В рамках того мира, который он создаёт, сказочник обладает неограниченной властью. В миры, придуманные Марчелло Арджилли, не страшно отпустить на каникулы даже дошкольника: может быть, малыш увидит или услышит там что-то печальное, но ничего плохого с ним не случится, и он вернётся обратно целым и невредимым. Ну, может быть, чуть более задумчивым, чем раньше. В то же время и взрослый человек может смело отправляться в путешествие по мирам Арджилли. Они устроены логично и разумно, и все элементы абсурда находятся там настолько на своём месте, что потом, по возвращении, читатель оглядывается в поисках этого самого здравого абсурда, и, не находя его в обычной жизни, очень удивляется.
Содержание:
Марчелло Арджилли - Фантаст-окулист 1
Сказки про тик-так, про алфавит и про многое другое 1
Необычные сказки 11
Сказки про художников, а также про краски 17
Примечания 21
Марчелло Арджилли
Фантаст-окулист
Марчелло Арджилли
- и ему так до сих пор и не надоело!
- в юности чуть было не сделался юристом
- но быть журналистом показалось ему гораздо интереснее
- а вот быть юристом наоборот - скучно и невесело
- вдохновился писать книжки примером одного большого друга, журналиста по имени Джанни Родари
- и насочинял около 20 книжек со стихами и сказками
- а книжки его переведены на 18 языков, включая русский
- подготовил около 200 телепередач для детей
- и еще он обожает кошек и не любит собак
Сказки про тик-так, про алфавит и про многое другое
Часы Джанни
- Судья, время! - орали болельщики, переживавшие за команду гостей.
Этот второй тайм казался нескончаемым. Но вот наконец истекает 45-я минута, и приезжие выигрывают со счетом 2:1.
- Черта с два - время! - заволновался Джанни, болевший за хозяев поля, и перевел стрелки своих часов на пятнадцать минут назад.
Тотчас стрелки на всех других часах тоже переместились ровно на пятнадцать минут вспять. Зрители решили, что ошиблись: до конца матча оставалась еще четверть часа - ведь сейчас 16.15.
В 16.18 команда, за которую болел Джанни, забила гол, а в 16.21 судья назначил пенальти в ее пользу, и счет стал 3:2!
Тут Джанни сразу же передвинул стрелки на 16.30. Все остальные часы немедленно повиновались его приказу, и судья дал финальный свисток.
Свои часы Джанни выиграл в лотерее, купив билет всего за несколько евро. Это оказались самые простые наручные часы устаревшей модели, с дешевым ремешком - словом, ничего особенного.
Но для Джанни они стали дороже любого сокровища. Он сразу же заметил, что часы обладали необычным свойством: они управляли временем! Стоило поставить их на 20 минут вперед, как сразу же все остальные часы на свете тоже перемещали свои стрелки на это время.
Переставлял он стрелки назад, и время тотчас возвращалось вспять - все остальные часы, словно управляемые по радио, делали то же самое.
Джанни никому не открывал секрета часов, даже родителям: это оказалось слишком увлекательно - управлять временем!
С тех пор он мог спать сколько ему хотелось и при этом никогда не опаздывал в школу - стоило только сдвинуть стрелки на своих часах.
Когда в классе бывала контрольная и он не успевал решить задачу, то ставил часы на пятнадцать минут назад, и у него хватало времени закончить работу.
Если урок становился скучными, он быстро передвигал стрелки, и сразу же раздавался звонок, оповещавший о конце занятий. Кроме того, он мог теперь возвращаться домой когда угодно и не выслушивать при этом упреков родителей.
А хотелось ему есть, стоило поставить стрелки на восемь часов вечера, и дома тотчас садились ужинать.
Эти часы стали его ближайшим другом. Он даже на ночь не снимал их с руки, каждое утро протирал циферблат, аккуратно заводил и даже ласково поглаживал.
- Мы с тобой властелины времени! - ликовал он. - Вот увидишь, как сегодня повеселимся!
Но его власть над временем длилась недолго. Однажды часы остановились и ни за что не захотели идти дальше. Для Джанни это стало большим горем, как если бы скончался самый дорогой друг.
Немного утешило его то обстоятельство, что все часы в городе приостановили ход на шестьдесят секунд, почтив память коллеги минутой молчания.
Восьмой день недели
В Италии наименования дней недели связаны, как известно, с какой-нибудь планетой, а те в большинстве своем носят имена античных богов и богинь.
Так, понедельник в итальянском календаре назван днем Луны - лунеди, вторник - днем Марса, мартеди, среда - день Меркурия, мерколеди, четверг - день Зевса, джоведи. Пятницу древние римляне посвятили Венере - венерди, а субботу Сатурну - сабато. Воскресенье стало для всех итальянских христиан днем Бога - доменика, а во многих других странах - это день Солнца, например, в Германии - зонтаг, что так и переводится - день Солнца, а в Англии - санди, и это означает то же самое.
Так было заведено испокон веков, и никогда не возникало никаких проблем. Но однажды Плутон, который тоже вертится вокруг Солнца, возмутился:
- Разве я виноват, что меня обнаружили так поздно - всего лишь в 1930 году? На самом деле я такой же древний, как и остальные планеты, и тоже ношу имя античного бога. А значит, как и все, имею полное право на то, чтобы один день в неделе назывался в мою честь.
По правде говоря, точно в таком же положении находились и две другие планеты - Уран и Нептун. Но никто из них не предъявлял никаких претензий к календарю: попробуй поспорь с днями недели - они не шли ни на какие уступки, твердые, словно гранит.
- С тех пор, как существует этот мир, - непреклонно заявляли они, - в неделе всегда числилось семь дней - и ни одним больше. Хорошенькое получилось бы дельце, если бы всякая планета вздумала иметь свой день, да и пословица говорит: кто опоздает, тот воду хлебает…
- Но мне хотя бы совсем малюсенький, крохотный денек, - просил Плутон. - Я хочу совсем немного. Вот если бы каждый из дней недели уступил мне хотя бы один только час, то получился бы небольшой денечек - всего семь часов. Вам ведь не так уж и важно, сколько у вас будет часов в сутках - 23 или 24? А как красиво звучало бы - плутонди - день Плутона! Потеснились бы немного Марс и Меркурий, и я встал бы между ними.
Сказано - сделано. Даже не дожидаясь разрешения, Плутон влез в неделю. И никакие протесты других дней теперь уже не помогли. Неделя стала восьмидневной.
А люди что? Люди смирились, полагая, что новый день со столь звучным названием принесет удачу. Но день Плутона на этом не успокоился. Он мечтал сделать большую карьеру и сразу же начал расширять свои права под предлогом, что всюду должны торжествовать равенство и справедливость.
- В восьмидневной неделе 168 часов, и надо честно поделить их поровну! - заявил он. - Все дни недели должны быть равны! Каждому - по 21 часу!
И повторяя, что равноправие - один из самых священных принципов демократии, он добился наконец своего. А потом устремился и дальше.
- Что же это получается, - взывал он, - единственный выходной день в неделе - воскресенье, день Солнца, - сократился на целых три часа! Предлагаю исправить это упущение и ввести еще один праздничный день в неделе - день Плутона! Пусть он тоже будет выходным!
Идея оказалась отличной, потому что сразу же расположила к нему очень многих людей. Ну, а при поддержке народа, как известно, многое можно сделать.
Теперь Плутону уже совсем легко стало отнимать часы у других дней недели - сегодня у одного, завтра - у другого… И вскоре неделя выглядела уже совсем иначе - теперь она состояла только из одного выходного дня - дня Плутона, длившегося 161 час, и еще семи дней по одному часу каждый.
И люди не обратили никакого внимания на то, что воскресенье в отместку за такую обиду объявило себя рабочим днем - ведь благодаря Плутону все могли теперь отдыхать и развлекаться без малого семь суток подряд!
Когда же день Плутона стал любимым в народе, он начал подумывать и о новой революции в календаре - решил стать единственным днем в неделе. Он не сомневался, что получит поддержку всего человечества.
И он не ошибся.
Скончалося время!
"Экстренный выпуск!
Внимание, люди!
Вчера в катастрофе
скончалося время!
Ужасно представить,
что ж это будет,
Что станется
с нами со всеми?"А было ли время,
Да или нет?
Кто сможет на это
Дать верный ответ?
- Выходит, теперь не смогу я расти,
Останусь мальчишкою лет десяти.
В воротах стоять не смогу я в футболе,
Не сделаться мне и звездой в баскетболе.
Придется мне вечно ходить в третий класс,
Твердить одни правила тысячу раз,
Оставить мечты о хорошей профессии,
Не видеть мне сроду хоть крошечной пенсии.
Всю жизнь суждено только слушаться взрослых,
А денег карманных не видывать вовсе.
Никто не позволит ни разу жениться,
Придется весь век лишь учиться, учиться…
О чем мечтали часы
После многих лет примерной работы часы все-таки заболели. Их колесики стерлись, маятник стал двигаться лениво - качался теперь еле-еле, глухо, словно хромой астматик, нашептывая: "тик-так, тик-так".
Часы перестали показывать точное время, и хозяин, сняв их с руки, упрятал в комод, а себе купил новые.
Для заслуженных часов все это крайне унизительно. Коллеги по-прежнему служили исправно, а те, что помоложе, даже посмеивались. И только весьма пожилые часы советовали как-то держаться и ни в коем случае не отставать.
Но именно это нашим часам как раз и не удавалось - уж слишком они были старыми. И чувствовали себя все хуже и хуже. Что поделаешь, они окончательно выбились из ритма здоровых часов, какой необходим людям. Теперь они существовали в другом ритме - в своем собственном - и жили в своем особом измерении.
Поскольку наши часы не считались теперь ни с секундами, ни с минутами, и не существовало для них ни суток, ни месяцев, ни даже лет, то и земля перестала за сутки оборачиваться вокруг своей оси, а за год - вокруг Солнца. Оказавшись на солнечном луче, наша планета перемещалась по нему теперь только прямо, свободно паря в космических просторах Вселенной.
Неудивительно, что единицы отсчета времени и скорости на Земле тоже изменились. Все дни теперь стали праздничными и длились без конца! Улитки летали, как реактивные самолеты, а тигры перемещались словно в кинокадрах с замедленной съемкой, к великой радости антилоп, которые легко могли убежать от них и спастись от страшных клыков.
Но при новом течении времени самые невероятные события происходили и с людьми: старики молодели, а юноши и девушки не старели.
Дети теперь сами решали, в каком возрасте им лучше всего пребывать в каждый конкретный момент времени - в зависимости от обстоятельств. Они становились малышами, когда хотелось, чтобы мама обняла и приласкала их, или мгновенно превращались в юношей, когда хотелось поухаживать за девушками, не вызывая насмешек у окружающих.
Словом, старые часы отмеряли теперь время не как покорные рабы, обязанные чеканить каждую секунду своим равномерным "тик-так", и не как властители, которые распоряжаются судьбами людей, отпуская им месяцы и годы жизни.
Наконец-то исполнилось их самое заветное желание: за долгий век они так настрадались, отсчитывая людям время тяжелого, изнурительного труда, тюремного заключения, мучительных болезней или жутких страхов, что теперь, наконец, почувствовали себя безмерно счастливыми, даря всем только свободное и золотое время.
Средство от скуки
Самые тягостные в жизни часы, это когда вам бывает скучно. Ведь скучать - это все равно что бессмысленно растрачивать свою жизнь.
Джина не сомневалась, что так поступать нельзя, и потому придумала свой собственный способ не тратить время впустую.
Способ очень простой - она откладывала часы про запас, чтобы использовать их потом, когда вдруг станет скучно. Разумеется, она припрятывала только те часы, которые наверняка бывали радостными и веселыми.
Это оказывались, как правило, часы, использованные самым наилучшим образом, проведенные, например, за чтением хорошей книги или за каким-нибудь полезным делом, скажем, когда она мастерила модель самолета или собирала барометр или же делала еще что-нибудь более занимательное, вроде самоката или маскарадного костюма.
А случалось, ей хотелось поиграть с кем-нибудь, тогда она обзванивала друзей и находила товарищей для веселой игры. Именно эти часы, потраченные на разные увлекательные дела, Джина и откладывала в конверт, на котором записывала для памяти: "Два часа читала чудесную книгу про Робинзона Крузо", "Час играла в шахматы с Серджо", "Полтора часа занималась с коллекцией марок" ну, и так далее.
Поскольку всякий раз, когда у нее оказывалось свободное время, она не скучала, а непременно придумывала себе какое-нибудь новое занятие, у нее копилось все больше и больше таких конвертов.
Время от времени девочка перебирала их и всякий раз радовалась:
- Можно не беспокоиться: если вдруг станет скучно, могу использовать все эти прекрасные часы…
Одним словом, Джина поняла, что придумала отличный способ избавиться от скуки. Вот только ей почему-то так никогда и не пришлось воспользоваться отложенным временем, и она ни капельки не жалела, что постоянно откладывала про запас столько замечательных часов, доставивших ей в свое время немало радости и развлечений.
Еще сто лет
Нет ничего точнее и размереннее Времени. Оно неуклонно движется вперед с одной и той же неизменной скоростью - минута за минутой, час за часом, сутки за сутками, никогда не сбиваясь и не останавливаясь.
И все же в этом бесконечном и равномерном движении случился - однажды за всю историю! - совершенно необъяснимый сбой.
Неожиданно, когда на окраине города проводили земляные работы, нашли какой-то странный предмет - прозрачный, как чистейшее стеклышко, и неосязаемый, точно воздух. Скорее он походил на легкое облачко, однако довольно плотное.
Специалисты изучали находку, как могли, однако ни физики, ни химики, ни даже крупнейшие археологи так и не поняли, что же это такое.
Разгадать загадку сумели часовщик и историк.
- Да это же Время! К тому же - целый век! - дружно воскликнули они, и вполне понятно почему: ведь оба посвятили Времени свою жизнь.
И в самом деле, это оказалось целое столетие, спрессованное в облачко, причем несостоявшееся столетие, которое Время в своем вечном движении бог знает как потеряло когда-то. Оно как бы перешагнуло через целый век, он остался неиспользованным, и люди теперь могли истратить его по своему усмотрению.
Невероятное известие потрясло город. Срочно созвали совещание - что с ним делать, с этим столетием? Высказывались самые разные, самые противоречивые предложения - и благородные, и корыстные. И чего же тут удивляться - Время, которое можно прожить дополнительно, конечно же, привлекало очень многих.
- Давайте не будем ссориться, - предложила наконец одна девочка. - Давайте разрежем столетие на множество одинаковых кусочков и честно поделим их между всеми горожанами. Это будет действительно справедливо.
- Что это вы еще придумали, синьорина! - возмутился какой-то господин. - Вместо того чтобы разглагольствовать о справедливости, займитесь лучше математикой и подсчитайте. Нас в городе десять тысяч человек. На каждого жителя придется по трое суток плюс 15 часов и 36 минут. Это ничтожно мало и, конечно, никого не устроит! Я предлагаю совсем другое. Давайте разделим эти сто лет между четырьмя самыми старыми горожанами, а это мои дедушка с бабушкой и родственники мэра. Тогда каждый из них сможет прожить еще по четверть века.
- А что они такого сделали, эти люди? Чем заслужили такую щедрую награду? - поинтересовалась какая-то синьора. - Лучше разделим это столетие между великим ученым и знаменитым художником, чье творчество обогатит человечество.
- Нет, лучше всего отдать эти годы ведущей телевидения Рафаэле! - предложил поклонник телезвезды. - Тогда она еще целый век будет радовать нас своими прекрасными телепередачами!
- Этой противной кривляке? Ни за что! - возразил пожилой синьор. - Давайте лучше устроим лотерею. Первый выигрыш - 50 лет, второй - 30 лет, третий - 10, и останутся еще десять утешительных премий - по году каждая.
Спорщики никак не могли прийти к соглашению, и бурная дискуссия продолжалась еще долго, пока слово не взял наконец самый богатый человек в городе синьор Аньелли, поднявшийся на трибуну в сопровождении шести адвокатов.
- Век этот по праву принадлежит мне и только мне! - заявил он, и шестеро адвокатов с гербовыми бумагами в руках подтвердили, что поле, где найден предмет, принадлежит вовсе не городу, а их клиенту, и потому находка является его собственностью.
Дело передали в суд, и присяжные не могли не признать, что синьор Аньелли имеет все основания требовать найденное Время, поскольку его адвокаты - самые опытные и дорогие в городе - представили суду неоспоримые доказательства в пользу своего клиента.
- Это несправедливо! - возмутились горожане, когда синьор Аньелли, торжествуя, понес Время к себе в особняк. - Выходит, за большие деньги можно иметь все на свете. Даже прожить лишние сто лет!
Желая в полной мере насладиться обретенным Временем, синьор Аньелли решил не торопиться и отложить удовольствие на попозже, когда состарится.
Но как уберечь Время от воров? Ведь это сокровище дороже золота и любых драгоценностей. Его же могут украсть! И тогда синьор Аньелли велел замуровать в стене своей спальни самый крепкий стальной сейф, какой только смог найти, и упрятал в него Время.