13
Всякий раз, встречая новую форму жизни, я пытался представить её предшественников; наверное, это можно счесть профессиональным заболеванием. То же случилось со мной, когда Холлус наконец-то представил меня одному из вридов. Вриды, очевидно, довольно застенчивы, но я настоял на встрече с представителем этой расы как части платы за изучение наших коллекций.
Для этой встречи мы воспользовались конференц-залом на пятом этаже Кураторской; как и раньше, для записи происходящего были установлены видеокамеры. Я поместил голографический проектор на длинный стол из красного дерева, рядом с микрофоном. Холлус пропел в него что-то на своём языке, и в зале внезапно материализовался второй инопланетянин.
Люди, как известно, произошли от рыб; наши руки изначально представляли собою грудные плавники (а пальцы - кости, придающие этим плавникам жёсткость), а ноги развились из брюшных плавников.
Вриды, как и мы, почти наверняка произошли от водных организмов. У стоящего передо мною представителя этой расы имелись две ноги. В отличие от нас, у него были четыре руки, выходящие из верхней части туловища на равном расстоянии друг от друга; само туловище имело вид перевёрнутой груши. Но четыре руки врида, возможно, развились не только из грудных плавников, но также из асимметричных спинного и брюшных плавников. Эти древние грудные плавники, видимо, имели четыре способных затвердеть отростка, поскольку на левой и правой руках были по четыре пальца - по два "средних" и по два противопоставленных друг другу "больших". На передней руке, судя по всему, развившейся из брюшного плавника, было девять пальцев. А на задней, которую я счёл произошедшей из спинного плавника, оказалось шесть толстых пальцев.
У врида не было головы, а также - насколько я мог судить - ни глаз, ни носа. По всей окружности верхней части туловища шла блестящая чёрная полоска; я понятия не имел, в чём её функция. И ещё по обе стороны передней и задней рук были области, где кожный покров шёл довольно мудрёными складками - я предположил, что это могут быть уши.
Кожу врида покрывал материал, который на Земле развился у многих видов пауков, насекомых, всех млекопитающих, некоторых птиц и даже у некоторых древних рептилий: волосы. Красновато-коричневый волосяной покров толщиной с сантиметр покрывал большую часть туловища врида и его руки до локтей; нижняя часть туловища, бёдра и ноги были обнажены - кожа была голубовато-серая и… кожистая.
Единственный предмет одежды, который носил врид, представлял собою широкий ремень, опоясывающий нижнюю часть туловища; его поддерживали бугристые бёдра существа. Он напомнил мне пояс Бэтмена, поскольку был того же ярко-жёлтого цвета и на нём было нечто вроде кармашков. Впрочем, в отличие от пояса Бэтмена, вместо эмблемы летучей мыши на пряжке врида красовался яркий красный кружок.
- Томас Джерико, - произнёс Холлус, - это Т-кна.
- Привет, - сказал я. - Добро пожаловать на Землю.
Вриды, как и люди, использовали для еды и разговора одно и то же отверстие; рот скрывался в углублении в верхней части туловища. В течение нескольких секунд Т-кна производил звуки, напоминающие перекатывания камушков в барабане сушилки. Когда рот прекратил движения, настала краткая пауза, после чего из пояса существа раздался глубокий синтетический голос. Он произнёс:
- Одно живое говорит как будто от неживого?
Озадаченный словами врида, я посмотрел на Холлуса и переспросил:
- Живой от неживого?
Форхильнорец щёлкнул глазами:
- Он выражает удивление тем, что ты приглашаешь его на планету. Вриды не отожествляют свой вид со всей планетой. Лучше поприветствуй его от имени человечества.
- Ага, - сказал я, поворачиваясь к вриду. - Как человек, я приветствую тебя.
Новые перекаты камней в сушилке, и вновь слова синтетического голоса:
- А если бы ты не был человеком, ты всё равно приветствовал бы меня?
- Э-э-э…
- Правильный ответ - да, - подсказал Холлус.
- Да, - сказал я.
Врид снова заговорил на своём языке, после чего компьютер перевёл его слова:
- Засим остаюсь я поприветствован и обрадован быть здесь, то есть здесь, и здесь, то есть там.
Холлус качнул туловищем вверх-вниз:
- Он имеет в виду интерфейс виртуальной реальности. Он рад здесь находиться, но при этом уточняет, что в данный момент он по-прежнему остаётся на борту корабля.
- Само собой, - согласился я. Меня почти пугала необходимость заговорить снова. - Как ты… э-э-э… Как прошёл полёт до Земли - хорошо?
- Что ты подразумеваешь под термином "хорошо"? - спросил синтетический голос.
Я опять посмотрел на Холлуса.
- Он знает, что вы используете слово "хорошо" во множестве значений. Например, если это правильно с точки зрения морали, если это доставляет удовольствие или является дорогим.
- Дорогим? - удивился я.
- Хороший фарфор, - привёл пример Холлус. - Хорошие украшения.
Этот проклятый инопланетянин знал мой язык лучше меня! Я вновь перенёс внимание на врида:
- Я хочу сказать, был ли твой полёт приятен?
- Нет, - ответил он.
Холлус снова пришёл мне на помощь:
- Продолжительность жизни вридов - примерно тридцать земных лет. Поэтому во время полёта они предпочитают находиться в анабиозе, с искусственно заторможенным метаболизмом.
- А, - сказал я. - Значит, полёт не был неприятен - он просто его не сознавал, верно?
- Именно.
Я попытался придумать, что сказать ещё. После стольких дней с моим другом-форхильнорцем я уже свыкся с тем, что разговор с инопланетянином идёт свободно.
- Итак… э… Как тебе здесь нравится? Что ты думаешь о Земле?
- Много воды, - ответил врид. - Крупная луна, эстетически приятная. Хотя воздух слишком влажный; неприятно жаркий.
Вот теперь уже что-то; по крайней мере, я понял его слова. Но если он считает воздух в Торонто жарким и влажным уже сейчас, визит сюда в августе будет для него подвигом.
- Тебя интересуют окаменелости, как Холлуса?
Опять перекатывание камней, и слова:
- Всё очаровывает.
Я немного помолчал, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос. Но затем решил - почему нет?
- Ты веришь в Бога? - спросил я.
- Ты веришь в песок? - ответил вопросом врид. - Ты веришь в электромагнетизм?
- Он говорит "да", - пояснил Холлус, стараясь помочь. - Вриды часто говорят риторическими вопросами, но у них нет понятия сарказма, поэтому не стоит обижаться.
- Куда важнее, Бог ли в меня верит, - сказал Т-кна.
- Что ты хочешь сказать? - спросил я.
От диалога у меня начала болеть голова.
Казалось, врид тоже пытается найти нужные слова; его рот работал, но из него не исходило ни звука. В конце концов снова послышались звуки его речи, и переводчик заговорил:
- Бог наблюдает; волна схлопывается. Избранники Бога - те, чьё существование он/она/оно делает действительными наблюдением.
Эту часть я мог расшифровать даже без перевода Холлуса. Квантовая физика утверждает, что события становятся реальностью лишь после того, как их пронаблюдало мыслящее существо. Это всё прекрасно и здорово, но фишка-то вот в чём: откуда взялось первое реальное событие? Некоторые люди истолковывали это требование квантовой физики в качестве аргумента в пользу существования наблюдателя, который был здесь с начала времён.
- А, - сказал я.
- Много возможных будущих, - произнёс Т-кна, загибая все пальцы одновременно, словно стараясь показать множество вариантов. - Из всего, что возможно, он/она/оно выбирает наблюдать одно.
Я понял и это - но понимание меня ошарашило. Когда "Дип Блю" побил в шахматы Гарри Каспарова, компьютер сумел это проделать просмотром всех возможных позиций не только на следующем ходу, но также и через один ход, и ещё через один - и так далее.
Если бы Бог существовал, видел ли бы он все возможные ходы для своих фигур? Видит ли он сейчас, что я могу шагнуть вперёд, или кашлянуть, или почесать задницу - или произнести что-нибудь эдакое, что навсегда испортит отношения между расами людей и вридов? Видит ли он одновременно маленькую девчушку в Китае, которая может пойти влево или вправо, а может и поднять голову, чтобы посмотреть на Луну? Видит ли он также старика в Африке, который может дать юнцу добрый совет, способный навсегда изменить его жизнь… а может не дать, позволяя мальчугану самому во всём разобраться?
Можно легко продемонстрировать, что при выборе из множества возможностей Вселенная действительно разделяется - как минимум на кратчайшие мгновения: единичные фотоны взаимодействуют со своими копиями в альтернативных вселенных, одновременно проходя через несколько щелей и давая на выходе картину интерференции. Такое поведение фотонов - не признак ли это размышлений Бога, не призрачные ли свидетельства того, что Он размышляет о всех возможных вариантах будущего? Видит ли Бог все возможные действия для всех разумных форм жизни - шести миллиардов людей, восьми миллиардов форхильнорцев (как сказал однажды Холлус), пятидесяти семи миллионов вридов… плюс, возможно, бесчисленных видов прочих разумных существ во Вселенной? Проводит ли он вычисления в игре, настоящей игре "Жизнь" - по всем допустимым вариантам ходов за каждого игрока?
- Ты хочешь сказать, - заговорил я, - что Бог мгновение за мгновением выбирает, какую из реальностей он хочет наблюдать в данный момент? И этим своим наблюдением создаёт реальное прошлое - шаг за шагом, мгновение за мгновением?
- Таким обязано быть сущее, - прозвучали в ответ переведённые для меня слова.
Я посмотрел на чужеродного многопалого врида и объёмистого паукообразного форхильнорца, стоящих рядом со мною, безволосой (сегодня более чем когда-либо) двуногой обезьяной. И поневоле задался вопросом - доволен ли Бог ходом своей игры.
- А теперь, - сказал Т-кна через переводчика, - взаимность вопросительности.
Его очередь задавать вопросы. Что же, всё честно.
- Будь моим гостем, - сказал я.
Складки на коже по обе стороны от передней руки задёргались вверх и вниз. Мне почудилось, что это "пожатие ушей" было для вридов чем-то вроде фразы "прошу прощения?".
- Я хочу сказать, давай. Задавай свой вопрос.
- То же самое, наоборот, - сказал врид.
- Он хочет спросить… - заговорил было Холлус.
- Он хочет знать, верю ли я в Бога? - сказал я, распознав, что врид обернул мой же вопрос против меня. И, немного помолчав, ответил: - Я верю вот во что: если Бог существует, ему или ей абсолютно всё равно, что происходит с кем-либо из нас.
- Ты ошибаешься, - заявил Т-кна. - Ты должен строить свою жизнь на стержне существования Бога.
- Э-э-э… А конкретнее - что под этим подразумевается?
- Необходимость отдать половину бодрствования попыткам поговорить с ним/ней/ним.
Холлус подогнул четыре передние ноги, так что его туловище склонилось ко мне.
- Теперь ты понимаешь, почему вы нечасто видите вридов? - негромко спросил он.
- Есть люди, которые проводят в молитвах не меньше времени, но я не один из них.
- Молитва это не есть, - донеслось из переводчика. - От Бога нам не нужно ничего материального; мы просто хотим поговорить с ним/ней/ним. То же должен делать ты. Только глупцы не проводят много времени в попытках связаться с Богом, чьё существование доказано.
Я встречал евангелистов и раньше - куда чаще, чем положено по справедливости: мои публичные лекции по эволюции зачастую приводили их в ярость. Когда я был помоложе, я время от времени ввязывался с ними в споры, но сейчас я по обыкновению лишь вежливо улыбался и отходил прочь.
Но сейчас Холлус ответил за меня:
- У Тома рак.
Я почувствовал вспышку раздражения; мне казалось, Холлус сохранит это в тайне. Хотя, с другой стороны, медицинские вопросы могли быть тайной лишь у людей.
- Скорбно, - произнёс Т-кна.
При этом он коснулся пряжки на ремне с красным кружком на ней.
- Множество искренне верующих людей погибли ужасной смертью от рака и других болезней. Как ты это объяснишь? Чёрт, да как вообще ты объяснишь само существование рака? Что же это за бог, который создал такую болезнь?
- Может, он/она/оно не создавало его, - произнёс глубокий голос переводчика. - Рак мог возникнуть спонтанно в одном или многих возможных мгновениях. Но будущее не случается разом. Также нет бесчисленного множества возможностей, из которых Бог может выбирать. Конкретная версия реальности, в которой появился рак, хотя и нежелательный, обязана содержать что-то сильно желательное.
- Значит, ему пришлось принять хорошее с плохим? - спросил я.
- Постижимо, - сказал Т-кна.
- По мне, так это звучит не больно-то по-божески, - заметил я.
- Люди уникальны в своей вере о всемогуществе и всеведении. Истинный Бог не есть форма идеала; он/она/оно реально - а, следовательно, по определению несовершенно. Лишь абстракция может быть свободна от недостатков. И, раз Бог несовершенен, будут страдания.
Мне пришлось признать - замечание интересное. Врид испустил очередную порцию каменных звуков и, после небольшой паузы, переводчик заговорил снова:
- Форхильнорцев удивило, что мы развили науку космологию. Но мы всегда знали о возникновении и разрушении виртуальных частиц в том, что вы называете вакуумом. Подобно заблуждению о Боге - совершенстве, заблуждение о совершенном вакууме мешало вашей космологии. Ведь утверждать, что вакуум - ничто, и что это ничто реально - то же самое, что говорить, что существует нечто такое, что есть вообще ничего. Нет совершенных вакуумов; нет совершенного Бога. И твои страдания требуют не больших объяснений, чем эти неизбежные несовершенства.
- Но несовершенства объясняют лишь, почему начинаются страдания, - сказал я. - Как только Бог узнал о том, что кто-то страдает, и если он в силах прекратить страдания… очевидно, будучи моральным существом, он должен был это сделать.
- Если Бог действительно знает о твоей болезни и не сделал ничего, - произнёс Т-кна синтезированным компьютерным голосом, - тогда иные соображения диктуют ему/ей/ему, чтобы он позволил ей течь своим чередом.
Для меня это оказалось чересчур.
- Да будь ты проклят! - рявкнул я. - Меня рвёт кровью. Мой шестилетний мальчуган напуган до смерти - и ему придётся расти без отца. У меня жена, которая станет вдовой до следующего лета. Так какие такие соображения вообще могут всё это перевесить?
Врид казался возбуждённым. Он подогнул ноги, словно готовый бежать - судя по всему, инстинктивная реакция на угрозу. Но, разумеется, его здесь не было; сейчас он находился на борту корабля-матки в полной безопасности. Спустя пару мгновений он успокоился.
- Твоё желание прямого ответа? - спросил Т-кна.
Я с шумом выдохнул, пытаясь успокоиться; у меня совсем вылетело из головы, что ведётся съёмка, и теперь я чувствовал себя довольно смущённым. Полагаю, вряд ли бы я победил в конкурсе на лучшего посланника Земли. Я бросил взгляд на Холлуса. Стебельки его глаз перестали колебаться; я замечал это раньше в моменты, когда он пугался - вспышка моего гнева расстроила и его.
- Прошу прощения, - сказал я, после чего глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И, кивнув, сказал: - Да, я хочу честного ответа.
Врид развернулся на 180 градусов, так что теперь его спина была обращена ко мне - только сейчас мне впервые удалось увидеть его заднюю руку. Позднее я узнал, что если врид поворачивается к тебе спиной, это означает - он собирается высказать что-то с особой искренностью. На его жёлтом ремне была совершенно идентичная пряжка и со стороны спины. Сейчас он притронулся к ней рукой.
- Это символизирует мою религию, - сказал он. - Галактика крови - галактика жизни.
И, немного помолчав, заговорил снова:
- Если Бог не создал рак намеренно, тогда обвинять его/её/его в существовании болезни несправедливо. И если он/она/оно создало его, значит он/она/оно сделало это потому что так было необходимо. Твоя смерть может не иметь никакой цели ни для тебя самого, ни для твоей семьи. Но, если она действительно для чего-то нужна в планах Создателя, ты должен быть признателен: вне зависимости от той боли, которую ты можешь испытывать, ты часть чего-то такого, что имеет значение.
- Я не чувствую себя признательным, - ответил я. - Чувствую себя проклятым.
Тут врид сделал что-то удивительное. Он развернулся и вытянул вперёд девятипалую руку. Кожу начало покалывать, когда силовые поля, представляющие руку аватара, вошли с ней в соприкосновение. Девять пальцев слегка сдавили мою руку.
- Поскольку твой рак - неизбежность, - произнёс синтезированный голос, - возможно, тебе станет легче, если ты поверишь в то, чему верю я, чем в то, чему веришь ты.
На это я не нашёл подходящего ответа.
- А сейчас, - заключил Т-кна, - я обязан удалиться; время настало для новой попытки поговорить с Богом.
Проекция врида закачалась и исчезла.
Я же просто покачнулся.
14
Воссоздавая события…
За полгорода от Королевского музея Онтарио, на берегу озера Онтарио, в блеклом номере мотеля, Кутер Фолзи забился в кресло. Он обхватил колени и негромко постанывал:
- Этого не должно было случиться, - повторял он снова и снова, словно мантру, молитву. - Этого не должно было случиться.
Фолзи было двадцать шесть. Он был худым блондином с "ёжиком" на голове. В своё время его зубы требовали ортодонтические скобы, но так их и не получили.
Джей-Ди Эуэлл сидел на кровати лицом к Фолзи. Он был на десять лет старше Кутера, лицо осунулось, на голове были длинные тёмные волосы.
- Послушай меня, - мягко сказал он. И затем, более резко: - Слушай меня!
Фолзи поднял голову, глаза его покраснели.
- Вот, - сказал Эуэлл. - Так-то лучше.
- Он мёртв, - выдавил Фолзи. - Мужик сказал это по радио: доктор мёртв.
Эуэлл пожал плечами:
- Око за око, так ведь?
- Я не хотел никого убивать, - сказал Фолзи.
- Знаю. Но этот доктор, он выполнял работу Сатаны. Ты же всё знаешь, Кутер. Бог тебя простит.
Казалось, Фолзи призадумался над этими словами.
- Думаешь?
- Ну конечно! - сказал Эуэлл. - Ты и я, мы помолимся за Его прощение. И Он дарует его нам, ты же знаешь, что Он так и сделает!
- А что будет, если они нас здесь поймают?
- Никто нас не поймает, Кутер. Об этом не переживай.
- Когда мы сможем вернуться? - спросил Фолзи. - Мне за границей не нравится. Приехать в Буффало - уже скверно, но, по крайней мере, это были Штаты. Если нас поймают, кто знает, что с нами сделают канадцы. Может, они вообще никогда не отпустят нас домой.
Эуэлл подумал было сказать, что в Канаде, по крайней мере, нет высшей меры, но решил, что не стоит. Вместо этого произнёс:
- Пока что мы не можем пересечь границу, не время. Ты слышал новости: они уже поняли - это те же парни, которые подорвали клинику в Буффало. Будет лучше, если мы побудем здесь.
- Я хочу домой, - пожаловался Фолзи.
- Верь мне, - сказал Эуэлл. - Будет лучше, если мы пробудем ещё какое-то время.
Он помолчал, раздумывая - не пора ли затронуть ещё одну тему. И сказал:
- Кроме того, здесь нам предстоит ещё одна работёнка.