- Нет, сейчас я думаю о более глобальных вещах. Какое значение это открытие будет иметь для всего научного мира. - Он постепенно воодушевлялся. - Представь, Фи, даже сам чертов Эйнштейн до этого не додумался.
Он пересек комнату, задев ногой журнальный столик, и сжал узкие плечи Фионы большими смуглыми руками.
- Да это перевернет все наши представления о мире! Этот парень у меня на занятиях ни разу рта не раскрыл. Но я знал, я чувствовал, что в нем что-то есть!
- Спасибо, но мне мой костюм нравился и без украшения в виде сигаретного пепла.
Броуди даже вспотел от предвкушения и страха, представив, какое значение может иметь открытие. Он теперь в ответе за Рики. Это ведь он подсунул Рики в качестве домашнего задания недоказанную статистическую теорему в надежде, что этот мрачноватый, застенчивый и нелюдимый парень оправдает его ожидания.
- Это просто бомба, - заключил Броуди, щелчком отправляя окурок в окно, и взял Фиону под руку, позволяя ей довести себя до машины.
Пристегиваясь, Броуди слышал, как Фиона завела двигатель и поспешно выключила заговорившее радио. Передавали утренние новости.
- Поехали, - сказал он. - Хочу поскорее оказаться на месте и сам во всем убедиться.
Наступила тишина. Двигатель заглох.
- В чем дело, Фиона? Отвези меня в университет.
- Нет, - твердо сказала она. - Я тоже кое-чего хочу. Чтобы ты немедленно переехал из этой помойки.
- Что? - Броуди в раздражении ударил кулаком по двери. - Поехали сейчас же, Фиона. Мне надо увидеть Рики, пока еще никто ничего не знает.
- Нет.
Броуди услышал, как она вынимает ключ зажигания.
- Не будь идиоткой. Я, черт возьми, не за это плачу тебе такие деньги.
- Ты мне ничего не платишь. Мне платит университет.
- Да один черт. - Оба понимали, что он имеет в виду: если бы не он, у нее не было бы работы. - Вези меня - или я пойду пешком.
- Ну что ж, если ты не согласишься снять квартиру или дом поприличнее, так тому и быть.
Фиону явно удивили собственные слова - он это почувствовал. Она ведь только что отказалась везти его на работу. И явно тут же пожалела об этом. Он молчал.
- Боже мой, Броуди, прости.
Она снова вставила ключ в зажигание и завела мотор, но он уже выбрался из машины, наклонился к открытому окну:
- Ладно. Пойду пешком.
- Нет, нет, не надо. Просто мне больно видеть, что ты живешь в этой… - Фиона запнулась, - в этом месте.
- Дорогая, ну так не смотри, - рассмеялся Броуди. - Я вот не смотрю.
Он повернулся, вытащил из сумки раскладную белую тросточку. Принюхался, как ищейка, подняв лицо к небу, помедлил, а затем развернулся на сто восемьдесят градусов.
Он знал, что Фиона наблюдает за ним, пораженная, что он знает точно, в какой стороне находится университет. Она ехала рядом с ним на первой скорости всю дорогу, следя чтобы с ним ничего не случилось.
Полчаса спустя Броуди сдался и сел к ней в машину.
- Я же просила белый, Марта. - Кэрри говорила тихо, но Марта по опыту знала, что это хуже крика. - Белый. - Почти шепот.
Кэрри нажала ногой на педаль мусорного ведра, бросила туда коробку швейцарского шоколада.
- Но коробка-то была белой, солнышко. - Марта пожала плечами.
- Шоколад. Я хотела белого шоколада, Марта. - Кэрри покачала головой и поднесла к уху вибрирующий телефон. - Да, Лиа. В чем дело? - Она прошла через кухню к огромному окну, выходившему в сад со стальным водопадом, выложенными стеклянной плиткой дорожками и японскими растениями. - Я напряжена? - Кэрри рассмеялась. - С чего бы мне быть напряженной? - Она миновала просторный холл и зашла в гостиную, чтобы Марта не слышала разговора. - Тупая домработница купила молочный шоколад, а я просила белый. И еще меня раздражает эта затея с готовкой.
Кэрри сбросила туфли и легла на новую кожаную кушетку. Она была рада звонку Лиа.
- Ну неужели я правда должна это делать? - спросила она умоляющим голосом.
Кэрри редко приходилось умолять. Мелодичный ирландский акцент лучшей подруги и продюсера смягчил ее. Он напомнил ей о деревне. О саде. О зеленой, сочной траве на лугу. О тех временах, когда в жизни еще было что-то нормальное.
- Пожалуйста, приезжай пораньше. Ты же знаешь, кухня - не моя стихия. - Кэрри посмотрела на свои руки. Интересно, останется ли время для маникюра? - Жду тебя в пять, дорогая. И купи по дороге коробку хорошего белого шоколада. Швейцарского.
Кэрри отключилась, чтобы не дать Лиа возможности возразить, и вернулась на кухню. Дел еще полно. Марта в своей белой униформе практически сливалась с интерьером. На фоне полированных белых шкафов выделялись только ее черные с проседью волосы и голубые глаза.
- Тебе точно не нужен этот шоколад? - Марта нервно сглотнула. Ничего себе - коробку шоколада за пятьдесят фунтов отправить в мусорное ведро! - Мне надо хирурга поблагодарить. Опухоль не увеличилась.
- Что? - Кэрри подняла глаза, затем улыбнулась и махнула рукой. Она снова прижимала к уху телефон. - Нет, нет. Забирайте его, Марта. - На другом конце не брали трубку. Она бросила телефон на кухонный стол. - И простите меня. Я не хотела вас обидеть. - Она протянула руку, почти Дотронулась до плеча Марты, но тут же сложила Руки на груди. Лишние прикосновения ни к чему. Эта женщина работает на нее уже девять лет.
Много знает о ней. Возможно, даже слишком много. - Когда привезут еду?
- Еду? - Марта побледнела, еще более сливаясь по цвету с кухней.
- Да. - Кэрри нервно рассмеялась. - Еду. Я неделю назад просила вас ее заказать для этого дурацкого сегодняшнего ужина.
- Но… но ты сказала, что будешь готовить сама. Что готовить сейчас модно, потому что все экономят. - Марта от испуга почти перестала дышать. - Продукты привезут чуть позже, солнышко.
Кэрри молчала. Прямо как на телевидении, перед тем как вцепиться в горло кому-нибудь из своих гостей, подумала Марта. Затем ее губы растянулись в подобие улыбки, а глаза сузились. Подбородок поднялся чуть-чуть выше обычного. Плечи напряглись. На шее запульсировала тонкая и обычно незаметная жилка.
- Когда я сказала, что готовить модно, - медленно произнесла она, - я вовсе не имела в виду, что собираюсь сама этим заняться. Она издала короткий смешок. Нельзя выходить из себя на глазах у домработницы. Если она ее уволит, Марта наверняка пожалуется в газеты, хотя в ее контракте и есть пункт о конфиденциальности.
Что ж, телевидение научило ее сдержанности. Она умеет контролировать свой голос. Все еще можно поправить. Времени, правда, в обрез. Но у нее есть связи. У нее есть деньги, чтобы зарезервировать хоть целый ресторан, - черт, даже купить целый ресторан, если нужно. Лиа сказала, что американский продюсер мечтает познакомиться с английским гостеприимством. Это можно устроить. Если подумать, ее городской дом в Хэмпстеде не очень-то подходит для такого случая. Да, площадь, конечно, полторы тысячи квадратных метров, но обставлен он несколько по-спартански. Не лучшее место для уютного ужина в английском стиле.
- Где Клайв? - В голове уже сложился план действий. - Черт побери, Марта, мне нужен Клайв.
Лучше ненадолго прилечь. Сейчас только полдвенадцатого. Все еще можно поправить. Она протянула руку к пульту и опустила жалюзи. Подступала мигрень. Через несколько мгновений у изголовья кровати зазвонил телефон.
- Клайв, слава богу. Вы сможете сегодня вечером отвезти меня и двух моих друзей вертолетом в Чарлбери? Клайв, вы просто золото. Я вас обожаю. В эти выходные сходите с Салли куда-нибудь, я оплачу. Спасибо, дорогой.
Она повесила трубку. Затем набрала Чарлбери-холл.
- Ну ответь же, ответь, давай… - Она глубоко вдохнула, как учил психотерапевт. - Дэниел, сегодня я буду ужинать дома с двумя гостями. Можете приготовить для нас что-нибудь такое в английском духе? Чисто английском? Хорошо. - Она уже собиралась повесить трубку, но добавила: - Да, разрешаю вам использовать вина из второго погреба.
Откинувшись на подушки, Кэрри улыбнулась и попыталась представить себя на кухне за готовкой. Просто смешно, подумала она, засыпая. Ей снилось, что "Правда в глаза" выходит теперь и в Америке.
Дэйна Рэй рисовала на обложке тетради. Она уже обвела края голубым, а теперь раскрашивала внутри зеленым. В середине она нарисовала красное сердечко. Может, вписать в него имя новенького? Нет, пока рановато. Надо сначала понять, что он из себя представляет и откуда взялся.
Учитель все талдычил и талдычил о чем-то. Дурацкие уравнения, квадратное что-то там. Пофиг. Она ногой подтянула к себе рюкзак, достала пакет с чипсами. Громко закашляла, чтобы никто не услышал шорох упаковки.
- Поделись, - прошептал с соседнего ряда верзила Нил.
Дэйна состроила гримасу, давая понять, чтобы он отвалил, но этот козел тут же поднял руку, угрожая настучать. Она закатила глаза, потом протянула ему пакет, пока учитель, мистер Как-Его-Там-Дэнтон-На-Больничном, что-то изображал на доске.
- Все не сожри, - шепнула она.
- Кто там разговаривает? - Учитель повернулся лицом к классу. Никто его не слушал и не записывал за ним. Большинство строчило эсэмэски под партой, кто-то читал журнал, один парень вообще спал. - Да что с вами? - рявкнул он. - Маленькие ленивые засранцы.
Дэйна даже оторвалась от своего рисунка. Слева раздались смешки. Класс оживился в ожидании развлечения. Например, в прошлый раз учительница, которая заменяла математика, убежала в слезах, и они могли весь урок заниматься чем хотели.
Дэйна любила только английский. Там она всегда внимательно слушала. Это вообще был единственный предмет, ради которого она приходила в школу. Все эти книжки, судьбы героев. Некоторым из них приходилось еще тяжелее в жизни, чем ей.
- Отдай чипсы, идиот. - Дэйна протянула руку через проход, чтобы вырвать пакет у Нила, но ее стул пошатнулся, и она полетела на пол.
Класс взвыл от смеха. Ей на голову посыпались шарики из скомканной бумаги.
- Как тебя зовут?
Дэйна подняла глаза на учителя. Он направлялся к ней по проходу. Лицо у него было все в оспинах. Руки маленькие.
- Дэйна, сэр. - Она встала и подняла стул. На бедре будет синяк. - Дэйна Рэй.
Сейчас ее точно выгонят. Ну и хорошо. Она закинула рюкзак на плечо.
- Что ж, мисс Рэй, можете идти прямиком в кабинет директора, раз вы такая тупица.
Послышалось недовольное бормотание. Конечно, всем было плевать, что ей сейчас влетит по первое число от директора. Но почему только ей повезло получить на сегодня выходной?
- Нечестно, сэр. А если мы все попадаем со стульев, нам тоже можно будет уйти с урока?
- Помолчи, идиот. - Учитель нацарапал что-то на листе бумаги. - Отдашь мистеру Рашену. Пусть он тобой займется, тупица.
- Почему вы считаете, что можете оскорблять меня, сэр? - Густо подведенные глаза в упор смотрели на учителя. - Вы назвали меня тупицей.
Снова смех. Кто-то засвистел. Дэйна еще ни разу не спорила на уроке. Она покраснела и нашла взглядом новенького. Он не принимал участия в веселье. Она прищурилась, чтобы получше разглядеть, чем он там занят. Читает, подумала она, идя к двери. Читает книгу. И это не учебник математики. Она все еще смотрела на него, когда взялась за ручку двери.
И в этот самый момент новенький поднял глаза и встретился с ней взглядом. У него были черные волосы, тонкая шея и драные джинсы. Он не улыбнулся, не нахмурился, не попытался выдать шуточку в ее адрес. Он внимательно посмотрел на нее. И подмигнул. А потом как ни в чем не бывало снова уткнулся в свою книгу.
- Уйди с глаз долой, тупица, - услышала Дэйна голос учителя, выходя из класса.
Она, конечно, не собиралась идти к директору. Впрочем, домой или по магазинам она тоже не собиралась. После перемены будет английский, и она хотела на него попасть. Она сочинение написала. К тому же ей хотелось побольше разузнать про новенького. Уже неделя прошла, как начался новый семестр, а он ей еще и слова не сказал. Хотя он, похоже, ни с кем не разговаривает.
- Одиночка, - сделала вывод Дэйна, глядя на себя в зеркало в женском туалете. - У нас уже много общего.
Дверь с треском распахнулась.
- Ты с кем разговариваешь, уродина? - спросила одна из двух вошедших старшеклассниц. Они подошли к Дэйне, которая делала вид, что моет руки. А она-то надеялась, что ее не найдут.
- Ни с кем. - Дэйна пожала плечами и опустила глаза. Она знала, что за этим последует. Щеки горели, во рту пересохло. Почти как тогда, когда ее заставили пить хлорку. Бумажных полотенец не было, так что она вытерла руки о штаны. Затем нагнулась за рюкзаком.
- А что у нас тут? - Старшеклассницы выхватили рюкзак у нее из рук, расстегнули и начали копаться.
- Эй, отдайте! - крикнула Дэйна, пытаясь вырвать у них из рук свои вещи.
- Не-а.
Девчонки издевались над ней. Они закрылись с рюкзаком в кабинке, и ей оставалось только биться в дверь снаружи.
- Фу, воняет, - закричала одна из них. - Ты только посмотри на это!
Потом Дэйна услышала, как рвется бумага, а содержимое ее рюкзака вываливается в унитаз. Несколько страниц ее любимой книги вылетели в щель под дверью.
- Да хватит уже! - заорала Дэйна, глотая слезы. Довести ее до слез было сложно. Она научилась быть сильной, прятать свои чувства, сдерживаться. Обычно получалось. Она еще раз изо всех сил пнула дверь - как раз перед тем, как та распахнулась.
- Маленькая грязная уродливая эмо, - сказала одна из девчонок. Под локоток они удалились из туалета, на ходу поправляя свои длинные, тщательно расчесанные волосы.
Дэйна вошла в кабинку. То, что не влезло в унитаз, было втоптано в грязный пол. Она вытащила рюкзак. Капли с него попали на свитер. Несколько книг и тетрадей, включая ту, которую она разрисовывала на математике, можно было только выбросить. Косметичку она обнаружила в мусорном ведре, все деньги из кошелька пропали.
- Суки, - сказала она.
Потом на нее накатило. Жжение в груди, отдающее болью по всему телу. Она схватилась за край раковины.
Дыши медленно, сказала она себе, судорожно хватая ртом воздух. Закружилась голова. Она опустилась на пол, боясь, что сейчас отключится. Не хотелось разбить себе голову о кафель. С ней не часто случались такие припадки, но когда случались, это означало, что ее основательно довели.
"Все в порядке, все в порядке, все будет хорошо", - бормотала она. Мир вдруг стал бесцветным, размытым, руки и ноги задрожали, боль обручем сжала виски. Она дышала. Напрягала зрение. Считала. Старалась сосредоточиться. Все как написано в книжке.
Не дай им победить, шептал внутренний голос. Ты лучше, чем они.
Рот наполнился слюной. Пожалуйста, пусть меня не стошнит. Она схватилась за старую пыльную трубу, которая проходила под раковиной. Труба была горячей. Тепло волнами поднялось по рукам, растеклось по всему телу. Это успокаивало. Она начала покачиваться из стороны в сторону. Уговаривала себя, что все пройдет.
Приступ закончился так же быстро, как начался. Она победила. Эта часть ее жизни, пусть и маленькая, была в ее власти.
Когда прозвенел звонок, Дэйна поднялась и вышла из туалета. Через полминуты все выбегут из классов и начнется получасовой хаос.
Как можно быстрее она прошла через школу, выскочила на улицу и завернула за здание с кабинетами естественных наук. Вытащила из кармана недокуренный косячок, огляделась: не следят? Это чувство ее никогда не отпускало ее. Они наблюдали за ней, выискивая новые поводы поиздеваться, помучить.
- Только не плачь, дура, - велела она себе, впиваясь ногтями в ладони. Пнула стену. Прикурила косяк. Медленно затянулась. Хоть бы его хватило на подольше. Ради этой травки она продала на ebay свой серебряный браслет. Подарок от ее настоящего отца. Травка того стоила. Пара затяжек - и ей стало лучше.
Мимо прошли двое ребят помладше. Она мрачно уставилась на них, чтобы не вздумали приближаться. Она их всех ненавидела.
Подул прохладный осенний ветер. Дэйна поежилась, вытащила из кармана мобильный и посмотрелась в него, как в зеркало. Облизнула палец и потерла под глазами, чтобы стереть размазанную подводку. Черные волосы с оранжевыми прядями делали ее похожей на бродячую кошку. Отвратительно. Она убрала телефон. Докурила.
Перед началом английского она пробралась обратно в школу. Ученики, стоявшие в коридоре группами, напоминали ей стаи волков. Она села за свою парту, открыла книги. Ими ее снабжал учитель. Сказал, у нее есть чувство языка, и велел читать побольше. Она склонила голову над тетрадью, делая пометки. Проходили "Ромео и Джульетту". Она пожевала кончик ручки. Посмотрела на новенького. Он тоже записывал. Интересно, похож ли он на Ромео? Может, они влюбятся друг в друга.
Снова склонившись над книгой, Дэйна написала список действующих лиц, обвела любимых персонажей красной ручкой. Потом начала читать, подчеркивая понравившиеся отрывки. Хмурилась, когда встречала непонятные места. Иногда архаичные слова казались ей просто абракадаброй. Чувство языка… Интересно, как это получается, что она так хорошо разбирается в характерах придуманных героев и так плохо - в собственной жизни?
Кэрри Кент чувствовала разочарование. Американский продюсер совершенно не оправдывал ожиданий. Когда он наконец заговорит о деле? Она под столом наступила Лиа на ногу. Лиа посмотрела на нее и нахмурилась. Кэрри нахмурилась в ответ. Что ж, Лиа может быть довольна: она потратила целый вечер и не получила даже намека на то, что ее шоу покажут в Штатах. По крайней мере, никто не обвинит ее в невнимании к прихотям лучшей подруги и продюсера.
Похоже, этот ужасный американец - обычный турист, который по чистой случайности Продюсирует какое-то второсортное шоу на безвестном кабельном канале. Он приехал просто поглазеть, а потом будет хвастать, что во время визита в Лондон провел вечер с самой Кэрри Кент. Вечер, который влетел ей в немалые деньги. Вертолет, еда и, главное, вино! Да, она богата, но тратить деньги попусту не любит. Никогда не любила. Ей это претит.
- Итак… - произнесла она, наклоняясь вперед Что ж, сам напросился. Сейчас на собственной шкуре почувствует, каково приходится гостям "Правды в глаза".
Боб Дэйн, или Доул, или Дрери, или как его там, отложил вилку и нож. От улыбки и декольте Кэрри он буквально растаял и чуть не стекал прямо в свое фрикасе из кролика.
- А я-то по глупости думала, что вы здесь для того, чтобы обсудить американскую версию моего шоу, Боб.
Он засмеялся и промокнул губы салфеткой.
- Билл. Меня зовут Билл.
Кэрри посмотрела на настенные часы. Девять сорок пять. Будет ли это противоречить духу английского гостеприимства, если она свернет вечеринку в пол-одиннадцатого? Уж она-то умеет сворачиваться вовремя. Она это каждую неделю делает. Обычно в тот момент, когда все грязное белье ее гостей уже извлечено на свет божий и отступать им некуда. Интересно, он заметит, если она уйдет наверх и включит телевизор?
- Ах, извините, Билл. - Она наклонилась к официанту, который наполнял ее бокал, и шепнула; - Больше вина не открывать.