* * *
Эрик проснулся в пустом доме. Ему было одиноко и страшно. В отличие от Бленды он сразу вспомнил, что произошло вчера: смотритель снился ему ночью. Он терял равновесие и падал. С жутким треском ломалась кость. Между сном и явью Эрик слышал его голос: "Если бы я был один, этого бы никогда не случилось".
Что означают эти слова, Эрик точно не знал. Считал ли дядя Карл, что во всем виноват Эрик? Конечно, если бы не он, дяде Карлу не пришлось бы никого пороть и гоняться за ручной чайкой. Если бы не Эрик, никто бы не побежал за смотрителем в расщелину и не схватил его за руку, чтобы остановить выстрел. Но разве Эрик виноват, что смотритель хотел подстрелить Моссе? Вряд ли. И если бы дядя Карл не трогал Моссе, он бы не упал и не сломал ногу.
Одно Эрик знал точно: никогда, что бы ни случилось, он не назовет дядю Карла папой.
Эрик тихонько поднялся. Хотя в кухне и тем более на улице было холодно, он не стал надевать брюки или ботинки. В одной рубашке он вышел на крыльцо и посмотрел на причал. Он увидел две темные фигуры в лодке и одну на берегу.
А вдруг они сейчас все уедут, оставив его одного?
Он сбежал по тропинке и остановился рядом с Блендой, которая отвязывала лодку. Мама стояла на корточках в лодке спиной к нему и возилась с мотором. Двигатель затарахтел.
- Мама, - сказал Эрик. - Вы же правда вернетесь вечером?
Бленда что-то сердито прошипела, но Эрик не обратил на нее внимания. Он хотел услышать мамин ответ.
- Конечно, мы вернемся. Мы будем здесь до темноты.
Эрик немного успокоился. Не то чтобы он совсем перестал волноваться, но ему было уже не так тревожно.
Он стоял на мостках. Лодка уменьшалась, пока не повернула за мыс и не исчезла. Бленда давно уже вернулась в дом. Когда Эрик вошел в кухню, сестра сидела за столом и завтракала.
- Каша остыла, - сказала она.
Эрик съел несколько ложек, но у него не было аппетита. То, что произошло, не давало ему покоя. Его вина. И чувство, что произойдет что-то еще.
- Что с тобой? - спросила Бленда.
- Ничего.
Эрику не хотелось рассказывать Бленде, о чем он думает.
- Да ладно, я же вижу, - отозвалась Бленда. - Но как хочешь, можешь сидеть тут как надутый пузырь, а я полезу на маяк, теперь мне этого никто не запретит.
- На маяк?
Эрик тут же забыл свои тревоги.
- Это невозможно. Он заперт.
- И у кого, интересно, ключ?
Вид у нее был вызывающий.
- У дяди Карла, конечно.
- Да? А это, по-твоему, что?
Бленда опустила руку в карман платья и достала большой ключ. Эрик удивленно всматривался. Да, он узнал его, это действительно ключ от маяка.
- Где ты его взяла?
- Когда они уехали, я вошла в гостиную, - сказала Бленда. - Мама оставила письменный стол незапертым, ящик был приоткрыт, ключ лежал внутри.
Она просунула палец в кольцо и покрутила ключом у Эрика перед носом. Как она не боится? Войти в гостиную без спроса значило нарушить границы запретной территории. А шарить у дяди Карла в столе, который всегда был закрыт, - это и вовсе неслыханная дерзость.
- Что ты будешь делать?
- Просто поднимусь, - ответила Бленда. - Хочу увидеть зеркало и эту штуку, которая крутится.
- Сейчас она не крутится. Только когда горит маяк.
- Все равно. А еще я выйду на круглый балкон и буду смотреть далеко в море. Вдруг к нам идет какой-нибудь корабль? Или вдруг я увижу Америку?
- Это невозможно, - ответил Эрик. - Америка слишком далеко.
- Да знаю я, глупенький. Я пошутила.
Бленда протянула руку и потрепала брата по волосам. Эрик воспрянул духом. А что, может, не так уж и плохо провести на маяке целый день без взрослых.
* * *
Бленда вставила ключ в замок и повернула один раз. Металлическая дверь не открылась.
- Еще один оборот, - сказал Эрик. - Здесь заперто на два оборота.
Дверь поддалась, и они шагнули в сырую и темную каменную башню. Смотреть здесь было не на что: только лестница с железными перилами и фонарь на крюке.
Бленда чувствовала себя свободной и счастливой. Наконец происходило что-то новое и увлекательное, наконец у нее снова сосало под ложечкой от радостного предвкушения. Впервые за долгое время ей хотелось играть и шутить с Эриком так же, как они играли и шутили в Хаге.
Они полезли по крутой витой лестнице. Эрик шел впереди, ему не терпелось поскорее оказаться наверху, и Бленда заметила, что его тревожность пропала. Она быстро догнала его и слегка подтолкнула в спину.
- Давай скорей, - сказала она. - Ты не можешь быстрее?
Эрик не ответил, но прибавил шагу. Бленда бежала за ним по пятам.
- Быстрее, Эрик, - поторапливала она брага. - Докажи, что бегаешь быстрее меня.
Бленда подгоняла его, не отставая ни на шаг. Эрик поднимался легко и быстро, Бленда - за ним, приподняв юбку, чтобы не споткнуться. Поначалу они бежали в одном темпе, но скоро Бленда увидела, как пятки Эрика исчезают за поворотом. Одновременно она почувствовала, что ее собственные ноги двигаются тяжело и медленно, силы ее иссякли.
- Эрик, подожди! - крикнула она. - Я должна отдохнуть.
- Я первый, я первый!
Эрик остановился - значит, до верха недалеко. Бленда взялась за перила и пошла дальше.
На последней ступеньке с довольным видом сидел Эрик, прислонившись к закрытой деревянной двери.
- Я тебя обогнал! - сказал он, похлопав себя по груди.
Бленда слегка пихнула его в плечо.
- Ладно, сдаюсь, - сказала она. - Но так нечестно, ты тут явно тайком тренировался.
* * *
Снизу до деревянной двери было сорок семь ступенек - Эрик давно подсчитал их. За дверью было самое потрясающее - главный механизм маяка. Но сейчас Эрику казалось, будто на двери, на ручке, висит большая красная табличка: "Проход запрещен". Эрик засомневался: можно ли входить туда без позволения дяди Карла? А вдруг он заметит, что они были там? Или вдруг случится что-нибудь, из-за чего потом нельзя будет зажечь фонарь?
Эрик содрогнулся.
- Что с тобой? - Бленда нетерпеливо подвинула его в сторону и открыла дверь. - Я хочу выйти на балкон.
Она быстро поднялась по деревянным ступенькам и отодвинула чехол, прикрывающий линзу.
- Я и не думала, что она такая большая. И какой удивительной формы, - Бленда потянулась и провела пальцем по краям линзы. - Как большой кристалл.
- Не трогай! Дядя Карл убьет нас, если что-то сломается.
- Вот еще, - фыркнула Бленда. - Ерунда.
Она постучала ногтем по стеклу и прислушалась.
- Перестань, Бленда, - попросил Эрик. - Пойдем лучше на балкой.
Он не любил выходить на балкон, но лишь бы не смотреть, как Бленда стучит по дорогой линзе.
Выйдя на узкий балкон, окружавший фонарное помещение, Эрик изо всех сил вцепился в перила. Ветер крепчал, волны разбивались о скалы, а вдалеке над морем громоздились черные тучи. Но Бленду это, похоже, не смущало. Он распустила свою толстую косу и подставила лицо ветру, позволив ему зачесать волосы назад.
- Смотри, Эрик! - крикнула она, указывая на горизонт. - Я вижу Америку!
Она засмеялась и сложила руки рупором.
- Давай позовем их!
Вид у нее был такой счастливый, что Эрик окончательно успокоился и встал рядом с сестрой, широко расставив ноги. Повернув лицо ветру и глядя вдаль, они кричали:
- Э-э-эй, Америка! Э-э-э-э-э-эй!
* * *
Они спустились вниз. Бленда запыхалась. С тех пор, как они покинули Гётеборг, она еще ни разу не испытывала такой радости. Она не стала заплетать растрепавшиеся волосы, но тщательно заперла железную дверь маяка на два оборота и положила ключ в стол ровно на то место, где его взяла.
С каждой минутой в ней крепла уверенность: никогда больше она не подчинится смотрителю. Никогда. И не задержится здесь - даже на зиму. Если мама не одумается и не вернется с ними в город, Бленда уедет сама. В ноябре ей исполнится четырнадцать: в таком возрасте вполне можно устроиться служанкой или нянькой в богатую семью. Кому, как не ей, знать, как вести хозяйство и ухаживать за детьми, ведь она с семи лет сама готовила, убирала и следила за Эриком.
Согласится ли мама? Бленда точно не знала, но очень надеялась. В противном случае, ей придется бежать - так, как она планировала летом. Она попросит лоцманов забрать ее, когда они привезут сюда керосин и провизию. Уж как-нибудь да выберется отсюда.
Сможет ли она оставить маму и Эрика? Но ведь скоро она станет совсем взрослой и в любом случае начнет самостоятельную жизнь. Если она уедет сейчас, это просто произойдет немного раньше, и все.
Бленда поставила на плиту котел с водой и постирала с ароматным мылом грязные простыни. Она попросила Эрика помочь их выжать, убедившись прежде, что он вымыл руки.
Развешивая белье, она заметила, что ветер усилился. Он вырывал простыни из рук, и когда Бленда наконец прицепила их к веревке прищепками, они взлетели и затрепетали, как паруса во время шторма. Пока Бленда одолевала короткий путь до дома, порывы ветра сбивали ее с ног и путали волосы.
"Давай, дуй! - думала она. - Уноси все старое и нехорошее! Вдохни сюда новую жизнь!"
Но когда она взглянула на море и увидела, как волны с брызгами разбиваются о подводные камни, ей все же стало немного страшно. Выдержит ли лодка смотрителя такой шторм? Как мама и Нурдстен вернутся на маяк?
Эрик бегал по острову с воздушным змеем, которого сам смастерил из бумажного пакета, тонких палочек и длинной веревки. Он был счастлив. Бленда ничего не сказала ему об усиливающемся ветре.
Она вошла в кухню и открыла кладовку. Там лежали картошка и сельдь, их обычная трапеза здесь на острове - точно так же, как дома, в Хаге. Бленда заблуждалась, когда думала, что здесь они каждый день будут есть колбасу и тушеную говядину. Смотритель Нурдстен не допускал расточительства.
В глубине стоял коричневый бумажный пакет. Бленда знала, что в нем хранятся яйца: она сама бережно несла их с причала на прошлой неделе, когда смотритель вернулся с покупками из города.
В пакете лежало шесть белых яиц, Бленда заглянула в него, потрогала нежную скорлупу. Недолго думая, она взяла два яйца в одну руку, кувшин с молоком - в другую. Нашла в шкафчике муку, сахар и кусочек масла. Приготовить тесто для блинов было проще простого.
Когда Эрик вошел в кухню, она уже нажарила целую стопку. Первый блин сморщился в клейкий комок, второй порвался, когда она его переворачивала, но потом дело пошло гораздо лучше.
Эрик застыл на пороге и принюхался.
- Ты жаришь блины?
- Как видишь, - ответила Бленда и ловко перевернула последний блин.
- А нам разрешили?
Бленда подскочила к нему с лопаткой в руке.
- Сегодня я тут командую. Сегодня я ire собираюсь ни у кого спрашивать разрешения. Ясно? Тащи варенье!
* * *
Увидев, что затеяла Бленда, Эрик пришел в ужас. Блины! Блины ели только по особым случаям. На дни рожденья. Пасху и Первое мая. Но Бленда так уверенно заявила, что никого спрашивать не надо, что Эрик не стал спорить. К тому же, блины - это так вкусно.
И все же он чувствовал себя воришкой, когда подставил табурет, залез на него и снял с верхней полки банку варенья. За столом он быстро забыл об этом неприятном чувстве и набросился на угощение: черпая из банки мерцающее красное варенье, он намазывал один блин за другим и запихивал в рот.
Эрик украдкой наблюдал за сестрой и не узнавал ее. С тех пор, как они приехали на остров, она стала молчаливой и раздражительной. Дома, в Хаге, она чаще всего была веселой, но такой, как сегодня, он ее еще не видел никогда. Дерзкой, полной какой-то необузданной радости, которая передавалась и Эрику, заставляя его хохотать без причины. Бленда не спрашивала, над чем он смеется, а просто смеялась вместе с ним.
Вот бы всегда так! Каждый день есть блины и вместе смеяться!
После еды Эрик предложил помыть посуду. Он был довольный и добрый, и ему очень хотелось сделать Бленде приятное. Но Бленда просто рассмеялась и отправила его на улицу играть.
- У тебя же сегодня нет урока, - сказала она. - Никаких тебе фьордов и дат. Воспользуйся случаем - делай, что хочешь!
Эрик вышел на улицу, захватив на крыльце змея. Змей был красивый, с хвостом из полосок газетной бумаги. На коричневом листе Эрик нарисовал два глаза. Он забрался повыше и пустил змея против ветра. Еще недавно он летал так хорошо, теперь же его швыряло ветром из стороны в сторону. Змей беспокойно метался и дергался на веревке, и Эрику едва хватало сил удержать его. Вдруг змей резко нырнул вниз и исчез где-то среди скал. Эрик бросился за ним, но внезапно увидел Моссе, который стоял и щурился на него своими черными глазами. Моссе открыл клюв, словно хотел что-то сказать, и звук, который он издал, был нежнее, чем его обычный крик.
Позабыв о змее, Эрик опустился на корточки перед красивой серо-белой птицей. У Моссе уже появилось взрослое оперение. Крыло, которое раньше волочилось по земле, он мягко прижимал к телу. Только в одном месте перья росли не очень густо, и если бы не это, трудно было бы определить, куда попал выстрел, прогремевший этим летом.
- Моссе, - сказал Эрик. - Мне кажется, ты очень умный. Я думаю, ты понимаешь, что произошло вчера. Правда?
Птица склонила голову на бок и мигнула. Эрику показалось, что Моссе кивает ему, словно хочет ответить "да". Он протянул руку и осторожно погладил чайку по спине.
- Тебя никто не обидит, - сказал он. - Я обещаю.
* * *
После полудня ветер совсем разбушевался. Он рвал и трепал простыни и хлестал Бленду по лицу, когда она снимала белье с веревки. Потом, уже сидя дома, несмотря на закрытые двери и окна, Бленда слышала мощный, ни на секунду не прекращающийся гул.
Время от времени она подходила к окну. Смотрела на помутившееся, клокочущее море, но не видела ничего, что напоминало бы лодку. Для полной уверенности она поднялась на чердак и выглянула сверху, но лодки так и не обнаружила.
Когда она вернулась в кухню, Эрик уже был там. Он пришел не один: в руках он держал свою чайку.
- Моссе будет жить в доме?
Эрик поднял глаза.
- Ты сказала, что сегодня я могу делать, что хочу. На улице сильный ветер, и я хочу, чтобы Моссе остался дома.
Бленда чуть было не сказала, что чайки переносят ветер куда лучше, чем люди, но промолчала, решив, что это неважно.
- Только вынеси его, прежде чем мама и… этот… вернутся. И смотри, чтобы он не нагадил на пол.
- Бленда, - сказал Эрик. - Думаешь, они могут вернуться в шторм? Ведь сейчас шторм, правда?
Прежняя Бленда хотела было сказать, что никакого шторма нет, и они, разумеется, скоро вернутся, но новая Бленда ее одернула. Да, Эрик младше ее, и она за него в ответе, но это не значит, что ему надо врать.
- Не знаю, - сказала она. - Ветер очень сильный. Я не знаю, выдержит ли лодка такое волнение.
Эрик вздохнул.
- Ты думаешь, лодка пойдет ко дну? Мама и дядя Карл утонут?
Нет, Бленда была уверена, что дядя Карл знает все о море и ветре.
- Не волнуйся, они не утонут. Они не станут выходить из Гётеборга в непогоду, они подождут, пока шторм не утихнет.
- А если он не утихнет до завтра? Или до послезавтра?
- Тогда мы будем ждать. Ничего страшного, еды у нас хватит.
- А маяк?
- Что маяк?
- Его надо зажечь до наступления темноты. А утром погасить.
- В таком случае мы его зажжем, а потом погасим. Ты же был наверху и знаешь, как это делается?
Эрик как-то неуверенно посмотрел на нее и начал грызть ноготь на большом пальце.
- Они наверняка вернутся к вечеру, - поспешила сказать Бленда. - Не стоит волноваться раньше времени, легче от этого не станет.
Несколько раз в течение последующих часов они спускались к мосткам и высматривали лодку. Ветер трепал их одежду и волосы, они слышали грохот волн, разбивавшихся о скалы и поднимавших в воздух целые каскады пены. Мелкие брызги, как дождь, летели им в лицо. Над материком сгущалась тьма.
Чайка беспокойно прыгала по кухне и всякий раз, когда они выходили на улицу, следовала за ними. Но потом она не захотела вернуться, и Эрик устроил ей под крыльцом гнездо из старого оцинкованного корыта. Там птица успокоилась, и Бленда была счастлива, что ее не придется держать в доме.
В последний раз, когда они возвращались с мостков, небо на западе было странного серо-желтого цвета, а прямо над морем, как перепуганные крысы, неслись обрывки облаков.
- Придется нам самим зажечь маяк, - сказала Бленда. - Иди вперед, я схожу за ключом.
Она заметила беспокойство в глазах брата и быстро добавила:
- Я помогу тебе, Эрик. Вместе у нас все получится.