Книжка для детей о воздушных десантниках Советской Армии.
Содержание:
-
От автора 1
-
Заоблачные истории 1
-
Аэродромная собака - История первая 1
-
Мальчик-с-пальчик - История вторая 1
-
Часть и доля - История третья 2
-
Сражение с койкой - История четвертая 3
-
Небесные валенки - История пятая 3
-
Потерянный азимут - История шестая 3
-
Короткий сон в противогазе - История седьмая 4
-
Таков закон природы! - История восьмая 4
-
Крепость тела и ума - История девятая 4
-
Штабная карта - История десятая 5
-
Щучье озеро - История одиннадцатая 5
-
Бросок в корзинку - История двенадцатая 6
-
Николай Горыныч - История тринадцатая 7
-
Полет - История четырнадцатая 8
Александр ДОРОФЕЕВ
Заоблачные истории
От автора
Книга издана "Детской литературой" в 1991 году с прекрасными рисунками Юры Сковородникова.
Тираж - 100 тысяч.
Редактор Инна Антипенко, художественный редактор Татьяна Никитина, которая и сосватала мне Сковородникова, за что ей и признателен.
Вслед за рассказами о Петре Первом это вторая книжка, написанная мной по заказу.
А появилась повесть вскоре после командировки в Рязанское десантное училище.
Не помню уж, кому из работников журнала "Мурзилка" пришла в голову идея написать о десантниках.
Мне это задание казалось совершенно непосильным.
Но после пятидесятикилометрового марша-броска, совершенного с десантной ротой, когда в кровь стер ноги кирзовыми сапогами, все представилось в ином свете - легко выполнимым, коли есть приказ.
С таким чувством и писалась книжка в одном из проездов Марьиной Рощи, где снимал тогда квартиру…
Удивительно, что никто особенно не придирался ни к рисункам, ни к тексту.
Да, пожалуй, не до того было - уже началось в головах, как говорится, брожение.
Как-то выступал я перед читателями. Почему-то в здании Министерства иностранных дел, что на Смоленской.
Когда закончил, подходит ко мне некий дипломат средних лет и участливо спрашивает, в каких именно десантных частях я служил и не боялся ли первый раз прыгать с парашютом…
Мне, как человеку, совершившему единственный в жизни марш-бросок, вопрос был исключительно приятен.
То есть, несмотря на некоторую "завиральность", есть и достоверность в "Заоблачных историях".
Заоблачные истории
Аэродромная собака
История первая
Ветер разгуливал по аэродрому. Гнал тяжелые облака. Казалось, они вот-вот приземлятся - чуть слышно, влажно прошуршат мимо нашего самолета и упрутся в стеклянный вокзал, окутав его серой сыростью.
"Раскрывать или не раскрывать?" - думал я о зонтике, поглядывая то на небо, то на толпу перед трапом.
- Не волнуйтесь! Всех посадим! - говорила девушка в синей пилотке, проверявшая билеты.
А пассажиры хотели побыстрее оказаться внутри, в тепле, каждый в своем кресле.
Какой-то дядя лез вперед, подняв над головой банку с рыбками.
- Посторонись! - вскрикивал он, - Вода стынет!
Другой, в тюбетейке, пробивал дорогу позеленевшим самоваром:
- Медалист! Пустите с медалистом!
- Дыни! - охали в толпе. - Дыни помнете! Не прите!
- Тише, тише! - устало повторяла девушка. - Без вас не улетим! Всем места хватит…
Но пассажиры, видно, не верили. Боялись, что самолет все-таки улетит из-под носа. И толкались. И напирали.
- Товарищи, спокойно! - прогремел вдруг голос, будто из громкоговорителя.
Все обернулись. Чуть в стороне стоял парень богатырского вида. При взгляде на него хотелось выпятить грудь, расправить плечи. Он отличался от остальных пассажиров, как военный корабль может отличаться от прогулочных катеров.
- Товарищи! - развел он руки. - Оглядитесь!
Все замерли и стали оглядываться. Даже девушка у трапа. Даже помощник пилота из дверцы наверху.
- Посмотрите на эти сизые облака, гонимые вольным ветром! На эти лайнеры-красавцы, созданные человеком! Как прекрасно все вокруг! А вы, товарищи, толкаете друг друга…
Пассажиры потупились.
Но один мальчик, продолжавший вертеть головой, вдруг воскликнул:
- Смотрите, смотрите - собачка!
Действительно, там, где кончалась взлетная полоса и начинался лес, кто-то бежал во всю четвероногую прыть.
- Эх, разогнался-то! - покачал головой дядя с самоваром. - Сейчас взлетит!
Но взлететь не удалось. Протяжно завыла сирена, и к собаке помчался автомобиль, мигая оранжевой надписью "Следуй за мной!". Он отрезал путь к лесу. Тогда собака повернула к нашему самолету.
- Может, бешеная?! - заволновались пассажиры.
- Спокойно, - сказал дядя с рыбками. - Как натуралист разъясняю: на аэродромах, помимо соколов, должны быть специальные собаки.
- Ах, еще и соколы! - охнули в толпе.
- Птицы соколы, - пояснил натуралист, - охраняют воздух, распугивая ворон, чтобы не мешали взлету и посадке. А собаки стерегут землю, чтобы мелкие грызуны не лезли под колеса…
Тем временем собака приближалась. Уже было видно, что это матерый пес. Может, и правда - специальный, аэродромный.
- Да это же мишка! - закричал мальчик. - Настоящий мишка!
- Медведь! - толпа у трапа покачнулась. - Хищник!!!
Кто бросился вверх по ступенькам. Кто запрыгивал на крыло. Кто хоронился под колесами. Громыхая всеми медалями и фигурным носиком, покатился по асфальту самовар…
Неожиданно для себя раскрыл я зонтик, надеясь укрыться за ним.
Случилось то, что называется коротким, но обширно-звучным словом - паника!
А медведь, оглядываясь через плечо на гудящий автомобиль, мчался со всех ног к нашему самолету.
- Стой! Ни с места! - грянул богатырский голос.
Медведь остановился как вкопанный, будто сзади у него раскрылся тормозной парашют. Он даже присел на миг. Но тут же грубо рявкнул и поднялся во весь рост. Страшно было глядеть на него. Даже из-за зонтика. Как ни могуч был с виду наш богатырь, а куда уж ему с медведем тягаться…
Покачивая головой, зверь раздумывал, что делать дальше. Маленькие его глазки осматривали пассажиров.
- Хоп! - крикнул богатырь, выхватывая зонтик из моих рук. - Хоп-ля! - И он ловко сунул зонтик в медвежью лапу.
Медведь растерянно уставился на зонтик. И вдруг закружился, закружился, приплясывая на коротеньких лапах.
Тут и подоспела погоня - из автомобиля вывалился бледный человек в мотоциклетном шлеме.
- Мадлена! - рявкнул он по-звериному. - Ко мне!!!
Тяжело вздохнув, Мадлена выронила зонтик. Обреченно махнула лапой и опустила голову. Надевая ей намордник, человек в шлеме сбивчиво жаловался:
- Не хочет в Австралию лететь! Три года договаривались! Цирк на гастроли - она ни в какую! Вот из клетки удрала! Спасибо, товарищ, задержали…
Наш богатырь похлопал Мадлену по спине:
- Ну, чего там! Слетай на зеленый континент - потанцуй для народа.
Пассажиры долго глядели вслед Мадлене, которую вели на поводке к транспортному самолету. Никто уже не спешил подняться по трапу. Наоборот, некоторые спускались вниз. Все окружили нашего богатыря, трясли ему руку, поздравляли. Дядя в тюбетейке дарил самовар:
- Медалист! Бери на память!
- Товарищи пассажиры, проходите, проходите в самолет! - уговаривала девушка в пилотке. - Пора на взлет!
Тяжелые тучи плыли над аэродромом, и трудно было представить, что где-то в мире может быть сейчас солнце.
Мальчик-с-пальчик
История вторая
А солнце, оказывается, было прямо над нами - стоило только подняться повыше. Поначалу-то мы летели в непроглядной серой мгле. Но вскоре она посветлела, превратилась в золотистый утренний туман. А потом лишь самые длинные облачные перья доставали до иллюминатора. Самолет выбрался под солнце. И поднимался все выше.
Я разглядывал зонтик со следами Мадлениных когтей на ручке. Надо было его подарить - плясала бы Мадлена в Австралии под зонтиком.
Рядом со мной сидел наш богатырь-укротитель.
- Извините, что так получилось, - огорченно кивнул он на зонтик. - Я с медведями раньше не встречался. Не знаю, какие у них повадки. Надо, думаю, чем-то отвлечь. А тут зонтик подвернулся…
- Да как же вы не растерялись? Зонтик-то - чепуха. Можно сказать, с голыми руками на зверя!
Богатырь улыбнулся:
- Ну, руки тогда голые, когда голова пустая. Главное, противника озадачить и самому не сплоховать, как говорит наш капитан Крапива. Николай! Возвращаюсь к месту службы из краткосрочного отпуска, - протянул он руку.
А рука эта была такой величины и силы, что называть ее голой было, конечно, глупо. Такой рукой, пожалуй, можно и дрова без топора колоть.
Познакомились мы. И разговорились.
- Тоже по военному делу лечу! - похвастал я. - Задание нелегкое - о десантниках написать. А чего - ума не приложу! Ну, прыгают с парашютом… То ли дело - пограничники! И собаки сторожевые, и дозоры, и секреты, и нарушители, и задержания. Да о них, говорят, уже много написано…
Николай рассмеялся:
- И я ведь кода-то хотел на заставе служить. Только вышло иначе. Такая вот история…
Самолет наш летел под неустанно сияющим солнцем. Земля внизу была плотно укрыта облаками. В тишине ровно гудели двигатели. И Николай Тетя неторопливо рассказывал свои заоблачные истории…
- Честно говоря, росточек у меня был никудышный. Стыдно даже ростом назвать. Так, метр с кепкой. А все потому, что не на кого было равняться.
Родился-то я в степном краю - трава да ковыль. Горы на горизонте холмиками кажутся. Лошади - и те низкорослые, немногим выше сусликов.
Но в любых краях люди мечтают. Так и я - мечтал на границе служить. У пограничника главное не рост, а смекалка. А я наперед знал, как нарушителя ловчее задержать.
Вот сижу, к примеру, где-нибудь под камушком - совсем и не видно меня.
А тут как раз - диверсант!
- Стой!
Что такое?! Голос из-под земли!
А я опять:
- Руки вверх! Бросай оружие!
Конечно, любой бросит. Страшно, когда один голос - будто и впрямь из земли растет.
Голосище у меня всегда был великанский! Таким и оглушить можно. Вот и придумал я одним голосом в плен брать и до заставы вести. При моем тогдашнем росте на глаза лучше не показываться - засмеют диверсанты.
"Ничего себе, - думал я, - мальчик с пальчик под два метра. Вот уж заливает!"
- Яблоками пахнет! - Николай глянул в иллюминатор, - Вот оно что - яблони зацветают.
Я тоже поглядел - бело-розовая облачная равнина. Лишь ветер поднебесный гонит над ней серую дымку.
- Не сомневайтесь, - сказал Николай, - Глаз у меня зоркий. Чего хотите разгляжу - за лесами, за морями. А не разгляжу, так учую. На зрение и нюх была большая надежда, когда в армию шел. Дело, понятно, такое - куда направят, там и служи. Но все же данные у меня очень пограничные!
Хотел я показаться во всей красе на распределительном пункте. Да старшина так на меня глянул, что и голос пропал, и глаза замутились, и нюх - как отрезало. Здоровенный старшина. По фамилии Верзилкин. То на меня поглядит, то совсем мимо.
"Вот он я - тут", - хотелось сказать. Глубоко старшина задумывался: могут ли мальчики с пальчики в армии служить? Привстал было, но тут же сел. Очень уж свысока пришлось ему глядеть на меня.
- Да-а, - говорит, - Да, совершенно удивительный случай!
И смотрит в документы. А там все точно - "Николай Тетя, 18 лет, годен к военной службе". Одним словом - хоть в танк, хоть в подлодку. А лучше всего на погранзаставу.
- Вот что, Тетя, - принял решение старшина Верзилкин, - пойдешь в десантные войска! Ребята там один к одному - богатыри. Но когда все один к одному, то уж и не поймешь - богатыри ли… Сравниться-то не с кем! А тут и ты кстати…
И старшина Верзилкин поднялся во весь рост для примера.
Внушительный, конечно, примерчик получился - что-то вроде встречи слона с моськой.
- Понял, Тетя, мою мысль?! Вопросы есть-нет! Шагом марш, мужичок с ноготок! - дружески он улыбнулся - вот, мол, как здорово все придумал.
Тут и голос ко мне вернулся:
- Есть, товарищ старшина! Да только никак нет - не мужичок с ноготок! Точнее будет - мальчик с пальчик. Мужичок-то уже не вырастет, а мальчику еще расти и расти!
- Вот каков ты, Тетя, - хмыкнул старшина, потирая уши, - Голосище у тебя что надо! Служи отлично, и расти изо всех сил!
Таково мне было напутствие старшины Верзилкина.
Николай Тетя опять глянул в иллюминатор:
- До земли километров десять. Подходяще для затяжного прыжка.
Я ничего, кроме облаков, не разглядел. Но по радио доверительным голосом сообщили: "Наш самолет совершает рейс на высоте десять тысяч метров. Вскоре вам предложат прохладительные напитки".
И правда, девушка в синей пилотке принесла лимонад под названием "Яблоко".
- А я-то подумал, с земли запах доносится, - виновато улыбнулся Николай и продолжил рассказ.
Часть и доля
История третья
Дорога в военную часть не близкая - поездом, на пароходе, да еще на машинах. А сопровождающим у новобранцев как раз старшина Верзилкин.
- Попадешь, Тетя, в мою роту, - говорит, - сделаю из тебя человека.
- А сейчас-то я, что ли, не человек?
- Пока ты просто Тетя Коля. Мальчик с пальчик, - улыбался старшина.
Конечно, мальчик с пальчик. Когда рядом такие верзилы, до плеча не дотянешься. Особенно здоровы Фокин, Пакин, Царев и Королев. Они-то надо мной больше других и потешались.
- Тебе бы, Тетушка, в кавалерию - на пони скакать!
- Или в музыкальный батальон - по клавишам бегать!
- Отставить шутковать! - покрикивал на них старшина. - Слава придет и невидного найдет!
В общем, ехали мы весело. И прибыли наконец к месту службы, в десантную часть.
Нагляделся я по дороге на мир - и леса видал, и реки-озера, и горы снежные, а такой красоты не видел! Все ровнехонько - по линеечке. Все сверкает, будто только что покрасили. Даже трава какая-то особенная - чисто изумруд. А пахнет как! Кожей, дегтем, металлом и еще чем-то неизвестным. Прямо на этот запах я пошел и уперся в шкафчики, где заперты автоматы. Оружейной смазкой пахло!
И понял я тогда, что нашел свою судьбу, свою долю. Доля моя солдатская - понял я. Такая моя участь! И другой искать не стоит.
Выйдешь из казармы - кругом плакаты. И все толково на них написано.
"В армию пошел - родную семью нашел" (поговорка).
"Гвардейская слава - врагу отрава" (пословица).
"Командирский приказ, что отцовский наказ" (капитан Крапива).
А рядом плац - площадь для строевой подготовки. Такой он ровный, как степь моя родная. По краям - зеркала в нормальный человеческий рост. И рядом с каждым на железном щите изображен солдат в полном форменном порядке. Гляди на него, на себя в зеркало - сравнивай. Как выправка? Все ли пуговицы на кителе сияют? Начищены ли сапоги до блеска?
Хорошо перед зеркалом строевой шаг печатать! Да ребята не могут удержаться, посмеиваются:
- Тебе, Тетюха, и карманного зеркальца хватит!
Махнешь на них рукой и маршируешь. Эх, привольно! "Вот бы, - думал я, - всю степь заасфальтировать да пройтись по ней из конца в конец под командой капитана Крапивы…"
Поделился я этой мыслью со старшиной. Но он меня быстро окоротил:
- Глупости это, Тетя! Красиво маршировать - полдела. Не для того степь нужна. Она для тактических учений. Много чего нужно знать и уметь солдату. Особенно десантнику!
- А что именно, товарищ старшина?
- Придет время - узнаешь!
И вот однажды построили нас, новобранцев, на плацу. Стоим смирно, тихо. Я в самом конце, вроде заячьего хвостика.
Вышел перед строем капитан Крапива и спрашивает:
- Что такое счастье?
Все молчат - тишина. Слышно только, как на богатырской груди капитана Крапивы ремни от дыхания поскрипывают. Эх, думаю, была не была - отвечу!
- Первое счастье, когда в глазах стыда нет!
- Отставить разговоры в строю! - прикрикнул старшина Верзилкин.
- Так ведь спрашивают, - удивился я.
- Это риторический вопрос, - разъяснил старшина, - Он ответа не требует! На него сам товарищ капитан отвечать будет!
- Верно, старшина, - кивнул капитан Крапива. - Так вот, счастье - это хорошая доля. А что такое доля?
И опять молчание. Ну, думаю, наверное, теперь вопрос не риторический - надо отвечать…
- Доля, - говорю, - это судьба!
Так на меня глянул капитан, что сразу я понял - снова риторический!
- Верно! - сказал капитан Крапива, не сводя с меня глаз. - Но доля - это еще и часть чего-то большего! Мы с вами тоже доля - часть нашей славной армии. Военная часть! И задача у нас одна - сделать военную часть отличной. Только тогда у каждого из вас будет хорошая доля - в значении "судьба".
Как понравилась мне мысль капитана!
- Верно! - не сдержался я. - Ах, как верно говорите, товарищ капитан!
- Да, - покачал головой капитан Крапива, и взгляд его стал жгучим, а ремни на груди громко скрипнули. - Да! Ваша судьба в ваших руках. Но чтобы удержать ее, вам, десантникам, нужно многому научиться.
Он помолчал немного, как бы ожидая, не брякну ли я еще чего-нибудь. И сказал грозно:
- Десантные войска ведут боевые действия в тылу противника. Поэтому десантник должен быть и парашютистом, и радистом, и шофером, и минером, и стрелком, и санитаром. Все военные профессии пригодятся! А как освоите их, так и в глазах стыда не будет.
И жжет меня взглядом капитан Крапива, будто ясно видит - не видать нашей части счастья, коли в ней такой вот Тетя, этакий заячий хвост, последний в строю.
- Разрешите обратиться, товарищ капитан, - сделал я шаг вперед. - Не глядите, что я такой маленький и бестолковый с виду. Я уже решил, что доля моя, в значении "судьба", - солдатская. Краснеть за меня не придется!
- Верные слова, - улыбнулся капитан. - Смышленого солдата за версту видать! Хоть и ростом не вышел, да счастье, как говорится, дороже богатырства. Служи, солдат, верой и правдой - в генералы выйдешь. Голос-то, вон, и теперь командирский!
Так хорошо мне стало от этих слов, будто уже не в конце строя, а в самом я начале - в голове. И за спиной моей и степи бескрайние, и леса зеленые, и реки-озера чистые, и горы снежные - вся страна наша.