Глава 4
Дэйв завел машину в тихий угол парковки и остановился. Парковка просматривалась отсюда во всех направлениях, да и люди из A-4, сидевшие в двух машинах, которые скромно притулились у выездов с нее, хорошо видели и самого Дэйва, и его пассажира. Еще одна машина, стоявшая на Грейз-Хилл-роуд, вела наблюдение за всеми, кто появлялся на парковке. А в небе над ними почти неприметно порхал маленький, без опознавательных знаков вертолетик.
- Я - Саймон Уиллис, - сказал Дэйв, протянув своему пассажиру руку, которую тот неторопливо пожал.
- Патрик.
- Патрик? Хорошее ирландское имя. А фамилия к нему прилагается?
- Вам ее знать не обязательно.
- Хорошо. - Голос Дэйва звучит уверенно, подумала сидевшая в центре управления Лиз. - Вы сказали, что вам нужно поговорить со мной.
- Нет, это вам нужно, чтобы я поговорил с вами.
- Ну что же, - сказал Дэйв, - мне действительно интересно то, что вы можете рассказать. И интересно понять, почему вам хочется рассказать мне это.
- Это уж мое дело, - ответил Патрик. Голос его звучал сердито, и Лиз задумалась, каковы его истинные мотивы. Она понимала, любовь к секретным службам среди них не числится. Что и подтвердили следующие слова Патрика: - Я здесь не для того, чтобы предать дело, которому служил двадцать пять лет. Я здесь потому, что его предают другие, и мне хочется, чтобы их остановили. Просто ваши интересы и мои совпали - на время.
- Я слушаю, - сказал Дэйв. А затем добавил: - Вы не будете против, если я стану кое-что записывать?
- Разумеется, буду, - резко ответил Патрик.
Лиз улыбнулась - это был классический прием, позволявший отвлечь информатора от мыслей о том, записывают ли его.
- Ну ничего, память у меня хорошая, - легко согласился Дэйв.
Патрик тяжело вздохнул:
- Когда Совет "Временной армии" решил подписать "Белфастское соглашение" и перевести борьбу в политическое русло, за ним пошли не все его последователи. Некоторым хотелось продолжать активную борьбу. Вам наверняка известны группировки, о которых я говорю. Отколовшиеся группировки.
- "Продолжение ИРА", "Истинная ИРА", - сказал Дэйв.
Патрик, надо полагать, кивнул и продолжил:
- В общем, времена изменились. Наши вожди стали министрами и пьют в Стормонте кофе из фарфоровых чашек, а мы воевать, как прежде, не можем. - И он с нажимом добавил: - Не то чтобы большинство из нас этого не хотело. Но мы поклялись в верности нашему руководству, а оно относится к отколовшимся группировкам жестко. Вот нам и приходится подыскивать себе другие занятия.
А затем добавил, не без смущения:
- Кроме того, надо же как-то и на жизнь зарабатывать.
Дэйв сказал:
- Да, я часто думаю о том, как вам это удается.
- С трудом, - резко ответил Патрик. - Большие шишки прогуливаются по Даунинг-стрит и Стормонту, а нас они оставили за бортом.
Поскольку Дэйв молчал, Патрик двинулся дальше:
- Проблема в том, как остаться верным Движению и не оказаться на помойке. Вариантов не много, и когда тебе подворачивается возможность, хвататься за нее приходится быстро. - И он вдруг перестал говорить во втором лице: - Что я и сделал.
- Расскажите мне о том, что вы сделали.
- Одной новой белфастской компании потребовалась техническая помощь. Компания предоставляла консультации, - прибавил он, - а я, можно сказать, стал ее консультантом.
- Консультантом по каким вопросам? - осведомился Дэйв.
- По техническим вопросам безопасности, - не без напыщенности ответил Патрик. - Некоторые из работников фирмы были моими старыми коллегами.
- Где расположена эта компания?
- В центре Белфаста - немного в стороне от Касл-стрит.
Вот первая конкретная информация, которую он нам дал, подумала Лиз. Касл-стрит - это интересно. Ей нравилось, как ведет себя Дэйв: хороший руководитель агентуры никогда не торопит информатора и старается не унижать его. Дэйв отлично справлялся и с тем и с другим.
- Вам нравится ваша работа? - спросил Дэйв.
- Поначалу нравилась - особенно после того, как мне объяснили, что вся прибыль фирмы идет на поддержку Дела. Бизнес был законный, к тому же он помогал сдерживать разного рода акции до тех пор, пока борьба не начнется снова, если вы понимаете, о чем я говорю.
Во всяком случае, замыслы его совершенно ясны, подумала Лиз, гадая, многие ли из бывших членов "Временной ИРА" разделяют такие взгляды. Мысль о них подавляла ее и пугала: бывшие террористы ожидают, когда рухнет хрупкий мир и они смогут снова начать раскручивать спираль бессмысленного насилия.
Дэйв спросил:
- Вы могли бы рассказать мне о вашей технической работе?
- Нет! - Это слово человек, назвавшийся Патриком, почти выкрикнул. - Я расскажу только то, что вам следует знать.
Теперь в его голосе ощущался явный надрыв.
- Что ж, это по-честному, - степенно произнес Дэйв.
- Наша компания занималась розничной торговлей, о которой мне ничего не сказали.
- И что же она продавала?
- Легче сказать, что она не продавала. Она торгует крадеными лотерейными билетами, краденой выпивкой и иностранными женщинами.
- А оружием? - негромко спросил Дэйв.
В машине наступило молчание; Лиз, стоявшая посреди центра управления, испугалась, не отказала ли связь. Затем Патрик произнес, так и не ответив на вопрос Дэйва:
- Что хуже всего, она продает наркотики. Мы к ним никогда не притрагивались. За это строго наказывали. Наркотики способны погубить наши общины.
- Стало быть, все эти консультации являются на самом деле прикрытием преступной деятельности?
- Похоже на то.
- Но почему вы обратились ко мне? - спросил Дэйв, теперь уже с небольшим напором. Лиз поняла, что он, по-видимому, думает о том же, о чем и она: все это касается не МИ-5, а новой Полиции Северной Ирландии - ПСИ.
Патрик, похоже, разозлился:
- Если вам это не интересно, так и скажите, и я пойду восвояси.
Дэйв на его гнев никакого внимания не обратил:
- Вы не хуже меня знаете, что делами такого рода ведает полиция. Так почему вам захотелось рассказать о них именно мне?
Патрик, должно быть, решил, что темнил слишком долго. И сказал:
- Компания, о которой я говорю, называется "Братские вклады".
Отлично, подумала Лиз. Вот теперь все начинает вставать на свои места.
- Наш босс не ирландец, хоть и называет себя республиканцем. Он говорит, что всех нас предали Адамс и Макгиннесс. Чего он действительно хочет, так это убивать полицейских - и прикончить кого-нибудь из ваших. Это покажет всем, говорит он, что война продолжается.
- Что? - воскликнул, не сумев сдержать изумление, Дэйв.
- Именно то, что я говорю, - сказал Патрик, и Лиз представила, как он складывает на груди руки, довольный тем, что встреча оказалась не напрасной.
- Давайте-ка я перескажу это в простых выражениях, - предложил Дэйв. - По вашим словам, вы стали работать на босса, который уверял, будто разделяет ваши националистические идеалы, и обнаружили, что он занимается по всему Белфасту рэкетом всех мыслимых разновидностей. А теперь вы говорите, что он собирается убить нескольких полицейских и офицера МИ-5. Я этого не понимаю.
- А что тут понимать? Если не верите мне, скажите только слово, и я уйду.
Лиз услышала, как он дергает ручку на дверце.
- Не спешите. Я просто удивился. И вы на моем месте удивились бы тоже.
- Ну, это вряд ли, - с ядовитым смешком сказал старик.
- Мне нужно знать больше. Ваш босс не единственный в Северной Ирландии человек, которому все еще хочется убивать полицейских или подстрелить офицера британской разведки. Но хотеть - это одно, а сделать - другое. У него что, имеются какие-то планы?
- Если вы думаете, что для него это просто мечты, то ошибаетесь. Он серьезный человек. Планы у него имеются, и, насколько мне известно, он вызвал себе в помощь кое-кого из-за границы.
- Откуда?
Лиз вспомнила мужчину, которого видела у фермерского дома, - Джимми Фергюс идентифицировал его как испанского гангстера. Однако Патрик сказал:
- Из Франции. Пока мы здесь разговариваем, у него гостит француз.
- Имя его вам известно?
Пауза. Затем:
- Его фамилия Мильроу или Мильро, что-то в этом роде. Предполагается, что он торгует старинным оружием. У него есть здесь легальный магазин, однако я думаю, вы обнаружите, что он торгует и современным оружием тоже.
- И он собирается поставлять оружие вашему боссу?
- Он приехал сюда не для того, чтобы продать ему мушкетон.
Дэйв кивнул:
- И все-таки кое-чего я не понимаю, а именно почему вы здесь. У вас есть какие-то причины личного характера?
- Личного?
- Ну, я не думаю, что вы сильно расстроитесь, если кто-то застрелит копа или вышибет дух из парня вроде меня. Так зачем же вам понадобилась эта встреча?
Впервые с Патрика спала маска сдержанности.
- Зачем она мне? - Теперь Патрик говорил в полный голос. - Я вам скажу зачем. Я не для того тридцать лет рвал жилы, чтобы какой-то маленький американский хрен являлся сюда и отдавал мне приказы.
- Ваш босс американец?
- Ирландец из Бостона. Образованный, университет окончил, но такая же дрянь, как и все они. Вы знаете, о ком я говорю: о храбрых парнях, которые сидят в бостонских барах и бросают по доллару-другому в корзинку сборщика средств из Комитета помощи Северной Ирландии с таким видом, точно они готовы поиметь всех на свете. Вот и Пигготт такое же дерьмо, только вместо того, чтобы надираться в салуне "Трилистник Джерри Келли" - или как он там у них называется, - этот сидел за компьютером и придумывал идеальную ракету. Насколько мне известно, она так и не полетела. А мы тут буквальным образом подыхали.
- Вы сказали - Пигготт? - Дэйв особо выделил эту фамилию - для нее, поняла Лиз, на случай, если связь барахлит.
- А что? Он вам известен? - с подозрением спросил Патрик.
- Никогда о нем не слышал. Он не родственник жокея? - Дэйв выдавил из себя смешок.
Патрик к нему не присоединился. Должно быть, он уже жалеет о том, что вышел из себя, подумала Лиз. У него зуб на Пигготта. Это совершенно ясно. О том, что сделал ему Пигготт, остается только догадываться, однако Лиз не верила, что причиной мести было лишь американское гражданство Пигготта.
- Вы очень помогли нам, Патрик, - сказал Дэйв. - И помогли бы еще сильнее, если бы смогли разузнать побольше. Давайте в следующий раз встретимся в Белфасте.
- Нет. - Тон Патрика никакого места для сомнений не оставлял. Лиз услышала, как он открывает дверцу машины. - Больше вы от меня ничего не получите. А уже полученного вам хватит, чтобы убрать Пигготта. Если же вы не возьмете его и кого-то из ваших разорвет на куски… - он вдруг заговорил, вульгарно пародируя ирландский выговор, - тогда, клянусь верой и добродетелью, вы покроете себя ужасным позором.
Джимми Фергюс был человеком веселым, покладистым и славился дружелюбием, неравнодушием к женщинам, пабам и собутыльникам. За этой жизнелюбивой оболочкой скрывалась серьезная преданность ККО, которая и стала причиной крушения первых трех его браков. Он решил, что с четвертым такого произойти не должно, и потому работал теперь в Полиции Северной Ирландии лишь на половине ставки.
По счастью, Мойра, на которой он был женат уже чуть больше года, понимала, как он предан своей работе, именно она и уговорила Джимми не спешить с уходом на покой. Жизнь на Ибице или на другом нелепом курорте, где бывшие полицейские греются под солнцем и наливаются спиртным, ее не прельщала.
Оказалось, что в полиции наступило сейчас очень интересное время, и Джимми радовался, что не ушел из нее. Новая ПСИ получила в свое распоряжение полицейских-католиков больше, чем ККО могли бы мечтать.
Джимми радовался переменам, и в особенности передаче всей разведывательной работы из Специального отдела ККО в МИ-5, поскольку это означало, что полицейские могут сосредоточиться на борьбе со старой доброй преступностью. Однако, хоть он и смотрел на будущее Северной Ирландии с оптимизмом, наивным человеком Джимми не был. Старый полицейский относился к человеческой природе скептически и знал: эта часть острова Ирландия отличается тем, что прошлое здесь не умирает никогда.
Именно это знание, подкрепленное хорошо развитым инстинктом самосохранения, и заставило его обратить внимание на фургончик прачечной. Впервые Джимми увидел его на углу тихой улицы, на которой он жил с Мойрой, две недели назад. Ничего странного в присутствии здесь фургончика не было - его одетый в белый комбинезон водитель сидел за рулем и что-то записывал на бумаге, прикрепленной к доске с зажимом. Когда же Джимми увидел его неделю спустя - с тем же водителем (и той же доской с зажимом), - то решил, что фургончик просто регулярно объезжает этот район, собирая белье для стирки.
В это утро он вышел из дома раньше обычного, поскольку на восемь утра в Стормонте было назначено совещание, касавшееся передачи старых дел ККО. Задом выведя свой старенький "ровер" из гаража и медленно спускаясь по мягко изгибавшейся подъездной дорожке, Джимми оглянулся через плечо и обнаружил, что сегодня фургончик стоит прямо перед его воротами, частично перекрывая выезд на улицу. Он еще только вылезал из машины, когда увидел, что и водитель фургончика проделывает то же самое. А следом увидел еще одного мужчину в белом комбинезоне, также вылезавшего из фургончика.
В голове у Джимми громко зазвучал сигнал тревоги.
- Извините, - крикнул, приближаясь к нему, водитель. На лице его застыла улыбка, которой старый полицейский не поверил даже на миг.
Водитель остановился футах в пятнадцати от него, второй мужчина также направлялся к подъездной дорожке. Руки его висели вдоль тела, однако Джимми видел, что в одной из них тот что-то держит. Он инстинктивно потянулся к 9-миллиметровому "глоку", который всегда носил в кобуре под курткой. И едва успел ухватиться за рукоятку пистолета, как ему в грудь угодила пуля. Джимми потерял равновесие и начал падать, зная, что пистолет выпускать из рук нельзя ни в коем случае. "Держись за него, - сказал себе Джимми, - иначе тебе конец".
Он грузно ударился боком о землю и сразу попытался перекатиться под защиту открытой дверцы машины. Однако боль помешала ему. Пальцы все еще сжимали "глок", но, когда Джимми попытался поднять пистолет и выстрелить, выяснилось, что рука его не слушается.
Мужчина с пистолетом приближался к багажнику "ровера", водитель фургончика отошел назад, уступая ему дорогу. Мужчина повернулся лицом к Джимми. Пистолет у него был полуавтоматический, и, когда мужчина поднял его, собираясь выстрелить, Джимми подумал только одно: "Ну вот и конец".
Внезапно послышался крик. Сквозь пелену боли Джимми увидел Мойру в розовом халате, который он подарил ей на Рождество: она выбежала из дома.
Мужчина с пистолетом испуганно отскочил вбок.
- Назад, - попытался крикнуть Джимми. Он увидел, как мужчина повернулся к Мойре, которая, продолжая кричать, бежала к ним по дорожке. И увидел, к своему ужасу, как тот поднимает пистолет. Тут-то Джимми и обнаружил, что пальцы его все-таки слушаются и, ухитрившись на дюйм-другой оторвать "глок" от земли, прицелился и выстрелил.
Отдачей "глок" выбило из руки. Резкий хлопок слегка оглушил Джимми, но он все же расслышал приглушенный вскрик.
И увидел, как его несостоявшийся убийца нагнулся к своей ноге, по которой расплывалось темное пятно.
Убийца, терзаемый болью, выронил пистолет. Водитель фургончика подбежал к своему раненому товарищу, обхватил его рукой и поволок к машине. Секунду спустя двигатель фургончика взревел, и он, визжа покрышками, развернулся на 180 градусов и унесся.
Потом волос Джимми нежно коснулась ладонь жены, и он, обмирая, услышал плач Мойры.
- Джимми, Джимми, - звала она сквозь слезы. - Ты меня слышишь? Ты жив? Господи, пожалуйста, скажи мне, что он жив.
- Оставь Господа в покое, - выдохнул Джимми, - и позвони в "скорую".
- Ну, как у тебя работает миссис Райан? - спросила Джудит Спратт. Они сидели в кабинете у Лиз и ждали Дэйва.
- Среди такого порядка я не жила с тех пор, как покинула дом матери, - ответила Лиз. - Хотя миссис Райан я почти не вижу. А когда вижу, она не особенно разговорчива.
В первую неделю работы у Лиз миссис Райан изменила в ее квартире почти все, начиная с расстановки кастрюль в буфете и кончая раскладкой белья Лиз в комоде.
Джудит допила свой кофе.
- Со мной она тоже почти не разговаривает. Но, слава богу, они с Дейзи, похоже, ладят. По словам Дейзи, с ней она разговаривает все время. Дейзи говорит, что из-за этого она не успевает справляться с домашними заданиями.
В офис влетел Дэйв. По его лицу было ясно: что-то стряслось. Он не сел, но мрачно взглянул на Лиз.
- Произошло покушение. Стреляли в одного из офицеров ПСИ. В кого именно, не знаю.
- О боже! - воскликнула Лиз. - Когда?
- Час назад. Он в операционной. Выкарабкается или нет, пока непонятно.
Лиз обменялась с ним понимающими взглядами. Что говорил Бурый Лис? Неужели угроза, о которой он упомянул, осуществилась так быстро? Затем она внутренне одернула себя. Пока они не узнают подробности, спешить с выводами не стоит.
- Ладно, займемся делом. Джудит, ты принесла результаты расследования деятельности "Братских вкладов"?
- Да, - ответила Джудит и протянула Лиз и Дэйву по папке.
Лиз открыла папку и взглянула на первый лежавший в ней документ.
- Это снимок информатора, с которым вчера встречался Дэйв. Бурого Лиса. Что вы о нем узнали?
Джудит заглянула в свой блокнот:
- Дермот О’Рейлли, давний активист "Временной ИРА". В семидесятых был интернирован в "Мейз". После освобождения взялся за старое, хотя от преследования за террористическую деятельность ему удалось отвертеться. Зато получил еще два приговора за уголовщину - пьяную драку у паба, отделался штрафом, и хранение краденого, срок условный.
- Так кто он теперь, уголовник или террорист? - поинтересовался Дэйв.
- Похоже, всего понемножку, - ответила Джудит. - Живет рядом с Фоллз-роуд. Мы проверили его кредитную историю. У него изымали неоплаченные автомобили, имелась ипотечная задолженность и задолженность по кредитной карточке. Однако два года назад его финансовое положение резко улучшилось, и я бы сказала, подозрительно улучшилось. По долгам он расплатился, теперь держит в банке больше десяти тысяч.
- Он работал в "Братских вкладах", - сказала Лиз. - Должно быть, там хорошо платят. Об этом Пигготте, главе компании, что-нибудь выяснить удалось?
- Не много, - ответила, удрученно покачав головой, Джудит. - У него квартира здесь, в Белфасте, и фермерский дом в графстве Даун. Водительские права местные. "Ауди", в которой его засняла установленная в сторожке камера, зарегистрирована на "Братские вклады". Вот и все.