Линда огляделась. На полу камней много - должно быть, обвалились со стены. Линда выбрала самый большой, с трудом подняла обеими руками, шатаясь, подтащила к колоколу. Хотела с размаху ударить, но уронила - слишком тяжелый. Он стукнулся о край колокола. Дон-н! - громко пожаловался колокол, и долго еще по всей башне летало эхо. Ян испугался и, дрожа всем телом, тут же вылез из-под колокола. Он встал, задрал голову, прислушиваясь. Эхо ему понравилось. Он засмеялся. А Линда испугалась. Что теперь будет! Она отбежала к окну и стала смотреть вниз.
- Линда, как ты это? Покажи! - попросил Ян.
Испуганная Линда молча показала на камень. Ян тут же поднял его обеими руками и ударил по колоколу раз, другой - дин-н-дон-н! Теперь уж точно все в округе услышат!
- Ну вот, и ты еще, сейчас все сбегутся. Ох и попадет же тебе от мамы! - Линда указала на окно, как будто мама уже была рядом.
Линда оказалась права. По дороге торопливо шли две женщины и мужчина - учитель и матери малышей. Люди в полях прислушивались, глядя на колокольню. К ней уже сбегались мальчишки.
- Ну вот, доигрался, - прошептала Линда, - мама идет!
Ян заплакал.
А снизу опять послышался голос Лины:
- Ян, Линда, оставайтесь наверху. Не вздумайте спускаться. Сейчас придет учитель и мама.
Мама, да еще с учителем! Линда, как затравленный зверек, стала озираться.
- Сейчас твоя мама придет. Ну и попадет же тебе! Будешь знать, как в колокол звонить.
- Ты первая начала.
Ян заревел пуще прежнего и, спотыкаясь, пошел к люку. Но когда увидел черную зияющую дыру, лестницу, а за ней еще люк и еще, то сразу перестал плакать. Он повернулся, перед ним опять был колокол, и Ян заплакал вновь. Не удержалась и Линда.
И так громко они ревели, что не слышали, как открылась внизу тяжелая железная дверь, как по шаткой скрипучей лестнице поднялись учитель и Йелла. А когда услышали, то пугаться было поздно. Учитель нашел их на грязном полу, они сидели, прислонившись к колоколу, прижавшись друг к другу, и вовсю ревели.
- Ну что за слезы? - спросил учитель. - На башнях плакать не положено, да и не из-за чего. Посмотрите-ка, и Йелла со мной пришел. Ну-ка садитесь к нам на плечи, мы будем вашими лошадками, отвезем вас домой. Хотите прокатиться? Закройте глаза и ничего не бойтесь, - скомандовал учитель.
Линда перестала плакать, послушно закрыла глаза и потянулась к Йелле - пусть Яну достается большой и страшный учитель.
Пока спускались, Линда слышала, как учитель, шагавший позади, подбадривал Яна, о чем-то спрашивал, но Ян лишь всхлипывал и отнекивался. Глаза Линда открыла только когда вышли. И растерялась.
На площади, оказывается, собрался народ. Вся деревня! Люди недоумевали: что случилось? Предполагали самое разное. Но вот подбежала мама, стала целовать Линду в чумазый нос, глаза, щеки. Ян тоже оказался на руках у своей мамы. Кругом оживленно переговаривались, смеялись, и никто не сердился. В стороне на дамбе лежали два аиста. В суматохе Линда не успела сказать сестре, что это не те аисты. А мама так на руках, словно маленькую, и понесла Линду домой. Ян тоже сидел на руках у своей мамы. Все, даже учитель, пошли их провожать. Так Линда про аистов сестре и не сказала. Ничего, вот придут домой, она сразу расскажет.
Глава 15. Аисты в море
Но получилось так, что первым об аистах в море рассказал маленький Ян. Когда мама принесла его домой и он успокоился, то увидел в окно, что мальчишки с Линой и учителем во главе идут в школу. Когда спускались с башни, учитель нес Яна на плечах и очень ему понравился: добрый и спокойный, даже плакать при нем не хотелось. Потом он велел всем идти в школу, один Йелла не послушался: побежал на дамбу. Ян сразу догадался - за аистами! Правда, Линда говорила, что это совсем не те аисты. Брат Аука по пути заскочил домой, намазал ломоть хлеба вареньем и, жуя на ходу, поспешил за товарищами. Но тут в конце улицы показался Йелла с аистами.
- Смотри, Аука, - окликнул Ян брата, - Йелла аистов несет!
- Аистов? - не поверил Аука. Он так и замер на бегу. - Что ты выдумываешь?
- Честное слово, но они не настоящие, а настоящие в море стоят.
Но Аука уже не слушал. Он подскочил к окну, отдернул занавеску.
- Утонули, не долетели. - Голос у него дрогнул.
- А хочешь, я тебе еще двух покажу? - предложил Ян, не сводя глаз с вкусного бутерброда, который Аука почему-то не ел. - Они в море стоят.
- Выдумываешь ты все! - рассердился Аука. - Аисты в море стоят!
- Честное слово!
- Ты что, серьезно? - Аука пристально посмотрел на брата. - Ты и вправду их видел?
- Видел, - ответил Ян, глядя брату в глаза.
В это время Йелла поравнялся с домом. Аука бросился на улицу. Но у порога остановился.
- А Линда видела?
- Ну да!
Линда, хотя и ровесница Яна, слов знала раз в десять больше и могла рассказать понятнее.
- Лучше я у нее спрошу, - решил Аука.
- Дай мне хлеб, а? Ты ведь все равно не ешь.
- На, держи. - Аука сунул брату бутерброд с вареньем и побежал к соседнему дому, где жила Линда.
- Ой, я позабыла! - испугалась Линда. - Позабыла! Я с башни Лине кричала, но она не слышала, а потом я забыла. Там два аиста. Сначала они всё летели, летели, а потом в море встали. Я сама видела и Яну показала. С башни хорошо видно.
Аука бросился догонять Йеллу.
- Йелла, погоди! Пошли скорее к морю. Малыши аистов видели. Говорят, прямо на воду сели.
- Так вот же они у меня, - не понял Йелла.
- Да нет! Те - живые! Линда с Яном видели, как они летели над морем, а потом опустились.
Йелла побежал было к Ауке, остановился, положил аистов на крыльцо.
- К Приморке летели два аиста, а потом сели прямо на воду, - стал подробнее объяснять Аука. - Может, не на воду, а на песчаную косу, кто знает? Малыши говорят, что аисты стоят в море. Пошли посмотрим.
И ребята побежали к дамбе. Но дамба - не башня, всего моря не увидишь. Высокие волны, накатываясь, закрывали горизонт. Где-то вдали песчаная коса, но ее не видно.
У дамбы Йелла увидел ялик, оставленный рыбаками. Он словно сам просился в море, да короткая цепь не пускала.
- А давай возьмем ялик и сплаваем.
- Ты с ума сошел? В такой-то шторм? А вдруг малыши всё придумали? - Аука поглядел на башню. - Да нет, я им верю. Слушай, может, учитель дверь забыл запереть? Он ведь Яна на плечах нес.
- Калитка же заперта.
- Вот что, длинный, подсади-ка, я через забор перелезу, посмотрю. Если бы на башню залезть…
И они побежали к колокольне. Аука скинул деревянные башмаки, Йелла подсадил его на забор из толстой проволочной сетки. Аука с трудом дотянулся до верха. Йелла как следует подтолкнул, и Аука перелетел через забор, зацепился, вырвал из штанов клок и шлепнулся во двор колокольни.
- Порядок! - Он мельком взглянул на порванные штаны и побежал к башне.
Дверь и впрямь была отперта.
- Подожди, я живо! - И Аука скрылся из виду.
Йелла стоял запрокинув голову, даже шея заболела. Наконец сверху раздался возбужденный голос Ауки:
- Вижу, Йелла, вижу! Вон один крыльями машет, а взлететь не может - то ли в песке увяз, то ли что. Беги в школу, расскажи ребятам. И Янусу тоже. Ялик приготовь. Да скажи учителю, пусть калитку откроет, а то я не выберусь. Еще…
Но Йелла уже не слушал. Он со всех ног несся к школе.
Аука стал было спускаться, но хотелось еще раз взглянуть на аистов. Он всматривался - волны одна выше другой! Ага, вон они где, рядом с островами. От берега порядком будет. Еще дальше белый маяк - словно кусок мела торчит среди бурного моря. Серо-свинцовые волны вздымались до черных туч. Аистов было видно лишь в короткие промежутки, когда волны спадали, - два белых пятна вдали. Вот один снова забил крыльями. Теперь видно хорошо. Надо же, он все-таки взлетел, покружил над песчаной косой, ожидая второго, но тот остался стоять. Тогда первый тяжело опустился рядом. И они застыли, одни в безбрежном бушующем море.
Аука подбежал к другому окну - оттуда видно деревню. Вон школьная крыша. У дома ни души. Что же они копаются? А вон Янус, катит к дамбе. На спинке кресла - моток веревки. Остановился. Самому на дамбу не въехать.
Посмотрел на небо, потом на башенные часы. Ясно, считает, сколько времени до прилива осталось. Наверное, мало, потому что Янус развернулся и нетерпеливо поглядывает, не идут ли ребята. А вон и они с Линой. Далеко позади - учитель.
Но Янус его дожидаться не стал. Махнул ребятам: поднимайте на дамбу. Даже Лина стала помогать. Вот подбежал учитель, тоже взялся за кресло. Наконец Янус наверху. Подъехал прямо к спуску. Да, он время терять не любит. "Ну и молодчина!" - с облегчением подумал Аука. Стоп! А как же он? Про него же забыли! Аука хотел крикнуть, но вдруг передумал. Сейчас куда важнее ялик.
Янус тем временем велел Йелле зайти в воду и подтянуть за цепь ялик. Трудно пришлось Йелле, сейчас даже во время отлива у дамбы глубоко. Это ж надо, ребята поднимают Януса! Неужели он поедет?! Так вот зачем он веревку захватил! Обо всем подумал! Учитель привязал его к сиденью, чтобы был упор, когда будет грести. Йелла сел рядом с учителем впереди Януса. Янус протянул учителю рукавицу - ведь у учителя руки к веслам непривычные, в два счета в кровь сотрет, кто тогда грести будет?
Никак, и Лина с ними? И Пиер! А Ээлька и Дирк остались. А, понятно: Лина и Пиер самые маленькие, самые легкие, будут аистов держать. Лина устроилась на корме, Пиер - на носу. А остальные на веслах.
Какой Янус молодец! Обо всем подумал!
Ээлька и Дирк оттолкнули ялик, Янус налег на весла, и вот гребут уже все трое, гребут слаженно, как один. Ялик медленно отчалил.
Долго и трудно плыть по бурному морю. Аука побежал к другому окну. В просветы между волнами снова увидел аистов. Они стояли неподвижно, как часовые. Крыльями больше не машут. Видно, не взлететь им.
Только сейчас Аука почувствовал, что продрог. Дрожа всем телом, подбежал к окну, где видно деревню: что-то Дирк с Ээлькой делают? Ага, бегут к башне, и Дирк машет рукой, в руке - ключ от калитки! Значит, учитель о нем не забыл! И Аука стал торопливо спускаться.
Плыли молча. Мужчины и Йелла гребли, им не до разговоров. Учителю с непривычки приходилось труднее всех: ялик взмывал на гребень волны, потом словно проваливался вниз, весла то шлепали по воде, то глубоко зарывались. Но учитель старался изо всех сил. Упрекнуть его не в чем. Раз-два, раз-два - сгибался и разгибался Янус, он будто толкал лодку вперед своим мощным торсом.
Когда нос лодки поднимался, Лине было видно Пиера. Он сидел, повернувшись к берегу, и, не отрываясь, смотрел поверх волн на башню за дамбой. В лице ни кровинки, губы сжаты. Так у него морская болезнь!
Даже с гребня самой высокой волны аистов еще не было видно, песчаной косы - тоже, кругом лишь буруны да свинцовые тучи над головой. Иногда вдалеке точно белая спичка, мелькал маяк, и тут же исчезал за гребнями волн. Янус, конечно, знает, сколько им плыть, но молчит, сурово уставившись в спины сидящих впереди.
Вот он обернулся, бросил взгляд на башенные часы и снова принялся грести. Через несколько минут заговорил:
- Хватит, учитель, сушите весла, отправляйтесь-ка на корму к Лине, отдохните.
Йелла тотчас подвинулся на середину, взял весло учителя.
- Раз-два, - скомандовал Янус, и Йелла сразу стал грести в такт, две спины сгибались и разгибались одновременно, две пары весел слаженно работали.
- Сразу видно, сын рыбака, - едва отдышавшись, сказал учитель Лине.
Лина молча кивнула. Она все смотрела вдаль - вдруг за волнами мелькнет белый аист?
Янус вновь обернулся.
- У нас еще минут двадцать, - сказал он, - а там начнется прилив, и греби не греби - все равно к дамбе снесет. И аистов затопит. Ну-ка, парень, поднажми!
- А двадцати минут хватит? - спросил учитель.
- Думаю, хватит. Скоро грести легче будет. Я за песчаную косу ялик заведу, она будет как волнорез.
Лину так и подмывало обернуться, посмотреть на часы, но она дала себе слово: как двенадцать волн пройдет, так и посмотрит. Двенадцать раз задирал ялик нос, взлетая на волну, двенадцать раз мелькало бледное лицо Пиера - ну, теперь можно и обернуться. Но часы не разглядеть, значит, отплыли уже далеко. А Лине казалось, они на одном месте стоят. Да, Янус и Йелла гребут вовсю. А Пиер на волны не смотрит, только на башню. По лицу пот катится, плохо ему, но держится Пиер, не сдается.
- Ну вот, пришли, наконец. Давай, Йелла, еще десять хороших гребков - и мы у цели.
Хотя никаких признаков песчаной косы не было, стало ясно, что она рядом: присмирели волны, быстрее пошла лодка.
Учитель молча перебрался на свое место и взял у Йеллы весло. Но тут вода вдруг забурлила. Море поднялось, как закипевшее молоко: начался прилив.
- Прилив! - крикнул Пиер. До сих пор он сидел, не проронив ни слова.
- Ну-ка взялись! - заорал Янус. - Чтоб чертям в подводном царстве жарко стало!
Через минуту показался высокий песчаный гребень. Пиер вскочил на ноги, ухватился за борт и, вытянув шею, стал высматривать аистов.
"Ну, сейчас Янус ему задаст", - подумала Лина. Но Янус неожиданно сказал:
- Молодец, будь наготове. Как только почуешь дно, хватай якорь и тащи к берегу. Поможешь лодку подтянуть. А потом бегом за аистами.
Пиер от удивления даже рот раскрыл - песок мокрый, вязкий.
- Ничего, ничего, - успокоил Янус, - дно твердое. Я тут вдоль и поперек все исходил. А прилив еще далеко, до маяка только дошел, время есть.
Нос ялика ткнулся в песок. Пиер схватил тяжелый якорь, выскочил из лодки, пробежал, насколько хватило цепи, и бросил его в песок. Потом взглянул на Януса - что делать?
- Думаю, у нас еще минуты три. Потом - прилив и отмели как не бывало. Так что одна нога здесь, другая там - живо!
Пиеру было страшно, но он все-таки забрался на склон и огляделся.
- Вон они! Вон они! - закричал он. - По шею в воде стоят, но еще живые.
- Тащи их сюда, - приказал Янус. - Хватай за шеи и тащи. Не бойся, вырываться не будут. Сил уже нет. Ну-ка бегом, а то нас всех прилив затопит.
Пиер еще раз оглянулся и исчез за песчаной грядой. Как, оказывается, тяжело ждать. Долго нет Пиера. Утонул, что ли?
Слышно, из-за высокого гребня несется вторая приливная волна.
- Ну, началось, - сказал Янус. Он уперся веслом в дно и развернул лодку бортом к берегу, чтобы Пиеру было удобнее. - Поднимай якорь! Я лодку держу! - крикнул он Йелле. - Куда полез? Якорь, говорю, поднимай. Ох, не успеет этот постреленок добежать. И что возится?
Вдруг из-за гребня они услышали крик:
- Янус! Янус! Волна!
Янус, забывшись, рванулся, веревки натянулись. Из-за гряды появился Пиер. Он со всех ног несся к лодке с двумя аистами в руках, сзади с ревом катилась огромная волна. В глазах Пиера был ужас.
- Быстро в лодку! Ну прыгай же!
Пиер прыгнул. Лина подхватила одного аиста, второго Пиер так и не отпустил. Мальчик лежал на дне ялика и всхлипывал.
- Они никак не давались. Такие тяжелые, да еще в песке увязли, никак не давались, - все повторял он. А потом вдруг рассердился: - Что ж Янус сказал, дно твердое? Не очень-то по нему побежишь, а тут как раз волна.
Но Янусу было некогда отвечать. Едва он успел вытащить весло, которым удерживал лодку, как с шипением и свистом из-за песчаной косы вырвалась волна. Но ялик уже снялся с якоря. Волна подхватила его и понесла. Ялик прямо летел вперед.
- Я не учел, что пять дней бушевал шторм, - объяснил Янус Пиеру. - И нанесло ила, а ил вязкий. Но ты молодец, не спасовал.
Лина держала аиста на коленях. В ногах примостился Пиер, он глубоко вздохнул и перестал всхлипывать. Потом сел рядом с Линой и тоже положил аиста на колени.
Лина и Пиер сидели тихо, боясь потревожить мокрых, измученных птиц. Да живы ли они? Глаза не потускнели, значит, живы. Пиер осторожно погладил аиста. А Лина еще крепче прижала своего к груди, будто хотела согреть.
Кто бы мог подумать, что аисты, эти большие заморские птицы, будут лежать у них на коленях? Пиер и Лина переглянулись. Им самим не верилось, что все это наяву. Но аисты рядом, их можно потрогать, значит, это не сон.
Они даже не заметили, как прилив домчал ялик до дамбы.
- Держите крепче за шею! - предупредил Янус. - У них хоть еле-еле душа в теле, а клювы-то вон какие! Насквозь продырявят.
Лина насторожилась, а Пиер все гладил длинную шею аиста: чуть жизнью не поплатился ради него. Кому рассказать - не поверят!
- Теперь у нас два аиста, - сказал он Лине, как будто до него только сейчас дошло.
Ребята что-то кричали им с дамбы. Лина и Пиер глазам своим не верили - неужели доплыли? Вот и дамба, а там не только Дирк, Аука и Ээлька, а все женщины, малыши, дедушка Доува, даже бабушка Сивилла III. Вся Приморка вышла их встречать.