не слишком много, чтобы по-прежнему оставаться желанной и привлекательной.
Она сделала еще глоток и почувствовала, как сок опускается внутри нее вниз. Не нужно пить так быстро, иначе опять захочется в туалет. Особенно если ребеночку вздумается улечься на ее почки. Она сделала глубокий вдох и попыталась найти другую позу, чтобы усесться поудобнее. Мысли ее вернулись к ленчу. Подруги… Все они намного младше ее, все ждут первого ребенка. Хорошая компания, дружелюбная, с ними было приятно проводить время. Но порой Каролин казалось, что они смотрят на нее совсем не доброжелательно. Вроде как подсмеиваются над ней. Как будто она уже слишком старая. Старается выглядеть моложе, как одна из них, в то время как у нее все это уже в прошлом. Как будто они выехали в город со своей мамой.
Они никогда такого не говорили, но у нее все равно было такое ощущение.
Каролин допила сок и поставила стакан в посудомоечную машину. Когда она вставала, перед глазами заплясали звездочки. Закружилась голова. Она сделала это слишком резко. В последнее время такое с ней уже случалось. Все чаще и чаще, по мере того как ребенок набирал в весе. Все естественно, как сказал доктор, но от этого не менее неприятно.
Она взялась за край стойки, восстанавливая дыхание и равновесие. Потом посмотрела на часы. До прихода Грэма еще четыре часа. Нужно что-то приготовить на ужин. Каролин снова вздохнула: она слишком устала, чтобы не то что готовить, а даже просто стоять. К счастью, она не забыла заскочить в ресторан "Эм-энд-Эс". Жареная баранья нога и готовые овощи. Разогреть все это будет недолго. А если Грэм начнет жаловаться, она скажет, что пусть готовит обед сам.
Кухня сияла, все отделано буком и гранитом, кухонное оборудование подобрано в тон. Она снова тяжело вздохнула. Это она так надеется, что Грэм приедет домой через четыре часа. В последнее время он появлялся все позже и позже. Объясняет, что работает сверхурочно. Перерабатывает, пока не появился ребенок. Потому что тогда им понадобятся деньги. Дети - дорогое удовольствие, она еще помнит об этом? А когда он все-таки добирался домой, то выглядел несчастным и раздражительным. Взрывался от любого пустяка, что бы Каролин ни сказала, что бы ни сделала. И уже давно не хотел заниматься сексом. По правде говоря, сейчас она и сама была слишком уставшей для этого, но даже и на ранней стадии беременности, когда она испытывала настоящее желание, он все равно не хотел ее. На самом деле в последний раз они занимались сексом как раз тогда, когда она забеременела. Иначе она бы такое не забыла.
И от детей тоже не было помощи. Приходят из школы, сразу разбегаются по своим комнатам наверху, усаживаются за Интернет или телевизоры. И все опять так, как если бы она была дома одна.
Она снова уселась на табурет. Если это ее настоящая жизнь и если все у нее так замечательно, то почему она чувствует себя несчастной?
Ей захотелось принять ванну. Надолго залезть в чудесную ласковую воду, которая снимет накопившиеся в теле боль и напряжение. Но она не могла сделать этого, пока одна дома. Что, если ей вдруг станет плохо? Или кто-нибудь придет, а она не сможет подняться? Нет. Слишком рискованно. Лучше уж вместо этого она просто примет душ. В очередной раз.
Она пошла по лестнице наверх, не торопясь, ступая на каждую ступеньку и держась за перила. Зайдя в ванную, она открутила воду и начала медленно снимать многочисленные одежки.
"Здесь, по крайней мере, мне нужно просто стоять, - подумала она. - Даже шевелиться нет необходимости".
Каролин шагнула под душ. Закрыла глаза.