- Сын безработный, живет на пособие, хотя нет, получает материальную поддержку, для пособия он уже слишком долго без работы. Живет дома с родителями. Его зовут Эндрю, Энди. Родителей зовут Терри и Маргарет, пожилые или чуть старше.
- Как я, - съязвил Уэксфорд. - Ну и формулировки у вас, Майк.
Берден не обратил внимания на замечание.
- Они на пенсии и не знают, чем заняться, меня поразило, что им нечего делать. И у них какие-то параноидальные идеи. Все плохо, и все против них. Когда мы приехали, они ждали мастера из телефонной компании, чтобы починить телефон, они и подумали, что мы оттуда, и накинулись на нас, не дав нам рта раскрыть. Как только был упомянут Тэнкред-хаус, они начали распинаться, что отдали этому месту лучшие годы своей жизни, о том, какой необыкновенной хозяйкой им была Дэвина Флори, ну, можете представить. Самое смешное заключается в том, что, хоть они знали о случившемся, - на столе даже лежала вчерашняя газета с фотографиями, - они не заговорили об этом, пока мы сами не коснулись. Понимаете, ни слова, как все это ужасно. Когда я сказал, что нам известно, они работали там, они просто обменялись взглядами. Гриффин довольно мрачно подтвердил, что да, они там работали, все было хорошо, они никогда об этом не забудут, и так по очереди до тех пор, пока мы их не остановили.
Уэксфорду вспомнилась строка:
- "Случилось нечто, о чем трудно говорить и невозможно молчать".
Берден посмотрел на него с подозрением.
- Так пришел мастер из телефонной компании? - спросил Уэксфорд.
- Да, наконец пришел. Мне все время приходилось ждать, каждые пять минут она бегала к двери и смотрела на дорогу, не идет ли мастер. Кстати, Энди Гриффина не было, он подошел позже. Его мать сказала, что он бегает.
В этот момент за ширму заглянул Дэвидсон. В руках он держал картонную коробку, в которой лежал жареный цыпленок, горка рисового плова и манговая кисло-сладкая приправа.
- Жаль, что я этого не взял, - пожалел Берден.
- Уже поздно. Я не меняюсь, терпеть не могу пиццу. А вы узнали, из-за чего они поссорились с Гаррисонами?
- Я не спрашивал. - Вопрос явно удивил Бердена.
- Ну, если они одержимы паранойей, то, может, захотели поделиться обидами.
- О Гаррисонах они вообще не упоминали. Не исключено, что это важно. Маргарет Гриффин долго говорила о том, в каком безукоризненном состоянии они оставили дом и что, когда они познакомились с Гэббитасом, его башмаки были вымазаны в смоле и он запачкал их ковер, и она уверена, что скоро дом превратится просто в свалку.
Потом появился Энди Гриффин. Думаю, что он мог совершать пробежку. Он полный, чтобы не сказать толстый. На нем был спортивный костюм, но далеко не каждый человек в спортивном костюме занимается в нем бегом. Глядя на него, не скажешь, что он способен догнать автобус, делающий пять километров в час. Небольшого роста, светловолосый, но даже с натяжкой не подходит под описание Дэйзи Флори.
- А ей и не надо было бы описывать его, она его знает, - возразил Уэксфорд. - И узнала бы даже в маске.
- Верно. Во вторник вечером его не было дома, говорит, что встречался где-то с друзьями, и родители подтверждают, что он ушел около шести. Насчет приятелей я проверяю. Предположительно, они заходили в пабы в Мирингэме и в китайский ресторан под названием "Панда коттедж".
- Ох уж эти названия! Похоже на излюбленное место голубых. Значит, получает пособие?
- Что-то в этом духе. Названия выплат постоянно меняются. Знаете, Редж, что-то в нем есть странное, но, что именно, сказать не могу. Понимаю, что это ничего не значит, но у меня такое чувство, что мы не должны упускать из виду Энди Гриффина. Складывается впечатление, что его родители на всех смотрят косо и по какой-то причине - а может, и без причины - сильно недолюбливают Харви Копленда и Дэвину Флори, а Энди - так тот их просто ненавидит. У него даже голос меняется, когда он говорит о них. Сказал даже, что рад, что они мертвы, а называл их не иначе, как "мерзавцы" и "дерьмо".
- Принц "Само очарование".
- Когда мы выясним, действительно ли во вторник он шатался по пабам и заходил в этот "Панда коттедж", то будем знать о нем побольше.
Уэксфорд взглянул на часы.
- Пора ехать в больницу. Хотите, поедем вместе? Могли бы сами задать Дэйзи несколько вопросов про Гриффина.
И тут же пожалел о том, что сказал. Она уже привыкла к нему, и почти наверняка ей будет неприятно видеть еще одного полицейского, приехавшего к тому же без предупреждения. Но он напрасно беспокоился: Берден не собирался ехать, у него была назначена встреча с Брендой Гаррисон.
- Она ничего не скажет. - Берден имел в виду Дэйзи. - Ей будет легче разговаривать, когда она выйдет из больницы. Кстати, где она будет жить, когда выпишется?
- Не знаю, - медленно проговорил Уэксфорд. - Я действительно не знаю. Просто не думал об этом.
- Она же не может поехать домой, верно? Она не может сразу поехать туда, где все это случилось. Когда-нибудь, но сейчас - вряд ли.
- Я вернусь, чтобы посмотреть, как же телевидение помогает нам, - сказал, выходя, Уэксфорд. - Вернусь к без двадцати шесть, к новостям Ай-ти-эн.
Оказавшись в больнице, он, как и в прошлый раз, не стал извещать о своем приходе, а прошел незаметно, почти скрываясь. По дороге он не встретил ни доктора Лей, ни сестер. Он постучал в дверь. Через матовое стекло он видел очертания кровати и еще - что там больше никого нет, никаких посетителей.
На стук никто не ответил. Ну конечно, сегодня он приехал раньше обычного. Поскольку он был один, ему не хотелось открывать дверь. Он постучал снова, хотя почему-то был уже уверен, что палата пуста. У них наверняка есть общая комната, и Дэйзи, должно быть, там. Он повернулся, собравшись уходить, и столкнулся с человеком в короткой белой куртке. Старший медбрат?
- Я ищу мисс Флори.
- Дэйзи сегодня уехала домой.
- Уехала домой?
- Вы старший инспектор Уэксфорд? Она просила передать, что позвонит вам. За ней приехали друзья. Могу дать фамилию, у меня где-то записано.
Дэйзи уехала к Николасу Вирсону и его матери в Майфлит - таков был ответ на его вопрос. Значит, она уехала к друзьям, возможно к самым близким друзьям. Его удивило, почему она не сказала ему об этом вчера, но, наверное, она сама еще не знала. Несомненно, они навещали ее, приглашали к себе, и, чтобы выйти из больницы, она согласилась. Почти каждый больной мечтает уйти из больницы.
- Мы будем наблюдать ее, - заверил медбрат. - В понедельник она должна прийти на осмотр.
Вернувшись в конюшни, он смотрел телевизор, все программы новостей подряд. Его тоже показывали в новостях, в небольшом сюжете, отснятом сегодня утром. Затем на экране появился составленный художником словесный портрет убийцы. В увеличенном виде на экране он выглядел убедительнее, нежели на бумаге, и Уэксфорд понял, кого он ему напоминает.
Николаса Вирсона.
Лицо выглядело точно таким, каким он его запомнил, встретив в палате у Дэйзи. Случайность? Неожиданное совпадение с видением художника? Или неосознанное смещение в восприятии Дэйзи? Через секунду вместо портрета появились кадры свадьбы какой-то поп-звезды, но лицо продолжало стоять перед глазами Уэксфорда. Так становится ли от этого неосознанного смещения воссозданный портрет безполезным? Если маска, которую надел убийца, сделала его похожим на друга свидетельницы, значит, цель достигнута!
Уэксфорд сидел, глядя на экран невидящими глазами. Время приближалось к половине седьмого, скоро должны приехать Шейла и Огастин Кейси. У него не было желания возвращаться домой.
Он подошел к своему столу, где его ожидал с десяток записок. В той, что лежала сверху, сообщалось о том, что он уже знал: Дэйзи Флори находится в доме миссис Джойс Вирсон по адресу Касл-лейн, Майфлит. И еще был номер телефона, его он не знал. Достав из кармана портативный телефон, он набрал указанные цифры.
Ответил женский голос, он звучал властно, вальяжно, повелительно.
- Алло?
Уэксфорд представился и сказал, что хотел бы повидать мисс Флори завтра около четырех.
- Но ведь завтра суббота!
Против этого он не мог возражать.
- Ну хорошо. Если это необходимо. Вы сможете найти нас? Как вы поедете? На автобусы вряд ли стоит полагаться…
Он ответил, что будет в четыре, и нажал отбой. Этот телефон явно имел свои преимущества. Открылась дверь, в комнату ворвался сильный порыв холодного вечернего воздуха, и на пороге появился Бэрри Вайн.
- Откуда вас принесло? - хмуро буркнул Уэксфорд.
- Звучит нелепо, но она исчезла. Миссис Гарланд. Джоан Гарланд. Ее нет.
- Что значит "нет"? Вы хотите сказать, что ее нет дома? Это разные вещи.
- Ее нет, она пропала. Она никому не говорила, что уезжает, не оставляла никаких записок или поручений. Никто не знает, куда она уехала. Со вторника ее никто не видел.
Глава 10
Старики смотрели телевизор. Перед этим в пять часов им подали чай, и теперь для них наступил вечер; до половины девятого, когда они должны были лечь спать, оставалось уже не так долго. Они сидели в креслах или креслах-каталках, полукругом расставленных перед телевизором. На экране появилось лицо с грубоватыми чертами, словесный портрет убийцы из Тэнкред-хауса. Много лет назад человека с лицом такого типа назвали бы "белокурая бестия". Именно эти слова и произнес кто-то громким сценическим шепотом, обращаясь к соседу.
- Посмотрите на него, настоящая белокурая бестия!
Эта старушка казалась подвижнее и оживленнее других обитателей дома престарелых в Кэнбруке, и Берден облегченно вздохнул, когда худенькая девушка-администратор с озабоченным лицом подвела его и сержанта Вайна именно к ее креслу. Старушка повернула голову, улыбнулась, и выражение удивления тут же сменилось откровенным восторгом, когда она поняла, что посетители, неважно какие, пришли именно к ней.
- Эди, к вам пришли. Это полицейские.
Улыбка не исчезла, она стала еще шире.
- Эй, Эди, - воскликнул старик, которому она шептала про белокурую бестию, - что это вы там задумали?
- Я? Я бы не против такой возможности.
- Миссис Чоуни, я инспектор Берден, а это наш детектив сержант Вайн. Не могли бы мы поговорить с вами? Нам очень нужно разыскать вашу дочь.
- Которую? У меня их шесть.
Как потом Берден рассказывал Уэксфорду, он оторопел от такого заявления. Он запнулся, но всего на минуту. Эдит Чоуни пополнила информацию, с гордостью заявив - было очевидно, что компаньоны слышат ее не впервые, - что у нее еще и пятеро сыновей. Все живы, здоровы, хорошо устроены и живут в Англии. И Бердена ужаснуло, да и в большинстве других стран это также было бы дико, что ни один из этих одиннадцати детей не взял мать в свой дом, под свое крыло. Вместо этого они, вероятнее всего, предпочитали складываться, чтобы содержать ее в этом несомненно дорогом последнем прибежище для никому не нужных стариков.
Худенькая девушка-дежурная предложила всем пройти в комнату миссис Чуони, на что сидевший рядом старик живо откликнулся еще одной двусмысленной репликой, и, пока они шли по коридору, Берден подумал, что за информацией можно было бы обратиться к одному из десяти единокровных родственников Джоан Гарланд. Но здесь он ошибался, так как, войдя в комнату без посторонней помощи и пригласив посетителей, Эдит Чоуни, мимоходом посетовав сестре, что отопление, мягко говоря, не соответствует, всем своим поведением доказывала, что память и речь ее не хуже, чем у людей лет на тридцать ее моложе.
Выглядела она лет на восемьдесят, не больше, маленькая, живая, худая, но широкая в кости и несколько кривоногая. У нее было сильное тело, давшее жизнь многим детям. Редкие волосы она красила в темно-коричневый цвет. Лишь ее руки с утолщениями в суставах, похожие на скрученные корни дерева, говорили о том, что, видимо, она страдала артритом, что и заставило ее поселиться в Кэнбруке.
В комнате стояла не только казенная мебель, но были и личные вещи миссис Чоуни. В основном фотографии в рамках. Они теснились на подоконнике и столиках, на шкафчике у кровати и маленькой этажерке - фотографии ее детей и их потомства, их жен и мужей, с собаками и на фоне своих домов. Дети на фотографиях в возрасте от сорока до пятидесяти пяти лет. На одной из них могла быть и Джоан Гарланд.
- У меня двадцать один внук, - сказала миссис Чоуни, заметив, что Берден разглядывает фотографии. - Четверо правнуков, и, дай Бог, если у старшей дочери моей внучки Морин все будет хорошо, то на днях у меня появится праправнук. А что вы хотите узнать о Джоан?
- Куда она уехала, миссис Чоуни, - сказал Бэрри Вайн. - Нам бы хотелось получить адрес. Соседям ничего не известно.
- У Джоан никогда не было детей. Дважды замужем, а детей нет. Женщины в нашей семье не бесплодны, так что, думаю, она так захотела. В мои-то дни особо выбирать не приходилось, но времена меняются. Джоан слишком эгоистична, ей не нравится шум, беспорядок. Когда дети, в доме так или иначе беспорядок. Мне ли не знать, у меня их одиннадцать. И не забудьте, она - самая старшая из девочек, так что она знает.
- Миссис Чоуни, она уехала. Вы не знаете куда?
- Ее первый муж много работал, но так ничего и не добился. Она развелась с ним, и мне это не понравилось. Я сказала: Джоан, ты первая в нашей семье, кто разводится. Позже развелась Пэм, а потом Тревор, но тогда Джоан была первой. А потом она познакомилась с этим богачом. Знаете, как он про себя говорил? "Эди, я всего лишь бедный миллионер". О, они жили так жили, скажу я вам, все тратили, тратили, тратили, но все, как и в первый раз, кончилось печально. Ему пришлось раскошелиться, да-да, она заставила его выложить денежки. Так она получила и дом, и начала этот свой бизнес, и купила эту большую машину, и все такое. Знаете, это ведь она за меня здесь платит. Стоит столько, сколько шикарный отель в Лондоне, просто загадка, если посмотреть вокруг. Но она платит, остальные не смогли бы.
Бердену пришлось перекрыть этот поток. Она как раз замолчала, чтобы перевести дух. Он слышал о словоохотливости одиноких людей, особенно если появляется долгожданный собеседник, но это, подумал он про себя, просто нечто из ряда вон.
- Миссис Чоуни…
- Ладно. Я закончила, - сказала она быстро. - Я знаю, что говорю слишком много. Но дело не в возрасте, у меня такой характер, всю жизнь была болтушкой, муж всегда меня останавливал. Так что вы хотите узнать о Джоан?
- Где она?
- Дома, конечно, или на работе. Где же ей еще быть?
- Миссис Чоуни, когда вы в последний раз ее видели?
И тут она сделала нечто странное. Как будто она хотела напомнить самой себе, о ком именно из ее детей идет речь. Она обвела взглядом фотографии, стоящие у постели, задумалась, что-то подсчитывая в уме, а затем, взяв цветную в серебряной рамке и глядя на нее, кивнула.
- Это должен быть вечер вторника. Да, правильно, вторник, потому что в этот день приходит педикюрша, она всегда приходит по вторникам. Мы пили чай, и как раз пришла Джоан. Где-то около пяти. Может, четверть шестого. Я еще сказала: ты сегодня рано. А как же магазин? А она ответила: салон, мама, говори "салон", там все в порядке, Наоми посидит до половины шестого. Вы ведь знаете, кто такая Наоми? Одна из тех, кого убили в Тэнкред-хаусе, нет, зверски убили, как сказали по телевидению. Какой ужас, правда? Надеюсь, вы слышали, ну конечно, слышали, ведь вы полицейские.
- Когда дочь навещала вас, говорила ли она, что вечером собирается в Тэнкред-хаус?
Миссис Чоуни протянула Бердену фотографию.
- Она всегда ездила туда по вторникам. Она и бедняжка Наоми, та, которую так зверски убили, они всегда вместе подводили итоги по бухгалтерским книгам. Да, это она, Джоан, фотография пятилетней давности, но она практически не изменилась.
Женщина на фотографии выглядела, пожалуй, слишком нарядно - ярко-розовый костюм с золотыми пуговицами, большое количество бижутерии на шее и в ушах. Высокая, стройная. Светлые волосы уложены в затейливую прическу и сильно налакированы, густой макияж, хотя по фотографии судить трудно, отметил про себя Берден.
- Она не говорила, что уезжает в отпуск?
- Нет, - быстро ответила Эдит Чоуни. - Она никуда не собиралась. Она бы сказала мне. А почему вы думаете, что она уехала?
На этот вопрос Бердену отвечать совсем не хотелось.
- Когда она приедет навестить вас в следующий раз?
- Через три недели. - В ее голосе послышались горькие нотки. - Не раньше. Она приезжает не чаще, чем раз в три недели, а иногда раз в месяц. Она платит деньги и считает, что выполняет свой долг. Приедет раз в три недели, посидит десять минут и уже считает, что она хорошая дочь.
- А другие дети? - спросил Вайн. Берден решил не задавать такого вопроса.
- Пэм приходит. Она живет всего за две улицы отсюда, так что забегать каждый день совсем не трудно. Но это не значит, что она приходит каждый день. Полин живет в Бристоле, и на нее рассчитывать не приходится, а Тревор работает на нефтяной скважине. Даг в Телфорде, даже не знаю, где это. У Ширли четверо, и ей некогда, хотя все они уже подростки. Джон заезжает, когда ему удобно, а это нечасто, остальные собираются ближе к Рождеству. О, они все приезжают на Рождество, всей толпой. И что мне от этого? В прошлом году я им сказала: какой толк, что вы приезжаете сразу все вместе? Семеро перед Рождеством, а Тревор, Даг, Джэнет, Одри и…
- Миссис Чоуни, - перебил ее Берден, - вы не могли бы дать мне адрес… - он заколебался, боясь обидеть ее, - одного-двух ваших детей, из тех, кто живет поблизости? Здесь, недалеко, и кто бы мог знать, куда уехала Джоан?
Часы показывали уже восемь, когда Уэксфорд наконец собрался домой. Подъехав к главным воротам, Доналдсон вышел, чтобы открыть их, и тут Уэксфорд заметил, что к столбам что-то привязано. В темноте под деревьями это что-то казалось бесформенными пучками.