Они вылезли из норы-машины. О-ха, покидая жилище, даже не стала проделывать необходимые ритуалы.
Принюхиваясь и прислушиваясь, лисы потрусили к главной улице города. Переполох продолжался, но собаки, подчинившись грозным людским окрикам, постепенно угомонились. О-ха и Камио оказались в квартале, который насквозь пропах Сейбром. В свете фонаря они заметили лежащую на земле лису. В позе ее было что-то неестественное, и они издалека уловили запах смерти. По рыжей шубе оба сразу поняли, что это не их сын-альбинос, а подойдя поближе, вздохнули с облегчением - то была не Миц. Лисы беспокойно осмотрелись по сторонам, - быть может, громадный пес, порождение Тьмы, притаился сейчас в тени к готовится к прыжку.
Нет, Сейбр не будет сидеть в засаде, спохватился Камио. Он ведь не лиса, не в его привычках тихонько подкрадываться к добыче. Наоборот, он всполошил весь город, своими криками на всех нагнал страху.
- Совсем лисенок, - пробормотала О-ха, обнюхивая труп.
- Идем отсюда, - поторопил ее Камио. Они принялись методично обшаривать город - методично, разумеется, лишь по лисьим понятиям. На самом деле они, петляя и кружа, бродили по улицам, садам, бульварам и дворам. И везде, везде ощущалась близость исполинского врага, запах Сейбра проникал повсюду. Вдруг О-ха замерла.
- Что такое? - прошептал Камио, но прежде, чем О-ха успела ответить, он все понял. - На крышу! Живо!
О-ха не потребовались долгие разъяснения. Она вспрыгнула на крышу стоявшей во дворе машины, а с нее перескочила на ближайший гараж. Камио не отставал от нее. Крыша гаража вплотную примыкала к дому, и обе лисы, забившись в угол, притаились в тени. Они так тесно прижались друг к другу, что Камио чувствовал, как колотится сердце О-ха.
Внизу, в дальнем конце улицы, в свете фонаря стоял Сейбр. Лисы видели, как он поднял голову и принюхался. Но ветер дул в их сторону, запах пса ударял им в ноздри, и они надеялись, что враг их не почует.
Мгновения, когда пес не двигался, рыская взглядом вдоль по улице, показались лисам вечностью. Наконец он неторопливо двинулся по направлению к гаражу, обнюхивая фонарные столбы и изгороди. Камио затаил дыхание. Если Сейбр дойдет до того места, где они вскочили на машину, он, без сомнения, услышит их запах. И тогда ему останется только взглянуть вверх и увидеть их воочию. Да, тогда им несдобровать. Хотя, конечно, вряд ли этому громиле удастся вслед за ними вскарабкаться на машину и перескочить на крышу гаража. "Ну а если дойдет до этого, - думал Камио, - я наброшусь на него первым. Я в более выгодном положении. Тяжелому псу будет трудно удержаться на крыше. Вдруг мне удастся перекусить ему горло прежде, чем он доберется до моего?" Лис напрягся в ожидании смертной схватки. Однако он сохранял спокойствие. Он понимал - другого выхода нет, придется вступить в неравный бой. И как только Камио принял решение, весь ужас перед врагом улетучился. Конечно, лис по-прежнему боялся за свою жизнь и жизнь О-ха, но был страх, не затмевающий, а обостряющий разум, помогающий быстрее соображать и действовать. Подобный страх в минуты опасности служит добрую службу каждому животному.
Риджбек приблизился. В свете уличного фонаря Камио разглядел напряженные мускулы огромного пса, которые перекатывались под шкурой, как валуны под водой. Сейбр все ближе. Совсем близко. Последняя надежда исчезла. Теперь он обязательно почует лис, они знали это.
Пес остановился. Повернулся. Поднял голову.
Лисы теснее прижались к стене. В эту ночь ветер помогал им - он все время относил их запах прочь от врага.
Внезапно в дальнем конце улицы мелькнула тень - кто-то несся стремглав, одержимый паникой. В ноздри Камио ударил запах кошки. Как видно, она долго пряталась где-то в саду, на лужайке, потому что запах ее смешивался с ароматом чабреца и базилика.
Из глотки пса вырвался сдавленный рык, и он бросился на очередную жертву.
Лисы не стали упускать момент и, соскочив с крыши, кинулись в противоположном направлении. Они долго мчались во весь опор, пока не убедились, что опасность миновала. Тогда они продолжили поиски своих детенышей. Но перенесенный страх притупил их чувства, и им было трудно сосредоточиться на своей цели.
Наконец они поняли, что обрыскали весь город, по-прежнему сотрясаемый грозными криками Сейбра. Оставалось лишь вернуться к себе, на свалку. В пути оба надеялись, что детеныши поджидают их дома.
Но в норе-машине было пусто.
Над свалкой уже забрезжил серый, туманный рассвет, а О-ха все сидела у входа в машину и ждала. Лисица умела ждать. Несколько часов подряд она не двигалась с места, напряженно принюхиваясь и прислушиваясь, не крадутся ли по узким проходам ее ненаглядные лисята. Утром воробьи, рассевшись на обломках машин, проржавевших паровых котлах и старых газовых плитах, подняли гвалт. Воробьи как блохи - везде их полно. Вот только поймать их куда труднее, чем блох, и О-ха приходилось терпеливо сносить их пошлую болтовню. В машине спал изнуренный Камио, и она не хотела тревожить его сон, разгоняя надоедливых пичуг.
"Долго ли еще это чудовище будет носиться по улицам?" - размышляла лисица. Скорее всего пройдет не меньше двух-трех дней, прежде чем люди сумеют поймать пса. Сам он, похоже, вовсе не имеет намерения вернуться домой. Возможно, голод прогонит его назад, в усадьбу, но это вряд ли. Уж кто-кто, а Сейбр сумеет добыть себе пропитание охотой. Конечно, люди, городские жители, увидев такого громадного пса, обязательно обратят на него внимание. Без сомнения, им не понравится, что злобный зверь свободно разгуливает по городу. Но кто осмелится хотя бы приблизиться к Сейбру, не то что водворить его назад, за глухие стены усадьбы!?
Ей оставалось только надеяться, что поблизости раздадутся легкие шаги ее детенышей и ветер принесет ей родной запах.
Позднее, днем, на свалку явились люди. Как обычно, они принялись копошиться среди куч ржавого железа, негромко перелаиваясь друг с другом. Пришел грузовик, сбросил очередную порцию хлама, рабочие стали разбирать его и подняли оглушительный грохот. Солнце светило все ярче, тени становились темнее и короче.
В полдень из машины вылез Камио.
- Ну что? - уныло спросил он.
- Пока ничего.
- Не будем отчаиваться. Вспомни, я сказал им обоим, чтобы они приглядели хорошие норы, не спешили и, если понадобится, потратили на поиски два-три дня. А-сак, тот вообще заявил, что скорее всего больше к нам и носа не покажет.
- Я не отчаиваюсь.
- Вот и правильно.
На один из обломков, подальше от лис, опустилась ворона и заорала:
- Fuchs! Was fehlt Jhnen?
О-ха и Камио даже не удостоили ее взглядом. Стоит у кого-нибудь случиться беде, любопытные вороны тут как тут, они словно предчувствуют несчастье. Но сострадания от них не жди, чужое горе для них лишь повод для веселья. Кажется, чем хуже другим, тем больше они радуются. Заметив, что лисы не собираются за ней гоняться, ворона совсем обнаглела. Негромко бормоча какие-то насмешки, она перепархивала с обломка на обломок, едва не задевая крыльями по головам О-ха и Камио. Наконец, испустив презрительный крик, птица поднялась в воздух.
В ту ночь О-ха приснился сон, кошмар, который мучил ее уже давно. Ей снилось, что она на залитой солнцем пустоши, пытается бежать. Внезапно на пути ее вырастают черные преграды. Это железные решетки, о которых ей рассказывал Камио. Она знает, за ней гонятся, но лапы ее проваливаются в глубокий снег... Вдруг перед ней падает чья-то тень, она поднимает глаза и видит...
После беспокойной ночи, когда он ворвался в город и убил молодую лису, Сейбр решил отдохнуть и нашел укромное местечко. То был один из только что построенных домов, в который еще не въехали люди. Пес был вне себя от досады. Он надеялся, что прикончил отродье той, ненавистной лисицы. Однако, подойдя к трупу несколько часов спустя, он не почувствовал запаха О-ха. Значит, он ошибся и вновь не сумел отомстить. Вот если бы он сломал шею отродью той рыжей твари, это была бы настоящая победа. Во-первых, он, Сейбр, наконец поквитался бы за свое унижение. Во-вторых, лисица наверняка явилась бы к телу своего детеныша - поскулить над ним.
Не обнаружив на трупе меток О-ха, Сейбр понял, что тут ждать нечего. Он долго носился по городу, надеясь, что где-нибудь на улице почует ее запах. Пару раз так и случилось, но запах был слишком слаб, и псу не удалось определить, в каком направлении скрылась проклятая лисица. Но он знал, что найдет ее, рано или поздно.
Не зря он так долго и терпеливо трудился над подкопом. Теперь, оказавшись на воле, Сейбр твердо решил не возвращаться, пока не уничтожит врага. На этот раз О-ха не спасется. Сейбр прекрасно понимал: если его поймают, наказание будет суровым. Но его это не заботило. К побоям ему не привыкать. Еще когда он был щенком, стоило хозяину отвернуться, дети его награждали Сейбра пинками и ударами. Дети частенько вымещают на домашних животных свои обиды, и, когда хозяин отправлялся на охоту в пустыню, щенку доставалось особенно крепко.
Завтра поиски будут успешнее, пообещал себе Сейбр. Ей не уйти от возмездия.
ГЛАВА 23
В отличие от отца, Миц никак не удавалось беспрепятственно пересекать чужие владения. Она знала живопырку намного хуже, чем Камио, и в поисках норы постоянно нарушала территориальные права других лис. Повсюду ее встречали грубые окрики и свирепо оскаленные зубы, и вскоре лисичка поняла: если она не хочет неприятностей, ей следует внимательнее относиться к чужим меткам и не пренебрегать ими. Однако городские улицы насквозь пропитались застоявшимися запахами, в первую очередь собачьими, и, как ни принюхивалась Миц, ориентироваться в этом море запахов ей было трудно. Несколько раз, сунув голову в дырку в изгороди, лисичка оказывалась в ситуации, которую можно назвать по меньшей мере неловкой. Откуда ни возьмись перед ней вырастала фигура с прижатыми ушами и оскаленной пастью. "Убирайся прочь, не то растреплю твой хвост", - рычал незнакомец, и Миц приходилось безропотно повиноваться. Хорошо еще, никто не привел угрозу в исполнение, с горечью думала лисичка. И за что они так на нее ополчились, она ведь не замышляет ничего плохого. Разве она виновата, что все укромные места в городе уже заняты. Во многих кварталах еще шла стройка, но лисы встречались повсюду, и Миц не представляла, куда ткнуться. Кошки тоже возмущались, завидев Миц, но их лисичка не особенно опасалась. Впрочем, при виде огромных толстых котов, чьи бандитские морды напоминали помятые жестянки, Миц становилась не по себе - она ведь была совсем молода. Коты сразу замечали, что Миц почти лисенок, и не думали убегать от нее. Напротив, в глазах их вспыхивали злобные огоньки, морды принимали угрожающее выражение, а мех вставал дыбом, так что отпетые драчуны казались еще больше.
- Peau! Rouge! Sauvage! - шипели коты.
Миц, хотя и не понимала кошачьего языка, догадывалась, что это отнюдь не приветственные возгласы и речь идет о ее дикости и красной шкуре.
Как-то раз она столкнулась с кошкой, которая сидела так тихо, что лисичка не заметила ее, пока кошачий запах не ударил ей в нос. К тому времени Миц успела проголодаться. Увидев мусорный бачок, она поспешила к нему, втянула носом воздух и тут заметила серую кошку, сидевшую на крышке. Кошка, похоже, не имела ничего против лисички и наблюдала за ней с ленивым любопытством.
- Извините, - пробормотала Миц. - Я вас не заметила.
Кошка слегка потянулась.
- Мне хотелось бы... - продолжала Миц. - Вы не откажетесь немного подвинуться, чтобы я могла заглянуть в этот бачок?
Кошка невозмутимо выслушала ее и не двинулась ни на волосок. Она лишь бросила на лисичку пренебрежительный взгляд, словно перед ней был не зверь, а грязная тряпка.
Но, несмотря на свою надменность, небольшое пушистое создание казалось довольно безобидным. Миц решила: настало время доказать, что она тоже чего-нибудь да стоит. Нельзя вечно удирать поджав хвост. Пора настоять на своем.
Лисичка оскалила зубы и зарычала.
В ту же секунду кошка превратилась в чудовище. Перед Миц выгибался дугой какой-то демон с невероятным количеством зубов и когтей. Грозная тварь выплюнула несколько ругательств, непонятных лисичке, но явно непристойных.
Миц торопливо ретировалась.
Среди ночи в городе поднялась суматоха, но Миц, поглощенная поисками норы, не обратила на это внимания. Раз или два ветер донес до нее запах Камио, и она решила, что отец вышел на промысел, порыться в бачках. Хорошо бы сейчас невзначай столкнуться с Камио, подумала лисичка. Пусть он увидит, какая у него взрослая, самостоятельная дочь. Но тропы их не пересеклись.
В водосточном желобе Миц обнаружила бумажный пакет с остатками рыбы и чипсами. Она жадно набросилась на еду и успела проглотить три четверти содержимого пакета, когда на улице показались люди, и ей пришлось скрыться. Однажды она пересекала улицу, и вдруг из-за угла выскочила машина и едва не задела ее. Лисичка вспомнила случай с А-камом, и по спине у нее пробежала дрожь.
Миновав оживленный центр, лисичка оказалась на окраине. Недостроенные дома пахли новизной, и Миц пришло на ум устроить себе жилище в одном из них. Но инстинкт немедленно подсказал ей, что днем здесь полно людей, и она отказалась от этого намерения. Все же она долго бродила по стройке. Приглядываясь и принюхиваясь. Вдруг из-под груды кирпичей выскочила перепуганная мышь и прошмыгнула перед самым носом лисички. Не успев отбежать от Миц, мышь завязла лапками в глине. Внезапно из темноты камнем упала сова и схватила добычу когтями. Все случилось так быстро, что лисичка и глазом моргнуть не успела. Сова, пролетая над ее головой, испустила ухающий крик.
- Эй, ты, лисица! - послышалось Миц в ее насмешливом голосе. - Ну ты и раззява! Гляди, пропадешь!
"Не больно-то нужна мне эта мышь", - успокаивала себя Миц. Ей хотелось прокричать это вслед ночной птице с большой плоской головой, но та уже скрылась.
Наконец лисичка забрела в квартал, где жильцы уже въехали в новые дома, но еще не успели устроить сады. Только она вступила на длинную неосвещенную улицу, как ветер принес предостережение: легкий запах собаки. Миц остановилась и принюхалась. Несомненно, этот запах ей знаком. Но откуда? Почему он так тревожит ее? Это не обычный собачий запах, он говорит о погоне и убийстве. За юной лисичкой еще ни разу не гнались охотники, но память поколений ожила в ней, и испуг тонкой иглой кольнул ее в самое сердце. Где-то поблизости собака, догадалась Миц, и эта собака не просто вышла на прогулку. Она хочет убивать. А по рассказам родителей Миц прекрасно знала, что лисы - излюбленная добыча собак.
Исполинская тень пересекла улицу и вновь растаяла в темноте. К счастью, ветер относил запах Миц прочь от врага, но зато ее так и обдало резким запахом собаки. И тут ее словно осенило. Она вспомнила, чей это запах.
Сейбр, риджбек.
Страх лишил Миц рассудка. В это мгновение дверь одного из домов распахнулась, и лисичка, не помня себя, кинулась туда, в полосу яркого света. Раздался человеческий визг, Миц проскользнула у кого-то между ногами. Уж лучше люди, мелькнуло у нее в голове, чем жуткий зверь, готовый разорвать ее от носа до хвоста.
Ослепленная светом лампы, лисичка носилась по комнате кругами, пока не нашла укрытие, под которое можно было забиться. Притихнув там, она ждала неминуемой гибели, и сердце едва не выскакивало у нее из груди.
Однако ничего ужасного не случилось, до Миц доносился лишь приглушенный взволнованный лай владельцев дома, в который она столь бесцеремонно ворвалась. Конечно, то было безумным поступком, теперь она сама понимала это. Но паника - плохой советчик и толкает на сумасбродства.
Кто-то вошел в комнату, где затаилась Миц, и нагнулся, чтобы взглянуть на нее. Потом вышел прочь, осторожно прикрыв за собой дверь. Миц расслышала жужжание и раскатистый человеческий лай. Вскоре все стихло, и лисичка получила возможность отдышаться и собраться с мыслями.
Как только они опять откроют дверь, надо броситься туда и выскочить на улицу, решила она. Но потом вспомнила о Сейбре, который, вполне возможно, поджидает ее около дома, и отказалась от этого плана. Уж лучше окно, пришло ей на ум. Если только оно открыто. Миц обшарила взглядом стены. Похоже, здесь вовсе нет окон или они скрыты занавесками. Значит, и с окном ничего не выйдет.
Остается только ждать.
Некоторое время спустя до нее донесся шум машины, которая остановилась перед домом. Хлопнула дверца. Затем хлопнула входная дверь. В коридоре раздался человеческий лай и ворчание. В комнату вошел высокий человек, самец, морда его поросла белым густым мехом.
Несколько мгновений он стоял недвижно, но запах его носился в воздухе, проникая в ноздри лисички. Потом он сделал несколько шагов в сторону Миц, и лисичка заметила, что в руках у него какой-то странный предмет - короткая палка с петлей на конце. Палка эта ей вовсе не понравилась, и она зарычала.
Человек, ни на секунду не умолкая, тихо лаял. К собственному удивлению, Миц не уловила в его голосе угрожающих ноток. Судя по всему, он пытался войти с ней в контакт. Это было подозрительно, более чем подозрительно. Зачем ему говорить с ней? Наверняка он пытается усыпить ее бдительность. Но не на такую напал. Она знает - от людей добра не жди. Ее с детства учили: зверю, который попался людям в лапы, конец. Ну если он рискнет приблизиться к ней - пусть пеняет на себя. Останется без пальца.
Однако Миц не удалось исполнить свое намерение. Оставаясь на безопасном расстоянии, человек нагнулся так, чтобы видеть ее, и выставил вперед палку. Гнусная петля оказалась перед самым носом лисички. Миц лязгнула зубами и вцепилась в проволоку. Человек быстро отдернул петлю.
В следующее мгновение человек громко залаял, и дверь распахнулась. Это отвлекло внимание Миц, и петля немедленно обвилась вокруг ее шеи. Лисичка извивалась всем телом, пытаясь выскользнуть, но петля все затягивалась, пока не превратилась в ошейник.
О-ха рассказывала своим детенышам о ловушках, которые люди ставят на лисьих тропах. Эти ловушки могут задушить до смерти. Иногда это происходит медленно, и тогда лучше совершить рванц, избавиться от страданий, не дожидаясь, пока отвратительное человеческое изобретение завершит свое черное дело. А вот теперь Миц сама попала в ловушку. Она отчаянно металась на конце палки, ожидая, когда же петля начнет душить ее.