- Насколько я понимаю, вы столкнулись с ним, расследуя деятельность его брата? - сказала Лиз, стараясь ускорить этот рассказ.
- Верно. И они были людьми совершенно разными, - сказал, криво улыбнувшись, Салки. - Эдвин Пернелл был младше Джеймса на восемь лет. Их родители умерли, когда Эдвин был еще совсем мал, и Джеймсу пришлось заботиться о нем. Эдвин неплохо учился, но бросил колледж и присоединился к самым оголтелым из бостонских ирландцев. Несколько раз он поступал на работу, карьеры не сделал и кончил тем, что стал работать на Джеймса, когда у того появилась собственная компания.
- Их воспитали сторонниками ИРА?
- Самое-то смешное, что нет. Родителей политика не интересовала, но, правда, вся культура местных ирландцев была замешана на политике, вот от них Эдвин много чего набрался. Он с каждым годом становился все более ярым сторонником ИРА и Джеймса в это дело втянул, попросив помочь с контрабандой оружия в Ирландию. К тому времени компания Джеймса вовсю занималась разработкой ракет - портативных, "земля-воздух". Бизнес-то был вполне законный, но ИРА тогда как раз такое оружие и требовалось. Не думаю, что Джеймс ввязался в это из-за националистических убеждений, скорее уж из-за денег - ну и брата пытался уберечь от ареста. Если Джеймс был гением, то Эдвин тупицей. И Джеймс понимал, что за ним следует присматривать.
- И все же его арестовали.
- Ну да. Кто-то поговорил в Северной Ирландии с людьми из МИ-5. Информация была подробная, мы узнали, что уходит туда контрабандой - РГ и РЗВ, узнали, откуда уходит - из Глостера, рыбацкого городка в тридцати милях к северу от Бостона. Мы начали наблюдать за портом и два месяца спустя взяли их с поличным.
- Но не Джеймса?
- Не-а, - выразительно покачал он головой. - Джеймс был поставщиком оружия, однако мы не нашли против него ни одной улики, которая устояла бы в суде. Если хотите знать мое мнение, Джеймс взял бы на себя все грехи брата - настолько он был ему предан, - но просто-напросто опоздал. А с точки зрения Джеймса, идти в тюрьму, если это не спасет от нее Эдвина, было бессмысленно.
- А потом Эдвин умер в тюрьме, - сказала Лиз.
- Верно. Чистой воды случай. Он подхватил инфекционное заболевание почек, а лечили его неправильно.
- А Джеймс?
- Джеймс был этим убит. Ну, в той мере, в какой он вообще способен испытывать какие-то чувства. Понимаете, он одиночка, женат никогда не был, близких отношений, насколько нам известно, ни с кем не поддерживал. Если не считать брата. И после того, как брат умер, у Джеймса осталась только одна забота - месть за него.
- В некотором отношении это выглядит осмысленным, - сказала Лиз.
Салки кивнул:
- Да. И Джеймс перебрался в Ирландию, потому что там у него было больше возможностей отомстить за брата. Он превратился в Симуса, поселился в Белфасте и, судя по тому, что вы мне рассказали, начал действовать в качестве ширмы ИРА. За последние годы я разговаривал о Пернелле со многими людьми и слышал от них одни и те же слова: "одержимый", "безжалостный", "хладнокровный".
По спине у Лиз пробежал холодок.
- Выходит, если Пернелл решил убить полицейского или одного из нас, он не остановится, пока не добьется успеха, - негромко сказала она. И добавила: - Или пока мы его не возьмем. А вы говорите, что это очень не просто.
Салки хмуро кивнул:
- Скажем так: у меня это не получилось.
Лиз взглянула в его морщинистое лицо:
- Спасибо. Думаю, теперь я лучше понимаю его мотивы.
Они встали одновременно. Лиз, пожимая Салки руку, спросила:
- И еще одно. Разве Пернеллу не хотелось отомстить ФБР? В конце концов, не посади вы его брата в тюрьму, тот не умер бы. Мне кажется, вашим людям он постарался бы отомстить в первую очередь.
Салки коротко фыркнул:
- Занятно, что вы об этом спросили. Да, он попытался убить офицера, который отвечал за расследование.
- Вашего коллегу?
Салки взглянул ей в глаза:
- Да нет, меня. Кто-то повозился с колесами моей машины - думаю, сам Пернелл. Я ехал по шоссе со скоростью семьдесят миль, и у меня полетели две покрышки. - Он опустил взгляд на свою ногу. - Мне повезло, я уцелел. Но стал хромым.
- Лиз, слава богу, ты вернулась, - сказала Джудит, как только Лиз открыла дверь дома. - У тебя нет вестей от Дэйва? Он пропал.
- Что значит пропал? Рассказывай. Пойдем наверх.
- Нет, я не могу оставить Дейзи. Миссис Райан ушла. Заходи.
Лиз, бросив сумку в прихожей, вошла в гостиную Джудит. Там царил непривычный беспорядок. По полу были разбросаны игрушки Дейзи и какие-то бумаги, на столе скопились пустые винные бокалы и кофейные чашки. А увидев при полном свете лицо Джудит, Лиз обнаружила, что в глазах у нее поселилась тревога.
- Расскажи, что случилось, а я пока чайник поставлю, - сказала Лиз, направляясь к кухне.
Джудит вздохнула, плечи ее поникли:
- Я не могу связаться с Дэйвом.
- С какого времени?
- С середины дня. Вчера, когда ты была в Париже, Дэйв встретился с Мильро. В его магазине.
- Что? - резко спросила Лиз. Прежде чем предпринимать что-либо, Дэйву следовало дождаться ее и обо всем доложить. - Надеюсь, прикрытие у него было хорошее.
Джудит покачала головой:
- Нет, он сказал, что в прикрытии не нуждается. Он изображал коллекционера старинного оружия. Почитал о нем в Интернете. Все было хорошо, однако вернулся он с абсолютной уверенностью в том, что Мильро очень хитер.
- Он действительно хитер. - Лиз положила в чашки пакетики с чаем, налила кипятку, потом вернулась с чашками в гостиную, поставила их на стол. - Я многое выяснила о нем в Париже. Мильро служил в ГДВБ, изображал торговца оружием. Дэйву повезло, что Мильро не раскусил его сразу.
- В том-то и дело, Лиз. Боюсь, именно это и произошло. Но Дэйв настоял на второй встрече. Собирался сделать ему предложение. Сказал, что Мильро возвращается сегодня под вечер во Францию и он не может упускать шанс.
- О боже. Так что же случилось? Он же должен был заручиться поддержкой полиции, A-4…
Взглянув в лицо Джудит, она мгновенно поняла, что поддержки не было, никакой.
- Ты не могла остановить его, Джудит? Ведь это безумие.
- Знаю. Он меня не послушал. Я же ему не начальница.
- Ты - нет, зато Майкл Байндинг - да. Почему же ты не обратилась к Майклу?
- Я попыталась. Он был сильно занят в Стормонте. Велел секретарше не беспокоить его. Я попробовала даже связаться с тобой через Лондон, но там никто не знал, где ты.
Разумеется, входя в посольство США, Лиз отключила свой мобильник, а потом забыла включить.
- Прости, - негромко сказала Джудит.
Лиз вздохнула:
- Тут нет твоей вины, Джудит. Не понимаю, что нашло на Дэйва. То, что он отправился на встречу с Мильро, не узнав, что я о нем выяснила, уже плохо, но идти к нему во второй раз? И без прикрытия?
Она изумленно покачала головой.
- Он просто не мог ясно думать. Накануне Дэйв позвонил Люси, и та сказала, что сомневается насчет их будущего. Сказала, что должна подумать. Дэйв сам рассказал мне об этом вчера утром. И был очень расстроен.
- То есть его подружка начинает крутить, а он решает махнуть рукой на осторожность? На Дэйва это не похоже.
- По-моему, он решил, что Люси сказала ему: все кончено. А они ведь едва не поженились.
Лиз, застонав, сказала:
- Я знаю Дэйва, в подобном случае он просто с головой ушел бы в работу. - И, подумав секунду, спросила: - Он говорил, что после встречи с Мильро вернется в контору?
- Да, говорил. И я взяла с него обещание позвонить мне, если его что-то задержит - все, что угодно. Он пообещал.
- Сама ты до него дозвониться пыталась?
- Раз сто, - ответила Джудит. - Звонила на мобильный, на домашний и попросила всех в конторе сразу сообщить мне, если он появится.
- Придется поговорить с Байндингом, - сказала Лиз, ставя чашку на стол. Теперь и она встревожилась.
Прижимая к уху трубку телефона, Лиз слышала на другом конце линии, в доме Майкла Байндинга, звон столовых приборов и бокалов, шум разговоров - похоже, он обедал в обществе гостей. Покинуть их и поговорить по другому телефону Байндинг отказался, и Лиз пришлось кричать, чтобы он услышал ее.
- Да, Дэйв исчез, - в третий раз повторила она. - Я собираюсь поднять на ноги полицию.
- Подождите минутку, - сказал Байндинг. Долгая пауза, затем его голос зазвучал более ясно. Должно быть, он перешел в кабинет. - Хорошо. Теперь расскажите мне, что случилось.
Она коротко пересказала то, что узнала в Париже о Мильро, добавив, что во второй раз Дэйв направился к нему без прикрытия и с намерением сделать предложение.
- Мильро должен был за милю почуять, кто такой Дэйв. Он прошел хорошую выучку офицера разведки. А теперь Дэйв исчез. Нужно что-то делать, Майкл.
- Почему к участию в этой встрече не были привлечены сотрудники A-4? Разве вы не настояли на этом перед тем, как упорхнуть во Францию? - раздраженно поинтересовался он.
- Этим мы займемся попозже. Сейчас мне нужно выяснить, где Дэйв, и убедиться, что с ним все в порядке.
- У вас есть основания полагать, что этот ваш Мильро желал Дэйву вреда, даже если раскусил его? Он все-таки не террорист, не так ли? Не убийца. Перестаньте паниковать, Лиз. Выпейте чего-нибудь покрепче и ложитесь спать. Вы, может быть, и не слышали об этом, но у Дэйва возникли серьезные личные проблемы, и, скорее всего, он отправился куда-нибудь зализывать раны. Оставьте пока все как есть. Обращаться в полицию я запрещаю. Завтра утром ваш Дэйв появится как миленький на работе.
И прежде чем она успела что-либо ответить, Байндинг положил трубку, оставив Лиз возмущенной и еще более встревоженной.
Сквозь плотную ткань мешка, надетого на голову, разглядеть Дэйв ничего не мог. Однако он знал, где находится, и это его пугало.
Во время поездки из магазина Мильро он лежал с заклеенным клейкой лентой ртом и связанными за спиной руками в багажнике автомобиля и старался сосредоточиться на звуках, которые доносились с дороги. Поездка заняла, по его прикидкам, примерно час - сначала по скоростным магистралям, потом, около двадцати минут, по дорогам поуже, там машина останавливалась не то на перекрестках, не то на светофорах. Затем она свернула на какой-то проселок.
Значит, они находились где-то в сельской местности Северной Ирландии. Однако как раз перед тем, как машина остановилась и его выволокли из багажника, Дэйв услышал знакомые звуки - скрежет ворот поместья Национального треста, где он побывал с Лиз.
Выходит, его привезли в дом Пигготта в графстве Даун - в дом человека, который, как сказал Бурый Лис, намеревался убить офицера Ми-5. До этого Дэйв полагал, что его либо похитили, либо просто с кем-то спутали. Теперь же он понял, что ему, возможно, предстоит умереть.
Дэйва вытащили из багажника, поставили на ноги и повели в дом. При входе он ударился плечом обо что-то вроде дверного косяка. Потом его провели вниз по лестнице и бесцеремонно толкнули в жесткое кресло. Он просидел минуту-другую, не зная, кто находится с ним рядом, пытаясь как-то сориентироваться и справиться с ежесекундно нараставшим страхом.
Чьи-то грубые руки сорвали мешок с его головы. Он увидел перед собой лицо человека, который вошел в кабинет Мильро и наставил на него пистолет, - человека, которого он уже видел у этого дома, когда прогуливался здесь с Лиз. Смахивающего на иностранца, прихвостня Пигготта.
Дэйв заморгал от ударившего ему в глаза света, оглядел комнату, в которой находился, отметив удобную мебель, большой письменный стол, шкафы с книгами в кожаных переплетах и совершенно неуместную здесь раскладушку в углу.
Он обругал себя за то, что отправился к Мильро без прикрытия. И не один раз, а дважды. Надо было послушаться Джудит и дождаться возвращения Лиз. Однако для сожалений было уже поздновато. Они пока не убили его - может быть, поверили все же, что он просто-напросто безобидный коллекционер? И может быть, этот смуглый бандит не узнал его, забыл об их первой встрече?
С мгновение Дэйв пребывал в плену этих иллюзий, однако он был слишком большим реалистом, чтобы всерьез поверить в это. Если они считали его безобидным, зачем же было наставлять на него пистолет и силком вытаскивать из магазина?
Внезапно Дэйва полоснула по лицу жгучая боль - это иностранец сорвал с его рта полоску клейкой ленты. Затем он вытащил из кармана пружинный нож и быстро разрезал стягивавшие руки Дэйва веревки, оставив, впрочем, кисти связанными.
Кровь снова потекла по венам, и это тоже было больно. Мышцы Дэйва, затекшие, пока он валялся в багажнике машины, заныли. Он осторожно пошевелил ногами, но остался сидеть в кресле - смуглолицый смотрел на него ничего не выражавшими глазами, направив пистолет прямо ему в лоб.
За спиной у Дэйва послышались шаги, затем он увидел высокого, худого Симуса Пигготта, а с ним еще одного мужчину, лицо которого видел на фотографии, сделанной камерой в сторожке, - Малоуна. Малоун держал в руке старомодный докторский саквояж. Повернув голову, Дэйв впервые заметил также находившегося в этой комнате Мильро, который стоял в углу, умело изображая полное равнодушие.
Пигготт не произнес ни слова, он даже не взглянул на Дэйва, а просто подошел к письменному столу. Малоун поставил на стол саквояж, Пигготт порылся в нем и вытащил резиновый жгут и шприц. Он отдал жгут Малоуну - тот подошел к Дэйву и схватил его за правую руку.
Вот теперь Дэйву стало по-настоящему страшно. Он крикнул: "Нет!" - и попытался вырвать руку из сильной лапы Малоуна, но обнаружил, что ноги совсем не слушаются его, что у него не хватает сил даже на попытку встать. Малоун быстро задрал рукав рубашки Дэйва к самому плечу, крепко стянул его руку резиновым жгутом. Дэйв отчаянно бился, но Пигготт подскочил к нему и вонзил иглу шприца во вздувшуюся на бицепсе вену. Какая-то жидкость влилась в кровь Дэйва, и он почувствовал сначала холод в руке, а следом сонливость. Он лишь частично осознавал, что его волокут к раскладушке, опускают на матрас и привязывают к каркасу. И обнаружил, что сопротивляться не способен, да и не хочет.
Свет дня угасал, над заливом дул сильный ветер. Он поднимал волны с белыми барашками пены и пытался распахнуть серый клетчатый пиджак Мильро. Надетый под него кашемировый свитер для таких температур не годился, и Мильро, шагавшего по деревянному причалу, который вдавался в маленькую бухточку, знобило.
К причалу была привязана прочная надувная лодка. Вдалеке, у выхода в открытое море, стояла на якоре большая моторная яхта. На первый взгляд она с ее сверкающим белым корпусом и алюминиевыми поручнями представлялась игрушкой богатого человека, маленькой посудиной, каких в Средиземноморье хоть пруд пруди, однако Мильро, приглядевшись к ее широкому носу и резким очертаниям корпуса, понял, что яхта сконструирована для чего-то гораздо более серьезного, чем круизы по Средиземному морю. Собственно говоря, он знал, что она совершает регулярные рейсы, доставляя Пигготту "товар", который тот ввозил сюда, а затем продавал.
Мильро вглядывался в море, а мысли его бежали, обгоняя одна другую. Конечно, он привык иметь дело с неожиданностями и обращать их к собственной выгоде, однако события последних двадцати четырех часов застали его врасплох. С той минуты, когда Гонсалес вошел в его магазин, Мильро старался удержать все под контролем, но без особого успеха.
Испанцу было велено дождаться Саймона Уиллиса снаружи, а потом проследить за ним и выяснить, кто он такой. Однако Гонсалес, надо думать, чего-то не понял и полез в кабинет, в котором сидел англичанин. В тот миг встречу с ним еще можно было прервать и отпустить его, но Гонсалес вытащил пистолет. Впоследствии испанец сказал, что понял: англичанин узнал его - как будто это оправдывало то, что он натворил.
В общем, после случившегося отпустить Уиллиса было уже нельзя. Мильро позвонил Пигготту, и американец приказал Гонсалесу привезти англичанина сюда, в дом у залива. Его скрутили, связали ему руки, заклеили рот, надели на голову мешок, вывели из магазина через заднюю дверь и засунули в багажник машины, которую пригнал один из людей Пигготта. И теперь он лежал в подвале, привязанный к койке и одурманенный.
Уверения относительно того, что "сыворотка правды" способна вытянуть из сознания человека все, в чем он без воздействия наркотика никогда не признается, разумеется, лживы. Однако, когда ее использует знающий дело специалист, она дает результаты не менее полезные. В открытую Уиллис им ничего не сказал, но и не продемонстрировал полного неведения, подтвердившего бы, что он и вправду безобидный коллекционер оружия, за которого себя выдает. Он сонно кивал, когда ему называли имена, которых такой коллекционер знать попросту не мог. Так что никаких сомнений по поводу Уиллиса не осталось.
Однако сейчас Мильро тревожило другое: как ему выбраться из этой ситуации. Ведь он оказался соучастником похищения офицера британской разведки. А возможно, если ему не удастся удержать Пигготта, и чего-нибудь похуже похищения.
Повернувшись, Мильро увидел шедшего к нему от дома американца. Кожаная куртка Пигготта вряд ли могла защищать его от ветра, однако он шел, выпрямившись во весь рост. Судя по всему, он был невосприимчив к холоду. Мильро всегда поражало его явное безразличие ко многим вещам: к одежде, хорошей еде, женщинам - ко всем сторонам жизни, которые сам Мильро ценил превыше всего. Он понимал, что существует нечто, к чему его давний знакомый неравнодушен, - должно существовать, поскольку иначе его поступки вообще не имели бы никаких объяснений. Но каковы эти пристрастия, француз не знал.
Подойдя к нему, Пигготт сказал:
- Как вы понимаете, выход из нашего положения довольно прост.
Теперь уже все не просто, подумал Мильро, но, изобразив готовность обдумать то, что предложит американец, спросил:
- И каков же он, Джеймс?
- Пусть им займется Гонсалес. В этом случае опасность того, что Уиллис когда-нибудь заговорит, будет устранена. Да и нам не придется думать о том, как с ним поступить.
Мильро взглянул на море, сегодня достаточно бурное для того, чтобы заставить большинство судов не выходить из гаваней.
- Слишком поздно для этого, - коротко сказал он, хотя сама мысль об убийстве Уиллиса вызвала у Мильро тошноту. Он был преуспевающим бизнесменом, и оказался в опасном положении, последнее, что ему сейчас требовалось, это перспектива пожизненного заключения за убийство. - Послушайте, Джеймс, люди, с которыми работает Уиллис, очень скоро выяснят, что он отправился на свидание со мной. Им не потребуется много времени, чтобы выйти и на вас тоже, а после этого они в очень большом количестве окажутся здесь. Мне нужно убраться отсюда, и я предлагаю вам сделать то же самое.
Интересно было бы знать, думал он, как долго оставшаяся в магазине миссис Карсон сможет разыгрывать полную дуру? Вероятно, дольше, чем он полагает, но и не слишком долго. Придется списать магазин в убыток и в Северной Ирландии больше не появляться. Если ему удастся вернуться во Францию, пройдет какое-то время, прежде чем им займутся тамошние власти. Со временем и британцы отыщут его в Тулоне и пришлют туда кого-нибудь из своих людей. Однако никаких существенных улик у них не будет.