А это - чаю сестра родная
Пленники Буэн-Ретиро
В королевских замках томились не только опасные политические противники, - редкие заморские растения тоже содержались королями взаперти. Этой участи подверглась и камелия.
В 1738 году монах Камел привез с Филиппинских островов новое растение с блестящими листьями и прекрасными цветами. И преподнес его в подарок супруге испанского короля Фердинанда V.
- Ах, какая прелесть! - заламывала руки королева. - Как прекрасен этот цветок Камела…
Королю тоже понравился безымянный монашеский подарок, и в загородный королевский дворец, взметая дорожную пыль, полетела карета с золоченными гербами… Их величества немедленно требовали к себе старшего садовника. Испуганный таким неожиданным вызовом, тот прибыл во дворец и получил и строжайший приказ приложить все усилия, чтобы сохранить заморское растение и обязательно заставить его цвести.
Садовник не только сохранил подаренные монахом кустики, но и размножил их. В пору цветения королевский сад вокруг замка Буен-Ретиро представлял диковинную картину. Но любоваться этим красивым цветением могли очень немногие. Толстые крепостные стены скрывали цветы камелии от посторонних глаз.
Фердинанд V и его супруга строго оберегали заморских пленников. Им, очевидно, льстило, что другие короли не имели таких цветов. Их наследники оказались достойными продолжателями королевской традиции. И если при смене королей некоторые узники получали свободу, то камелия так и оставалась в стенах Буен-Ретиро.
Только через 60 лет она выбралась на свободу и стала заселять сады и парки.
Заработок на сенсации
Не только о пленении в Буен-Ретиро могла бы поведать камелия, умей она говорить. Рассказала бы и множество других историй, услышав которые, трудно даже поверить, что они не выдуманы, а были на самом деле…
Многие садоводы в разных странах разводили камелии. И в Америке разводили их. И вот один американский садовод каким-то образом списался с парижским любителем камелий, выискивавшим по свету сорта с небывалыми по окраске и форме цветами. Когда тот получил от американца рисунки таких цветов, он дал обещание заплатить за них 11 тысяч франков.
И вот из-за океана прибыли ящики. В них лежали тщательно упакованные саженцы. Парижанин осторожно вынул камелии и рассадил по кадкам. А потом все его семейство и знакомые на цыпочках ходили в оранжерею посмотреть: не зацвели ли?
Камелия не цвела - она никак не могла оправиться с дороги. А когда выбросила долгожданные цветы, у парижанина чуть разрыв сердца не случился. Они совсем не походили на изображения, присланные из Америки.
- Обман. Это же чистейший обман, - стонал парижанин, приближая к цветкам камелии листки с рисунками ее предполагавшихся цветов. - Что же это такое, а?..
Словом, парижский обожатель необычных камелий отказался платить. Американец подал в суд. Начался процесс, который газеты и журналы, падкие до всего необычного, смаковали и расписывали на все лады.
И парижанин лишился покоя…
Только сядет он за утренний кофе, как раздается долгий, настойчивый звонок и кто-то требует непременно хозяина.
- Извините, мосье, - учтивый незнакомец приподымает шляпу над лысиной. - Но ваши камелии так нашумели, что не позволите ли…
- Взглянуть на них? - перебивает неудачник.
- Вот именно - взглянуть…
И так до позднего вечера…
Что же ему делать? Убежать из Парижа? Обливать любопытных кипятком или натравливать на них собак?
Он перевез ставшие знаменитыми цветы на Елисейские поля и поместил их в зимнем саду. А у входа поставил здоровенного детину и приказал не пропускать желающих, пока они не уплатят деньги.
И тогда на Елисейские поля устремился весь Париж. Ехали и шли примерно так же, как идут и едут теперь на футбольные матчи. Увидев это, догадливый парижанин удвоил плату. А когда кто-то осторожно осведомился, не продаст ли он цветок на память, запросил большие деньги. Ведь цветы-то не простые, а спорные, подсудные…
И пока камелии цвели, ловкач ухитрился оправдать расходы, понесенные по суду.
"Королева Виктория" делает деньги
В 1840 году некто Вершафельт купил в городе Генте за тысячу франков камелию "королева Виктория". Цветы у этой "королевы" были красивыми - совершенно круглые, махровые, темно-красного цвета, как бы перехваченные посредине белой ленточкой.
Вершафельт не стал продавать цветы. Он придумал более "солидное" предприятие - своего рода лотерею.
Для начала он выпустил десяток билетов, каждый стоил 250 франков. Купивший такой билет приобретал право на 10 сортов камелии, причем один из отводков среди них обязательно был от "королевы Виктории".
Все билеты расхватали. Тогда предприимчивый делец выпустил еще 100. Расхватали и их. И нужно сказать, что 33 билета купил тот самый город Гент, из которого Вершафельт вывез свою "дойную коринку", дающую золотые монеты…
Через год отводки камелии можно уже было купить за три франка. Но Вершафельт успел выручить на махинации в 20 раз больше, чем заплатил за редкое растение…
И такой он, и сякой…
На курорт ли, в служебную ли командировку или просто по личным делам, но богиня цветов Флора должна была отлучиться на какое-то время. Не могла же она оставить подчиненные ей цветы без руководства на время своего отсутствия. Кто же будет утверждать запроектированные расцветки лепестков, устанавливать сроки зацветания и проверять аромат - такой ли он, каким должен быть?
Одним словом, объявила она цветам, чтобы выбрали они ей заместителя, и дала двое суток на размышление. А сама отправилась в свое жилище на Олимп - укладываться в дорогу.
Через двое суток снова спустилась она на землю, села на замшелый пень, и к ней стали собираться цветы. Пришли все. Опаздывала одна только роза - та самая, которую решено было избрать заместительницей убывающей богини.
Все цветы терпеливо ждали. Еще бы - ведь она без пяти минут повелительница всего цветущего на земле. И только один пион нервничал. Он был почему-то убежден, что если роза не явится, цветы выберут своим временным правителем именно его, пиона.
Но вот пришла запоздавшая роза. Все цветы расступились и притихли, пораженные ее красотой и величием. И только один пион не уступил ей дорогу и вызывающе смотрел на нее. Его лепестки налились кровью, и весь он напыжился, как индюк, стараясь перещеголять розу красотой и гордой осанкой.
Однако это ему не удавалось. Роза держала себя просто и естественно, но каждое ее движение приводило в восторг смотревших на нее. Пион же старался изо всех сил, и это сразу бросалось в глаза. Все искусственное, нарочитое так же не спрячешь, как и шила в мешке…
Когда все цветы отдали свои голоса розе, пион закричал:
- Я не согласен! Я не согласен!
Но никто его не слушал. Все смотрели, затаив дыхание, как Флора снимала с себя венок царицы цветов и возлагала его на розу.
- Я не согласен! - закричал пион еще громче.
- Ах ты, глупый цветок, - сказала Флора, услышав крик пиона. - В наказание за свое самодовольство ты останешься таким же толстым и надутым, как сейчас, навсегда. И ни одна бабочка не прилетит к тебе с новостями, ни одна пчела не возьмет у тебя сладкого сока.
И с тех пор пион так и остался толстым и надутым…
* * *
Цветы, как известно, оберегают от намокания пыльцу, и для этого почти у каждого из них имеются специальные, иногда довольно хитроумные приспособления.
Если в дождливое время цветы белого сибирского пиона не накрыть, они быстро чернеют и загнивают.
Всем хороши эти цветы. Красивые и пахнут очень приятно. А вот дождя боятся. Если их высадить, то рядом с клумбами нужно ставить чуть ли не наблюдательный пункт - за дождевыми тучами следить…
Но можно обойтись и без этого - переделать цветы, вывести сорта, которые бы не боялись дождя, а радовались ему.
* * *
Пионы немного похожи на солдат.
Если они посажены группой на расстоянии метра один от другого, то к ним ни один сорняк не подступится. Они затемняют почву под собой своими листьями, на лету перехватывают солнечный свет и тепло, не пропуская их к земле. А в тень, как вы знаете, ни один сорняк и палкой не загонишь…
Вот что значат чувство локтя, взаимная выручка. Недаром же говорится, что одна головня и в печке не горит, а две и в поле курятся…
Память о родине
Не рвите на клумбах китайского сада
Торжественных роз: их солдату не надо.
И юного лотоса тонкие блюдца
Пусть в синих озерах у вас остаются.
Вы русскому сердцу сегодня поверьте
И ландыш рязанский пришлите в конверте.
П. Комаров
Недолог короткий солдатский привал. Казаки привязали заседланных коней под деревьями, чтобы не так они были заметны с воздуха, и расположились на отдых. На пеньке сидит пожилой казак. Он положил шашку на колени, облокотился на нее, курит и задумчиво смотрит вдаль.
- Откуда, земляк?
Казак поднимает голову и молча, недоверчиво смотрит на рослого пехотинца. А глаза у того светятся неподдельной радостью, губы улыбаются и лицо вроде бы знакомое…
- Из Мигулинской… - все еще нехотя отвечает казак, оторванный от раздумий.
- А я с Кукуевского хутора. Слыхал? Против Поповки живем, сразу же за Казанской станицей, малость повыше от вас…
- Да ну? Вот это встреча! - И казак обнимает земляка. - А как ты меня угадал?
- По табачку. Слышу - курит человек табачок с травой-донником. Да я запах донника за сто километров учую.
- Верно. Был недавно дома на побывке и привез самосаду. А в него для вкуса донника подмешал… Да ты закуривай, земляк, угощайся. Куда путь держишь?
* * *
Когда в Австралию, на свободные земли, хлынули переселенцы, среди них было много и англичан. Они прижились на новых привольных местах, начали обзаводиться хозяйством.
В австралийские порты стали приходить суда, набитые самыми различными грузами: тюками с тканями, бочками, сельскохозяйственными орудиями, мешками с семенами клевера, который в Австралии не давал семян, и ящиками с цветами примулами.
А их зачем везли в такую даль, в новую часть света? Как роль играли эти цветы в жизни переселенцев-англичан?
Такую же, как и всякие цветы. Но англичанам примулы, кроме того, напоминали об их далекой родине…
Примула - любимый цветок не только англичан. Все горцы в Швейцарии, Германии, Италии, найдя на кручах примулы, украшают ими свои хижины. А уезжая с родных гор, хранят засушенные примулы как память о покинутой родине и никогда не расстаются с ними на чужбине.
* * *
С примулой связана одна старинная легенда про юношу, стремившегося познать мир.
Юноша этот ходил из страны в страну, от моря к морю. Он побывал в царстве подземных духов, у властителей вод, пещер и гротов. Он перенял искусство подводных духов, вздымающих волны на море, разбивающих корабли, опускающих в седые бездонные пучины острова и целые материки. И однажды решил добраться до неба.
С помощью подземных духов отковал он золотой ключ, чтобы открыть двери на небо. И вот в одну из весенних ночей поднялся на высочайшую горную вершину, куда никто из людей не осмеливался взойти.
Далеко внизу стояли тучи. Они словно крышей отгородили мир, оставшийся у подножья горы. Ни одного звука не долетало снизу до вершины. Только звезды, совсем близкие, светили ему. И тут юноша заметил, что лучи звезд стали твердыми, как полированная сталь, и протянулись в небо сверкающим мостом. Юноша поставил ногу на эту мерцающую дорогу из лучей, потом встал второй ногой и пошел, словно по тонкой пружинящей доске.
- Не дрожи, - сказала ему одна звезда. - Если будешь бояться и дрожать - не дойдешь до цели…
- И не оборачивайся, - сказала вторая, - как только обернешься, обязательно испугаешься и ничего не достигнешь…
- И все забудь, - сказала третья звезда, светившая ему прямо в глаза.
Юноша молчал и твердыми шагами поднимался все выше и выше по звездным лучам. Он не боялся, не дрожал, не оборачивался и думал только о том, что его ждет впереди…
И вот он уперся головой в небо. Протянул вперед руку с волшебным золотым ключом, но небо не открылось. Тогда он посмотрел на звезду, сверкавшую перед ним. И звезда сказала:
- Надо забыть все: зеленую землю, на которой ты родился и рос, свое детство и молодость, забыть отца и мать, забыть сестер и братьев, друзей, забыть родину. Только тогда откроется дверь на небо…
Когда юноша услышал эти слова, рука его дрогнула. Он обернулся и посмотрел на землю, видневшуюся далеко внизу в серебряном свете луны, и в тот же миг, задевая певучие лучи звезд, стал стремительно падать.
Долго лежал он на земле. А когда очнулся, все показалось ему сном. Вместо золотого ключа рука его сжимала золотой цветок - примулу, пустивший корни в дорогую, зеленую землю его родины, которую не мог забыть он даже на подступах к небу…
И с тех пор, говорит легенда, примула стала у горцев символом родины.
* * *
А в Бельгии такой символ - гвоздика. Молодой рабочий, уходя на заработки в чужие края, получает от матери букетик гвоздик. Они постоянно должны напоминать ему о родном доме и скрашивать жизнь на чужбине, вдали от родных мест.
Рядовой сорняк
Одуванчик, одуванчик,
Ты горюешь над овражком.
Кто понежит, кто понянчит,
Где уснуть цветам-бедняжкам?
Ветер дует, рвет былинки,
Пух с головушки срывает,
Серебристые пушинки
В черном поле развевает…
С. Нерис
Одуванчиковая арифметика
И вам, наверное, стало жаль бедных одуванчиков?
Но подумайте хорошенько: стоит ли жалеть о том, что ветер сдул пушистые головки - скопления летучек - и оставил голые стебельки с крошечными наперсточками на концах? А легкие пушинки разлетелись кто куда?
В природе все устроено очень хитро. Плоды дуба - желуди - никакой ветер не унесет. Они тяжелые, как камешки. Желуди разносит птица сойка, которую лесники называют сеятельницей дубов. Одуванчик же только и ждет, чтобы подул ветер, когда его летучки поспеют, пристроятся под белыми парашютиками.
Но что случилось бы, если бы какая-нибудь сила пожалела "бедных" белоголовых "сироток" и остановила ветры? Или же направила бы их стороной, в обход одуванчиков? Тогда все его летучки оставались бы на месте, намокали, загнивали и гибли. И одуванчики оказались бы очень редким цветком, растущим только там, где в благодатные времена пролетали "безжалостные" ветры.
Когда найдете белоголовый одуванчик - сорвите его и дуньте на пушистую головку что есть силы. Пушинки взовьются белыми парашютиками.
А вы следите за ними.
Вот один парашютик с семечком упал в лужу. Сначала ветер погнал его к берегу, но парашютик зацепился за травинку и остановился. Теперь он намокнет, утонет и погибнет. Несколько других парашютиков сели на кусты. Они тоже не упадут на землю. Еще несколько опустились на дорожки, посыпанные песком. Их затопчут и даже не заметят, что затоптали.
И только один из всех, вон-вон, видите, перелетел через забор и скрылся из виду. Он улетел на пустырь. И, наверное, найдет для себя подходящее место. Прорастет и даст новые одуванчики.
И опять, может быть, пожалели вы о стольких пропавших семенах?
Но жалеть не стоит. Если бы все летучки одуванчиков прорастали, то знаете, что случилось бы? А вот давайте посчитаем. Займемся одуванчиковой арифметикой.
На пустырь улетела одна летучка. Она прорастет и разовьется в новое растение. Займет оно совсем мало места - 20 квадратных сантиметров. На вашей ученической тетрадке свободно уместится штук 15 одуванчиков.
В свое время этот одуванчик зацветет. И каждый его цветок даст около двухсот летучек. А весь одуванчик - у него ведь несколько соцветий-корзинок - произведет почти три тысячи семян. К примеру, возьмем только третью часть. Будем считать, что одуванчик дал всего тысячу семян. И еще допустим, что все они прорастут и дадут начало новым растениям.
Значит, на второй год детки одного одуванчика займут уже 20 тысяч квадратных сантиметров и дадут миллион семян. На третий год, под внуками нашего одуванчика, окажется 20 миллионов квадратных сантиметров - целое поле в 20 гектаров. И они пустят в воздушное путешествие тысячу миллионов - миллиард летучек. Чтобы им всем разместиться, потребуется площадь в 20 тысяч гектаров.
А когда они отцветут, в воздухе закружится целая метель из летучек одуванчиков. Они дадут их тысячу раз по миллиарду. Это число уже и прочитать трудно-1 000 000 000 000. А для расселения всех растений потребуется уже 200 тысяч гектаров.
И если так протянется десяток лет, пока первоклассник закончит школу, потомкам одной одуванчиковой летучки понадобится площадь во много раз большая, чем вся поверхность земного шара.
Они не оставят места ни для леса, ни для лугов, эти желтоголовые захватчики земли. Даже для воды места не останется на земле. Все оплетут они своими корешками и засыплют землю целыми сугробами своих семян.
Не стоит плакать об одуванчиках. Природа вполне справедливо сдерживает их распространение. Но даже и сейчас одуванчики приносят вред - они глушат травы на лугах. Закрывают от них солнце розетками своих листьев, раскинувшихся над самой землей, лишают влаги.