- Вижу, ты обиделся, - произнес молодой лис. - Решил, если я намерен покинуть вас в поисках своего предназначения, значит, я вами пренебрегаю. Но это не так. Да, вы скромные, ничем не примечательные лисы, но вы навсегда останетесь моими родителями. И когда я обрету наконец путь к истине и имя мое прогремит среди лисиного племени, вы по праву будете гордиться своим сыном и дарованным ему высоким уделом. Знаю, и ты, и мать предпочли бы потерять меня, а не А-кама. Будь на то моя воля, я бы сам поменялся местами с братом. Уверен, дух мой только возвысился бы после подобных испытаний. О, пусть страшный Пес, порождение Тьмы, лишит меня хвоста! Пусть коварные двуногие твари захватят меня в плен! Я жажду страданий!
Камио покачал головой:
- Довольно, А-сак. Надеюсь, расставшись с нами, ты найдешь не только испытания, но и те совершенства, о которых мечтаешь. Помни, что бы ни случилось, твои скромные родители всегда дадут тебе кусок и местечко в своей норе. А если после того, как слава увенчает твое чело, ты снизойдешь к их убожеству и удостоишь своего посещения, их счастью не будет пределов.
- Я в этом не сомневаюсь. Поверь, Камио, я очень привязан к тебе и к О-ха. Просто я не даю волю чувствам, особенно сейчас, перед разлукой. Истинному философу должна быть присуща сдержанность.
После этой утомительной беседы Камио было особенно приятно поболтать со своей маленькой лисичкой. В отличие от брата, Миц вовсе не горела желанием расстаться с родителями.
- Никуда я от вас не пойду, - заявила она.
- Вот еще новости. Ты ведь уже несколько месяцев не спишь в нашей норе, - заметил Камио.
- Ну и что. Все равно мы вместе. Вы рядом, и мне так спокойнее. А если я уйду от вас, это будет значить, что я уже совсем взрослая. Никто мне больше не принесет ничего вкусненького. Мне придется самой о себе заботиться, самой добывать себе всю еду.
- Ничего страшного. Ты прекрасно охотишься, а уж в мусорных бачках разбираешься как никто другой. Голодной не останешься. А на черный день заведешь кладовую. Найдешь укромное местечко и будешь там хранить еду про запас. Лучше всего овощи, они долго не портятся. Все будет в порядке, Миц. Ты умная лисичка, и я за тебя не волнуюсь. Тебе еще предстоит узнать столько интересного. Можешь не сомневаться, лисы-самцы будут ходить за тобой по пятам.
- Очень они мне нужны! Я пока вовсе не собираюсь заводить мужа и детенышей, - решительно воспротивилась Миц.
- Дело твое. Ну, если не хочешь с этим спешить, прогонишь всех ухажеров прочь и будешь сама себе хозяйкой. Сама знаешь, мы, лисы, привыкли ходить перед лисицами по струночке. Оскалишь зубы, скажешь: "Пошли прочь!" - и они уберутся, поджав хвосты.
- Я так и сделаю. По крайней мере, в этом году мне не хочется связываться с лисами.
- И знай, мы с матерью всегда рады тебя видеть.
- А когда мне придется уйти от вас? - со вздохом спросила лисичка.
- Сама знаешь, обычно молодняк обзаводится собственным домом как раз сейчас, осенью. Думаю, в ближайшие несколько дней тебе стоит осмотреться в округе, подыскать себе хорошую нору. Когда найдешь себе что-нибудь подходящее, вернешься к нам, попрощаешься. Надеюсь, А-сак тоже известит нас, что у него все в порядке. Хотя от него всего можно ожидать - уже предупредил, что может уйти и не вернуться. Ну а если никакого подходящего жилья не подвернется или тебе уж очень не захочется покидать нас, оставайся. Никто тебя гнать не собирается, и все же, Миц, по моему мнению, прежде, чем решить, чего ты действительно хочешь, ты должна повидать мир. Бывает так, что выросшие детеныши остаются с родителями, верно, но вдруг тебе понравится жить самостоятельно? Во всяком случае попробовать не мешает.
Итак, лисята готовились зажить собственной жизнью. Каждому предстояло выбрать свой путь, и О-ха, и Камио смирились с неизбежностью разлуки, хотя и не могли думать о ней без грусти. Ведь зачастую родителям ни разу не удается увидеть выросших детенышей, покинувших родную нору. О-ха и Камио понимали, что им нечего сетовать на судьбу. То, что из четырех родившихся у них лисят двое остались в живых, было настоящим везением. У многих лисьих пар к осени остается только один детеныш, а некоторые лишаются всех. Молодняк подстерегает столько опасностей.
- Скоро у нас здесь станет совсем тихо, да? - бросив вокруг задумчивый взгляд, проронила О-ха.
- Да, мы с тобой уже успели отвыкнуть от тишины, - заметил Камио.
- Боюсь, мне трудно будет привыкнуть вновь, - сказала лисица.
- Трудно, - согласился Камио.
ГЛАВА 22
Чем ближе становилась пора разлуки с детенышами, тем чаще Камио и О-ха заводили разговор о том, чтобы подыскать себе другое жилище, подальше от людей. Свалка в последнее время сильно разрослась, и это тревожило Камио. Того и гляди, думал он, владельцы свалки заведут для охраны овчарку или добермана. И так уже по ночам здесь дежурил сторож. К тому же у лис существует обычай - вслед за детенышами родители покидают нору, где они вскормили потомство. Хотя эта традиция была не из тех, следование которым О-ха считала обязательным, лисице тоже не давала покоя мысль, что на свалке может появиться сторожевая собака.
- Ты знаешь живопырку лучше, чем я, - торопила она Камио. - Где начнем искать?
- Я слыхал, вблизи от города строят железную дорогу. Давай устроим нору под насыпью. Железнодорожные пути - это самая настоящая отдушка. Людей там немного.
- По-твоему, это разумно? - с сомнением спросила О-ха. - А помнишь, ты рассказывал мне о железнодорожном лисе, которого встретил в городе? Он ведь был какой-то ненормальный?
Камио покачал головой:
- Ну, это совсем другое дело. Нам такая участь не грозит. Мы ведь поселимся около новой, чистенькой железной дороги. Вокруг там полно зелени, цветов, кустов, деревьев. Все, как ты любишь. В отдушке люди не будут нас беспокоить. Есть только одно неудобство - нам придется привыкнуть к шуму поездов. Но наверняка они там будут проходить нечасто. И вообще, это пустяки.
- Что пустяки?
- Привыкнуть к поездам. Вскоре ты и замечать перестанешь, как они грохочут. Занятно, наверное, сидеть у путей, наблюдать, как мимо проносятся вагоны, набитые людьми, и знать, что люди ничего не могут нам сделать, даже если заметят. Ты же сама говорила, тебе нравятся рельсы, их четкие прямые линии, убегающие вдаль. Вот и будешь любоваться ими сколько душе угодно. Или весь день прохлаждаться, бабочек ловить. Или развлекаться своими обожаемыми ритуалами.
- Сколько можно тебе твердить, ритуалы - это вовсе не развлечение, - сердито перебила О-ха. - Это необходимая часть нашей жизни. И относиться к ним надо почтительно. Скажи лучше, что мы будем там есть, на твоей железной дороге?
- Так ведь город рядом. Без отбросов не останемся. Устроим кладовые прямо в насыпи, уж там-то до них никто не доберется. Да и крыс, мышей у путей наверняка полно. Ну и червей, конечно.
- Тебя послушать, на земле лучшего места не сыскать.
- Так оно и есть. Знаешь, пойду-ка я прямо сейчас, поброжу около путей, посмотрю, как продвигается работа. А ты как, пойдешь со мной?
- Нет, думаю, мне стоит подождать здесь. Вдруг вернутся О-миц или А-сак... или А-кам... - пробормотала лисица.
Камио выбрался из норы-машины и отправился в путь по улицам ночного города. Слова О-ха разбудили воспоминания о пропавшем сыне, которые камнем лежали на сердце у лиса. Он видел, как тоскует О-ха, но помочь ей был бессилен.
Конечно, он пробовал искать сына, но мир слишком велик. Даже если А-кам жив, вполне возможно, он оказался от родного дома так далеко, что и за несколько дней не доберешься. А то и за несколько месяцев! Людям расстояния нипочем, им ничего не стоит завезти дикого зверя неведомо куда, так что ему потом уже не найти тех мест, где он родился и вырос. Камио испытал это на собственной шкуре.
Лис легкой рысцой двигался к центру и вскоре добрался до главной улицы, по обеим сторонам которой тянулись витрины магазинов. Иногда, проходя мимо, Камио останавливался, глазел на выставленные за стеклом диковины и недоуменно размышлял, на что людям подобная ерунда Но этой ночью он не стал терять время.
Из-за угла появился другой лис, Камио слегка кивнул ему. В городе трудно было установить четкие границы между владениями. Некоторые участки вокруг закусочных и ресторанов были признаны нейтральными территориями - никто не предъявлял на них особых прав. Конечно, теперь лисам приходилось чаше сталкиваться друг с другом, и поневоле они относились к нарушению границ более снисходительно. Конечно, грубое вторжение, когда чужак намеревался отбить у законного обитателя подругу или выжить его из собственных владений, по-прежнему встречало решительный отпор, и все же в своем лисы оберегали свои участки намного ревностнее, чем здесь, в живопырке.
Камио пересек лужицу света под уличным фонарем и юркнул в темную аллею. В конце аллеи в картонной коробке спал человек, от которого исходил столь резкий, неприятный запах, что у лиса закружилась голова. Подобные существа, изгои человеческого общества, на редкость шумливы и, заметив лису, зачастую поднимают крик. Но Камио знал - опасаться их не стоит, так как они совершенно не способны к погоне. Поэтому лис не стал изменять маршрут и приблизился к жителю коробки. Тот оглушительно храпел. Несомненно, он вылакал немало той дряни, которая делает дыхание вонючим и противным.
Камио перескочил через изгородь и оказался в квартале небольших особняков, окруженных садами. Он едва не наступил на ежа, который моментально свернулся в комок и грозно выставил иголки. Рядом лис заметил блюдечко с молоком и накрошенным хлебом, оставленное хозяевами дома специально для колючего ночного гостя. С удовольствием попив молока, Камио отправился дальше, миновал еще одну улицу, обогнул стройплощадку. Путь ему преградило шоссе, по которому изредка проносились машины, свет фар разрезал темноту. Низко опустив голову, Камио торопливо пересек дорогу. Ему было известно: если смотреть прямо на эти слепящие огни, они способны заворожить, лишить способности двигаться. А лис не имел ни малейшего желания превратиться в ханыра, размазанного по асфальту.
Ветер, прилетевший из-за болот, с моря, принес терпкий солоноватый аромат, и Камио вспомнил о тех долгих днях, что они с О-ха провели на старом катере посреди бескрайних топей. С тех пор они ни разу не встречались с Хватким, даже не знали, жив пес или умер.
Внезапно, при мысли о собаке, Камио остановился и принюхался. Запасай принес не только свежий запах моря и благоухание спелых фруктов из окрестных садов. Что-то зловещее ощущалось в его дуновении. Нервы лиса моментально напряглись, подчиняясь тревожному сигналу. Доводилось ли ему слышать этот запах раньше? Почему он кажется таким знакомым и внушает страх? Лис быстро перебирал в уме все известные ему запахи, связанные с опасностью. Нет, такого он не знает. Или не может припомнить.
Камио сморщил нос. Возможно, он становится чересчур осторожным и мнительным Спору нет, бдительность не бывает излишней и держать ухо востро никогда не помешает. Но впадать в панику из-за пустяков тоже не к чему. Ясно, это запах собаки, ну так что с того? Здесь, в живопырке, от подобных запахов не скроешься. Город кишмя кишит домашними собачонками, и им не запретишь оставлять свои метки где заблагорассудится - на столбах, на углах домов, в водосточных желобах Все вокруг провоняло собаками, и с этим ничего не поделаешь. Разве что дождь зарядит на несколько месяцев кряду и смоет эту пакость.
Камио вскинул голову, но в ночном небе, темнеющем над крышами, увидел лишь изменчивые отсветы городских огней. Если он собирается ждать знамения, сказал себе лис, придется проторчать здесь до утра.
Как видно, ему просто померещилось. Иногда это случается со всяким. Вдруг издалека донесся пронзительный вопль, - как видно, кричавший был за несколько улиц от Камио. Потом до лиса долетел звук, подражающий птичьему щебету. Двое, лис и лисица, звали друг друга. Но почему их голоса полны такого беспокойства? И вдруг в ночи громом разнеслось слово, вселяющее страх в лисьи души, слово, от которого шерсть на загривке у Камио встала дыбом.
- Собака! - крикнул лисий голос вдали.
Значит, он не ошибся и действительно почуял собаку, подумал Камио. Но чего здесь бояться? По городу разгуливает несколько бродячих псов, это верно. А может, кто из домашних сбежал со двора. Конечно, эти недотепы не прочь поймать лису, да только всем известно - кишка у них тонка. Почему же...
В тишине вновь раздался вопль, и на этот раз его подхватило несколько голосов:
- Собака на свободе!
- Та самая собака?
- Да! Да! Да!
А потом над улицами прогремел долгий, леденящий кровь крик. Это кричала собака, охотничья собака, которая идет по следу жертвы. Но здесь, в живопырке, охотникам делать нечего, они не могут мчаться по улицам на лошадях. Значит, пес преследует добычу один. Но что это за пес? Откуда он?
Вновь громовой голос собаки, и вслед за ним лисий вопль:
- Спасааайтесь! Сейбр на свободе!
Сейбр! Исполинский риджбек разгуливает по улицам! Значит, он выбрался из-за стены, окружающей усадьбу, и теперь в городе охотится за лисами, своими излюбленными жертвами.
"О-ха? - пронеслось в голове у Камио. - Я должен немедленно вернуться к ней!"
Камио сразу понял, что и О-ха, и ему самому, и их детям угрожает смертельная опасность. Сейбр прекрасно знает их запахи - его и О-ха. Стоит псу уловить знакомые запахи в дуновении ветра, он выследит лис. Сейбр люто ненавидит все лисье племя, но те двое, что перехитрили его и выставили на посмешище перед людьми, - его заклятые враги. Конечно, он горит желанием поквитаться с ними. А ведь собаки, как и они, лисы, ориентируются в мире именно по запахам, запахи помогают им распознавать других животных, различать друзей и врагов. Раз услышанные запахи отпечатываются в их мозгу навеки. Камио давным-давно позабыл, как выглядела первая собака, с которой ему довелось встретиться, но запах ее он узнал бы моментально. Глаза могут подвести, но чутье - никогда. Сейчас Сейбр наверняка носится по лисьим тропам, вдоль и поперек пересекающим город, вынюхивает запахи тех двух лис, что опозорили его в глазах хозяина. Он может поступить и по-другому - поймать любого городского зверя и терзать его до тех пор, пока не выведает, где жилище О-ха и Камио. Да, О-ха в опасности, в страшной опасности!
Камио очертя голову бросился к дому. На протяжении всего пути его сопровождали лисьи крики, полные ужаса. Все городские собаки тоже переполошились. Некоторые из них яростно вопили:
- Прикончи побольше лис, Сейбр! Задай им!
Но большинству собак ночная паника пришлась не слишком по душе, а может, они не особенно радели о чести собачьего племени. Так или иначе, многие собаки кричали:
- Хватит валять дурака, Сейбр! Возвращайся домой!
Тут и там в окнах зажигался свет, и люди начинали раздраженно лаять, утихомиривая своих псов. Потом они принимались перелаиваться друг с другом. Внезапно душераздирающий визг перекрыл какофонию звуков. Весь город замер, словно в оцепенении. Вслед за визгом послышался хруст костей, переламываемых мощными челюстями, и торжествующий рев:
- Одна рыжая каналья готова!
В домах поднялась новая волна шума.
Камио прибавил шагу. Вскоре центр города, сотрясаемый криками, визгом и лаем, остался позади. Лис думал лишь об одном - как найти кратчайший путь к дому. Он решил избегать привычных троп. Следуя инстинкту, Камио вскакивал на крыши гаражей и сараев, пересекал дворы и сады. Конечно, там ему могли встретиться другие собаки, но это его нимало не заботило. Он знал - городским псам за ним не угнаться.
Наконец лис оказался на свалке и юркнул в узкий коридор между грудами железного лома. К своему великому облегчению, он обнаружил, что О-ха дома, жива и невредима.
- Что случилось? - вскинула она голову ему навстречу. - Что там за переполох в городе? Неужели опять Неизбывный Страх?
Камио так запыхался, что долго не мог выговорить ни слова.
- Нет, кое-что менее приятное, - ответил он, с трудом переводя дух. - Сейбр на свободе. Носится по улицам.
У О-ха подкосились лапы.
- Детеныши! Мои лисята! - выдохнула она.
По спине у Камио пробежала дрожь. А-сак и Миц ушли подыскивать себе норы. Где они сейчас? Он вспомнил душераздирающий крик, разнесшийся над городскими улицами, - предсмертный крик лисы, шею которой сдавили неумолимые челюсти. Нет, нет, пытался успокоить себя Камио, он знает голоса своих лисят. Это не они. Они не могли так кричать. Это взрослая лиса. Своих он узнал бы сразу. Но мучительное подозрение не отпускало Камио. Близость смерти способна изменить голос до неузнаваемости, пронзила его тревожная мысль. Однако он не стал еще сильнее расстраивать О-ха. Она не могла слышать крик, сюда, на свалку, доносился только неясный шум.
- Я сейчас пойду в город, - сказал Камио. - Найду их и приведу домой.
- Нет!
Отчаяние, прозвучавшее в голосе О-ха, заставило лиса замереть на месте.
- Нет, - повторила она. - Я не хочу терять тебя. У нас будут другие детеныши...
- Ты сама не знаешь, что говоришь, - мягко возразил Камио. - И за меня ты боишься совершенно напрасно. Мне случалось попадать во всякие переделки. Помнишь, я рассказывал тебе, как, убегая из зоопарка, вырвался от двух громадных овчарок.
- Сейбр может прихлопнуть сверху одной лапой.
- Да ведь дело не в силе. Ты сама прекрасно понимаешь: побеждает тот, кто умнее и хитрее. Меня ему не поймать. Уж это я тебе обещаю. Я должен спасти лисят, О-ха. Иначе какой же я отец? Хорошо еще, А-сак отправился в свой - искать какой-то курган в болотах. Так что за него тревожиться нечего. А вот Миц...
- Я тоже пойду.
Камио не нашел что возразить и несколько мгновений помолчал, соображая, как убедительнее отговорить О-ха. Лис вовсе не считал себя умнее и проворнее подруги, но он знал: если Сейбр почует О-ха - ей конец. Однако, взглянув на лисицу, он понял - она настроена не менее решительно, чем он сам, и все доводы для нее пустой звук. Что ж, в конце концов, ей уж дважды удавалось ускользнуть от огромного пса-убийцы. И если бы все сложилось по-другому и большая опасность угрожала бы не О-ха, а ему, Камио, разве подруге удалось бы его удержать? Нет, конечно. Он все равно отправился бы на поиски детенышей.
- Хорошо, пойдем. Только запомни - мы должны все время быть рядом. А вот если увидим его, тут уж бросимся в разные стороны. Помнишь, как мы сделали тогда, в усадьбе? Опять собьем его с толку. Поняла?
- Еще бы. Незачем тратить зря столько слов.
- Знаю. Но на всякий случай не лишнее все уточнить.
Если Сейбр бросится за ними в погоню, подумал лис, он, Камио, сделает все, чтобы пес выбрал своей жертвой именно его. "Зачем такие черные мысли?" - тут же одернул себя Камио. Вовсе не обязательно кому-то из них соваться в пасть к риджбеку. Они сообразительные, ловкие лисы, знают множество уловок и заставили не одну собаку ловить свой собственный хвост.
- Идем, - сказал Камио. - Сначала двинем в самый центр живопырки. Держи ухо востро и нос по ветру.