* * *
Эрик шел по тропинке, пригибаясь под порывами яростного ветра и закрывая лицо рукой. Они тащили из сарая жестяную канистру с керосином. Канистра была тяжелая, и металлическая ручка врезалась в ладонь. Сквозь пальцы Эрик видел маяк, темной и грозной башней возвышающийся на фоне неба. Он слышал, как сзади, держась за вторую ручку канистры, пыхтит Бленда - ей тоже было тяжело.
Отойди, - задыхаясь, сказала она, когда они добрались до маяка и прислонились к железной двери. - Я отопру замок.
Только внутри, когда Эрик зажег фонарь, висевший у входа, и закрыл дверь на крючок, он смог перевести дух. Здесь, за каменными стенами, они были в безопасности. Но в голове крутились беспокойные мысли: конечно, он много раз бывал здесь с дядей Карлом и даже помог маме зажечь маяк вчера вечером. Однако справится ли он сам? В этом он не был уверен.
Бленда вытерла лицо рукавом и завязала узлом спутавшиеся мокрые волосы. Не раздумывая ни секунды, она спросила:
- С чего начнем?
Она верила в Эрика.
И вдруг он все вспомнил. Все сразу встало на свои места, и он точно знал, что должен делать. Надо только выполнять все по порядку, и у него получится. Эрик даже немного заважничал. Выходит, он знает такое, о чем Бленда даже представления не имеет.
- Сперва мы должны подняться наверх, - сказал он, - и завести гирю.
- Возьми фонарь, - сказала Бленда. - Мы не сможем нести канистру по лестнице вдвоем. Я дотащу сама.
Эрик пошел с фонарем вперед, стараясь держать его так, чтобы освещать Бленде путь. Он слышал, как она, тяжело дыша, считает ступеньки и переставляет канистру все выше и выше.
На этот раз, оказавшись у деревянной двери, он не колебался. Они выполняли жизненно важное задание: если шторм будет свирепствовать всю ночь, свет маяка поможет многим кораблям. Эрик отпер замок, быстро взбежал по деревянной лестнице и повесил фонарь на специальный крючок рядом с линзой. Потом нагнулся и помог Бленде втащить канистру.
Здесь, на самом верху, снова был слышен шум дождя и ветра. Вода, стучавшая в стекла, блестела в слабом свете фонаря. Эрик выглянул на улицу, но увидел только свое отражение.
Бленда опустила канистру на пол.
- Мне надо немного передохнуть, ты пока начинай.
Эрик снял чехол, защищавший большую линзу от солнечного света, аккуратно свернул его и положил на скамейку. Потом начал поднимать гирю. Металлический трос накрутился на барабан. Эрик поставил его на стопор и выпрямился.
- Можно зажигать! Надо только налить керосин, - сказал он, указав на жестяной резервуар под лампой. - Тут есть воронка.
Пока Бленда подтаскивала канистру поближе, Эрик открутил крышку резервуара и вставил в него воронку.
- Ты что, хочешь сказать, что канистру надо поднять так высоко? - спросила Бленда, кивнув на воронку.
- Да, дядя Карл так делает.
- Ладно, - ответила Бленда. - Раз он может, сможем и мы. Давай, поднимай!
Они вместе взялись за ручки и поднесли канистру к воронке. Керосин, булькая, полился в резервуар.
Все шло как по маслу. Звук был такой же, как у дяди Карла: равномерное клокотанье.
- Тьфу ты, - сказала Бленда. - Как же долго.
Она приподняла канистру. Воронка накренилась и выскочила. Бленда отпрыгнула в сторону, а канистра с грохотом упала на пол.
* * *
Бленда видела, как прозрачная жидкость, пульсируя, вытекает на пол. Блестящая лужа медленно расползалась в стороны. В нос ударил резкий запах керосина.
- Черт! - вскрикнула она и шагнула прямо в лужу. Рывком подняла канистру, чтобы спасти остатки.
- Осторожно, он может воспламениться! - заверещал Эрик.
Бленда знала, что керосин может воспламениться только от открытого огня. Пока фонарь висит на своем месте, опасности нет.
- Не трогай фонарь, - сказала она. - Ни в коем случае не трогай фонарь!
Эрик кивнул. Он побледнел, и казалось, что он пытается удержать свои собственные руки.
Керосин дополз до лестницы и полился вниз. Бленда стала разгонять его ботинками, чтобы он стекал быстрее.
- Все высохнет, - сказала она. - Маячник ничего не заметит. А если заметит, пусть пеняет на себя. Сам виноват, что все так вышло.
Теперь, когда в канистре было уже не так много керосина, она стала легче. Осторожно вылив остатки в емкость под лампой, Бленда закрутила обе крышки.
- Что дальше?
Эрик, стоявший на безопасном расстоянии, медленно приблизился.
- Прежде чем зажигать, надо при помощи насоса поднять давление в резервуаре, - сказал он.
Пока Бленда качала, она все время чувствовала запах керосина, исходящий от ее одежды. Пламя спички могло превратить ее саму в живой факел. Она попросила Эрика зажечь фитиль. Бленда видела, как дрожали его руки, когда он открывал коробок.
- Эрик, все будет хорошо. Зажигай.
Эрик чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю, подождал, пока он загорится, а потом плюнул на спичку, чтобы потушить ее. Когда пламя на фитиле выровнялось, Эрик вывернул его на полную мощность. Ярко-белый свет залил помещение и, как ореол, окружил худенькое тело Эрика.
Эрик отошел в сторону и посмотрел на Бленду.
- Бленда, мы зажгли маяк! - сказал он, улыбаясь во весь рот.
Она не думала, что маячная лампа такая яркая вблизи. Хотя Эрик много раз говорил ей об этом, она не могла себе это представить. Все равно что безоблачным днем посмотреть прямо на солнце. Она прикрыла глаза рукой.
Эрик отпустил стопор, державший гирю, и шестеренки закрутились. Когда зеркало и линза на металлической платформе начали вращаться и свет маяка озарил горизонт, только тогда, увидев, как все крутится, горит и переливается, Бленда поняла восторг Эрика.
- Вот это да, - сказала она. - Ничего красивее я в жизни не видела.
Они немного постояли, любуясь своей работой. В одно мгновение они щурились от яркого света, а через секунду оказывались в кромешной темноте. За окном бушевала непогода, но луч маяка уверенно пробивался сквозь мглу. Бленда следила взглядом за узкой полоской света. Вдруг она что-то увидела и схватила брата за руку.
- Эрик, там парусное судно. Посмотри, когда луч дойдет туда в следующий раз.
Далеко в море парусник боролся со штормом.
* * *
Оттого, что Эрик целыми днями таскал свою тетрадку в заднем кармане брюк, посередине на ней, в месте сгиба, образовалась черная полоса. Эрик, как мог, разгладил тетрадь и открыл на новой странице. Он хотел, пока не забыл, записать, как зажигают маяк, шаг за шагом. Вот только карандаша нет. Огрызок, который он носил в кармане вместе с тетрадкой, куда-то пропал.
Эрик огляделся. Дверь в гостиную была открыта. В свете, падавшем из кухни, поблескивал письменный стол дяди Карла. Вот где уж точно полно карандашей, вот где удобно сидеть и писать.
В любой другой день ему бы и в голову такое не пришло, но сегодня вечером все было иначе. Словно правил и запретов больше не существовало, словно вдруг стало возможным все то, о чем он раньше и мечтать не смел.
Он уселся поудобней и выдвинул правый ящик. Тут хранился вахтенный журнал, два заточенных карандаша и перьевая авторучка с черными чернилами. Чернила куда лучше грифельного карандаша, особенно в такой день. Но интересно, что пишет дядя Карл в своем журнале? Любопытство возобладало, Эрик отодвинул свою тетрадь в сторону и достал из ящика большой черный журнал.
На первой странице было написано: "Маяк "Лилла Эйдершер"". Потом страница за страницей шли разные сведения о маяке: в котором часу его зажгли и погасили, когда лоцманский катер доставил керосин, когда маяк покрасили и когда отремонтировали. А также о погоде: солнце, осадки, сила ветра и волнение моря. Все было записано в аккуратных графах мелким изящным почерком.
Эрик пролистал журнал до самой последней, вчерашней записи. Но строка на 29 сентября была пуста, написать о сегодняшних событиях было некому. Эрик решил, что это его долг. Это входило в обязанности смотрителя маяка, а сегодня единственными смотрителями были они с Блендой.
Он открутил колпачок авторучки и, прежде чем приступить к работе, с восхищением подержал ее в руках. В школе они писали обыкновенной перьевой ручкой, такой, которую надо было макать в чернила, но в этой ручке чернила сами поступали изнутри и перо было тоньше, чем у школьной.
Эрик поднес ручку к бумаге и своим самым аккуратным почерком записал, во сколько они зажгли маяк. Похоже, важно было отметить точный час с минутами, поэтому он поставил то же время, что и в предыдущие дни, только прибавил пять минут. Ведь примерно столько заняло происшествие с керосином, - решил он. Потом было самое сложное: сила ветра и высота волн. Эрик полистал журнал, посмотреть, что маячник обычно указывал в этих графах, но не понял, что точно означают определения "слабый ветер", "свежий ветер", "крепкий ветер" и "шторм". Поэтому он написал то, что, на его взгляд, больше всего соответствовало сегодняшней погоде: ветер - "слишком сильный, чтобы пускать воздушного змея", а волны - "выше, чем уборная во дворе".
Крайне довольный собой, он оставил журнал открытым, чтобы чернила подсохли, взял карандаш и вернулся в кухню, чтобы сделать запись в своей собственной тетради.
* * *
Каждую ночь с тех пор, как они приехали на остров, Бленда видела из своего чердачного окошка, как луч маяка освещает скалы. Но сегодня все выглядело по-другому. Сегодня они сами зажгли маяк. Сегодня они сами сделали все для того, чтобы помочь кораблям, плывущим в море. Только что Бленда снова выходила на улицу, в шторм, и поднималась на маяк завести гирю, чтобы линза и зеркало не переставали вращаться. Она испытывала чувство гордости, сидя на кровати с тетрадкой на коленях и наблюдая затем, как мигает маяк.
Писать сегодня было так легко - это напоминало беседу между людьми, которым есть что сказать друг другу. Хотя рядом никого не было, Бленде казалось, будто ей кто-то отвечает, будто сквозь шторм с ней говорит чей-то голос. Она так внимательно вслушивалась в него, что не услышала шагов Эрика. Только когда он распахнул дверь и остановился на пороге чердачной комнаты, Бленда подняла голову и выпустила карандаш.
- Эрик, что случилось?
- Я не могу уснуть.
- Тебе страшно?
Бленда отложила тетрадь с неоконченным письмом. Голос, говоривший с ней, утих, теперь она слышала только порывы ветра.
- Немного.
- Хочешь, спи со мной.
- Ты серьезно?
- Конечно.
Бленда убрала тетрадь и карандаш с постели и сходила вниз за подушкой для Эрика. Она положила ее в изножье узкой кровати, чтобы лечь с ним валетом, и легла сама.
- Какие у тебя ледяные ноги, - сказала она.
- У тебя тоже.
- Теперь сможешь уснуть?
- Наверное.
Но никто из них не уснул, оба лежали с открытыми глазами, слушая, как порывы ветра терзают крышу и стены дома. Эрик никогда не слышал ничего подобного. Конечно, осенние шторма случались и в Гётеборге, но в Хаге ветер никогда не выл так сильно. Наверное, это потому, что там слишком много домов. Иногда в парке Хага ветер ломал большие ветки, а как-то раз одна такая ветка даже упала на мальчика и сильно покалечила его. Но здесь казалось, что ветер хочет разрушить целый дом, оставив только щепки и разбитую черепицу.
- Бленда?
- Что?
- А дом может рухнуть?
- Конечно нет. Думаешь, тут раньше никогда не штормило?
Эрик немного успокоился. Он не подумал о том, что за все эти годы жилище смотрителя выдержало не один шторм. А маяк и вовсе построен из камня, он выстоит в любую погоду.
Он уже засыпал, когда небо озарилось светом. Не мягким светом маяка, а внезапной, как молния, вспышкой. Молния, подумал он, ожидая грома, но грома не последовало, зато вспышка повторилась. Эрик вылез из кровати и подошел к окну. Он увидел, как далеко в море что-то вспыхивает и гаснет. Бленда тоже поднялась и встала у него за спиной.
- Это сигнальные ракеты, - сказал Эрик. - Кто-то терпит кораблекрушение. Они просят помощи.
- Что нам делать?
Бленда была в ужасе.
- Мы можем им помочь?
Эрик покачал головой.
- У нас даже лодки нет. Остается надеяться, что ракеты увидит кто-нибудь кроме нас. Например, моряки с другого корабля, которые смогут взять экипаж к себе на борт.
- Думаешь, это то же парусное судно, которое мы видели с маяка?
- Возможно. Во всяком случае, это в той же стороне.
- Какой ужас, - тихо сказала Бленда. - Бедные матросы. Только бы они не погибли.
Дети стояли у окна, пока не потухла последняя ракета. Стало снова темно, и они легли в постель, только теперь рядом друг с другом. Бленда обняла Эрика за плечи, и он уснул, положив руку ей на бедро.
Лилла Эйдершер, 29 сентября 1917 года
Папа!
У меня сегодня было такое странное чувство, будто я превращаюсь. Не в другого человека, нет, скорее, будто я становлюсь настоящей Блендой. Как змея, которая меняет старую тесную кожу на новую. Сама змея не меняется: когда приходит время, она просто облачается в новую чешую. Но интересно, чувствует ли она себя такой же счастливой и свободной, как я чувствую себя сегодня?
Расскажи я это маме, она бы сказала, что я несу чепуху и что люди - не змеи. Но ты, папа, ты-то наверняка поймешь меня, я точно знаю. Может, ты тоже чувствовал, что твоя чешуя стала тебе мала и что ты должен сбросить ее? Потому ли ты уехал?
У нас здесь шторм, и мы с Эриком остались одни. Но мне не страшно, ничуть. Мы зажгли маяк, и я уверена, что все будет хорошо и мы продержимся до тех пор, пока мама и этот ужасный человек не вернутся. Если бы ты видел нас, ты бы гордился нами.
Папа, сегодня я приняла решение: больше я здесь не останусь. Я уеду, как и ты, только, конечно, не так далеко - просто вернусь в Гётеборг. Я попробую найти работу, и думаю, у меня все получится. Еще я разыщу Акселя и спрошу, что он имел в виду. Действительно ли я ему нравлюсь, или я просто одна из многих, кого он катал на своем велосипеде и водил на ту полянку на Скансберьет. Если так, я постараюсь его забыть. Но если я по-настоящему ему нравлюсь, то…
Папа, я слышу, что ты говоришь мне. Ты считаешь, что я слишком молода, чтобы рассуждать о любви. Но ты не волнуйся, я не наделаю глупостей!
Мне кажется, ты сегодня так близко, будто стоишь под моим окном. Ты возвращаешься домой? Ты…
Было ранее утро, когда нельзя определить, ночь сейчас или день, когда сумерки еще цепляются за дома и скалы, но горизонт уже бледнеет в первых лучах солнца.
Эрик проснулся оттого, что Бленда ворочалась в узкой постели. Он сел и сразу заметил, что что-то не так по сравнению с прошлым вечером.
Это был ветер. Он больше не выл и не хлестал по стенам дома. За ночь он стих, промчавшись мимо так же быстро, как налетел.
Эрик вылез из-под одеяла и подошел к окну. Волны все еще были высокие и так же сильно бились о скалы. В предрассветной мгле свет маяка казался слабым и был заметен только тогда, когда падал на камни.
Эрик вернулся к кровати и потряс сестру за плечо.
- Бленда, вставай, мы должны погасить маяк.
- Отстань, я хочу спать, - пробормотала Бленда, зарывшись головой в подушку. Она наверняка не выспалась, думал Эрик, ведь ночью ей пришлось вставать, чтобы завести гирю в третий раз.
- Спускайся, я тебя догоню.
Эрик оделся в кухне и вышел проверить Моссе.
Птица лежала в своем укрытии между стеной дома и бочкой с дождевой водой. Он взял ее на руки и провел ладонью по оперению.
- Ты большая, красивая птица, - сказал он.
Словно поняв его слова, Моссе потянулся и несколько раз сильно взмахнул крыльями. Эрик так удивился, что отпустил его и отошел назад.
И тут свершилось: Моссе попытался взлететь! Он замахал крыльями и добрался до ближайшей скалы. Эрик подбежал к нему и снова поднял его.
- Лети, Моссе!
Он подбросил чайку в воздух, и на этот раз дело пошло лучше. Моссе удалось оттолкнуться и долететь до маяка. Эрик побежал за ним и как раз собирался снова поднять Моссе на руки, когда увидел в море лодку.
Она двигалась по направлению к острову, и Эрик разглядел на борту несколько человек. Лодка нырнула в волну, ее захлестнуло водой, и Эрик на мгновение подумал, что она тонет, но она тут же вынырнула, и люди на веслах стали быстро грести, чтобы лодку не разбило прибоем у берега. Подводные камни были очень опасны, и, натолкнувшись на них, лодка бы наверняка затонула.
Но что это за лодка?
Эрик не знал, что и думать. Она направлялась прямо к острову.
Что за люди сидят в ней? Зачем они идут сюда? И что они здесь делают так рано утром?
Эрик схватил Моссе и побежал к дому.
- Бленда! - закричал он, распахнув дверь. - К нам идет лодка, я не знаю, кто в ней. Беги скорее сюда!
Когда он снова посмотрел в ту сторону, лодка уже укрылась между скал, где волны были потише. Теперь Эрик видел, что на борту четверо мужчин. Один из них поднялся, указывая на мостки.
Эрик прошел немного вперед, йогом обернулся и крикнул:
- Бленда, иди сюда, они уже здесь!
Он не знал, что делать. Бежать к причалу, чтобы помочь незнакомцам причалить, или дождаться Бленду?
Человек, который только что указывал на мостки, помахал ему и что-то прокричал. Что-то вроде "хеллоу, бой". Эрик не ответил, просто помахал в ответ.
Наконец на крыльце показалась Бленда.
- Чего ты кричишь, что случилось?
Эрик кивнул в сторону мостков, куда только что подошла лодка.
- Смотри, там люди! Я не понимаю, что они говорят.